La Petite Mort

      — Ты будешь послушным, Осаму? — изящная ладонь в черной перчатке обманчиво ласково касается щеки мафиози очерчивая острые скулы и линию подбородка. Чуя бесстыдно седлает чужие бедра, вдавливая в постель. Мафиози упускает момент, когда его руки оказываются ловко прикованы к изголовью кровати.       Осаму недовольно дергает руками; алая кожа с мягкими внутренними вставками, плотно обхватывает запястья, создавая странное, приятное трение. Дерзкий омега определенно готовился к встрече, даже реквизит прикупил для особых игр. Осаму жадно втягивает воздух, наслаждаясь усиливающимся дурманящим запахом. Поразительно, как омега вообще может себя контролировать?       Осаму откровенно любуется своим странным любовником, ловит на себе голодный совершенно дикий взгляд непокорного омеги. Огненно-рыжие волосы красивыми прядями спадают на плечи. Аквамариновые глаза словно сияют изнутри.       — Я уже ненавижу твои бинты, чёртов суицидник! — хрипло рычит омега, больно вцепляясь в волосы мафиози, стремительно склоняясь к лицу Осаму, дразняще останавливаясь в нескольких сантиметров от его губ. Острое лезвие кинжала опасно блестит в тусклом свете. Омега извлекает его из-под подушки. Похоже, он предусмотрительно припрятал холодное оружие по всему номеру, мысленно усмехается Дазай. Чуя одаривает суицидника снисходительным взглядом, словно читая его мысли. Даже будучи совершенно обнаженным, Чуя остается смертельно опасным. Маленький мстительный рыжий демон.       Чуя опасно быстро ведет лезвием по шее суицидника, нагло глядя в темные от похоти глаза мафиози. Холод металла приятно обжигает кожу, незнакомец опасно давит на лезвие оставляя неглубокие порезы на коже. Несдержанно срывает бинты, припадая к глубокой царапине; лижет влажно и мокро, собирая алые капли, пробуя, словно самое изысканное вино. Металлический терпкий привкус оседает на языке. Его ведет словно вампира. Чуя обводит языком контур старых уродливых шрамов, гладит своими длинными ловкими пальцами, даря странную мимолетную ласку.       Осаму избавляют от бинтов с поразительной скоростью, попутно лапая и оглаживая везде с нескрываемым удовольствием.       Дазай думает, что алые капли потрясающе смотрелись бы на молочно-белой лишенной веснушек коже его странного любовника. Альфа любуется необычно гибким, натренированным телом дерзкого омеги, красивым рельефом мышц на руках, плоским животом, красивым членом довольно внушительного размера, с влажной розовой головкой. Осаму мысленно усмехается, думая, что природа весьма специфически компенсировала их разницу в росте, однако это не вызывает отторжение, скорее горячий интерес. Дазай хочет, чтобы Чуя сам насадился на его член, удовлетворяя дикую похоть, оседлал его бедра с природным бесстыдством. Почувствовать как его член проникает в горячую влажность и глубину, ощущая узость и жар непокорного тела рыжего омеги.       Дазай смотрит, как Чуя неистово двигается на нем, бесстыже стонет, сжимаясь на каждом глубоком толчке. Хочет увидеть, как опасно и холодно сияют глаза его омеги, как холодное лезвие целует кожу, ловким движением вскрывая сонную артерию, когда Осаму достигает пика, самого оглушительного и мощного оргазма. И последнее, что он увидит — сладкую опасную улыбку и алые капли крови, стекающие по лицу и телу его прекрасного рыжего демона. Это было бы идеальным самоубийством.       — Да ты отбитый вкрай!       Осаму понимает, что только что озвучил эту блестящую мысль.       — Сказал же, что не собираюсь тебя убивать, — хрипло смеется рыжий омега.       — Но если ты будешь достаточно послушным и попросишь меня как следует, я подарю тебе la petite mort. Ты ведь попросишь меня, Осаму? — последнюю фразу Чуя выдыхает в самые губы мафиози.       