Противоречия.

Гарри ненавидел себя если не также, то сильнее, чем дом на Тисовой улице. Ненавидел и винил, потому что сейчас, чувствуя в себе какие-то отголоски Волан-де-Морта, он понимал, что ничем хорошим это не закончится. Никогда не заканчивалось. И нападение на мистера Уизли было пока лишь той бедой, которая значила и сулила куда более сильные неприятности. Какое уж тут дело до Амбридж и проблем с ней, когда даже Сириуса не хотелось видеть. Но тоска по крестному в стенах замка, который превращался в тюрьму, была невыносимой. Парень позволял совести и чувству вины грызть себя, потому что знал, что в Хогвартсе будет не до этого. Там он будет лишь желать всем, кого ненавидит, смерти. И плевать, что они могут потом услышать его мысли и возмущения, с которыми он обратится к друзьям, это уже не имеет значения. И вряд ли будет. От неудобной позы за текла спина, ломило шею и затекли руки. Пересохло в горле, но сдвигаться с места не хотелось абсолютно - мало ли, наткнется ещё на кого, а потом не отвертится от расспросов. Такого счастья явно не надо было. В горле жутко пересохло. Казалось, что ночь вот-вот должна была подойти к концу, но этого не происходило. Прошло несколько часов, от силы половина, но до наступления нужного часа времени оставалось слишком много, и это ожидание убивало. Он видел укор в глазах детей Уизли, он чувствовал себя слишком неловко, чтобы встречаться с кем-либо из них глазами или начинать разговор. Сейчас лишь хотелось, чтобы они про него забыли, оставили тут одного, чтобы он мог разобраться в себе, попытаться свалить все на ужасную ночь и понять, что он ни в чем не виноват. Но этому не суждено было случиться, потому что миссис Уизли была слишком упертой, когда дело касалось семейных вопросов и, в том числе, самого Гарри. Сам подросток разрывался между позициями крестного и Молли. Сириус был прав, он ей не сын, но он и не Джеймс. И это противоречие порой действовало на нервы не хуже нотаций Гермионы. Глаза все равно начинали закрываться, жажда не желала отпускать. С тяжёлым вздохом Гарри поднялся с кровати, тихо выскользнул за дверь комнаты и также тихо спустился на кухню. Он думал, что все уже уснули, но Сириус по-прежнему сидел в кресле возле камина, хмуро глядя на огонь. Остальных членов Ордена слышно не было, что, возможно было и к лучшему. Кое-как налив в стакан воды (руки немного тряслись) и сделав из него несколько больших глотков, Гарри вернулся к крестному и сел рядом с ним. Тепло, исходящее от камина, действовало совсем не в том направлении, в каком хотел сам Поттер. Веки медленно наливались свинцом, но позволить уснуть он себе не мог. - Ты как? - обеспокоенно спросил его Блэк. Немного подумав, Гарри ответил ему. - Никак. Более паршиво я себя чувствовал только глядя на Амбридж или Снейпа, понимая, что на их уроках ничего хорошего можно не ждать. Сириус мрачно усмехнулся. - Паршивые, конечно, времена, но не все так плохо. Есть хоть какие-то догадки, а это уже плюс. - Но, Сириус, в Хогвартсе все совсем по-другому. И если Амбридж там так и останется... - Это навряд ли, - с легкой улыбкой ответил крестный, - вспомни, должность учителя Защиты от Тёмных искусств проклята. Не думаю, что она там задержится надолго. - Хотелось бы в это верить, - тяжело вздохнул Гарри. На какое-то время повисла тишина. Треск поленьев в камине успокаивал, но легче все равно не становилось. Что-то тяжёлое камнем засело внутри, мешало дышать. Конечно, факт того, что сейчас Сириус был рядом утешал, но дурные предчувствия было не отогнать. Казалось, что вот-вот произойдёт что-то неизбежное, и унять в себе этот страх не представлялось возможным. Сириус словно прочитал его мысли. - Все скоро закончится. Дамблдор ещё ни разу не подводил нас, и сейчас навряд ли подведет. Вот увидишь, мы ещё посмеемся над тем, что творится сейчас. - Если останемся живы, - хмуро возразил Поттер. - Не будь как Молли. Она все время предсказывает беду. - Прости. Ты ведь знаешь, там где я - там вечно неприятности. - Чепуха, - возразил Блэк. - Тебе просто немного не повезло. - Немного? - скептически переспросил парень. Ответом было молчание. Повисла тяжёлая пауза. Вся тяжесть от событий последних нескольких часов теперь дала о себе знать. Неумолимо клонило в сон, но Гарри чисто из упорства не желал сдаваться. Он понимал, что если увидит хоть один какой-нибудь сон, он просто не выдержит. Страх сковывал неумолимо, и даже жар огня не мог согреться внезапно похолодевшие ладони. Было трудно представить себе, что ситуация может быть хуже, чем сейчас, но все знали, что все далеко не так плохо, как может быть. Пока возможность была, были хоть какие-то попытки. Но как только им что-то помешает, тогда это уже можно будет назвать безвыходной ситуацией. Самое интересное, что эта теория работала как применительно к Ордену, так и к школе чародейства и волшебства. - Ты уверен, что все получится? - тихо спросил Гарри. - Никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Всегда есть что-то, что помешает. Это неизбежно, - спокойно пожал плечами мужчина, но напряженный голос выдавал его беспокойствие. - И все же? - Сейчас больше возможностей, больше планов и догадок, но и риска не меньше. Можно верить, что все получится, что все закончится быстро, но это ничего не изменит. - Не сказал бы, - мрачно возразил крестному Поттер. - Послушай, Гарри, тебе нужно беспокоиться только за себя и друзей. Вы не можете помочь нам, но вы можете присматривать друг за другом и пытаться что-то сделать в школе, чтобы не вылететь из неё. - Я не могу не переживать за тебя. - Когда-нибудь мы все вздохнём спокойно. Надо лишь дождаться этого момента, но при этом и бороться за него. - Думаешь, все получится? - Во всяком случае, я на это надеюсь, - тихо произнёс Блэк. - И да, возможно, я не самый лучший крестный, но исправиться все же постараюсь. А то Молли точно изведет меня своими нотациями, - он как-то странно усмехнулся, но подросток все равно на это не отреагировал. Лишь тяжело вздохнул. Разговор принес какое-то облегчение, но надолго его явно не хватит, это парень знал отлично. Сириус был прав - сдаваться нельзя. Отчаиваться и бездействовать тоже. Никто не знал, как все сложится, и что будет дальше, но кое-что все же стоило запомнить. Ещё не все было потеряно. И это обнадеживало, пусть противоречия по-прежнему не давали покоя.