Ты мой лучший друг (и больше)

Кроули как раз заканчивал протирать листья своей фрезии в горшке, когда раздался звонок в дверь. — Закрыто, — сказал он, не поднимая глаз. Клиенты, приходившие в такой час, обычно вызывали головную боль. У него были более важные дела сегодня вечером, чем развлекать очередного грустного придурка, умоляющего розы спасти неудачное свидание. Однако голос, который заговорил, был грубым, деловым и совершенно лишенным акцента. Значит, не клиент. — Мистер Кроули. Вы просили о нашей услуге? Кроули поставил горшок на стол. — Да. Да, это я. Секунду — он потянулся, хрустя ноющими суставами, затем развязал узел белого фартука за спиной. Оставил его на крючке возле красивой пальмы. — Присаживайтесь, дамы. Могу я вам что-нибудь предложить? Чай? Алкоголь? Три женщины, одетые в устрашающе черные одежды, обменялись взглядами, прежде чем скользнуть на табуреты у стойки. Свободные ленты и обрезанные листья были разбросаны по стеклу. Должно быть, он составлял букет. Их лидер подняла и повертела в пальцах стебелек пиона. Его нежность казалась чужеродной в ее грубой руке. Она пристально посмотрела на Кроули, когда тот приблизился с серебряным подносом в руках. — Надеюсь, вы не против, что мы спросили, дорогой, — ее товарищ застенчиво махнула рукой. — Но зачем такому хорошему цветочнику, как вы, понадобилась помощь подпольных контрабандистов? Кроули протянул каждой по стакану. Затем он растянулся на высоком табурете, его худые руки и ноги сгорбились над стеклянной стойкой, прижался щекой к тыльной стороне ладони. — Я ищу оружие. Оно уже давно потеряно, но я хочу его вернуть. Понимаете, это что-то вроде семейной реликвии. Их лидер нахмурилась. Но там ничего не было, что можно было бы рассмотреть из-за этих розовых штор; она просто увидела свое собственное смущенное отражение, смотрящее на нее. Никаких признаков того, что это шутка или что-то меньшее, чем профессиональная сделка. Наконец она расслабилась. — Что за оружие? — Меч. Как из Библии. — И вы уверены, что он существует? — Сто процентов, — мужчина слабо улыбнулся. Люминесцентная лампа, висевшая над ними, отбрасывала резкие тени на его лицо. На мгновение свет, казалось, изменился, образовав нимб позади его беспорядочного пучка пылающих волос. Женщина посмотрела в свой стакан. Потом снова на Кроули. Мираж исчез. — Он горит. Вы не пропустите его. — Хм, — она сделала медленный глоток. Это было хорошее вино, темное, малиновое и тягучее, как кровь, как цвет ее ногтей. — Давайте поговорим об оплате. Кроули щелкнул пальцами. Кассовый аппарат со звоном открылся, и он принялся перелистывать банкноты, словно это была мелочь. — Пятьсот фунтов сейчас… — он положил деньги на прилавок. —…еще пятьсот, когда работа будет сделана, и тысячу, чтобы гарантировать ваше молчание. Это была слишком хорошая сделка, чтобы от нее отказаться. Обе стороны, прекрасно понимая это, быстро пришли к консенсусу. — Очень хорошо, мистер Кроули, — женщина взяла его за руку и крепко пожала. — Мы будем поддерживать связь. Он кивнул: — Я ожидаю хороших новостей. — Мы сделаем все, что в наших силах. Спокойной ночи. Дверь закрылась, снова прозвенел звонок. Кроули смотрел им вслед, беспокойно барабаня пальцами по стойке. Теперь, когда он остался один, снова стало слишком тихо. У него всегда были проблемы с тем, чтобы чувствовать себя в этом магазине, как дома. Его чистый минимализм был совсем не похож на квартиру Азиры, где он мог дремать, просто свесившись над стопкой книг (к большому огорчению демона). Он думал, что ему просто нужно заполнить магазин еще больше. И он путешествовал, привозя семена и саженцы отовсюду, сажая их в горшки и в свой задний сад, и на балконе наверху. Он выращивал бамбук из Китая, плюшевые гортензии из японских городов, яркие франжипани из Юго-Восточной Азии. И