***
Трибуны Хаффлпаффа взрывались каждый раз, когда кто-нибудь забивал гол и не важно кто. Я думала, что на подобной высоте будет холодно и ветрено, но наши наколдовали какой-то купол, чтобы температура воздуха была нормальной, и потом никто не бегал к мадам Помфри с воспалением лёгких или отитом. В общем, барсуки сделали всё по-человечески, и сидеть было удобно. Сама игра, не смотря на престранные и порой нелогичные правила, мне нравилась, и я активно болела за красивых мальчиков в спортивной форме. Впрочем не я одна. — Он нам подмигнул! — крикнула Эмили, так, чтобы все услышали её и посмотрели заодно на Вуда. — Подумаешь, — фыркнула сидящая выше Джессика. — Эдриан ещё лучше смотрится. — И играет, — добавила её подруга Моника Коутс. — И играет, — восторженно выдохнула Джес, когда Пьюси совершил какой-то финт в небе и остановился напротив наших трибун. — Круто! — взорвался Сэм. — Колин, ты снимаешь? Колин? А где Колин? Я заозиралась по сторонам, но так и не смогла найти взглядом нашего фотографа. Точно, по сюжету же он должен быть между трибунами и площадкой. О, Мерлин, в него же чуть не врежутся ловцы. Я встала со своего места и побежала вниз. Должна успеть, так как мяч только начал преследовать Поттера. Чёрт, а ведь эта круглая бестия сейчас будет сбивать всех на своём пути и проламывать деревянные трибуны. Ладно, Мордред с местами, но если случится обвал… По канону не случился, но это не внушает мне доверия. Но Колина точно надо достать и не дать мячу убить его. Я успела вовремя. Криви стоял на одной из балок и снимал Малфоя и Поттера, летящих на него, а вот охотника он не видел. — Ложись! — крикнула и вместе с ним повалилась на балку. Над нами пролетел мяч. — А он так и должен? — спросил Колин, когда мы встали и отряхнулись. — Никому он ничего не должен. Наверх подниматься бессмысленно, — посмотрела на уходящую лестницу. — Предлагаю поснимать тут. — Да, я так и хотел, — весело произнёс мой друг, смотря с восторгом на свою драгоценную камеру. — Я хотел поближе подойти и сделать фото снизу, так чтобы и игроков и трибуны видно было, и услышал, что кто-то летит, когда здесь переходил. Повезло. Снимок классным получится. — Да уж, — только и оставалось мне сказать. Теперь зато понятно, чем руководствовался в каноне этот индивид, когда оказался в таком странном месте во время игры. Чисто везение, да? Стоп. А ведь сегодня не только Поттер должен попасть на больничную койку. Первой жертвой среди учеников по сюжету должен был быть мальчик с камерой, а это ведь Колин. Других таких в Хоге нет, насколько мне известно. Ну, уж нет! Пусть всё идёт по канону, но никто не посмеет трогать моих друзей. Нам удалось заснять момент с ловлей снитча ртом, а вот фотки Драко на земле не позволила сделать я. Каким бы Малфой не был ребёнком, а он всё ещё Малфой, который не оставит и мокрого места от какого-то магглорожденного Криви — не в обиду ему это сказано — и наследницы Лавгуд. Так что не надо тянуть тигра за усы и проверять, не укусит ли он. — Почему мяч его атакует? — задал логичный вопрос Криви, когда мяч стал бить по земле приблизительно в районе головы Поттера, который как мог уворачивался… Это точно Добби? Домовик не может навредить человеку, а тут так чётко целится. Будто откатом не вдарит за убийство наследника Рода Поттер. — Фините Инкантатем! — раздался голос Грейнджер, а дальше был цирк Шапито на выезде. — Рука без костей. Мерзость какая. Можно сфоткать? — А ты как думаешь? — Нельзя. — Я уберу вспышку, а ты аккуратно щелкнешь. Получится не так качественно, но зато будет. Ну, вот не знаю, зачем мне фото руки Поттера, которая сейчас похожа на червяка, но хотелось. И не мне одной, судя потому что близнецы нас прикрыли своими спинами. — Лун-Лун. — Колин. — Фред. Джордж, — ответила я им в той же манере, а Криви только кивнул, на что ребята показали большой палец. Дальше все начали спускаться вниз, поздравлять победителей. Через минут десять наши засобирались в