Крушение

Этот запутанный день закончился тем, что Гермиона вернулась домой к Рону, который лениво развалился на диване, опустив руку в боксеры и уставившись на пузырек с чем-то шипящим. Когда она вешала куртку, он вытянул шею, чтобы посмотреть на нее, все еще почесываясь. — Ты выглядишь по-домашнему, — заметила Гермиона, бросив на него неодобрительный взгляд. — Ты ужинал? Пузырек с чем-то шипящим погас, разбрызгивая маленькие зеленые и розовые искры. — Был слишком занят. Что ты собираешься приготовить? — Рон зевнул и потянулся. Гермиона стиснула зубы. — Вообще-то, у меня немного болит запястье от работы. Не мог бы ты просто взять что-нибудь из холодильника и быстро разогреть? Рон сел, схватившись за голову, когда от опьянения все вокруг закружилось. — Гермиона, я тоже работал. Меня тошнит от того, что ты ведешь себя так, будто ты единственная, кто здесь что-то делает. Гермиона оглядела гостиную и кухню. Она была испачкана ингредиентами для зелий, на столе пролитый огневиски, а грязные джоггеры Рона свисали с одного из барных стульев. Девушка глубоко вздохнула и взмахнула палочкой, быстро приводя в порядок то, что натворил Рон. Ее больное запястье заныло даже от этого движения. Пустая упаковка пирога из Дырявого Котла исчезла, грязная тряпка вытерла огневиски и ингредиенты для зелий, а брюки Рона стали чистыми и аккуратно сложенными. Наконец, пустой пузырек, который до этого так шипел, поднялся вверх и встал около крошечного котелка на столе с остальными ингредиентами и оборудованием для зелий Рона. Гермиона уперла руки в бедра и повернулась лицом к мужу, чьи пальцы взъерошивали собственные волосы, слегка дергая их, чтобы отогнать последствия опьянения. — Ты можешь перестать так на меня смотреть? — простонал он, потирая виски ладонями. — Рональд, мне просто интересно, что ты на самом деле делал сегодня. — спросила Гермиона, расстроенная тем фактом, что от нее всегда ожидали, что она будет заботиться о доме, пока муж «работал» дома. После короткого ланча с Драко Малфоем ей не терпелось доказать, что ее муж способен на большее. К сожалению, не было ничего утешительного. — В доме абсолютный беспорядок, и я знаю, что ты не работал весь день. — Я работал! — возразил он, бросая на жену яростные взгляды. — Я работал, когда ты зашла в дом! Тестировал продукт! — Тестировал продукт, — медленно повторила Гермиона. — И ты не мог сложить брюки или убрать пустые бутылки огневиски, пока «тестировал продукт»?» Девушка сделала пальцами воздушные кавычки. Рон понизил голос на октаву. — Я думаю, ты могла бы нанять домового эльфа, как это делают все другие богатые люди. Гермиона ахнула. — Это отвратительно, Рон! Как ты мог даже предположить что-то подобное? — Они больше не рабы! — воскликнул он, поднимаясь на ноги. Рон возвышался над Гермионой, в отчаянии вскинув руки. — Ты министр чертовой Магии, ради Мерлина! Ты им могла бы платить им за помощь по дому! После всех ее усилий по освобождению домашних эльфов, Гермиона чувствовала, что было бы несправедливо заставлять их выполнять ту работу, от которой она их освободила. Богатые семьи по-прежнему часто нанимали эльфов, поскольку многие из них были весьма талантливы, когда дело доходило до работы по дому. Тем не менее, им платили, как и всем остальным в волшебном мире. Гермиона