***
— У тебя пухлые губы, — негромко протянул Форд, накручивая прядь моих волос на палец. Я только вздохнул и приподнял руку, стёр с лица какую-то грязь. Кровь наверное, или плевок, или слёзы. Мне думалось послать его в жопу, но было тяжело шевелить разбитыми губами. — Хочешь прикурить? — спросил Форд, крутя в пальцах самокрутку. — Тебе понравится. Это отменная штука, — он подмигнул мне, и, прислонив косяк к губам, подпалил другой край, вдохнул, выпустил тонкую струйку дыма. Я взял у него из рук косяк и прикурил. Зрение почти что сразу подёрнулось дымкой, и я устало вздохнул. — Всё скоро будет хорошо, — ласково протянул МакКейси, поглаживая меня по волосам. — Мы будем вдвоём. Заживём, Перси. Дым горячим всполохом обжёг горло, согрел трахею. Боль немного ушла. Ненадолго. Как и ужас перед завтрашним днём. — Да блять, — прошипел я, скинув с себя одеяло и потёр пальцами глаза. Лучи рассветного солнца уже дотягивались практически до самых дальних кроватей в домике Гермеса. Мои названные братья ещё сладко сопели, и вообще в ближайшие пару часов даже не думали открывать глаз, так что я остался один на один со своими странными кошмарами. Стоило мне позавчера вспомнить какой-то странный эпизод с куревом, как мне теперь снится то, что будто бы мы вообще почти постоянно курили, хотя я напрочь этого не помнил, пока сидел в том же полицейском участке. Может, стало такое сочиняться от того, что я закурил сразу после освобождения? Теперь мой мозг пытался сделать воспоминания об этом аду слегка легче, хотя бы благодаря выдуманному курению? Странный способ смириться с жестокой реальностью… С жестоким прошлым. Это всё прошлое. С тяжёлым вздохом я сел на кровати и поправил волосы, убрав отросшую чёлку с глаз. Какой же это всё отстой. Спустив ноги с кровати, я максимально аккуратно слез со второго этажа, чтобы не потревожить соседа снизу. Его звали Генри, он был одним из непризнанных ребят, вёл себя всегда тихо и был слегка нелюдимым, отчего почти всегда немного бубнил на меня. И я с некоторой улыбкой воспринимал его бормотания. Он напоминал мне Малли, в те времена, когда мы только начали делить комнату. Вытащив из нижнего ящика общей тумбочки пачку сигарет и зажигалку, я переодел футболку и тихонько вышел из домика. Солнце не успело прогреть воздух, и на улице было свежо и приятно. Улыбнувшись приятной погодке, я присел на ступеньку и вытянул зубами из пачки одну сигарету, положил блок рядом с собой на ступеньку и прикурил, выпуская дым через нос. Терпко, горячо. Я облизнул губы и затянулся, полуприкрыв глаза. Кончики пальцев слегка морозило. Пепел падал на ступеньки и улетал с первыми порывами ветерка куда-то далеко-далеко отсюда… Я задумчиво вздохнул, выпуская дым, и стукнул пальцем по сигарете. Нужно возвращаться домой. — Привет, — негромко позвал кто-то и я открыл глаза, поднял голову. — Хэй, Каспар, — я сонно улыбнулся парню. — Как ты? Мы с тобой совсем вчера не виделись. — Да… — парень потёр шею и ухмыльнулся. — Честно говоря, к тебе вчера и так был повышенный интерес, так что к тебе было не подлезть. — Справедливо, — буркнул я и потёр пальцами переносицу. Стоило Аннабет отдохнуть позавчера после поиска, так на следующий день она потащила меня представлять вообще всем своим друзьям, а потом к нам присоединились Лу с Пайпер, а потом ещё Гроувер с Можжевелкой пришли, и Кэти, и… Короче, мне было реально много. Каспар потёр руку, глядя на сигарету. — Присоединишься? — предложил я и похлопал по месту рядом с собой. Мальчик глянул по сторонам и подсел ко мне, вытягивая ноги вниз по лестнице и разведя носки в стороны. — Не знал, что ты куришь, — как бы между прочим отметил