гостиную, отметить матч. Мелкие были самыми громкими, особенно Сэм, который уже мысленно бежал покупать метлу и форму, чтобы в следующем году выступать на поле. Его друг Шон пытался убедить его, что это опасно и он слишком мелкий для охотника, но Миллиган уже был в небе и недоступен для этой реальности. Весь оставшийся день прошёл неплохо: погуляли возле поля, попили чай в гостиной, поиграли в плюй-камни и в обычные карты. Когда в гостиной начали бузить старшекурсники, мы решили пойти во внутренний дворик и поиграть там в классики или шайбу. — Блин, а когда же я фотки отдавать буду, — откинулся на лавочку Криви, теребя в руках ремень от фотика. — Ну, точно не сегодня. Да, они и не ждут их так рано, — успокоила я его, припоминая, что тело окаменевшего мальчика нашли учителя то ли вечером, то ли ночью. — Ну, не будешь же ты их ночью бегать и искать? — Нет, конечно. Их, наверное, и в башне не будет. — Может быть. — А может сходим к Поттеру? Проведать там его. — Думаю, нас оттуда выставит медиведьма. И вообще, после костероста, который ему должны были дать, лучше человека не трогать. Сильно спать хочется и заснуть из-за зуда не можешь. Так что Поттер на радостях может в тебя и тапком кинуть. Услышавший это Сэм рассмеялся, а Шон предложил отдать какое-нибудь классное фото Поттеру после его выписки.***
На завтрак я встала рано, чтобы пересчитать всех наших и чужих. Среди моих никто ночью не пропал, так что я спокойно выдохнула. Но вот за столом Гриффиндора не было одной девочки — Саманты Дэнсон. Её подруга, Роуз Гатри расспрашивала всех, не видели ли они Дэнсон, но никто не мог вспомнить, где была или куда уходила маленькая девочка. — Кажется, она была на квиддиче. Но я не уверена. Мы сидели далеко от грифов, — сказала Эмили, когда Гатри подошла с вопросом к нам. — А где вы разминулись? — Я попросила её подождать меня в гостиной. Хотела шарф положить, а то в нём жарко. Когда вернулась её уже не было. — А по времени когда это было? — Перед ужином. Мы ведь на него вместе ходим. Я знаю, что не расторопная, но думала, что она меня подождёт. Вот не подождала. А куда ушла, я не знаю — на ужине её не было. — А декану ты говорила? — Да. Профессор МакГонагалл сказала, что всё в порядке. А потом на обеде дали объявление, что Саманта попала в больничное крыло. По чьей вине пока не известно, но учителя и деканы будут искать виновного в обоих преступлениях. — Обоих? Их было несколько? — не поняла Луиза. Но этим вопросом задалась не только она, а вечером уже узнали, что мисс Дэнсон находится в таком же состоянии, что и кошка Филча — неподвижная и твердая, словно камень. На Роуз было страшно смотреть, так как каждый хотел расспросить её, как подругу пострадавшей, а она сама хотела куда-нибудь сбежать и разрыдаться. Я не могла смотреть на ребенка с мокрыми глазами, а потому вроде как «по делу» подозвала Гатри к себе. Уже в нашей гостиной её отпаивали чаем с успокоительным. — Это всё Уизли, — хныкала она. — Не надо было её обзывать… А Сами никак не унималась. Я её понимаю… Джинни меня тоже бесит. Но я не такая смелая. Уа! — взялась она реветь по новой. На младшую Уизли никто естественно не подумал, потому что та была ещё слишком мелкой, а из семейных сглазов знала только летучий, который пустила в Сэма, когда тот её достал. Правда, и от наших получила ватоножное. Нефиг на барсуков нападать, а девочке может прилететь от другой девочки. Ну, ладно это дела минувшие. Репутация её старших братьев и семьи в целом сработала ей на руку. Никто не подумал на бедную предательницу крови, да и не она это была. Я уже вижу как чёрные сгустки магии из дневника оплетают её разум, а с книжкой она теперь вообще не расставалась. Близнецы же видели подавленность сестры, но не связали это с дневником и темным артефактом. Да, и не видно им это влияние, оно настолько тонкое, что только я-Видящая и заранее проинформированная могла разобраться в той тонкой чёрной паутине на голове. Изящная работа. Я в