не смогла отказать этим существам в приеме на работу, но ей и не нужно было, чтобы они работали на нее. Она оставила бы это на усмотрение таких людей, как Люциус и Нарцисса Малфой. — Ты хоть представляешь, насколько это было бы лицемерно? — Гермиона вскипела, сжимая кулаки. Рон закатил глаза. — Что лицемерного в том, чтобы платить им за работу? Обычным людям же платят. Ты бы обращалась с ними так же, как обращаются с тобой и со мной. — Обычным людям? — она сердито отразила его взгляд. — О, ты знаешь, что я имею в виду, Гермиона! — выплюнул он. — Они эльфы! Они не такие, как мы с тобой, но сейчас с ними обращаются именно так, не так ли? Им нравится помогать. Заплати за, помощь и тогда нам больше не придется так ссориться! Гермиона попятилась от него, качая головой и скрестив руки на груди. — Значит, ты думаешь, что это и есть решение? Платить домовому эльфу, чтобы он делал все по дому, пока ты пьешь и целый день бросаешь флоббер-червей в котел? Ты думаешь, это исправит наш брак, Рон? Он уставился на нее, разинув рот. — Бросаю флоббер-червей в котлел? Это то, что, по-твоему, я делаю? — Это именно то, что ты делаешь! — воскликнула она. — Твоя самая большая проблема в жизни — это выбор, в какую коробку положить крем от морщин! Ты работал над одним и тем же продуктом весь прошлый год, и все еще не можешь сделать ничего стоящего, потому что потратил больше времени на ссоры со Снейпом и поцелуи с Лавандой Браун, чем на то, чтобы действительно чему-то научиться в школе! Рон в ярости сдвинул брови. — Ты думаешь, я не смогу ничего сделать. — Нет, я думаю, что ты все равно не сможешь сделать ничего правильно, На! — закричала Гермиона с яростным, неуместным смехом. — Я думаю, что это способ заставить твоего брата заплатить тебе за то, чтобы ты сидел и пил. А почему бы и нет? Почему вы должны делать что-то даже отдаленно полезное? Ты же знаешь, что я всегда буду приходить домой и следить за тем, чтобы все было сделано в тот или иной момент. Ты можешь оставить везде беспорядок на несколько дней, потому что я буду приходить и тратить последние силы, чтобы убирать за тобой каждый раз. Даже когда я выходила за тебя замуж, я знала, что ты не сделаешь ничего великого, Рональд, но я и не ожидала, что ты будешь ленивым, невнимательным, грязным пьяницей. Рон на мгновение замолчал, его лоб наморщился, а нос и рот исказились от боли. Лицо Гермионы вытянулось, когда она быстро поняла, что сказала много лишнего. Она подошла к нему и, извиняясь, коснулась его руки. — Рон, я… Он отпрянул от нее. — Нет, ты была сейчас серьезна. Не пытайся сказать, что ты так не думаешь. — отведя взгляд, он прошел на кухню. — Я просто разогрею несколько сосисок из холодильника и лягу спать. — Рон… — Я не хочу сейчас с тобой разговаривать. Я оставлю твою порцию на столе. Боль была отчетливо видна на лице Гермионы, когда она медленно опустила голову и направилась в свой кабинет. Она закрыла за собой дверь, ее запястье все еще болело, а беспокойство вызывало пульсирующую боль в груди. Рон был прав. Она действительно имела в виду все, что сказала, но все же сожалела о словах, сорвавшихся с ее губ. Все ее презрение к нему вылилось во что-то настолько отвратительное, что все ее ядовитые мысли вырвались наружу сразу. Внезапно голод перестал ощущаться.

