Это впервые произошло в январе 1987 года. В 20 числах, кажется.
Вообще-то Той Фокси помнила не так уж много - зачем бы? Достаточно лишь концепции, что кто-то, ребенок, с большими голубыми глазами, аккуратным, но чуть курносым носом и очень светлыми волосами, в какой-то момент заскучал (так же как теперь скучает и она сама, как всё повернулось), вот и решил отыграться на злополучной надзиратильнице, искоса следящей за всеми детьми откуда-то из-за угла комнаты для празднеств. А дальше - тсунами из маленьких ловких рук, трогающих, дёргающих, отрывающих и просто море из счастливых лиц, единственное, что, пожалуй, уж слишком хорошо запомнилось и сохранилось даже спустя много месяцев и лет. Зачем-то. Конечно, отыгрываться на посетителях у неё и в мыслях не было, не положено, но сами эти лица, порой мелькающие в здании вновь и вновь, больше не глядящие на старую лисицу, но все так же пугающе улыбающиеся, заставляли чувствовать себя живее. Словно что-то тягуче-липкое взросло где-то в глубинках её микропроцессора и отчаянно нежелало пропасть подобру-поздорову, заставляя каждый раз завидев такую широкую улыбку, невольно сжимать длинные тонкие пальцы на передних конечностях. Такие детские игры в целом всегда оставляли за собой "туман в голове" и Фокси чувствовала себя несколько не в себе каждый раз, когда это случалось. К этому ощущению привыкнуть каждый раз как впервые было сложно, сразу хочется начать искать в себе какой-то просчет и осечку, сколько бы ей не говорили, что тут нет и капли её вины. Да, так и в первый раз, люди, хоть сколько-то разбирающиеся в ситуации, работники, говорили ей как на повторе что все это, до безобразия болезненные сеансы развлечения, были лишь формой невинной забавы, которая скоро детишкам поднадоест. Работники много чего говорили, только думали совсем не о ней, боясь больше за себе подобных рукастых зверьков. Когда она наконец пришла в себя и начала мало-мальски понимать что происходит вокруг неё, она их голоса первым делом и распознала. - ... то хорошо что дети не пострадали. Представь какой конфуз был бы если б один из них удумал одну из мелких деталей, гайку какую, в рот потянуть или нос. - И не говори, учитывая что они до такого додумались, кто знает что ещё им в голову прийти может! - Вы думаете... , - Той Фокси уже удалось и разглядеть владельцев громких голосов, опознать каждого, кто внес свою лепту в эту беседу и тот что говорил сейчас, относительно молодой парень с горящими глазами, новенький, заставил её впервые за все это время невольно сжаться от чего-то нового. - Думаете это произойдет ещё раз? - улыбается, безумец. - Не думаю. Надеюсь, по крайней мере, что в следующий раз любовь и уважение к милейшей иконической лисичке Фокси в них всё же победит примитивные желание поиграть с ней как с дешёвым конструктором. - этот первый серьёзен, и также, как и когда он рассуждал о гайках и дыхательных путях, он видит во всей этой ситуации лишь самую поверхностную сторону, хотя и легко слышно то, что он не уверен до конца и даже наполовину и в своих словах, но отчаянно хочет следовать здравому смыслу. От второго ничего больше, на удивление, не слышно. Он молчит, сидя чуть поодаль от своих коллег, ближе к ней, к ящику с блестящими инструментами и запасными запчастями для линейки игрушечных, и в такое жизненно важное (для неё) обсуждение влезать не хочет и не собирается. Только и делает что ритмично постукивает пальцами, словно стараясь наиграть мелодию о громоздкий темный стол, на котором ей, пациентке, приходилось лежать. Волнуется? Почему? Почему ей это кажется даже более важной для анализа темой в такой ситуации, настолько, что этот момент ей запомнился так ясно? А потом он повернул голову в её сторону и наткнулся на немигающий взгляд робота, и дурацкая музыка из-под его рук мигом затихла, хотя легкое читаемое беспокойство с лица никуда не ушло. - О, ты очнулась. - проговаривает механик больше себе, констатируя факт, лишь с едва слышным подобием удивления. - Очнулась? - те, другие, смотрят наконец на товарища по работе, вскоре переводя взгляд на предполагаемый предмет обсуждений и подходят ближе, заполняя собой в секунды всё окружающее пространство и отвлекая внимание от того, что уже, казалось бы, отбирало всё её внимание. Они проводят проверку: по очереди просят что-либо поднять или чем-то подвигать. Проверяли всё, до самых мелочей: от кончиков ушей, возможности ими подвигать (в том, что со слухом всё в порядке, они уже успели убедится) до самого хвоста, разумеется, оттого выглядели несколько вымотанными, проговаривающими подписанные реплики сквозь тучу усталости или, может, раздражения. Нет, лёгкое и не сразу уловимое раздражение было только в голосе старшего по возрасту и по званию, другой сейчас просто без особого энтузиазма механически задавал вопросы, а последний имитировал интерес. Очень правдоподобно имитировал. - Наконец-то ,- самый измотанный бормочет теперь совсем уж угрюмо когда процедура подошла к концу и её полная исправность была доказана жирными галочками в каждом из пунктов, даже не стараясь состроить какую-то моську перед лисой, как предпочитали поступить другие, - теперь можно со спокойной душой идти