В тени Гедониста

Первое, что увидел Леголас, как только вошел – подошвы щегольских остроносых сапог с небольшим каблучком. Старший советник Эрестор развалился в кресле, закинув свои длинные ноги на стол, заваленный бумагами и внушительного размера книгами, и читал очередное донесение. Рядом с ним, на изящном круглом столике, стояло блюдо с тарталетками; время от времени советник тянулся к блюду, но вместо того, чтобы взять пирожное, зачерпывал пальцем крем и потом задумчиво слизывал его. Леголас растерянно проследил за тем, как палец Эрестора со смачным чавкающим звуком погружается в тарталетку, и отчего-то густо покраснел. За пергаментом Леголас не мог видеть лица Эрестора, поэтому не знал, заметил ли советник его присутствие. Как бы то ни было, Эрестор явно не собирался вставать с кресла, чтобы поприветствовать принца, а как ни в чем не бывало продолжал просматривать бумаги. Леголас тихонько кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. Эрестор опустил пергамент ровно настолько, чтобы посетитель мог увидеть его светлые колкие глаза, и равнодушно заявил: - Все прошения и челобитные принимает советник Аркуэн, - он снова заслонился пергаментом и добавил, ничуть не изменив при этом тон: - И если вы сейчас же не уберетесь из моего кабинета, я запущу в вас чернильницей. Леголас оторопел. Очевидно, старший советник шутил; но он произнес свою шутку настолько сухо, что принцу на несколько мгновений даже показалось, что Эрестор и правда собирается выгнать незваного гостя таким экзотическим способом. - Я… прошу прощения, что помешал вашей… работе, - робко начал Леголас, проследив взглядом за пальцем советника, медленно опустившимся в кремовую розочку на тарталетке, - но мне нужен ваш совет, и я подумал… - Да неужели, - отозвался Эрестор. Он поднес палец ко рту, мазнул кремом по нижней губе, медленно облизнул ее… Поняв, что советник не горит желанием расспросить Леголаса о причине его визита, принц решил начать сам: - Понимаете, я не знаю, как мне быть, - Эрестор никак не отреагировал на это горестное заявление, и принц, помявшись, продолжил: – Я запутался… и нуждаюсь в вашей мудрости. Я знаю, что вы – эльф исключительного ума и благородства, поэтому и отважился довериться вам… открыть вам свое сердце. - О, вы ошиблись адресом, мой принц, - хмыкнул советник, вновь метнув на Леголаса насмешливый взгляд из-за пергамента. Эрестор снова облизнулся – просто слизнул с губ остатки крема, но Леголасу это его движение показалось каким-то хищным. – То, что меня величают «старшим советником», еще не значит, что я раздаю советы направо и налево. Я занимаюсь делами Имладриса, а не утираю слезы юным трепетным эльфам. Обратитесь лучше к лорду Элронду. Это он у нас специалист по части доверия и открытых сердец. Леголас совсем растерялся. До этого дня юноше казалось, что все – все без исключения – жители Ривенделла полны желания утешать, сочувствовать и выслушивать его сетования на судьбу; они всегда готовы поддержать своего юного гостя… И вдруг он наталкивается на такую вот стену равнодушия. - Я не могу попросить совета у лорда Элронда, - Леголас решил сделать новый заход, - потому что моя… печаль касается и его. Поймите, Эрестор, мое дело в некотором роде даже… интимное. Эрестор вскинул бровь – очень тонкую, черную, идеальной формы. У Леголаса возникло подозрение, что советник их выщипывает. - А, Линдир, – бросил он непонятно. Юноша почувствовал, что начинает краснеть, и порадовался тому, что советник по-прежнему не смотрит на него. - Что… вы имеете в виду? Эрестор небрежно бросил пергамент на стол и выудил из вороха свитков новый. - Линдир, - повторил он. – Ваше «интимное» дело касается ваших… скажем так, отношений с Линдиром, верно? У Леголаса подкосились ноги; ему пришлось прислониться спиной к дверному косяку, чтобы не покачнуться. - Как… Откуда вы… - пролепетал он. Эрестор снова зачерпнул крем, поднес палец ко рту и начал неторопливо, аккуратно его облизывать. Леголас сглотнул. - Да всему Имладрису уже известна тайна вашей дружбы, - последние слова Эрестор произнес таким тоном, что Леголас покраснел еще гуще, – ибо наш менестрель любезно посвятил нас во все подробности вашей «ночи утешения». - Ночи утешения? – повторил Леголас в полной растерянности. Эрестор пожал плечами. - Так он ее назвал. В своей песне. Линдир поет ее всем, кому не посчастливится попасться ему на глаза, - советник снова потянулся к