От ненависти до любви - один долг в казино

      Конечно же, мыслей о статье Кривошеина у меня так и не было. Я переслала файл Антону по почте, и набрала Аньку. — Явление Христа народу! — воскликнула в трубку подруга, — и где это мы пропадаем? — Сомова, сядь, — скомандовала я, — я тебе щас такой капец расскажу, грохнешься. — Ну вообще-то я на работе, — размеренно произнесла диджей, — а значит и так сижу! Валяй, я вся во внимании! Хотя, дай попробую угадать — эту ночь ты провела с Зимовским. — Ну, я тоже тебе могу предсказать — эту ночь ты провела с Ремневым в моей спальне! — хихикнула я. — Ребров!!! — обиженно выкрикнула мне в трубу Анька. — А что Ребров, так оно и было, — улыбнулась я, — но капец не в ночи, а в том, что мы теперь как бы вместе… — Чег…о-о-о? — закашлялась подруга. — Того, того, — поддакнула я, — я сама как-то не верю. Но Антон предложил, и я сама не знаю как… — Да уж, во дела! — протянула Сомова, — что там у вас с деньгами и Вальдемаром? — Я должна была вчера в двенадцать ночи привезти их в казино, — я тяжело выдохнула, — но вырубилась в гостиной после водки. Зимовский в наглую приперся ко мне, и заявил, что мы поедем вместе. Анют, мы до него так и не доехали… — То есть как это не доехали?! — возмутилась диджей. — Нууу… — я замялась, — мы в машине… я сама не знаю как… — О господи! Понятно все с тобой! Влюблённые часов не замечают! — захохотала Аня в трубку. — Слышь, Сомова! — разозлилась я, — сама ты влюблённая! — В общем ладно, МарГоша, у меня эфир, — завершила подруга, — пока! Надеюсь лицезреть тебя дома сегодня вечером! Анюта повесила трубку.       Я глянула на часы, было уже двенадцать дня. «Пора бы и пообедать», — подумала я, и свернув учётку на компе, двинулась в сторону кухни. Подойдя к двери кухни, я неожиданно услышала женские всхлипы и остановилась. — Элечка, ну успокойся же! — тараторила Галина Любимова, — ну это же Зимовский, сколько у него этих баб помимо тебя, Америку чтоль ты открыла себе! — То бабы! — сквозь истерику выкрикнула Мокрицкая, — а это Реброва! — А чем тебе Реброва не баба? — удивилась Галя. — Галь, мне иногда кажется, ты жестко тупишь, — вытерла слёзы Эльвира, — она ж главный редактор. И уж раз она клюнула на его басни, зачем ему я? — Мокрицкая тяжело выдохнула, — он теперь все махинации напрямую через неё провернёт, а я ему больше не нужна буду, и он меня бросит! — снова взвыла финансовый директор. — Эльвир, — Галя положила руку на плечо подруги, — ну ведь ты сама же знаешь, что он тебя использует. Зачем он тебе? — Я люблю его, — выла Мокрицкая, — я безумно боюсь его потерять…       Мое плечо внезапно накрыла чья то рука. Я обернулась. — Ты чего тут стоишь? — Антон удивленно поднял брови. — Поесть хотела, — задумчиво ответила я, — да рёв Мокрицкой что-то аппетит перебил. Зимовский бесцеремонно открыл дверь в кухню. — Ууу, да тут просто потоп скоро случится! — цинично протянул мой зам, — Эльвира Сергеевна, кто-то умер? На миг в помещении повисла тишина, после чего финансовый директор ещё сильнее взвыла. Мое сердце как-то больно кольнуло. — Антон, зачем ты так со мной, — еле слышно выдала Мокрицкая, — я люблю тебя. — Поздравляю вас, Эльвира Сергеевна, — холодно ответил Зимовский. Эльвира лишь сильнее зарыдала, кидаясь Зимовскому на шею. — Антон, не бросай меня, — сквозь слёзы проговорила она. В этот момент я ощутила себя коварной разлучницей. Неужели в Зимовском нет ничего человеческого? — Эльвирочка, ты конечно извини, — Антон резко оттолкнул бывшую любовницу, — но я тебе ничего не обещал. — Зимовский, ты ещё не знаешь, с кем связался, — холодно бросила финансовый директор, резко удаляясь с кухни и хлопая дверью. Галина поспешила за финансовым директором. Зимовский хитро глянул на меня, поворачивая в двери замок и опуская жалюзи. — Ты че делаешь? — я нервно сглотнула, ощущая возрастающее напряжение в воздухе. — Я? — Зимовский задумчиво прошёлся по периметру кухни, — я закрываю дверь, чтобы нормально пожрать без лишних глаз и ушей, а вы о чем подумали, Маргарита Александровна? — он снова хитро посмотрел на меня и ухмыльнулся, — вот и кто после этого думает только об одном, а?! «Вот блин, это я сейчас спалилась», — подумала я. — А жалюзи? — невозмутимо продолжала я, — жалюзи зачем закрывать? — Реброва, а ты хочешь есть под пристальными взглядами Кривошеина и Любимовой? — рассмеялся мой зам, — не, ну пожалуйста, я открою! — Да не, не надо. Я подошла к холодильнику, доставая контейнер со своим обедом, как вдруг почувствовала его тёплую ладонь на своём бедре. Электрический разряд пронзил меня от этого места до всех частей тела и кончиков пальцев, и я тяжело выдохнула. Зима стоял за моей спиной, и я слегка оттопырила на него свою попу. Рука скользнула вверх по талии, едва касаясь груди, и снова проследовала вниз. Мое тело накрыла дрожь, и я осознала, что уже откровенно трусь своей