парень и глянул на меня слегка искоса. — Да… Я почти не курил, пока тут тусовался. — Пока Аннабет не приехала? — парень приподнял бровь. — Нет, — я ухмыльнулся и затянулся. — Пока тревога не достала. — Вот как… — протянул Каспар и задрал голову назад, глядя на небо. Мы посидели в тишине где-то минуту. Меня лично это вообще нисколько не напрягало, я мог молчать и по десять минут, если я курил и уходил в свои мысли, но где-то в подсознании я чувствовал, что Каспара сейчас просто разорвет от желания что-то высказать. — А можно? — вдруг первым обратился ко мне Кютт и ткнул пальцем в пачку, лежащую рядом со мной. — А зачем? — я чуть нахмурился, глядя на мальчишку. — Угоститься. — Ты разве куришь? — Да, — мальчик кивнул и мило улыбнулся. — Так можно? Я подкатил глаза, не поверив ни единому слову, но взял в руки пачку и отодвинул крышку, протянул блок Каспару. Тот двумя пальцами вытянул одну сигарету и осторожно обхватил её губами, взял со ступеньки зажигалку и кое-как прикурил. Ну, разобрался хотя бы где фильтр, а где свободный край. Но на этом навыки курильщика у мальчишки кончались — он почти сразу закашлялся и отвернулся, чуть не выронив сигарету. — А-а-ага. Ну просто курильщик со стажем, — я хмыкнул, стряхнув пепел в сторону. — Мало тебе богинь в роду, ты решил украсить это дело раком. — Отстань, — прокряхтел Каспар, наконец прокашлявшись. — Ты мне весь домик разбудишь, — фыркнул я и затянулся. — Ладно, ладно, я и правда не курю, — пробормотал Каспар и всё-таки попытался затянуться, но в этот раз поаккуратнее. — Курить не круто, — предупредил его я. — Да, да, я в курсе, — вздохнул Кютт. — Просто… Скажи, а… — мальчик поковырял ступеньку носком кроссовка и тряхнул сигаретой, так и не стряхнув пепел. — Что сказать? — я мягко ухмыльнулся, выдохнув дым. — А вы с Аннабет… Давно вместе? Я удивленно приподнял брови. Это его интересует? Может, ему нравится Аннабет? — М-м-м… С прошлого лета, — недолго думая ответил я. — Года ещё нет. — Давно… — кивнул Каспар. — Не подумай, тут просто слухи глупые ходят, что это всё приколы Афродитового домика и всё в этом роде… — Не, мы стали встречаться спустя месяц с чем-то как я узнал, что я полукровка, — я покачал головой. — Что было задолго до моего приезда сюда. — Понятно… Прикольно, — Каспар задумчиво покивал, затягиваясь. — Вы… Неплохо смотритесь вместе. Я кивнул, стряхнул пепел в сторону. — А курить когда начал? — поинтересовался парень, глядя на извивающуюся ленточку дыма. — Ещё раньше, — буркнул я, затягиваясь. — Как осиротел и остался на иждивении у отчима-наркоторговца. — Чего? — удивлённо переспросил Каспар, глянув на меня. — Коннор знает, — я кивнул на дверь за своей спиной. — Мы с ним познакомились ещё в школе для трудновоспитуемых, куда этот свинтус меня послал. Там я и заплутал в ту компашку, где были Стоуллы. Я ходил в школу, впутывался в неприятности, а потом бегал на побегушках у отчима, и так по кругу. — Наверное, это было отстойно, — сочувственно пробормотал Каспар и слегка толкнул меня плечом. — Полный отстой, — я подождал, пока весь табак догорит, не втягивая совсем уж пережжённый пепел, стряхнул остатки, и, когда остался один не горящий фильтр, сунул его в карман, вытащил новую сигарету. — Он пиздил меня как проклятого, орал благим матом и морил голодом. Классное время, как ты понимаешь. — Кошмар какой, — мальчик покачал головой, опустил взгляд на свои кроссовки. — Но почему он… так делал? — У нас всегда был конфликт, — нехотя продолжил я. — Я ненавидел его за бесконечную пьянку, за то, что он вонял как общественный туалет в захолустной забегаловке, за то что он бесконечно проигрывал в покер бабки и орал