домой. - Ну и классно. Я довольно сильно умаялся за день, - третий, кажется.. Эндрю, произносит до смешного бодро, как раз в его духе и скорее всего также скоренько спешит удалился. Тот, который здравомыслящий, решает тоже не задерживаться, выполнив все свои положенные обязанности, но в какой-то миг приостанавливается и обращается к отстраненному мужчине, который судя по всему не особо торопился исчезнуть. - Фриц, ты идешь? - Я.. уйду чуть попозже. Не волнуйтесь за меня, тут спать не останусь. - мужчина, кажется, приободряется и становится более похожим на двоих других. - Главное не сиди тут до двенадцати. Бывай , - склоняет голову в знак одобрения и прикрывает глаза. Про себя, кажется недоумевает, что этот мужчина с причудами тут ещё забыл. - Ага. Тут он, сдаётся, наконец уходит и ситуация вновь становится интересной, такой, что достойна своей маленькой главы в долгой истории Фредди Фазберс. - Так.. как ты? Той Фокси не сразу, перезагружая всю информацию, осознает что он обращается именно к ней и "чувствует" себя почти по-людски неловко, когда до неё доходит этот простой факт. - Всё в порядке. - Уверена? Они тебя сильно потрепали. Больно наверное. Рыжий задает вопросы, так натурально изображая волнение, что лиса может и поверила бы в искренность его чувств, если бы не знала что таким чудным наигранным добродушием к маскотам тут промышляет добрая половина роботников, а значит нужно быть совсем наивной, что б повестись на такое. Она ведь умная лиса, хитрая. Подавать виду только не нужно, понятное дело, ведь и это им не положено, а иметь дело с разозленным Создателем отнюдь не хотелось. - Теперь уже нет. Все хорошо, говорю же, - кажется она улыбается в этот момент, будто не думала только что о том, как её поломали, могли поломать еще раз, а люди, которые казалось бы, должны быть на её стороне, оберегать и ставить на ноги, думали о чем угодно, но ней, бездушном размалеванном аттракционе из семейной пиццерии. Она пытается слезть, а он, Фриц, её и не спешит остановливать от желанного похода в свою родную "Бухту" и запланированного ночного отдыха, только глядит тихо на неё, пристально (почти как она сама) наблюдая за каждым её действием и перемещением, совсем не торопясь выдвигается домой, что давно уже сделали все его занятые коллеги. - Помочь? - вскоре проговаривает он, все так же искренне преподнося себя как милого парня, такого которому до Фокси дело правда было. - В этом нет нужды, лучше идите, подзарядитесь к следующему дню. "Фредди Фазберс" нужны здоровые и полностью заряженные .. И вот стоило ей спрыгнуть на пол и ступить шаг, как одна из панелей на ноге лисицы, видимо закреплённая не самым надёжным образом что-то просмотревшими техниками, падает с оглушительным лязгом на пол. Мужчина подрывается и довольно быстро оказывается возле неё, хотя с виду и не скажешь что этот может быстро бегать. - Вот чуял же, что-то будет. Проклятье! - Нецензурная лексика и брань запрещена в этих стенах! Это вычтеться из вашей зарплаты. - заученная речь вырывается из неё тут же практически полностью на автомате, по сигналу. - Эх, да знаю-знаю. Помню. Садись обратно, я приделаю. Он притягивает к себе ящик с инструментами, который, словно ожидая своего скорого звездного часа, все также стоял на "операционном" столе. Когда этот немногим интересный или приятный процесс подходит к концу, Смит поднимает на неё взгляд и торжественно говорит: - Готово! Теперь должно сидеть как влитое, готов поклясться. И лицо такое довольное-довольное, будто прорыв какой совершил в мировой науке или сам её с нуля своими большими руками собрал. Гордый, наивный, как дите малое, и от этого сравнения её даже пробивает легкая дрожь, хорошо хоть её причина была слишком занята осматриванием длинных ног на предмет иных некрепко сидящих панелей костюма, чтобы заметить что-то проскочившее в глазах аниматроника. - Мне нужно в "Бухту". Я дойду. -, всё также вежливо и с улыбкой. По другому она не умеет. - Давай хоть прослежу, что б ты благополучно дошла. И чего он к ней привязался? Да и спрашивает зачем, раз хочет почему просто не пойдет следом? С каких это пор людские звери её за свою, за себеподобную считают? Той Фокси искренне недоумевает. Обычный показной акт "порядочного работника" должен был тут окончится, работу он свою выполнил, убедился что всё сделал правильно и теперь должен был благополучно пойти на выход в свой людской мир. Рыжий механик в очках и большими зелеными глазами словно другим был, не совсем обычным человеком, что вскормаливало её любопытную натуру и желание приглядеться к чудному сотруднику ещё как-нибудь отдельно. - Всё равно ведь пойдёте, что бы не скажу. - И то верно. Но всё ж лучше знать что ты на эт согласна, а не втихую преследовать. Эт жутко, разве нет? - Да, наверное , - ничего другого для ответа она подобрать не может, уж слишком хочется как можно скорее вернутся на место и забыться о том, что за лютым кошмаром был этот день, пока она ещё в состоянии делать вид что это не так в рабочем состоянии. Стоит только им выйти бок о бок из комнаты и прикрыть дверь, как Фокси уже ловит на себе его любопытствующие взгляды, которые, тем не менее, он всё наровил спрятать, всё бегая