восхищении, хотя и немного страшно. Но ничего поделать не могу. Во-первых, я честно не планирую что-либо менять в каноне, так как это какая-никакая, а информация. А как известно, кто владеет информацией — владеет миром. И сейчас этот мир в моих руках, но только пока я иду по тому сюжету, который знаю. Если отклонюсь, то уже не смогу с такой уверенностью что-то планировать. Так что до третьего или четвёртого курса Поттера всё будет так, как было. Во-вторых, я не знаю, кто точно подбросил дневник Уизли и чьим домовиком является Добби. Если Малфоев, то всё в порядке, но что-то мне подсказывает, что это не так. Не вижу смысла убивать Поттера, причём так, чтобы все знали, кто это сделал. Да, и чего ради? Не сдался им Поттер, у которого сейчас, кроме репутации, ничего нет. Ну, допустим Драко хотел с ним подружиться, но отказ вылился в обиду, но не так, что хочется убить человека. Ещё и такую видную фигуру. Так что скорее всего, домовик принадлежит кому-то другому. А этот кто-то в свою очередь может смотреть и за дневником и за Поттером через Добби. Так что я могу привлечь к себе только лишнее внимание. Кстати говоря, а ведь в Хогвартс пускают далеко не всех домовых эльфов, а те, что есть, сюда перемещаются только с разрешения директора, что наводит на нехорошие мысли. Ох, Мерлин, в этой школе может быть хоть что-то хорошее? Почему всë через задницу то, а? Ну, и наконец, в-третьих, Джинни Уизли — моя соперница. Я в курсе, что она всё ещё ребёнок, но это не отменяет того, что она является Надеждой. Причём, если она пойдёт в мать, то выглядеть будет неплохо, а на моём фоне просто солнышком. Красивым солнышком. Нет, я не страдаю от низкой самооценки, но понимаю, что даже сейчас, заботясь о собственном здоровье и внешности, я всё ещё остаюсь ребёнком. Да, и к тому же Лавгуды всегда поздно взрослеют, а внешне остаются высокими и больно худыми, в отличие от «кровь с молоком» Уизли и Прюэттов. Так что, если Джинни начнёт ухаживать за собой и смотреть не только на Поттера, то выглядеть будет лучше меня. А мне это не нужно. Жестоко? А что поделать. Не мы такие — жизнь такая. Так что я оставила всё, как есть. Единственное, что плохо, так это то, что я не помню имена жертв. Только то, что каменеть будут магглорожденные, а в себя они должны будут прийти в конце года. Гатри успокоилась только после второго успокоительного, а затем ушла к себе. Как бы ей не нравилось кантоваться у нас, а в башню возвращаться надо. Но мы были не против, чтобы она к нам заглядывала. Так-то у неё, кроме Саманты, никого не было, а мы ребята компанейские и в беде не оставим.***
На волне переполоха и мыслей о будущем у меня появилось вдохновение, которое вылилось в то, что в свободное от учёбы и общения время я проводила за дневником, в котором писала новую книгу. Хотелось написать как всегда что-нибудь этакое, и, в очередной раз залипая на портрет Локхарта, я придумала новую историю. До этого уже приходилось встречаться с портретами, и в Хоге их полно, но идея заключалась в неправильно написанном портрете. В мире не существовало романа «Портрет Дориана Грея», зато был некий «Лик Августа», который был не так популярен даже в маггловских кругах. А свою же работу я решила как всегда назвать " Джон Картер и… " и сделать это очередным детективом с элементами романтики. Но на портрете я решала, что будет молодая девушка, чью душу супруг-маг поместил на полотно. Поскольку в некромантии мужчина был не силён, что-то пошло не так и девушка жила как в обычном мире, так и на картине. А дальше уже сюжет строился на необычных происшествиях вокруг неё, из-за которых в город и приезжает Картер. Расследования, убийства, магия и очень много диалогов с портретами. Мне захотелось, чтобы люди знали и видели, что уши есть и у стен, которые могут как помочь, так и подставить под удар. Планировала я книжку закончить к Пасхе, но были также и дела неотложные. Приближались первые зимние контрольные, а в ноябре в лаборатории