***

На следующее утро она обнаружила Рона храпящим на диване, а на ковре рядом с ним — разлитую бутылку огневиски. Прежде чем уйти на работу, девушка размяла вывихнутое запястье и со вздохом покрутила палочкой. Бутылка с огневиски исчезла с внезапным хлопком вместе с пятном. На столе лежали нетронутые со вчера сосиски. Сделав глубокий вдох, она еще раз взмахнула палочкой и увидела, как тарелка отправилась в мусорное ведро. Она вспомнила вчерашнюю ссору, все еще думая о том, что слишком сильно задела своего мужа. Тем не менее, Гермиона сказала правду. Она закрывала глаза на выходки Рона ради их детей, надеясь, что их отношения улучшатся сами собой. Тогда они могли бы стать счастливой семьей, которую Хьюго и Роуз заслуживали. Увы, чем хуже он пил, тем больше она задавалась вопросом, следует ли вообще позволять ему находиться рядом с ними. Рон представлял опасность не только для себя, но и для психического здоровья их детей. — Ты спускаешь ему с рук то, что затрагивает тебя и твоих детей, но ты кинула в меня проклятье меня за чертово слово. Подумай об этом, Грейнджер. Слова Драко Малфоя задевали. В тот момент она убедила себя, что он слишком драматизирует. Защищать Рона стало обыденностью, и было так легко говорить, что он был не лучшим супругом, но прекрасным отцом. На самом деле присутствие их детей не мешало ему пить. Когда они были дома, он вел себя точно так же, если не хуже. По мере приближения праздников, Гермиона была все более нервозна. Рон начал пить еще больше с тех пор, как дети уехали в Хогвартс, и она не знала, как они отреагируют, когда увидят его в его нынешнем состоянии. Грейнджер наблюдала за ним еще мгновение, его грудь поднималась и опускалась с каждым тяжелым храпом, руки обнимали одну из их темно-синих подушек. Пройдет несколько часов, прежде чем он проснется, измученный, с похмелья и раздраженный. Гермиона выразила молчаливую благодарность за то, что она к тому времени уже уйдет, но затем ее лицо вытянулось в испуге. Во время каникул ее дети оставались с ним наедине, пока она работала, и эта мысль приводила ее в ужас. Стрелки дедушкиных часов громко тикали, и девушка поняла, что чуть не опоздала на работу. Прикрыв слезящиеся глаза, она неохотно аппарировала на работу, отодвигая хаотичные мысли в сторону.

***

У министра магии сегодня особенно напряженное утро, она посетила несколько слушаний по разным делам и подписала ряд документов. Одна шестнадцатилетняя девушка использовала чистящее заклинание в течение лета, и они, наконец, смогли провести слушание. Визенгамот снял с молодой девушки все обвинения и перешел к следующему так называемому преступнику, особенно униженному мужчине, который заколдовал телевизор. — На мой взгляд, заколдованный телевизор — это не повод проводить целое слушание, — заявила Гермиона, оглядывая комнату. Фетч из Отдела неправомерного использования маггловских артефактов определенно имел другое мнение на этот счет. Он медленно поднял руку и ответил: — Это важный маггловский артефакт, телевизор. Заколдовать его так, чтобы он работал в нашем мире, — недопустимо. Пожилой Артур Уизли поднял руку в воздух, глядя прямо на Фетча. — Прости меня, Пудиус, но я не согласен. Незаконно? Да! Должен ли этот артефакт находиться в нашем мире? Возможно, и нет! Этот телевизор дал бы нам невероятное представление о магическом использовании маггловских предметов, особенно электроники, если бы опыт был успешным! У мистера Гриндла была возможность поэкспериментировать, и он это сделал. У него не было