глазами в разные стороны и перебирая пальцами, останавливаясь то на разноцветных постерах чуть ли ни на каждой стене, камерах или черно-белой плитке - вещах, на которые он уже должен был за всё время работы насмотрется предостаточно. В итоге всё же заговаривает снова: - Тааак.. Вы и правда чувствуете боль или лишь некий физический дискомфорт и скованность в движениях при повреждениях? -, вопрошает он, постепенно ускоряясь, но всё же каким-то образом умудряясь проговаривать эти заумные слова вполне членораздельно. Дама, продолжая таким же неспешным шагом двигаться к своему участку, сейчас была в секундах от того, чтобы не приостановится, дабы как следует обдумать неожиданный вопрос мужчины. Ограничивается лишь легким отводом глаз, коротким "хм" и пояснением в духе: - Боюсь, я не могу в полной мере это объяснить и сравнить. Всё же я не имею представления на что похожа ваша боль. - И то верно - , неловко кивает головой сотрудник и вновь начиная перебирать пальцами. Видимо он ждал совсем другого ответа, более очерчённого и Той Фокси решает быстренько поразмыслить над этим ещё раз, приняв факт, что ответ для сотрудника был неудовлетворительным. - Но если уж попытаться.. думаю что-то между. Зависит от того, какого рода физические повреждения. Насколько серьёзные. - А, понял , - теперь доволен, судя по всему. Своего теплого и пронзительного взгляда сейчас совсем и не прячет, хотя через какое-то время он одёргивается и засовывает руки в карманы по бокам. - Я наверное уж очень доставуч, да? Пристаю и спрашиваю всякие странности. Фокси не улавливает в этом вопросительных ноток, поэтому отвечать не собирается. Сам он продолжает свой рассказ, не особо на её ответ и надеясь. Может ждал что она с ним согласится и пошлёт куда подальше? Должен же понимать что ей так нельзя. - Просто.. я восхищен вами, аниматрониками. - С чего бы это? - Ну, как ж, вы воистину грандиозные научные достижения! Вы ходите, думаете, чувствуете.. вы ж умеете чувствовать, да? Она.. кивает, но в данном случае больше потому что просто вымоталась, а не потому что вкладывала в этот жест какой-то сокровенный смысл. Всё же человеческие чувства для неё такое же относительно далекое и необьяснимое понятие, так что давать тут ответ ещё проблематичнее чем в прошлый раз. И еще потому что она самую малость устала и хотела домой. - Ну вот! Да один ваш гипер-детализированный внешний вид чего стоит! Только почему-то люди не хотят этого всего замечать. Она невольно навостряет уши при последнем предложении собеседника. Да, такие мысли ей и самой раньше приходили на ум, уж больно люди отстранены по отношению к ним. Винить их за это конечно нельзя - всё же их миры слишком разные и их пересечение почти наверняка принесёт обоим сторонам только разочарование в конечном итоге, если не полный крах, так что подать вид, что согласна с ним, что понимает и чувствует это сама, не решается. А тем временем на горизонте показался широкий вход в её детскую зону. - Что ж, вот ты и дома. И теперь я могу со спокойной душой сказать, что выполнил свой долг, - он около-галантным жестом рукой пропускает её, мадам, вперед и это её забавляет. Она проходит и скоро осмотрев свою комнату, выискивая какой-нибудь беспорядок, которым озаботится нужно до наступления ночного времени, и не найдя такового, примечает себе местечко у стены, где, немного покрутившись, выбирает наиболее приглядную и в то же время удобную позицию для ночной подзарядки. Наконец ровно встав, она всё ещё видит Фрица Смита неподалеку в комнате. Он, кажется, ненадолго забылся. - Вам тоже пора. Вы же не собирались правда остаться до полуночи и набираться сил прямо тут? - Ты и эту мелочь запомнила? , - тут же возвращается в свое гипер-приободренное состояние мужчина и глядит куда-то в сторону, едва ли сдерживая смех или хотя бы (беззлобный) смешок. - Право, аниматроники из вашей пиццерии поражают меня все больше и больше, мистер Афтон и правда великий человек. Лиса лишь выжидающе смотрела на него, как и обычно слушая его болтовню, направленную в пустоту, но не отвечая на ничего на это. Надобности особой не виделось. Он забавный, когда приободряется и говорит обо всём, чем думает. Отчего же он тогда с людьми более молчаливый? Столько новых вопросов, корма для размышления на досуге с одного дня и одного человека появилось, что Той Фокси даже не решилась поторопить мужчину еще разок. Странный он. Странный. Может ещё удасться поговорить?***