в мгновение ока магазин оказался наводнен сверхъестественно разумными растениями. Все здесь питалось остатками божественности Кроули. Невозможное пение птиц свистело в гроздьях темно-зеленых листьев, и растения шелестели не от ветра, а просто так, как им было угодно. Клиенты всегда проходили по магазину дважды, не понимая, попали ли они в цветочный магазин или в восхитительный тропический лес. Кроули обожал это. За исключением последнего недостающего фрагмента, он почти восстановил свою собственную парадоксальную версию Эдема. Только он, его растения, случайные люди и… — Азира, — он мрачно потянулся за ожерельями. Теперь их было два. Он предположил, что Азира оставил свое у него на хранение во время их более бурных дней, и пришло время вернуть его Кроули. То есть, если этот ублюдок вообще додумается появиться. Сколько лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз? Нет, он знал. Всего двадцать с лишним лет. Ничего похожего на ожидание, через которое он заставил пройти Азиру, но все равно это было мучительно. Иногда он спрашивал себя, не наказывают ли его. Его растения нервно зашептались. Кроули сжал и разжал кулаки, лежавшие на столе. Мысль о дешевой выпивке и неотесанной музыке в пивных вдруг показалась ему очень привлекательной. — Ладно, отстаньте, — он вздохнул, хватая куртку со стула. — Я пойду выпью, ладно? А к тому времени, как я вернусь, пусть кто-нибудь из вас распустит цветы и сверкающие листья. Он даже не потрудился запереть лавку. Люди не настолько глупы, чтобы грабить цветочный магазин — и определенно не настолько глупы, чтобы ограбить ангельский. Он оставил свои растения в ведении дома, насвистывая, крутя ключи вокруг пальца, и направился к Бентли. Она была припаркована у обочины (или на полпути к ней, чтобы освободить больше места для свободной дороги) там, где он оставил ее в последний раз. Меньше всего он ожидал встретить демоническую компанию. Очень знакомую демоническую компанию. Сердце у него подскочило к горлу. Ему потребовались все остатки самообладания, чтобы не развоплотиться на месте. — Азира, — он был уверен, что тени падают на его лицо. — Что ты… где ты был? — потребовал он ответ. — О, мой дорогой мальчик, — Азира вытер пот со лба шелковым носовым платком. Он казался совершенно запыхавшимся. — Должен сказать, последние двадцать лет были очень тяжелыми. Кроули, милый, что теперь ты задумал? — Что? — он постарался не покраснеть от неожиданной ласки. Пытался. Боже, как же он скучал по нему! Азира окинул его нежным взглядом. — Я живу на соседней улице и все слышу. Я слышал, ты нанял пару контрабандистов и отправил их в Месопотамию. — Я и не знал, что ты здесь, чтобы услышать это. Тишина. Начался легкий дождь. Они мягко стучали по ветровому стеклу. — Пылающий меч может полностью уничтожить тебя, Кроули. — Я знаю. Ты мне уже говорил об этом. Очень яростно, насколько я помню. Он вспомнил недоверие на лице Азиры. Морщинку между бровями, гнев в глазах, прежде чем он умчался прочь. Оставив его позади. Теряя веру в него. Воспоминание все еще причиняло боль, как старая рана. Ныло, не прекращая. Никогда не отпуская. — И я не передумал. Кроули внутренне застонал. Он подумал о том, чтобы стукнуться головой о руль. — Но я не могу допустить, чтобы ты рисковал своей жизнью. Ты слишком много значишь для меня, так что не мог бы ты сообщить этим милым дамам, что работа отменяется… Азира сложил ладони вместе. Когда он поднял ладонь, лежащую сверху, к небу, в его руке появился бронзовый меч. Он загорелся почти мгновенно. От него исходило яркое пламя, которое клубилось в арктическом море полуприкрытых глаз Азиры. Кроули сглотнул. Его сердце неровно застучало. Ему пришлось быстро моргнуть, когда яркий свет внезапно погас. Азира протянул ему меч, вложенный в ножны. — Не вынимай его из ножен. Кроули