дурных намерений, и подобные опыты довольно распространены, не так ли? Я не вижу ничего из ряда вон выходящего. — Ну, ты бы подобного не сделал, не так ли? — Пудиус Фетч огрызнулся. — Ты просто поддержал свою невестку. — О, прекрати! — Артур усмехнулся. — Министр и я часто не согласны друг с другом. Я просто не думаю, что мы должны тратить наше время на мелкие преступления без жертв. — Без жертв? — ученые усмехнулись, поднимаясь на ноги. — Семья магглов, которая когда-то владела этим телевизором, теперь лишилась артефакта! — Они бы не выбросили это в мусорное ведро, если бы он имел для них такую ценность — прогремел Артур. Гермиона закрыла глаза, стресс от домашних проблем и работы давил на все стенки ее черепа. Наконец, она встала и крикнула: — Я думаю, мы сказали достаточно! Давайте проголосуем. Пудиус Фетч метнул в ее сторону яростный взгляд, откинувшись на спинку стула. Феррис Гриндл уставился на ведьм и волшебников, которые собирались решить его судьбу, глаза его остекленели от ужаса. — Кто выступает за снятие обвинений? — спросила Адалия Уэлч, оглядывая комнату. Почти все руки взметнулись в воздух, за исключением Пудиуса Фетча и нескольких его соратников. Гермиона улыбнулась и стукнула молотком по столу. — Очень хорошо. С мистера Гриндла сняты все обвинения. Феррис Гриндл вздохнул с облегчением, слезы радости потекли по его лицу. Он продолжал рыдать, снова и снова благодаря Мерлина, пока все одетые в министерские мантии волшебники выходили из большой комнаты. Гермиона поддерживающе кивнула ему, следуя за своими коллегами. Длинные извилистые коридоры штаб-квартиры Министерства магии привели ее к лифту. Она ступила в него и подождала, пока поднимется обратно на первый этаж, где могла бы тихо проскользнуть обратно в кабинет и спокойно закончить свои дела. После нескольких остановок по пути наверх они, наконец, добрались до ее этажа. Гермиона вышла, несколько других работников последовали за ней, и она направилась прямиком в свой кабинет. Она была почти на месте, когда услышала знакомый голос. — Министр! — ее крошечная помощница, Маделин, пискнула, а миниатюрные каблучки цокали всю дорогу до нее. Когда Гермиона обернулась, она заметила, что асистентка размахивает конвертом. — М-министр! Гермиона протянула руку и забрала конверт. Нахмурившись, она открыла его прямо в коридоре, где прохожие глазели на нее, направляясь в свои кабинеты. Она вытащила письмо из конверта и быстро прочитала его. Маделин покачивалась на каблуках, ожидая новостей. Министр, Насколько я понимаю, вы решили отнестись ко мне с неуважением во второй раз, после вашего опоздания. Считайте это письмо напоминанием о том, что международные отношения важны для волшебников. Вы скоро услышите обо мне, если не сможете загладить свою вину. Если вы хотите решить эту проблему профессионально, вы можете найти меня в «Дырявом котле» до следующего понеделника. С наилучшими пожеланиями, Федор Соколов, Министр Магической России. Гермиона усмехнулась и скомкала письмо. — Я полагаю, это был не положительный ответ? — неловко спросила Маделин. — Не совсем, — пробормотала Гермоина. — Я буду в своем кабинете до конца дня. Пожалуйста, сделай все возможное, чтобы никто не беспокоил меня, если только не возникнет чрезвычайной ситуации. Я хочу просмотреть все документы, которые ты оставила утром. Маделин кивнула. — Хорошо, мэм. Гермиона направилась обратно в свой кабинет, но остановилась. — И Маделин… — Да? — спросила Маделин, ожидая дальнейших указаний. — Не говори Джобу об этом письме.