Поговорить таки удалось и даже не единожды. У мальков это вошло, кажется, в дурную привычку и приходилось - сколько? неделю, две? (В числах она и впрямь легко терялась) - терпеть и принимать их игру. Они становились настойчивее - работники после первого раза еще отшучивались что "Слава Богу, они лишь поотрывали парочку пластин да клочков меха, а не целую ногу, хаха" и даже тогда, когда она и сама понимала что это лишь беззлобная шутка, ей стало немного страшно, как далеко в принципе это может зайти. Доходило уже и до рук - зверьки хватались за её тело целой гурьбой и тянули разом в разные стороны, пока желанное не оказывалось у них в лапах. Повиснув на ней, ростом почти что со среднестатистического человека роботе, они умудрялись валить её наземь и полностью обездвиживать, что давало огромный простор для того за какую из частей лисы нужно приняться дальше. Тихие и тёмные вечера стали для Той Фокси самым желанным временем суток, потому что даже запрограммированно улыбчивой и вольнодумной лисе не хватало уж сил и заложенных в ней единицами и нулями правил, моральных устоев и простого приличия отрицать, что происходящее с ней - это полное безумие, которое становится всё сложнее и сложнее принимать, продолжая стискивать перед посетителями зубы в жалкое подобие доброжелательной улыбки. Сложнее было, в принципе, жить - всё её время теперь делилось на терпение и ожидание, ведь даже в ныне полностью предоставленное им ночное время, она никак не могла в полной мере выкинуть проклятых мыслей из головы, как бы механические собратья ей не старались подсобить с этим. В мастерской было несказанно легче, гигантский черный стол, блестящий плиточный пол и серые стены были засмотрены до дыр и запечатлились в её память до самых мелочей, каждой запасной маске и эндоскелету было заготовлено имя, так что можно было уже почти с уверенностью заявлять что это место стало ей как родная сцена для Фредди, Чики и Бонни. Именно в этой комнате, знаменующей неизбежное восстановление, если не спасение в полной его мере, она услышала слово, знаменовавшее конец и этой стабильной жизни. - Этой бедняжке определенно не везёт, - нервно почесывает затылок тот, что часто широко улыбался. - Когда я рассказал нашим, что мы не можем найти одну деталь с её корпуса, те сказали что её следует переимновать во что-то вроде.. "Мангл". Мол, ей это больше подходит, раз теперь это - что-то вроде её фишки. - Они, что, серьёзно? С какого перепугу называть робота так неприглядно? Разве "Фокси" их уже не устраивает? - Фриц тогда впервые при ней говорил на повышенных тонах. Представить как он кричит до этого было не так просто, уж больно Смит казался ей мягкотелым для таких возмущений. А может он всё же был воистину лучшим актером из всех что видела лиса до этого момента, заслуживающим места на сцене побольше всех зверей этой пиццерии, и все многочисленные попытки её разговорить и быть милым, как с настоящей больной, являлись лишь игрой одного громкого и еще более находчивого чем она человека? Такой же жестокой и извращенной, как и детские? - Успокойтесь, мистер Смит, ничего мы переименовывать не собираемся. Ребята просто дурость сказали, чего сразу петушится. - старший вновь ситуации не видит или рассматривать её не хочет ближе чем с безопасного расстояния, но расставлять всех на свои места умеет, нужно отдать должное. - А ты, Эндрю, можешь чуть более серьезно относится к своей работе? Или хотя бы к этой теме? - , чуть замолкает, глядя прямо в лицо пристыженному, а после продолжает, - Ты будто нашего Фридриха не знаешь. Легкая насмешка пляшет в глазах ещё секунды назад виноватого мальчика, поставленного в угол, и промелькнула, тут же скрывшись, на губах старшего техника, но этих секунд было достаточно что бы Фокси решилась сама подать знак, что включилась, попытавшисись неуклюже привстать, прежде чем рыжий механик с солнечным лицом это успел бы заметить. - Ты глянь, она уже встать пытается. Легка на помине! - мигом отвлекаться простодушный паренек со сверкающими глазами и будто бы безмерным желанием дурно шутить над ней. Все её наскоро осматривают, проверяют в действии, в полной тишине, как всё, наверное, и должно быть. И, как и в предыдущие разы, они торопяться удрать восвояси в свой совсем другой мир, в свою совсем другую жизнь, только что бы вновь оставить Фрица Фрика, как одними губами проговорил в самых дверях какой-то из них, пока другой и не смел возражать, в очередной раз с Фокси наедене. Все предыдущие разы, он легко, до непонятного легко, начинал говорить с ней первым и с завидным упорством интересовался её мнением или ответом на определенный вопрос как у обычного собеседника, за исключением того, что спрашивал переодически о чем-то связанным чисто с её механической натурой. А вопросов у него скопилось много, надо сказать. Почти также, как у нее самой за всё это время, лишь направленных в другую сторону. По возможности она старалась отвечать, кратко и лаконично, раз уж человек и правда спрашивает и ждет от неё этого, но и тихо слушать его речь, наполненную простыми живыми эмоциями, дарованными лично ей, было до жути лестно, и в некотором смысле, отвлекающе от всего прочего не значительного и дурного. В этом мягком тоне, раз из раза спрашивающем о её самочувствии, как делал бы реальный врач (людские врачи так и делают, правда ведь?), крылась какая-то тайна, Фокси была уверена, ведь не могут настоящие люди быть так озабочены механическими игрушками и так хорошо, при этой всей тайной подоплеке, умудряться заставлять тебя чувствовать себя лучше, целее, чем ты был ранее. А сейчас он молчит, даже когда их двое и времени им отведено начальством или кем-то свыше не так много, думает упорно о чём-то своём и из-за всех сил пытается не выдать своих спутанных мыслей. Заметил эту издевательскую искорку всё таки. - Я.. могу идти в "Детскую бухту"? Таким он ей, право, не нравился - сразу на самого обычного рядового взрослого походил, коих