взял его с удивленным видом. В его руках он весил значительно больше, чем в руках Азиры. — Ты получил его обратно, — выдохнул он. — После всего, что ты сказал? — Я так и сделал, — его губы скривились. — Для тебя. Электрический разряд, казалось, пробежал по венам Кроули. Он осторожно положил меч на заднее сиденье, чувствуя на себе взгляд голубых глаз. Наконец, когда он снова повернулся к демону, оба слегка покраснели. Азира нервно отвел взгляд. Кроули судорожно сглотнул. Он не мог успокоить свою руку; она мягко коснулась чужого лица, и на мимолетном прикосновении большого пальца к щеке Азира снова посмотрел ему в глаза. — Не хочешь зайти внутрь? — бездумно пробормотал Кроули. — За… э-э… выпивкой, если хочешь. Черт бы его побрал. Почему он предложил последнее, что сейчас было у него на уме? Он нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю, безуспешно пытаясь не вспыхнуть под пристальным взглядом Азиры, в котором сквозили мягкое понимание и глубокая нежность. Азира спрятал лицо в ладони ангела и поцеловал в середину. — Если это то, что велит ангел. Следующие несколько мгновений прошли как в тумане. Кроули не помнил, как они, спотыкаясь, добрались до двери магазина, и как его сердце подпрыгнуло, когда жалюзи закрылись щелчком пальцев Азиры, окутав их обоих блаженной темнотой. Но что он помнил, так это полные губы Азиры, обвивающие его собственные, мягкость его идеальной груди, которую Кроули жаждал обхватить руками. Ему хотелось плакать. Это было то, что он считал исчезнувшим для себя. Вот почему дом не совсем походил на дом. Но теперь он вернулся, и Кроули мог чувствовать каждый дюйм его бархатной округлости, вписывающейся в его острые края, и мир снова был почти в порядке. — Милый, — Азира дышал ему в ухо. — Ты в порядке? Ты весь дрожишь. Сквозь слезы, трепет сердца и яркие краски, кружащиеся в голове, Кроули крепче обнял Азиру и уткнулся лицом в его плечо. Они остановились на полпути к лестнице. Он был прижат к стене, верхняя половина его рубашки была расстегнута. Нигде больше он не хотел бы быть. Пальцы потянулись к его голове, и когда они вытащили его конский хвост и любовно почесали затылок, голова Кроули откинулась назад к стене, и он заскулил. — Азира. Зира. Ангел. Я… нгх-х… Пальцы его ног согнулись, когда губы прикусили его шею сбоку. — Что это было, дорогой? Кроули впился ногтями в спину Азиры, издав смущенное громкое мурлыканье. — Я скучал по тебе. — О, мой бедный дорогой, — Азира поднял его рубашку и мучительно медленно погладил по спине. — Я заставил тебя ждать, не так ли? Кроули стиснул зубы. — Ты, черт возьми, дразнишься. Он схватил Азиру за воротник и толкнул. Узкие стены лестницы исчезли из виду, сменившись березовыми панелями его спальни. Пахло лавандой и сандалом. Азира откинулся на спинку кровати, на мгновение ошеломленный видом Кроули, склонившегося над ним. Его голова склонилась набок. Бросил оценивающий взгляд на камин, который с ревом ожил, заливая очаг медово-оранжевым светом. Они вплели золото в блестящую медь волос Кроули. Азира поймал прядь между пальцев и тихонько потянул. Кроули смягчился. Его глаза закрылись, когда он наклонился над Азирой, прижимаясь ухом к бьющемуся сердцу в его груди. — Я скучал по тебе, — повторил он, переплетая пальцы с пальцами Азиры. — Куда ты ушел? Он поцеловал его в висок и взъерошил ему волосы, пока он говорил.  — Я тоже скучал по тебе, милый. Поиски пылающего меча заняли гораздо больше времени, чем я ожидал. Но я должен был сделать это давным-давно, поэтому я не хотел сдаваться. Ты ведь простишь меня за то, что я заставил тебя ждать, правда? — Это ничего, ангел, — пробормотал Кроули. — Но что заставило тебя передумать? — Я люблю тебя, дорогой. Его разум резко остановился. — Х-хм? Ухх…наверное, спасибо? Но… эм… почему? — Я сделал это, потому что люблю тебя, — терпеливо объяснил Азира. По его лицу разлилось тепло. — О. О, — он быстро заморгал, хотя бы для того, чтобы связать воедино хотя бы одну связную мысль. — А ты? Азира нервно покрутил кольцо на пальце. — Демоны не умеют любить, поэтому я не знаю наверняка, можно ли мне говорить такие вещи. Но я хочу этого. — Он провел пальцем по лицу Кроули. — Я люблю тебя. Это не… плохо, не так ли?.. «Что проклятое создание хочет принять небесную любовь? Что я хочу тебя, и чтобы ты был рядом?» — В океанской синеве заплаканных глаз Азиры отчаянно крутились вопросы без ответов. Там были страх, страдание, тоска, но была и надежда, и Кроули ничего так не хотел, как шептать ему сладкие пустяки, пока эта хрупкая надежда не стала всем, что он мог видеть. Кроули ответил одними губами. Они говорили о поклонении, преданности, благоговейной молитве, которую он обычно приберегал только для самой Всевышней. «Ты любим, ты любим, ты любим.» И если у кого-то возникнут проблемы с этим, Кроули может просто использовать пылающий меч с пользой. — Дорогой… — усмехнулся Азира, когда его пальцы быстро расстегнули темно-синий жилет. Его барвинковая* рубашка под ней была восхитительно помята. Кроули с жаром потянулся к этим пуговицам, расстегивая их одну за другой от воротника вниз, пока пальцы мягко не сомкнулись вокруг его запястья и не остановили его. — Подожди минутку. Кроули замер. — Слишком быстро? Щеки Азиры покрылись легкой розовой пылью. — Я просто подумал, может быть, мы могли бы… помедленней? Э. Эм… — Ангел, — он откатился в сторону, чтобы дать ему передышку. — Не бойся. Ты можешь рассказать мне все, что угодно. Азира перевел на него взгляд. Его улыбка была ослепительной, излучая столько любви, как в сиянии солнца. — Хорошо. Ты помнишь, что случилось в последние несколько раз, когда мы встречались. Яркие образы промелькнули у него в голове. Экстаз, блуждающие руки в темноте и любовь. — Ах. Это. — Да. Это. Не пойми меня неправильно, дорогой, мне это нравилось — и тебе тоже, — но теперь я понимаю, что даже не ухаживал за тобой как следует! — Азира казался очень расстроенным, продолжая рисовать гипнотические круги на тыльной стороне ладони. Кроули заерзал. Его голова кружилась слишком сильно, чтобы осмыслить больше половины этих слов. —…Ухаживания? — Ты должен простить мои манеры, — извинился он. — На этот раз я сделаю все как надо, Кроули, обещаю. Я изучал людей и все их деликатные брачные ритуалы. Так что было бы прекрасно, если бы ты позволил мне начать все сначала, как говорится. — Брачные, — Кроули чувствовал себя задушенным. То, как Азира улыбался ему, заставляло его сердце делать невероятные кульбиты. — Ты ведь позволишь мне, правда? — Он взял лицо Кроули в ладони и нежно погладил. — Позволь мне позаботиться о тебе как следует? Как будто он должен был спрашивать. Как будто Азира уже не знал, что Кроули с ног собьется, но сделает все, что тот хочет. Глаза Азиры блестели, как будто он мог читать его мысли, и именно эта черта ублюдка в его внешне безобидном «я», наконец, заставила защиту Кроули сломаться. Не думая, он выпалил громко и ясно: — Я люблю тебя. Подождите. Нет. Этого не должно было случиться. Кроули вздрогнул, словно его хлестнули кнутом. Азира медленно моргнул, раз, другой, затем его глаза широко раскрылись, словно он поймал его с поличным. Кроули застонал. Он закрыл пылающее лицо руками и завертелся на матрасе.  — Нет, нет, нет, нет, нет! Азира не смог сдержать смех. Он потянулся, чтобы притянуть его ближе, его грудь тяжело вздымалась. — Кроули, милый… — Хватит болтать. Пожалуйста, перестань болтать. Аргх-х-х. Я не могу поверить, что сказал это! — Но разве ты не любишь меня, дорогой? — он изобразил невинность. — Да, конечно, но только не вслух! Улыбка Азиры стала еще шире, когда Кроули снова осознал свою ошибку. Он ударил себя по лицу. — Зира, — он тихо заплакал. — Ты путаешь меня, дьявол. — Прости. — Губы чмокнули его в лоб. Затем Азира запустил пальцы в волосы, как ему всегда нравилось: ритмично, методично поглаживая, а затем легкое движение, как прилив, отступающий от берега. — Позволь мне загладить свою вину? Кроули надул губы. — Хм. Азира притянул его ближе, пока между их телами не осталось ни клочка свободного пространства. Их ноги соприкоснулись и переплелись. — Что ты задумал, дорогой? — Ничего такого, что бы ты одобрил, согласно твоей последней просьбе, — злобно сказал он, экспериментально потянув Азиру за жесткий воротник. — Если… Демон закатил глаза. Он перелез через Кроули, перенося большую часть своего веса на колени и предплечья. Пухлый матрас провалился под их общим весом. Кроули уютно устроился поудобнее. Он чувствовал себя зажатым между двумя самыми мягкими поверхностями в мире, и это само по себе уже заставляло его кожу покалывать, а пальцы ног поджиматься. Азира наклонился, чтобы поцеловать его. Мягко, неторопливо, не торопясь. Вскоре Кроули закрыл глаза и стал лихорадочно перебирать руками снежные кудри на голове Азиры. Они прервали поцелуй, его сердце бешено колотилось, а лицо было до неловкости теплым. Кроули поймал вопросительный взгляд Азиры. Он вздохнул и проворчал, снова потянув его вниз за шею. — Хорошо. Ладно. Ты победил. Остаток ночи они больше не разговаривали. И все же это была первая ночь за много-много ночей, в которую Кроули не чувствовал себя совершенно одиноким.

***

Было тепло. И светло. Раздражающе светло. Кроули сонно потер глаза и, открыв их, уставился в окно. Занавески с извиняющимся шипением задернулись. Кроули снова закрыл глаза и зарылся лицом в подушку. От нее пахло Азирой. Странная легкость в руках и ногах, ясность в мыслях постепенно возвращали его в сон. Он был в порядке. Сегодня все было прекрасно. Он не хотел никогда просыпаться от этого солнечного блаженства. — Доброе утро, дорогой. Кроули приоткрыл один глаз. Азира одевался, повернувшись к нему спиной, его кожа в утреннем свете казалась цвета слоновой кости. Каждое его движение завораживало: грация, с которой он застегивал пуговицы на жилете, ловкие движения пальцев, когда он поправлял галстук-бабочку. Кроули восхищенно смотрел на него широко раскрытыми золотыми глазами, так сильно влюбленный. Они были почти в форме сердец. Может быть, он снова заснул. Ни в коем случае это не могло быть сном, даже если реализм был выше всяких похвал. Не то чтобы он жаловался. — Как ты себя чувствуешь? — Азира взглянул на свое отражение в зеркале. Демоны-птицы всегда были такими тщеславными созданиями. На пальцах у него была почти дюжина колец, украшенные почти всеми драгоценными камнями, доступными на рынке. Он перебирал их и решал, что будет делать сегодня. За исключением кольца со змеей Кроули. Насколько он знал, Азира никогда его не снимал. Кроули снова рухнул на подушки. — Как будто я могу проспать целый век. — А мне стоит волноваться? — Неа, — он скорчил гримасу в потолок. — Я опять слишком многое упущу. Кстати, ты когда-нибудь покажешь мне свой нелепый танец? — Это называется гавот, дорогой мальчик. — Азира в последний раз безукоризненно поправил галстук-бабочку, прежде чем встать из-за туалетного столика. — Может быть, в следующий раз. Кроули подавил зевок. Он пытался не выдать своего беспокойства. Пытался. — Уже уходишь? — В отличие от тебя, у некоторых из нас есть работа, — беззлобно бросил он, подходя к кровати, чтобы поцеловать Кроули. Он сразу же протрезвел, словно выпил первый кофе за день. — И я все еще думаю, что будет лучше, если мы постараемся держаться на расстоянии. На сегодня. Что ж, — он бросил нервный взгляд на телевизор в другом конце комнаты. — Никогда не знаешь, кто решит заскочить и быстро