Дерзкий омега легко меняет положение, теперь он буквально смотрит на Осаму сверху вниз, расставив свои стройные красивые ноги по обе стороны от его головы, изящно опираясь руками на изголовье кровати. Чуя улыбается провокационно, многообещающие, пока мафиози восторженно пялится на его соблазнительные идеально круглые ягодицы и достаточно крупный член, прижимающийся влажной головкой к плоскому животу омеги. Сложно не заметить то, что у тебя перед буквально перед глазами.       — Давай Осаму, используй свой язык правильно, — бесстыжий омега медленно опускается на лицо мафиози. Намёк более чем прозрачен.       Осаму не нужно повторять дважды: язык суицидального альфы нежно вылизывает поджавшиеся тяжелые яйца омеги, ведет влажную дорожку между ягодиц, касаясь кончиком языка сжимающего покрасневшего ануса. Дазай прекрасно знает, какими невероятно чувствительными омеги становятся в период течки. Омега вздрагивает, непроизвольно сжимаясь и двигает бедрами, раскрываясь еще сильнее. Нетерпеливо ерзает и явно жаждет. Несдержанно выдыхает подгоняя Осаму.       Альфа только словно этого и ждал чтобы продолжить. Осаму дразняще медленно обводит языком чувствительные колечко мышц, вылизывает каждую складочку, ввинчивая самый кончик языка в самый центр.       Чуя стонет. Громко, несдержанно и сладко. Трется о горячий ласкающий язык мафиози, требуя большего. Такой открытый, требовательный горячий и влажный. У рыжего омеги подрагивают бедра, сладкие протяжные стоны срываются с искусанных губ, Чуя матерится на французском, нетерпеливо ерзает на лице Осаму, подталкивая к активным действиям.       Дазая ещё никогда так нагло и откровенно не использовали для получения собственного удовольствия. И это неожиданно заводит.       Осаму чувствует, что омега уже на грани. Но неожиданно Чуя отстраняется. Аквамариновые глаза незнакомца от похоти кажутся темно-сапфировыми, влажно сияют в темноте. Рыжий омега шало улыбается запуская пальцы в волосы.       — Открой рот и высуни язык, — пальцы спускаются ниже, оглаживают линию челюсти и надавливают на губы.       Дазай послушно подчиняется, наблюдая за Чуей из-под дрожащих ресниц, согревает головку горячим дыханием, обхватывает губами сдвигая крайнюю плоть, дразнит юрким языком, вылизывая по кругу. Осторожно погружает во влажный рот, начиная медленно посасывать. Пальцы рыжего омеги мелко подрагивают от возбуждения. Внезапно хватка резко усиливается.       — Да возьми ты его в рот нормально! Хватит меня дразнить, чертов суицидник! — рычит Чуя. Голос его звучит хрипло и сексуально.       Мафиози едва не давится слюной чувствуя, как член бесцеремонно проталкивается глубже почти до самого горла. Альфа протестующе стонет, но его крепко держат не давая отстраниться. Чуя задаёт грубый рваный ритм, жестко направляя своей рукой, буквально трахая в рот. Чуя имеет его жестко, срывая дыхание, врываясь в горячий, податливый рот. У Осаму слезятся глаза, горло неприятно саднит, а собственный член почти болезненно пульсирует от возбуждения.       — Дыши носом и возьми глубже.       Рыжий омега отстраняется в последний момент, кончает с долгим протяжным стоном, срываясь на пронзительный крик, содрагаясь всем телом. Осаму думает, что лицо Чуи во время оргазма потрясающе красиво — рыжий демон прекрасен в своей порочности. А после потрясенно чувствует белые капли медленно стекающие по пылающему лицу.       Незнакомец сладко улыбается, довольно замечая совершенно расфокусированный взгляд мафиози, небрежно стирая собственную сперму с раскрасневшегося лица любовника. Склоняется ниже, не удержавшись, он порывисто целует бесящего суицидника.       — Когда ты молчишь, ты мне почти нравишься, — нагло усмехается рыжий омега.       Чуя довольно вытягивается на груди Осаму, принимается исследовать тело мафиози. Дразняще кусает лишенную бинтов шею, целует влажную кожу. Медленно сползает ниже, исследуя языком и губами узоры грубых шрамов. Поглаживает и сжимает тело мафиози, ластится словно блудливый кот. Лениво провоцирует наслаждаясь голодным взглядом и почти болезненным желанием мафиози. Его абсолютной беспомощностью.       