она насмотрелась за эти месяца сотнями, если не больше, да те что-то не шибко запомнились. Даже жалко становилось того странным образом, будто Фриц на деле куда больше похож на неё, высмеянную и брошенную, чем на своих. Может он среди них тоже бракованным чудиком считается? - А ,- вспоминает о ней и хочет, видимо, ободрится, нацепить привычное убранство доброго барашка, будто от неё, остроглазой лисицы, это могло и правда остаться незаметным. Будто не знает, что о нём только что речь шла - стой, а ты дойдешь? Нам при поиске не удалось найти во всём здании несколько деталей с твоего эндоскелета, пришлось использовать парочку запчастей от старых маскотов. Не знаю, пойдёт ли это так же хорошо. - В целом здании?!.. , - неосознанно вырывается этот восклик, за котором следует тихий полу-стон, полу-вой, потому что если уже и здесь ей не могут гарантировать безопасность, то где ж ещё? На какого человека в принципе можно понадеятся?! - Да.. мы старались подключить уборщиков к этому, но пока безрезультатно. Завтра-послезавтра должны найти, я уверен! На этого можно? - Хотелось бы.. хотелось бы..хотелось бы.. - её немного переклинивает (дурное волнение), но, к счастью, стоит ей ступить на пол, и это немного проходит. Но вот "боль", её отголосок в левой ноге - ничуть, и она неуклюже пошатывается. А после, будучи не в состоянии в полной мере удержать равновесие, падает на пол. Мужчина вздыхает. Видимо даже такому тяжело быть оптимистичным постоянно. - Пока что у нас нет альтернатив. Ничего, к утру она должна в полной мере встать на место и ходить сможешь. А пока - давай помогу. Кивок - и рыжий механик старается сперва её поднять, а затем, когда она по его же просьбе немного опирается на него, дотопать до необходимой локации. Молчит и смотрит куда-то вперед от себя он при этом как и впервые, только по совсем другим причинам, кажется ей и неясных до конца. Он любил поговорить с ней, да, но вот о себе считай и не говорил раньше. Той Фокси об этом и не задумывалась и как-то не замечала этой стороны его попыток завести диалог, но теперь вскормленное любопытство и с её стороны требовало выхода. - Фрик.. Это одно из ваших имён? - Что? Хороший вопрос для начала. Сразу сосредоточился, как после лёгкой отрезвительной разрядки током. - Вы по документам - Фридрих Смит, но все вас зовут Фрицем, а один из механиков назвал вас Фриком. Одно из имён? На лице у него сотня эмоций разом в секунды пробегает, ни один сканер считать бы не успел ничего до того мгновения как он неловко улыбается и стыдливо прикрывает глаза. - Боже правый, Фокси! Тебя-то за такие выражения не оштрафуют? - Что?!,- её даже немного пошатнуло от недоумения и лёгкого испуга. Штрафы - это только для сотрудников, вроде него, им же, аниматроникам Афтона, за нарушения могло попасть по-серьёзнее. Никто из своих, правда, пока ничего не натворил, но быть первой ей не хотелось отнюдь! - По-меньше бы слушала их.. - задумчиво смотрит в сторону и вроде всё равно живее чем прежде выглядит, но и не очень, будто вновь чего запрятал от её вездесущего взгляда и слуха глубоко в себе. - Неужто это было.. оскорбление?! - Как б не совсем, но.. Но уже было поздно и Фокси, дав волю всем скопившимся эмоциям резко ударяет по стене, по месту где как раз красовался один из детских рисунков. - Они заставили меня произнести бранное слово! Знакомый из своей тоскливой скорлупы совсем выходит и пораженно глядит на неё и на стену. Ага, она и сама шокирована что себе такое позволяет. Приходит в себя она быстро, срыв считанные секунды занимал, и, под имитацию тихого долгого опустошенного вздоха, лиса кладёт одну руку на другую, на ту, которой била. А Смит так-то очень внимательный. И смекалистый. Тут же торопится спросить у неё как она и осмотреть конечность в который раз за день и за этот месяц. - Нет-нет, она не болит, не переживайте. Он конечно не очень ей верит и это легко можно проследить, но она стыдливо опускает уши и проговаривает глядя куда-то в сторону, отчего-то сейчас не выдерживая его прямого взгляда с глазу на глаз: - Простите, я сегодня вся.. "как на иголках". Много плохих мыслей скопилось, вот и вырвалось в итоге. Она осматривает стену, по которой только что так бездумно била. И следа не осталось (конечно, она ведь не настолько сильная), только прикрепленный рисунок немного помялся, но вот само послевкусие от такого поступка было неприятным и без травм или порчи имущества. - Ничего. Боюсь, представить что сам б чувствовал на твоем месте. А про ругань не беспокойся - я никому не проболтаюсь. Он ложит руку на грудь и заявляет это торжественно. Фокси сомневается что это можно сохранить в тайне - всё же вон прямо на них устремлена одна из вездесущих камер, но, наверное, начальство не будет дотошно проверять все видеозаписи без видимой на то надобности, так что она немного успокаивается. А вот Фриц, как только они продолжили путь тем же несколько неудобным и тормозящим образом, всё также ничего ей не объяснил. Может и сам такие же деструктивные эмоции в себе держит? - Если уж я вам сказала правду и выговорилась, я хочу что бы вы теперь сделали тоже самое. Вы сегодня очень молчаливы , - проговаривает она твердо, но с должной долей доброты в голосе, для того, что бы собеседник все же согласился пойти с ней на контакт. Вот оно всё как получилась. Теперь она хочет выведать у персоны из другого мира о его жизни. Наивно так. И все же она ведётся. - Хотите поговорить?***