заглянуть. Независимо от того, насколько они сблизились, нельзя было отрицать тот факт, что они были в двух совершенно разных мирах. Это было просто абсурдно. Он мечтал о создании планеты, которая была бы только для них. Это будет сад (очевидно), озеро, несколько уток и все пространство, которое Азире понадобится, чтобы заполнить его своими книгами. А по вечерам они могли бы кататься в Бентли за край света, где закаты всегда будут великолепны. — Кроули, — пара пальцев щелкнула у него перед носом, — ты еще не спишь? Я сейчас уйду, хорошо? — М-м-м, — он издал неопределенный звук. Может быть, он проспит то время, которое Азира планировал провести вдали от дома, и будет больше мечтать об этом райском уголке планеты. — Ага. Подожди. Постой, ангел. Азира уже дошел до порога, но быстро вернулся. Кроули потянулся к двум ожерельям на шее. Он вытащил то, что с золотым пером, и поднял ее к их лицами. — Что-то забыл? Глаза Азиры загорелись. Он повернул ладони вверх, чтобы Кроули мог положить в них ожерелье. Черная нитка небрежно проскользнула между пальцев, когда он коснулся опахала золотого пера. — Сп-спасибо, — он просиял. — Поможешь мне надеть его? — Развернись. Азира послушался и опустил голову, обнажив кусочек кожи. Кроули развязал узел на ожерелье и снова завязал его вокруг шеи, чтобы оно лучше сидело. В конце концов, прошли годы. Он старался не обращать внимания на бешеные удары своего сердца, когда его пальцы касались мягкой кожи. — Вот так, — Кроули взял его за плечи и осторожно развернул Азиру лицом к себе. — Я… э-э… заменил перо. Оно стало немного старым. — О, — его глаза расширились. — Ты хочешь, чтобы я… — В следующий раз, — Кроули прочистил горло, спасаясь от смущения, ныряя лицом в подушки. — Разве у тебя нет работы? Он услышал шарканье ног Азиры. Как раз в тот момент, когда он подумал, что демон ушел навсегда, чья-то рука игриво взъерошила ему волосы. Кроули с ворчанием перевернулся на живот, намереваясь оттолкнуть его руку, но вскоре понял, что комната пуста. Одинокое перо лежало перед ним на кровати. Значит, Азира не ушел без прощального подарка. Кроули взял новое перо за очин и повертел его так и эдак под лучами света. Затем он поменял перо на своем ожерелье на новое, прежде чем снова забраться под одеяло. Перо Азиры отдавалось теплом на его коже. Если таково было ощущение Адского пламени, то, может быть, ему и не нужно так сильно его бояться. Дни начинались заново. Небеса, большей частью, оставили его в покое после того, как он представил чрезмерно раздутое предложение о том, как он защищает мир через язык цветов (выслушайте его, это может быть не так глупо, как вы думаете. Большинство людей будут весьма рады идее дарить букеты, у которых на цветах написано «иди нахер», а не просто старый-добрый удар в живот. Так будет интересней). Ему нравилась его работа. Ему нравилось помогать людям отомстить своим бывшим, расправлять хмурые брови горстью подсолнухов и маленькие дети, которые визжали на розовые маргаритки. Еще больше ему нравилось, когда рядом был Азира, в совиной форме гнездившийся в корзине с геранью, или задающий вопросы, затем засыпая в старом кресле-качалке за прилавком. Одна пожилая дама как-то сказала ему, что они были очень милой парой. Говорить, что Кроули почти сгорел на месте, было бы преуменьшением. Так много цветов распустилось одновременно, что Азира проснулся, чихая от внезапного тумана пыльцы в воздухе. Это было прекрасно, понял Кроули. Он мог бы привыкнуть к этому. Иногда он спрашивал себя, не слишком ли глупо было просить у Азиры пылающий меч. Что может положить конец этим счастливым, нежным дням? — Старый добрый Армагеддон, — Кроули полусонно хихикнул. Оглядываясь назад, он действительно не думал, что это произойдет. Просто ему очень, очень не везет, когда речь заходит о таких вещах.