***

Пока Гермиона рылась в стопке бумаг на своем столе, ее мысли были далеко не в кабинете. Она читала абзац за абзацем, сразу же обнаружив, что не в состоянии запомнить то, что только что прочитала. Измученная, она закрыла лицо руками. Ее мысли закружились. Рон, Ежедневный пророк, письмо российского министра магии, ее дети и Драко Малфой вертелись вихрем в ее голове. Но слова Драко Малфоя врезались ей в мозг. — Ты спускаешь ему с рук то, что затрагивает тебя и твоих детей, но ты кинула в меня проклятье меня за чертово слово. Подумай об этом, Грейнджер. Это был не первый раз, когда Драко давал ей советы относително Рона. На самом деле, он сказал что-то подобное много лет назад на том же самом месте. Ранним утром выпал снег, оставив после себя успокаивающий аромат влажных, покрытых инеем хвойных деревьев. И все же Гермиона не могла заставить себя перестать волноваться. Гарри ответил только на два из десятка ее писем, а Рон не ответил ни на одно, что заставило ее думать, что их дружба была на грани срыва. Это было причиной того, что она проводила так много времени с Драко Малфоем, хотя Гермиона все еще сомневалась в их отношениях. Это казалось неестественным. Он так долго был ее врагом. Они пришли в Запретный лес, чтобы вместе поработать над домашним заданием по арифмантике, но белокурого парня, казалось, больше интересовала пустая трата времени. В тот год он преуспел в большинстве дисциплин, как обычно, но арифмантика не входила в их число. Чем более продвинутым становился курс, тем больше трудностей возникало. После того, как Рон и Гарри заставили ее чувствовать себя такой брошенной, Гермиону грела мысль о том, что кто-то нуждался в ней, даже если это были такие, как Малфой. — Мы будем делать домашнее задание или нет? — наконец она прикрикнула, желая забыть о своих заботах, хотя бы на несколько часов. — Почему ты такая правильная? — спросил Драко с раздражением в голосе. Он заколдовал кусок пергамента, чтобы тот кружил вокруг его головы. Парень слегка ударил палочкой по нему и лист быстро полетел к Гермионе. — В конце концов, мы сделаем его. Она отбросила заколдованный пергамент в сторону. — Я не в настроении, Малфой. — Что ж, если ты хочешь, чтобы я оставил тебя одну в Запретном лесу, тогда я просто пойду обратно, — прорычал он. Драко схватил свои книги со знакомого валуна. — Нет, не надо, — остановила его Гермиона, закрывая глаза. — Наверное, я просто немного раздражена. — Это слишком очевидно, — усмехнулся он, кладя свои книги обратно. Она вздохнула и обхватила колени руками, штаны в районе ягодиц стали мокрыми от снега на траве. Она молча проклинала себя за то, что не подумала также очистить от снега место, на котором сидит. Она не привыкла совершать ошибки. — Это просто… ну, Рон все еще не ответил мне. Гарри ответил, может быть, от силы два раза. Я волнуюсь. Драко закатил глаза и поджег бумагу. Она превратилась в пепел и рассыпалась поверх снега. — Я уверен, с ними все в порядке. И вообще, почему тебя это должно волновать? — Ну, я… — Уизли — идиот, — усмехнулся Драко. — Ты бы давно выстрелила в меня заклинанием, если бы я был таким же ослом, как он. На самом деле, ты заколдовала меня и за меньшее. — Я заколдовала тебя после того, как ты назвал меня Грязнокровкой! — крикнула Гермиона. — Это совсем другое! Драко стиснул зубы. У него закончились ловкие ответы, когда она заговорила о том, что он использовал слово, которое большинство считало худшим оскорблением в волшебном мире. — Он должен быть моим лучшим другом, — печально прошептала Гермиона. Она встала и вытерла тыльную сторону своей мантии. К ней прилипли камешки и холодная влажная трава. — Я имею в виду, я не прошу ничего больше, но он, по крайней мере, должен быть моим другом. Она знала, что его брови нахмурились. — Ну, он так себе друг. Ты сама это сказала. Скрестив руки на груди, Гермиона прислонилась к дереву. — Но мы всегда мирились, даже после того, как он долгое время игнорировал меня. Так было всегда. Драко больше не пытался советовать