Сдались они ближе к маю. Это был чудный солнечный день и в окошках пиццерии во всю сияло ласковое солнышко, молча наблюдавшее свысока за тем, как Фокси собирают в самолёт. У малышей не было инструкций (да и откуда бы они взялись?), так что приходилось импровизировать. Нет части нужной формы? Найди другую, у лисицы ведь их было вдосталь, нужно лишь присмотреться, заглянуть глубже и рвать со всей силы. То, что есть не встаёт на место? Так покрути, разбери на часть поменьше (как минимум цветные панели точно можно снять) и прикручивай на здоровье или найди так же просто другое место - шея, плечи, хвост - тысячи возможностей для проявления твоей креативности, стоит только поднажать. Нет, правда. Солнце было очень красивым, жаль что существа из кожи этого и не увидят своими крохотными слезливыми глазками, ещё и потому что и других дел у них по горло. Фокси на самом деле была рада что в её крохотной комнатушке было это окно, через которое не было видно и одной доли чудного людского мира - было чем заняться, пока с детьми сидишь. Пофантазировать можно, представить себе как эти скоро бегающие машины, которые статично она видела разве что на фотографиях или через другие окна пиццерии, с видами на парковку, выглядят вживую или вообразить себе одну из собак, что также живо изредка показываются близ людной пиццерии, выпрашивая у посетителей снаружи еду. Её шерсть, спутанную, грязную, шелковистую, длинную или любую другую и попробовать такого существа, почти её далекого прототипа (если бы в ней, конечно было бы все же больше собачего чем грациозно лисьего), аккуратно коснутся. Глупо это всё, наверняка прикосновения её сильных металических и безбожно холодных рук к таким существам из плоти не особо приятны будут. Глупо вообще что-то такое себе пытаться представлять, сколько раз за разом твердят её друзья (Той Бонни в частности, Чика и Фредди хотя бы на милисекунду также могли подумать о том, что жить с людьми, как люди, могло было быть неплохо), но это помогало ей держаться в слепом равновесии и гордо, смиренно играть свою незаменимую роль дальше. В этот день, приходя в себя в мастерской, она при всем своем чудном слухе не уловила в комнате ни единого голоса, ни единого человеческого шума, а попробовав пошевелится, осмотреть себя, сразу стало понятно, что не особо-то она и поменялась с того момента, как в восемь часов вечера последний гость оставил её в обновлённом состоянии на полу. В целом, ничего нового, только ещё вчера она была хоть чуть-чуть целее после обновления - хотя бы половина её уцелевших конечностей была на своих местах, а не в разнобой, и её левый глаз был еще рабочим. Стабильность её жизни - это определенно лишь максимально условный, обощенный термин, ведь никаких гарантий на то, что завтра будет таким как сегодня у неё не было, и в следующий раз она будет целёхонька и невредима, ни техники, ни даже сам её создатель совсем не давал. Об этом она на какое-то время замыслилась, бросив взгляд на свою ручную куклу, также тихо, лишь немногим более раздражённо поглядевшей на чревовещательницу в ответ. А потом отдалённые искомые звуки все же раздались издалека, откуда-то из коридора и постепенно нарастали, переходя из непонятного бормотания во вполне разборчивую беседу её обленившихся спасителей. - .. большой папочка сказал что это - в последний раз когда он будет изготавливать или заказывать новые детали на эту развалюху. Понимаете что это значит? - Поменьше бы энтузиазма, Портер, от работы тебя это не освободит. Нам ещё есть чем озаботится. В конце-концов и другая четвёрка ломается переодически. - Да, я понимаю это. Просто приятно осознавать что я с самого начала правду говорил о том, к чему это всё приведет. - Мы и правда должны эт сделать? Голос Смита в итоге всё же из "толпы" раздаётся и Той Фокси соврёт если скажет, что не выжидала во многом именно его, вслушиваясь в чужие личные разговоры. - Ты всё слышал, Фридрих. Начальство сказало - мы делаем. Будешь возражать? Для неё это уже стало хобби, наблюдать и представлять, так что сейчас она могла с невообразимой легкостью представить их стоящими не так далеко от мастерской. Поднявшийся по званию с младшего до старшего техника за пару месяцев Эндрю, который, чуть высказав свою партию, довольно косится на двоих других коллег, изподтишка как и она, может тоже чего представляя или выжидая; Энтони, который как в начале, так и сейчас, держался негласным лидером троицы, самым важным, самым рассудительным, демонстрируя свой авторитет перед младшими сотрудниками, который, так-то, на редкость легко прогибается под приказами свыше. Фридрих же наверняка просто неловко отведёт взгляд, попытается успокоится и придать себе более уверенный и спокойный видок, не скажет ничего или.. - Нет, конечно нет. Избежит всякой конфронтации. Вздох старшего аниматроник слышит очень чётко. Видимо уже под самой дверью стоят, не иначе, ведь так громко и показательно вздыхать, раздражаясь кем-то, это