Это невыносимо! Дазай прекрасно знает, что омеге в таком состояние не нужно много времени чтобы вновь испытать жгучее желание. Окутывающий его запах колдовских трав и огня яркое тому подтверждение.       — Чуя, — альфа чувствует, как его голос дрожит едва не срываясь на стон, выдавая отчаянную мольбу. — Сделай уже что-нибудь! Я же так сдохну!       — Какой нетерпеливый, — бархатно смеется искуситель, ловко оседлав бедра мафиози. Дерзкий омега соблазнительно прогибается в спине, бесстыдно трется соблазнительными ягодицами о практически уже каменный член Осаму, пачкая смазкой. Чуя приподнимается и не разрывая зрительного контакта заводит за спину ладонь, направляя в себя член альфы. Насаживается мучительно медленно, невольно кусая алеющие губы.       — Кончишь раньше времени — убью! — возбуждении рычит Чуя пытаясь скрыть легкую боль и дискомфорт, а потом опускается до самого конца.       Осаму жмурится, удовольствие прокатывается по телу горячей волной. Невыносимо! Рыжий омега, слишком узкий, непроизвольно сжимается вокруг его члена, такой горячий и влажный. Возбуждение становится почти болезненным. Дерзкий омега облегченно выдыхает, тихо матерясь на французском, ведет бедрами, стараясь избавиться от легкой тянущей боли. Осаму прекрасно видит как рыжий омега хмурит тонкие брови, как капельки пота стекает по виску.       — Когда ты в последний раз трахался, Чуя? — лукаво спрашивает Осаму.       — Суицидников спросить забыли, — огрызается дерзкий омега. — У меня просто было много работы.        Горячий пульсирующий член альфы заполняет его потрясающе хорошо, приятно распирая изнутри чувствительные стенки. Постыдное, запретное удовольствие. Чёртов ирландский кофе! Запах заполняет легкие, пьянит не хуже дорогого вина.       Раззадоренный Осаму, Чуя на пробу двигает бедрами, начиная двигаться, наращивая темп. Мстительно царапают грудь альфы маленькими, но острыми ноготками. Выгибается в спине, отыскивая правильный угол, бесстыдно стонет. Рыжий омега явно не собирается щадить ни себя, ни партнера, задавая сразу неистовый жесткий ритм. Отдается исступленно, страстно, откровенно и бесстыдно наслаждаясь процессом. Словно ненасытный рыжий инкуб дорвавшийся до желанного тела, мысленно усмехается Осаму. Маленький похотливый мстительный демон.       Хочется сжать маленькие бледные ягодицы, грубо насаживая на себя, но наручники не дают осуществить задуманное. Дазай беспомощно дергает руками, тихо рычит, случайно порезавшись языком о собственные клыки. Хочется разорвать оковы, подминая рыжего омегу под себя, резко перевернув на живот. Вдавить в кровать собственным телом, запустить руки в влажные огненные кудри, заставляя прогнуться в спине призывно выставляя маленькие упругие ягодицы, откровенно предлагая себя. Трахать грубо, жестко, глубоко, вылизывая красивую шею рыжего омеги, удерживая хрупкие запястья, не давая царапаться и вырываться. До сорванного голоса и молящих постыдных стонов, чувствуя, как Чуя обессилено падает на постель, сжимая внутри его член.       Дазай хочет довести его до исступления, сжать зубы на красивой бледной шее своего омеги, оставляя собственническую метку, чувствуя, как Чуя сжимается вокруг его члена кончая с пронзительным криком. Крепко сжать бедра непокорного омеги, удерживая, прижимая всем к телом к постели, не давая соскочить с растущего узла, протолкнуть как можно глубже в дрожащее, расслабление после оргазма тело. А после заставить мучительно долго кончать на узле. Но нельзя.       Чуя порочно усмехается словно прочитав его грязные мысли, мстительно сжимает пальцы на шее мафиози, контролируя каждый вдох, только усиливая нездоровое возбуждение Дазая. Двигается дразняще медленно, склоняясь к лицу альфы, проводя горячим языком по губами Осаму, прикусывая и посасывая нижнюю. Втягивает в грязный, мокрый, глубокий поцелуй. Неосознанно двигая бедрами и сжимаясь на каждом глубоком толчке, лишая мафиози контроля. Их горячее дыхание смешивается, Чуя несдержанно стонет в рот любовника, их губы сталкиваются, языки скользят, лаская друг друга, еще сильнее разжигая порочное желание обладать и принадлежать.       