что-то. Хмурое выражение на его лице напомнило ей, как сильно Малфой ненавидел разговоры, которые вращались вокруг рыжеволосого. — Я знаю, ты ненавидишь его, но он мой друг. Предполагается, что я могу рассказать ему все, что угодно. — По-видимому, нет. — И когда ты стал экспертом в отношении Рона? Драко фыркнул. — Ты мне много чего рассказала, Грейнджер. Гермиона нахмурилась. Как бы ей не хотелось это признавать, на тот момент у них с Драко были отношения лучше, чем с Роном. Они вместе работали над домашними заданиями по Зельеварению и Арифмантике, встречались в Запретном лесу и даже вместе напивались. Она часто задавалась вопросом о его мотивах. И все же он не дал ей ни малейшего повода не доверять ему. Насколько ей было известно, ее секреты оставались между ними двумя. — Почему ты продолжаешь встречаться со мной здесь? — спросила Грейнджер с трепетом в голосе. Она не знала как он отнесется к этому вопросу. — Мне нужна помощь с арифмантикой, — быстро ответил Драко. — А почему ты продолжаешь встречаться со мной здесь? Я совсем твой лучший друг, как Уизли. Гермиона на мгновение задумалась. Она знала ответ, но не была уверена, как сказать ему об этом. Быть уязвимой перед Драко Малфоем было одним из ее наименее любимых занятий. — Ну, — осторожно начала Гермоина, — Я думаю, что у нас, вероятно, есть что-то общее. В школе не так уж много людей нашего возраста. — Так ты проводишь время с Пожирателем Смерти в одиночку в Запретном лесу, потому что мы учимся в одном классе? Грейнджер. Ты же не думаешь, что я настолько глуп. — Значит, у тебя есть более веская причина? — спросила она, прищурив глаза. — Почему ты встречаешься с Грязнокровкой? Его челюсть напряглась. — Я уже говорил тебе. Мне нужна помощь с арифмантикой. — Кроме этого, — настаивала Гермиона. — Ты мог бы попросить помощи у Атласа Пейсли, но ты попросил меня. Почему? — Это было проще. Слизнорт уже попросил меня помочь тебе до этого… — Так почему бы не начать получать помощь от Пейсли, как только Слизнорт освободил тебя от твоих обязанностей? Зачем проводить время со мной? Драко не реагировал. Вместо этого он уставился на нее своим холодным, красноречивым взглядом. Гермиона глубоко вздохнула. — Ладно. Думаю, у меня нет особых причин быть здесь, если ты будешь говорить со мной так же много, как и Рон. — она направилась к валуну и схватила свои вещи. Ей было больно показывать Драко ту же холодность, что и он ей. Ее дружба с Роном висела на волоске, и без ее странной дружбы с Драко у нее не осталось ничего, кроме навязчивых мыслей и учебы. — Грейнджер, не заставляй меня говорить это! — крикнул Малфой ей вслед. Она на мгновение остановилась, раздумывая, не обернуться ли. Вместо этого Гермиона продолжала идти, снег хрустел у нее под ногами. — Гермиона! — снова крикнул он. — Мерлин, дай мне секунду! Она остановилась как вкопанная. Он назвал ее по имени. Он никогда этого не делал. Озадаченная, она повернулась, глядя на него сверху вниз с расстояния более ста футов. — Я слушаю. — Ты должна знать, — простонал он, проводя руками по волосам. — Я знаю, что ты все прекрасно знаешь! — Я не уверена, что понимаю все правильно, — ответила она стальным тоном. Гермиона сделала несколько шагов вперед, но по-прежнему держалась на расстоянии. — Скажи мне. — Возможно, ты не так ужасна, как я всегда говорил, — медленно начал он. — А Уизли… ну, он идиот. Формулирование мыслей никогда не было одной из сильных сторон Драко Малфоя. Кроме того, он не планировал терять свою апатичную репутацию из-за Гермионы Грейнджер. — Вот это комплимент, — пробормотала Гермиона. Драко подошел к ней, качая головой. — Грейнджер, ты знаешь так же хорошо, как и я, почему мы продолжаем это делать. Ты достаточно умна… — Я не знаю, почему ты продолжаешь встречаться со мной. Я не могу читать твои мысли, Драко. Ее взгляд был устремлен в землю, брови нахмурены. Гермиона покачала головой и снова пошла прочь. — Мы, вероятно, еще пересечемся где-то… Гермиона сморгнула слезы. Воспоминание причиняло слишком сильную боль.