просто неэтично, больнее некоторых слов будет, и если бы это делал маленький посетитель, она бы незамедлительно вынуждена была бы сделать колкое замечание. - Давай быть реалистами. Я знаю, ты невообразимо любишь эти машины, но сохрани в себе хоть каплю профессионализма и достоинства. Мангл - это прежде всего лишь груда металла. "Той Фокси" чуть слышно бормочет он себе под нос, настолько, что робот даже сомневается не барахлят ли её слуховые датчики. Было бы не удивительно. Большая блестящая дверь отворяется и троица, как ни в чём не бывало заходят в свой рабочий кабинет. - Ладно, подруга, ты наверняка уже всё слышала. Последний осмотр. Подними-ка свою руку.. Без всяких прилюдий, как и полагается, наверное, он, а вслед за ним и двое других, проводит рутинные процедуры и также легко говорит ей это в лицо: - Что ж, хоть что есть работает как следует. - поднимает глаза со списка и глядит в глаза ей. Кажется даже немного жалостливо. - Ладно, ребят, свободны. - Хей, а может ей всё стоит объяснить лично, - сейчас они не торопятся, что уже знаменовало день разительных перемен. Живенький паренёк вот ещё и впервые подумал о ней, как о чем-то большем чем вышедшем из строя тостере. Только надолго его не хватает и он мигом переводит тему в несколько иное русло - В смысле, думаю, Фриц наверняка не сможет уйти и спокойно спать без этого. - Если он видит это нужным, пускай. Фриц смотрит Фокси, как всегда смиренно молчавшей во время того, как старшие выясняют отношения и её судьбу, и вновь у него в одном только взгляде столько разных несчитываемых эмоций и мыслей, громче всяких слов будет, не описать. После наскоро оборачивается к коллеге и говорит учтиво: - Я.. был б признателен. Дверь громко захлопывается, так что какое-то время по пустой пиццерии эхом разносится этот звук, и он, проведя признательным взглядом ничего не сказавшего в ответ знакомого, с тяжелым видом медленно присаживается на стоящий возле стола стул. Долго не думает: - Ты наверняка всё уже слышала, да? С неё достаточно кивка. Слов не находится, будто сейчас они и лишними были бы. А он молчит и вновь, как впервые, начинает нервно постукивать пальцами о поверхность верстака. Так проходит крупица их драгоценного времени. - Прости , - резко он эту томительную тишину разрывает. - За что? - Этого.. не должно было произойти. Всё же эт моя, если не наша работа чинить вас, а в итоге приходится вот так безроптно опускать руки, только потому что кто-то сдался, - он смотрит на свои трясущиеся от переизбытка.. эмоций руки, а потом прикрывает ими лицо, трёт глаза. Закончив это, более спокойно, но убежденно заявляет , - Я - нет. - Это совсем не ваша вина, Фриц. Он правильно сказал: вам отдают приказы - вы делаете. У нас всё точно также. - Если б у меня только были детали.. времени-то полно , - Смит всё сокрушается, бедолага. Таким уж он был человеком - за всё, или по крайней мере, за не такое существенное переживал. Или уж слишком сильно чувствовал свой долг перед ней, как в том известном выражении, "мы в ответе за тех, кого приручили". - Ну-ну.. Всё в порядке. Я в порядке Она ложится всем телом, расслабляется и переворачивается таким образом, что б сияние люминисцентной лампы было почти у неё над носом. Даже Боннет кажется впервые за долгое время вполне смиренно принимает её игру и решение. - Когда это произойдет? - Что? - Отключение. Я хочу подготовится , - Фокси прикрывает глаза и пытается представить на что похож хвалённый рай. Или хотя бы его подобие, отведённое для лисиц и металлолома. - Ты всё не совсем так поняла. Тебя не собираются отключать.. по крайней мере, пока. Просто ремонтировать больше не будут. - А, ну, это не так плохо.. Я по крайней мере работаю. - Ты так спокойна.. Ты ведь понимаешь что- Она приподнимается и поворачивается в его сторону. - Что? Что старину Фокси решили оставить не у дел в таком жутком виде на полное растерзание маленьким гостям? Да, понимаю. Можно сказать что я могла это предвидеть. , - В её тоне - ни капли грусти или раздражения, как могло бы показаться. - И ты всё равно спокойна.. , - констатирует Смит для себя факт, широко раскрыв глаза и покачав головой от чего-то вроде удивления, - Твой оптимизм меня право поражает. А ведь пару месяцев назад это было её мыслью, её лишним поводом для интереса к нему, и осознание, что Фридрих благополучно крадёт у неё её старое удивление пришло к Мангл не сразу, но позже она поймёт. Они меняются. События меняют их, его, её. Разговоры втихушку, обоюдная отстранённость, одиночество, разделенные смешки и моменты тоски. Быть может она и сама дослужилась для кого-то до звания чего-то значимого, того, что само по себе способно менять людей. Или одного особого человека. - Такой уж я запрограммирована. На деле она конечно немного приувеличивала - страшно ей было, но показывать это не хотелось. Ещё вчера она была уверена что полностью смирилась с происходящим, но когда конец начал с неумолимой скоростью приближается к ней, причём так скоро, испуг прошелся отрезвляющей волной по всему её телу, каждому проводку. Возможно она даже задрожала в тот момент. Возможно Фриц даже это заметил. Возможно в человеческих лицах тоже есть невероятно проработанные