наконец доросла кожа. Мантикора — сильное создание с прочной шкурой, которую не всякой магией пробьешь. А уж что-либо наносить на необработанную похоже на пытку. Так что пришлось нам ещё помариновать кожу в специальных зельях размягчителях, но так, чтобы всё в желе не превратилось. Потом уже отправили всё мистеру Лэнгтону на доработку. А ещё я занималась собственным факультетом. Я стала негласным советником первого курса, и если к концу года ничего не поменяется, то я буду выступать от лица тех 22-ух, что поступили со мной в этом году на Хаффлпафф. На нашем факультете, как я уже говорила, почетно быть первым среди равных, и ключевые вопросы решают шесть человек, которые выступают от каждого курса, кроме первого. За нас пока несут ответственность старшие и мы сами, а также именно сейчас мы присматриваемся к друг другу, решая, кто будет главным в следующем году. Те же, кто состоят в Совете, обсуждают всё со своими, а потом между собой, а затем оглашают, как поступят все барсуки. Главой же Совета является кто-то с седьмого курса, кто оповещает о коллективных решениях декана. В принципе, это всё, чем он отличается от других. Большей властью он не наделён. Да, и не в почёте единоличная власть у барсуков. Вот вместе — это да, а если кто-то выступает, то долго не живёт. Хаффлпаффцы жестоки с тем, кто пытается их подогнуть под себя. Сейчас я хоть этим и занимаюсь, но не столь открыто и рьяно. И старшие ребята не имеют претензий к тому, как я строю своих, потому что я не пользуюсь методом кнута и пряника и не говорю всем делать так, как я сказала и никак иначе. Была бы честь предложена, а не хотят — не надо. Другое дело, что многие заинтересовались ритуалами и традициями, чему я была рада и помогала, чем могла. Было приятно, что меня окружают неглупые и чистые магией люди. Так что я старалась сделать так, чтобы все эти двадцать два человек к концу года соблюдали хотя бы Великий круг, а вот дальше — по желанию. Которого после очистки было хоть отбавляй. Всё же, гораздо приятнее ходить с каналами без застоявшийся магии. И так бы моя жизнь текла размеренно и приятно, если бы не открытие дуэльного клуба Локхарта. — Дуэли? — спросил Колин, смотря на лист с фамилиями тех, кто хочет туда пойти. — А это безопасно? — Конечно нет, — фыркнула Эмили. Кажется, Джессика подаёт ей плохой пример. Да и не идёт такое Хоупс, она слишком бойкая, а Джесс у нас кокетка и никогда не пойдёт играть в футбол с мальчишками. — Тогда зачем он? — Я читала, что это традиция, — сказала наша тихоня Луиза. — Когда-то дуэльный клуб был очень популярен. Там выступали будущие авроры, а также сражались за руку и сердце. — Было такое, — согласилась я. — Но клуб уже давно не работает. Прошли времена рыцарей и дуэлей. А Министерство посчитало, что это дело небезопасное и будущие авроры будут проходить практику уже в Аврорате, а не в стенах школы. В чем-то они правы, но этот клуб был всё же неплохой традицией, и полностью его убирать не стоило. Как говорит мой дядя: «Дуэли помогают держать себя в форме». — Тогда это здорово, что его возрождают, — весело произнес Сэм. — Вы пойдёте? — Конечно. В итоге, все записались. Как и в фильме, в центре зала стоял красивый подиум, правда, очень узкий для магического дуэлинга, а на нём стоял наш профессор ЗОТИ. Выглядел он в своей новой мантии потрясающе, а вот нёс какую-то чушь. — …а в роли моего ассистента выступит профессор Снейп. — Это зря он так, — прошептала я, видя недовольство декана Слизерина. Лучше бы Флитвика пригласил, правда, он Гилдероя бы в бараний рог ещё на первых секундах скрутил. Неужели Локхарт решил, что Снейп умеет только зелья варить? Как самонадеянно. И, похоже, что декан Снейп со мной согласен. — Почему зря? — спросил Энтони. — Потому что профессор Снейп теперь точно сдерживаться не будет. — Он такой хороший дуэлянт? — Ещё хуже. Он — боевик, — сказала я, а Локхарт отлетел в стену. — Чувствую, сегодня прольется чья-то кровь. Кажется, мы