тарталетке. – Мелодия неплоха, но вот метафоры… «Трепещущий жезл наслаждения», наполнивший Линдира «нектаром страсти», меня добил. Леголас судорожно вздохнул и закрыл лицо руками. - О Эру, значит, все уже знают о моем падении… - Не расстраивайтесь, мой принц, - сказал Эрестор со смехом. – Эта участь постигает каждого, кто на свою голову попадает в жаркие объятия нашего менестреля. У нас даже шутка о нем ходит: кто-то черпает вдохновение в душе, кто-то – в сердце, а Линдир – в собственной заднице, - советник коротко рассмеялся. Принц совсем сник; он даже не мог понять, что покоробило его больше: циничность шутки или то, как небрежно произнес ее Эрестор. Тот тем временем продолжал по-прежнему невозмутимо: - Помнится, когда я был еще молод и глуп – вот прямо почти как вы… - Леголас перестал слушать. Мало того, что весь Ривенделл теперь знает о его позоре, так еще и советник построил свою фразу так, что принц оказался не только молодым, а еще и глупым. Юноша сполз по стене и уткнулся лицом в коленки, тихонько всхлипывая. По правде сказать, Леголас втайне надеялся – пусть и не признавался себе в этом – что Эрестор, растроганный его слезами, бросится его утешать. Но старший советник продолжал лакомиться кремом и шуршать своими бумагами, не обращая на плачущего юношу никакого внимания. Наконец, убедившись, что ему не дождаться сочувствия от этого циничного эльфа, Леголас поднялся на ноги и пошел прочь из кабинета, пошатываясь и оступаясь на каждом шагу. Он даже не сразу остановился, когда Эрестор вдруг окликнул его. Обернувшись, Леголас увидел, что советник, наконец, отложил свои бумаги и смотрит на него с любопытством и даже – с некоторым интересом. Теперь, когда пергамент не заслонял лицо Эрестора, Леголас видел, что старший советник очень красив – утонченной, немного хищной красотой, какой отличались эльфы на книжных гравюрах. Густые иссиня-черные волосы оттеняли его ухоженную белую кожу, светлые, чуть раскосые глаза обрамляли пушистые ресницы, а тонкий нос с горбинкой и пухлая нижняя губа придавали его лицу надменный вид. - При чем здесь лорд Элронд? – спросил Эрестор, взяв с блюда тарталетку своими длинными холеными пальцами. - Что? – прошептал Леголас – у него сел голос. - Лорд Элронд, - повторил Эрестор так, словно считал принца глухим. – При чем здесь он? Вы сказали, что ваше «интимное» дело касается лорда Элронда. Я не могу представить, чтобы нашего благочестивого владыку касалось любое дело, в котором есть хоть капля интимности, не говоря уже о ваших забавах с Линдиром, которого переимел весь Имладрис, - советник наклонился к тарталетке и собрал крем губами, не отрывая от Леголаса проницательного взгляда. Леголас занервничал, смущенный пронзительными, какими-то очень недобрыми глазами Эрестора. - Я могу… рассчитывать… на вашу порядочность? – проговорил он неуверенно. В следующее же мгновение за спиной юноши раздался заливистый смех. Леголас едва не подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся: прямо позади него стояли Элладан и Элрохир, пританцовывая от нетерпения, и их горящие озорством глаза и восторженные улыбки не предвещали ничего хорошего. - Порядочность Эрестора? – хохотнул один из них. – Порядочность Эрестора, ну ты и загнул! Скорее уж ты можешь рассчитывать на сердобольность Моргота… - Или на честность Аннатара, - добавил второй. - Или на добродетельность Трандуила! – заключили они хором. - Вас еще мне тут не хватало, - сказал Эрестор сварливо, поднимаясь из-за стола, чтобы выпроводить близнецов из кабинета. – Идите трахаться куда-нибудь в другое место. И принца с собой прихватите. А я пока помолюсь Валар, чтобы они наградили каждого из вас пожизненной импотенцией. - Ну зачем ты так, Эрестор? – обиженно сказал Элладан. – Разве мы не скрашиваем твои серые будни старшего советника? Признайся, тебе было бы скучно без нас. - Я это и не отрицаю, - хмыкнул Эрестор. – Если бы не вы, я бы умирал от скуки в мире и спокойствии, и никто не врывался бы в мой кабинет и не орал так, будто в Имладрис заявился Феанор собственной персоной со всеми своими горячими сыновьями, и я должен бежать к ним со всех ног, пока имладриссцы всех не расхватали. - О, наша новость куда лучше, чем все феаноринги, вместе взятые, - поддержал брата Элрохир. – Эрестор, ты не поверишь! Готов? – близнецы набрали побольше воздуха и выпалили хором: - Король Трандуил едет в Имладрис! Леголас почувствовал, что теряет сознание.