Чуя отрывается от желанных губ, на мгновение припадая к открытой шее суицидника, кусает неожиданно больно, до крови прикусывая бледную кожу. Осаму несдержанно вскрикивает: тело прошибает странная волна удовольствия, словно по нервам пустили электрический ток.       Чуя довольно урчит, обводя укус горячим языком. Затем отстраняется, облизывая припухшие губы, гипнотизируя мафиози сапфировыми глазами, уже темными от похоти и желания.       Рыжий омега ускоряет движения, вновь срываясь на бешеный, неистовый ритм. Сладкие протяжные стоны вперемешку с бранью на французском чаще срываются с губ Чуи. И это явно свидетельствует о том, что дерзкий омега почти достиг пика. Чуя бесстыдно скачет на его члене откровенно демонстрируя, как ему хорошо. Насаживаясь до самого конца, пропуская внутрь растущий узел. Бесстыже потирается простатой о стремительно растущий узел альфы. Осаму рычит от бессилия: он так близко, хочется протолкнуть глубже, но омега словно читает его мысли соскакивает в последний момент, кончая с пронзительным громким криком и падает рядом на смятую постели. Осаму кончает себе на живот, долгожданная разрядка бьет по нервам, заставляя выпасть из реальности. Дазай никогда еще не испытывал столь крышесносного острого удовольствия. Оргазм кажется оглушающим выжигая все ненужные мысли. Остается лишь приятная пустота, тьма под веками и бешеный ритм сердца.       Мафиози приходит в себя от шума воды в ванной. Чуя появляющийся через несколько секунд выглядит раздражающе бодрым. Рыжий омега бесстыже продефилировал перед ним, нагло сверкая соблазнительной задницей, ни капли не стесняясь своей наготы. Чуя тихо матерится, подбирая разбросанные по номеру вещи, быстро натягивая на себя. Наскоро одевшись, рыжий омега быстро направляется к выходу, не удостоив своего случайного любовника даже прощальным взглядом.       Осаму едва не задохнулся от возмущения.       — Эй, Чуя! А ты ничего не забыл? — альфа красноречиво дергает скованными руками.       Рыжий омега останавливается возле двери, окидывая Осаму наглым взглядом приподнимая брови. Да он издевается!       — Освободить меня не хочешь?       — Неа, — весело отзывается рыжий.       — Неужели я тебе совсем не нравлюсь? — лукаво продолжает Осаму.       Рука дерзкого омеги на мгновение замирает на дверной ручке.       — Я же не перерезал тебе горло. Считай за проявление симпатии, — усмехается Чуя.       Осаму рвёт и мечет. Преемник Мори прибывает в крайне скверном настроение и даже самые отчаянные сотрудники Портовой Мафии старались не попадаться ему на глаза. Дазай был в ярости: поиски дерзкого омеги зашли в тупик. Похоже Чуя целенаправленно избегал камер, прекрасно изучив план здания и успешно используя слепые зоны. Те же камеры, которые должны были запечатлеть его передвижение, были безнадежно испорчены. Что было причиной их внезапного отключения или поломки оставалось выяснить экспертам.       На одной камере наружного наблюдения был запечатлен размытый силуэт со спины, в котором Дазай безошибочно узнал Чую. Самым странным был тот факт, что ни одна камера не запечатлела, как омега покидает здание. Он словно растворился в воздухе.       Разумеется, номер также был снят на фиктивное имя. Проверки аэропортов предсказуемо не дали результатов. Никто даже близко похожий на Чую не прибывал в Йокогаму в последние пару недель. Аэропорты были проверены с особой тщательностью.       Это могло означать только одно: омега прибыл в страну нелегально, частным рейсом и очень не хотел быть обнаруженным. В том, что Чуя не нуждался в деньгах, Осаму убедился ранее. В свете открывшихся фактов, вопрос о роде профессиональной деятельности своенравного рыжего вставал особенно остро. Была ли их встреча случайна или всё было запланировано заранее до мельчайших деталей?       