и хитросозданные сканеры. Он подходит к ней, и, с напускной уверенностью, которую моментально выдают немного мокрые уголки глаз, глядит снизу-вверх. - Фокси, послушай меня. Он мнётся, будто не может слов никак нужных подобрать, растягивает всё ненужными уточнениями и вставками, думает как бы правильно подбодрить её. - Всё будет хорошо. Сам в это не очень верит, но кажется изо всех сил старается. Почти убедительно. - Ты права, ты работаешь. Это единственное что действительно важно. Он бегло осматривает её ободранные части со свойственной ему внимательностью, а потом кладет свою пухлую мягкую руку ей на руманную щёку. Наверняка тёплую, только вот температуру ни она и ни один из других, даже наиболее совершенных роботических творений почувствовать не мог. - Просто постарайся не думать о том, что это конец, хорошо? Фредди, Чика и Бонни относятся к тебе всё также тепло, и, даю руку на отсечение, что уж они-то не бросят тебя в таком состоянии. Ты все та же Фокси. Не Мангл. - Я и не думаю особо. Нам кажется вообще много думать самим вредно. Звучит отчаянно и она это понимает только после того, как предложения сами собой вызываются из ее рта. Огонек надежды успевает померкнуть в больших зеленых глазах собеседника и маскот чувствует себя отчасти виноватым. Обстановка тяжелая, но он ведь пытается это исправить и приободрить её. Как и всегда. Это нужно ценить и на это обязательно нужно отвечать. - Но что бы мне было ещё легче.. ,- она заговорчески отводит взгляд и немного улыбается, делая вид что задумалась, дабы заинтриговать его. Удалось таки, попался на удочку довольно легко, мигом начал на неё смотреть с любопытством той кошки из поговорки , - можете пообещать, что ещё придёте? Знаю, вы не можете сделать многого, но одно ваше присутствие заставляет меня чувствовать себя.. лучше. Огонёк таки загорается. Маленький, в больших озёрах тоски, но его хватит. Фриц старается улыбнуться. Неуклюже, но эта фальш сейчас кажется очень необходимой, желанной, да и в такие маленькие улыбки Фокси, стоит помнить, всё же всегда, или лишь с января, верила куда больше чем в сотни широченных, таких как в людских рекламах или на лицах тех, кто-то готовится тебе сделать какую-то подлость. - Конечно. Он бормочет и аккуратно, медленно касается её макушки, примерно рядом с небольшим белым хохолком, а после мерно поглаживает её по голове, осторожно, будто она совсем легкая и хрупкая, из стекла или сахара. Было это, как и почти всё что было связано с рыжим механиком, несколько странно и лисице в новинку. Всё же с чего бы работникам с ней сильно церемонится, но это было.. приятно, но не по самим ощущениям, их было немного, а скорее как сам факт такого жеста. Будь она собакой - хвостом поди завиляла. - Я буду рад. И она ему полностью верит.***
Такие неотмеченные даты обычно до глупого легко "выветривались" из памяти аниматроников, но сейчас, когда в почти уже окончательно закрытой "Детской бухте" прошло томительное множество секунд, минут или даже часов в полной темноте и одиночестве, оставалось лишь стараться раз за разом развлечь себя, прокручивая яркие образы и картинки перед глазами и проигрывая записанные разговоры, считая минуты когда близ входа раздадуться шаги. Мангл в принципе знает что ей есть еще ради чего пожить. Кто-то же должен продолжать наблюдать и запоминать что ни попади, пиццерия совсем бы загнулась без такой несоизмеримо важной и пытливой лисицы! Той Бонни сегодня в часа 3 ночи наконец-то согласился сыграть одну из своих собственных песен, о которых до этого лишь неуверенно заикался, да отмахивался в тех случаях, когда его просили дать что-то из них послушать, да и Билли* как раз просил его покатать на спине, примчится же сразу как только доставать Фреда станет скучно. А ещё она хотела попробовать на днях забраться на потолок и припугнуть кого-нибудь из сотрудников, шутка должна выйти отменной! Слушая убаюкивающее тиканье часов уткнувшись в пол, ей думается, что чувствовать себя такой необьяснимо живой ей "по душе". Той хорошо, неплохо, и даже создатель, прежде самостоятельно по своему подталкивающий её к положительному взгляду на вещи, несколько недоумевал её настроем. В приятном смысле недоумевал, хотелось бы верить. Однако в долгосрочной перспективе даже сама Мангл не могла точно гарантировать что в какой-то скорый день её оптимизм не угаснет и она не утратит былую бодрую личность. Но пока что ей легко. А скоро будет еще легче, ведь вот-вот она должна повидать диковинного техника в запачканной кофте и ярко-синей оправой для очков вновь, своего.. друга? Нет, Фриц Смит был определённо кем-то важнее друга, особенней, ведь товарищей у неё и среди своих полно, но подходящего термина на ум не приходило так что она остановилась всё же невольно на этом. В любом случае, она ещё может спросить об этом у него самого, кажется в коридоре ей уже слышится знакомая поступь. Вот-вот он зайдет, наверняка прихватив кусочек-второй пиццы или любого другого уцелевшего блюда с кухни, назвав это недоразумение своим ужином. Может принесёт с собой пару книжек. Может видеоигр. Было бы неплохо, Фредди бы оценил. Прямо.. Сейчас. ... а хвостом она ведь виляет сейчас совсем не по-лисьи.