с профессором Снейпом были на одной волне, потому как он предложил выставить кого-то из учеников. Не против него конечно же — Мерлин упаси! Просто два ученика, сойдутся в показательной дуэли. И выбор пал на Малфоя и Поттера, и я не знаю, кто из учителей так постарался. Хотя, наверное, всё же Локхарт, потому что Снейп точно знал, что Драко знаком с дуэльным кодексом и не посрамит честь факультета, а вот Герою не повезло с тем, что он герой и с тем, что Гилдерой в это верит. — А Малфой крут, — прошептал Шон, наблюдая за расшаркиваниями перед боем. — Его этому с детства учили, — пожала плечами, думая о том, что движения всё ещё недостаточно плавные, но ребёнку такое можно простить. Поттер же тоже неплохо смотрелся внешне, видимо, что-то про дуэли всё же знает, а вот внутри него происходила какая-то очередная катавасия со сменами образов. Нет, они всегда происходят, но с определенной частотой, которая сейчас изменилась, ускорилась. Наверное, от нервов. Дальше мы наблюдали за заклинаниями от которых можно было бы прикрыться щитом, но вот только второй курс его не проходил. Точнее в книге-то Протего есть, но в классах ЗОТИ его не отрабатывали. Правда, не понимаю, почему Малфой тупит. Реально что ли не знает, как ставить щит? А хотя… Никто не обговаривал правила дуэли, только то, что нужно обменяться несколькими заклинаниями. Значит, щиты нельзя. М-да… Настроение Снейпа упало ниже плинтуса от осознания того, что стоило расширить правила. Ну, не дуэлянт он! Стоило всё же Флитвика пригласить. О, Снейп что-то придумал! Только не успел. — Серпенсортиа! — выкрикнул Малфой и призвал тем самым змею. Или не призвал. Я не знаю подобных чар. Надо будет потом поискать, что это за штука. Змея упала посреди платформы. Малфой же, судя по заклинанию, потерял над ней контроль и она начала шипеть, приближаясь к краю сцены. В нашу сторону. — Не бойтесь, я её сейчас уберу, — уверенности Локхарту не занимать. — Аларте Аскендаре! Змею подкинуло в воздух. Весело. Упав она начала шипеть ещё активнее и подползла к нашему второкурснику Джастину Финч-Флетчли. Поттер начал что-то шипеть и змея отвлеклась от застывшего Джастина. Я старалась одновременно запомнить как выглядит магия языка змей и в тоже время сотворить одно интересное заклинание, которое мне как-то в шутку показали близнецы. — Эбублио, — пошептала я и змею окутал фиолетовый пузырь. Она начала биться о стенки, но это заклятье как раз и рассчитано на физические атаки. Так что она могла лишь извиваться и яростно шипеть в пределах пузыря. — Випера Эванеско, — направил на змею палочку профессор Снейп, и она пропала, а пузырь лопнул. — Думаю, нам следует закончить на сегодня. — Да, — неуверенно кивнул Локхарт. — Он что, говорил со змеëй? — очнулся Джастин и все как по команде посмотрели на Поттера. Под взглядами он стушевался, а затем Уизли и Грейнджер утащили его куда-то. Все начали расходиться, обсуждая то, что только что произошло. —… змееусты— темные маги, — вывел меня из собственных мыслей о том, кто же всё-таки внутри Поттера говорил в тот момент со змеей, голос Джастина, который объяснял нам мелким, почему стоит бояться Поттера. Ой, милый, да какие там змеи. К нему в принципе не стоит подходить, руна Соулу так и кричит «Не тронь — убьёт». — Змееусты — не темные маги, — возразила я. — Обычные люди с необычным даром. На Востоке таких много. Не верите, спросите у сестёр Патил. Просто на территории Британии не так много родов, которые говорят со змеями, а те, кто разговаривают, имеют дурную славу. Вот и всё. Дальнейшие же обсуждения проходили уже у взрослых ребят, моё же мнение было, так сказать, мнением первого курса, а ещё четвёртого. Диггори тоже считал, что язык — не показатель намерений, а лишь способ общения. Остальные же курсы — кто куда, но было решено, что к Поттеру пока присматриваемся и близко не подходим, так как все ещё помнят разговоры о наследнике Слизерина и его помощнике. Так что пока ждём и не рыпаемся.