И всё-таки даже если Чуя является высокооплачиваемым наёмным убийцей, вряд ли Дазай Осаму был его целью. Потому что у омеги была сотня возможностей его прикончить, но Чуя, к вялому сожалению юного суицидника, так и не воспользовался ни одной.       Мори Огай явно не пришел в восторг получив счет за разгромленный пентхаус. Не то чтобы Портовая Мафия остро нуждалась в деньгах, просто мафиози решил, что упустил что-то важное в воспитание приемного отпрыска и решил срочно восполнить пробелы.       Наставник непрозрачно намекнул, что в следующий раз просто отберёт у юного суицидника чёрную карточку, а все расходы вычтет из его зарплаты. Убедившись, что угроза возымела действия, Мори, коварно улыбаясь, завалил Осаму бумажной работой. Прекрасно зная, как сильно воспитанник ненавидит отчеты. А чтобы не было соблазна отлынивать или свалить всю нудную работу на Акутагаву, ещё и старика Хироцу приставил. Следить, так сказать, за сроками и качеством исполнения. А с Хироцу, как известно, не забалуешь. Старая школа это вам не шутки. Он и самого Мори Огая может заставить работать, если того требуют особые обстоятельства.       Осаму грустно вздохнул. Остается только выпить яда. После написания идеального отчета. Если Хироцу позволит.       Улицы ночной Йокогамы пахнут холодным дождем, порохом и свежей кровью. Осаму в тупом раздражении пинает носком начищенного до блеска ботинки свежий труп. Минутной ранее он выпустил в мужчину все обойму, продолжая безумно смеяться пугая подчиненных.       — Вызовите чистильщиков. На сегодня ваша работа окончена, — дьявольский вундеркинд обвел подчиненных нечитаемый взглядом, наслаждаясь невольным отвращением и ужасом на лицах некоторых из них. Дазай делает пометку у себя в голове избавиться от особо впечатлительных при первой возможности.       Осаму кривится, замечая полный восторга и ненормального, почти фанатичного обожания и преданности взгляд Рюноске, а ещё холодно-безразличный, с оттенком неприязи и жгучей ревности — Гин.       Дазай спешит прочь направляясь в ближайший бар. Он набирает Одасаку, но в трубке раздается сонный голос Анго и мафиози сбрасывает вызов.       В груди клокочет глухая ярость. Похоже, оперативная работа не способна отвлечь его от мыслей о недоступном омеге. А ведь Дазай намеренно отправился этой ночью на зачистки с Черными Ящерами, хотя операция и не требовала его присутсвия.       Это напоминает нездоровую одержимость. Наваждение.       Осаму всюду мерещился едва уловимый, манящий запах. На улице, в кафе. Даже в чертовом кабинете босса. Наверное, он действительно сходит с ума.       Мафиози казалось, словно он все время упускает из виду что-то важное. Словно разгадка находится у него под носом, но правда все время ускользает от него, подобно хитрой змее.       Осаму казалось, что он видит знакомую фигуру в толпе на улице. Стоит закрыть глаза, как события той горячей ночи ярко оживали в памяти.       Никогда еще Осаму на ощущал себя таким живым и заинтересованным в ком-то. Ни один омега не способен был ввергнуть его в гон одним лишь своим запахом. Чуя был подобен яркому фейерверку, опасному пылающему огню сжигающему все на своем пути. Рыжий омега ворвался в его жизнь подобно урагану, перевернув все, что суицидальный альфа знал о себе. Осаму никогда не чувствовал себя по-настоящему живым. Он — ребенок с мертвым глазами, лишённый способности чувствовать и искренне улыбаться. Отчужденный от жизни. Он смотрел на других как будто сквозь мутное стекло, наблюдая настоящую жизнь. Мир Осаму был тусклый и серый, словно лишенный красок. Жизнь всегда была для него не более чем раздражающим сном. Дазай много раз убеждался, что даже простые человеческие радости ему недоступны. Словно он родился без важной детали в голове, от чего не мог выкрутить свои чувства на максимум.       А сейчас он ощущал себя так, словно его как следует долбанули головой, заставляя неисправный механизм включится. Все незнакомые чувства, о существовании которых Осаму даже не догадывался, разом обрушились на него. Он должен был отыскать Чую любой ценой.