пятой точкой об Антона. — Маргарита Александровна, вы будете есть?! — с усмешкой спросил Зимовский, чуть отходя от меня. Он вздумал со мной поиграть?! Я со злобным взглядом хлопнула дверью холодильника, кидая на стол контейнер. — Разумеется буду, — с недовольным лицом ответила я, ставя контейнер в микроволновку. — Ооо, — удовлетворенно протянул мой зам, глядя на мою раскрасневшуюся физиономию, — я смотрю, кому-то не терпится уже? — Зимовский, ты больной? — раздраженно прорычала я, — не терпится что?! Поесть? Ты знаешь да, я очень голодна! Привыкла вообще-то плотно завтракать, а не одним бутербродом на ходу! — Ага, ага, — с хитрой мордой кивнул он, снова приближаясь ко мне на опасное расстояние. Я стояла спиной к кухонному столу, в этот момент Зимовский поставил обе руки по бокам от меня. В помещении резко стало на пару градусов душнее, а пульс участился раза в два точно. На долю секунды я вспомнила о Лазареве, который застукал наш поцелуй в зале заседаний и злого Наумыча, лишившего нас премии, но тут же положила руки на шею Антона, притягивая для поцелуя. Мои губы жадно впились в его. В глазах Зимовского наблюдался некий шок, вперемешку с азартом и страстью. Мой язык властно путешествовал по его рту, дразня и лаская. В мгновение я оказалась ещё плотнее прижата к его телу. Мои руки потянулись к его пиджаку, который тут же устремился вниз. Руки Антона гладили мои бёдра, поднимая платье все выше и выше. Внизу живота завязывался тугой узел, все сжималось от желания. Я откинула голову, выгнув шею, и Антон припал к ней, страстно целуя. Его руки уже переместились к моей груди, аккуратно сминая ее. — Антон, пожалуйста… — как-то жалобно начала я умолять, — пожалуйста… Он хитро глянул на меня, медленно опуская руку с моей груди вниз. Ощутив ее на внутренней стороне бедра, я невольно сделала движение вперёд, как бы прося его докоснуться там. Просить дважды было не надо. Нежным движением пальцев он коснулся пика моего возбуждения, аккуратно отодвигая уже такую промокшую ткань трусов. — Но ты же помнишь, что мы на работе… — тихим шёпотом выпалил он в районе моей шеи, от чего сладкая дрожь вновь накрыла меня волной. Ласки Антона стали настойчивее, и сдержать своих громких стонов у меня не получилось. Зимовский приложил палец к моим губам. — Тише, — ласково произнёс он, проникая пальцами внутрь. Я лишь выгнулась, непроизвольно ударяясь головой о навесной шкаф. — А-а-антон… — со стоном выпалила я, — пожалуйста… прошу… — Что? — с дерзким взглядом, прищуриваясь, посмотрел он на меня. Мое тело волнами накрывала дрожь. Сейчас я готова была отдать все, лишь бы он взял меня, и… Я сумасшедше потянулась к его ремню на брюках, но пальцы вообще отказывались меня слушать. Пот холодными каплями выступил на лбу. — Ух какая ты, — улыбаясь, тихо произнёс Зима. Наконец ремень поддался мне, и брюки устремились вниз. Рукой я ощутила все его напряжение, и стягивая трусы за резинку вниз, прижалась вплотную, умоляя уже сделать это прямо сейчас. Антон наконец избавил меня от трусов, продолжая страстно целовать шею. Я видела, что он сам еле держится, но зачем-то дразнил меня… его член коснулся моей голой ноги, и оставшийся рассудок мой точно потерялся. — Ну пожалуйста… ммм… ну же… — скулила я Зимовскому на ухо, — Антон… — Надо же, — хитро улыбался он, продолжая шептать — ты сама меня умоляешь… Моя сладкая. Как же мне нравится, как ты меня хочешь… Все это уже явно довело меня до исступления. — Очень. Пожалуйста, — жалобно проныла я. Видимо, Зимовский наконец сжалился надо мной, нежно приподнимая за ягодицы и насаживая на свой член. — Ммммм, — громко вырвалось из меня, — божечки… — Тише, — снова шепнул на ухо Антон, тяжело дыша. Выполнить его просьбу было уже невозможно. Звёзды в глазах не давали уже ни на чем сфокусироваться. Сладкие ощущения пронзали меня волнами до кончиков пальцев. Я жадно ловила поцелуи Антона, двигаясь ему в такт. Буря настигла своего апогея, и я больно впилась ногтями Зимовскому в спину, от чего он вздрогнул, и догнал меня моментально, медленно опуская на пол. Голову все ещё кружило от испытанного только что оргазма. Зимовский ещё раз страстно поцеловал меня в губы. — Ну, моя родная, — выдохнул он, отрываясь от поцелуя, — если так будет продолжаться, нас точно уволят. — Мне наплевать, — прошептала я, опуская голову ему на грудь, — вот что ты со мной делаешь? — Я?! — вопросительно округлил глаза Зима, — это тебя с утра трясло от желания, — он хихикнул, — я тут не при чем, неее! — Ага, конечно, — я кинула в него его же брюками, — ещё скажи мимо проходил, а сам не хотел и тебя заставили! — А что, не так? — продолжил смеяться Антон. — Я тебе отомщу, — хитро глянула я на него исподлобья, — теперь будет твоя очередь меня умолять! — Это будет сложно, — хмыкнул мой зам, — но попробуй! Вдруг кто-то настойчиво дернул ручку. Мы переглянулись и замерли.