на мою мать. Он ненавидел меня за мою кислую харю, отсутствие малейшего уважения к нему, за «хамство и упрямство»… Вместе мы просто были невыносимым дуэтом. — Но зачем-то твоя мама с ним… связалась? — осторожно уточнил Каспар. — Мама боялась, что меня убьют монстры, — я пожал плечами. — Как и моего отца, полагаю. — И она думала, что его запах тебя укроет? — понимающе протянул Каспар. — Да, — я кивнул. — И в принципе от монстров греческих она меня спасла… Но не они были самым страшным в моей жизни, — я прикурил и выпустил дым носом. — Люди гораздо страшнее этих чудовищ. По крайней мере этих тварей можно отправить в Тартар, а за этих кусков дерьма ты в тюрьму сядешь. — Я… никогда не смотрел на это с такой стороны, — задумчиво пробормотал Каспар и покивал. — Я понимаю, — я взглянул на парня и улыбнулся. — Многие из собратьев со мной не совсем согласны. Они жили по-другому, я жил по-другому. Ничего страшного. Думаю, в твоей жизни люди были по-приятнее. — Мой… отец, — Каспар чуть улыбнулся, стоило ему упомянуть родителя. — Очень хороший человек. Он такой… Весёлый, вдохновенный, такой… И он берёг меня всегда, и довольно рано мне объяснил про монстров, но сказал, что если он будет со мной, то они с меньшей вероятностью придут. В детстве я думал, что это какое-то моё психическое расстройство, и что рядом с папой мне спокойнее, и тогда галлюцинации не происходят. — Наверное, ты сильно удивился, когда выяснил, в чем дело? — Это точно, — Каспар посмеялся и осторожно затянулся снова, выкашлял дым. — Да что ж такое… — Можешь глубоко не вдыхать, — подсказал я и чуть улыбнулся. — А то ты точно лагерь на уши поднимешь. — А ты как узнал про монстров? — поинтересовался мальчик. — Когда попал в логово к огромным паукам-людоедам, — хмыкнув, ответил я. — Слишком оригинально выдумано для моих больных фантазий… Да и ощущалось весьма реально. Так что я привыкал к «новой реальности» в срочном порядке. — Ой, кошмар какой, — Каспар покачал головой и поёжился. — Паучки, конечно, милые, но не когда они людоеды… — Они были размером с быка и больше! — я развёл руками, пытаясь показать размер, и чуть не выронил сигарету. — Ой-ой!!! — Кютт смешно быстро помотал головой, и его волосы стали похожи вообще на птичье гнездо. Посмеявшись, я попытался привести его причёску в порядок, осторожно разбирая пряди пальцами. — Один из них меня проткнул насквозь своей лапкой, — продолжил я и постучал по груди. — Прям сюда. И Аннабет меня откачала… Чудом, если честно. — И ты не умер? Обалдеть, — парень покачал головой. — Это большая удача. От таких ран даже нектар может не спасти. — Я живучий, — я пожал плечами. — Выжил после огнестрела, выживу и после такого. — Ого, в тебя и стреляли? — удивленно спросил Каспар и нервно посмеялся. — Да врёшь. — Стиксом клянусь, — уверенно заявил я. — Но это ведь уже всё в прошлом. Надо двигаться дальше. — И то верно, — Каспар почесал затылок и взглянул на свою сигарету. Последние кусочки пепла упали на землю, оставив его с промасленным фильтром, и я забрал его себе. — Потом выкину, — объяснил я, сунув его в карман. — Не мусорить же. — А то нам потом устроят, — посмеялся Каспар и засунул руку в карман. Немного пошарив там, он вытянул на свет божий аккуратно сплетённый браслет, с маленькой подвеской в виде колеса. — О, доплёл? Смотри, как хорошо получилось! — я довольно покивал и провёл пальцем по ровному плетению. — И ниток цвет такой красивый, синенький. Молодец! — Да… Спасибо, — мальчик слегка смущенно фыркнул и провёл большим пальцем по браслету. — Это тебе. — Ась? — я неловко улыбнулся, чуть не подавившись дымом. — В смысле? — Я сплёл этот оберег для тебя, — Каспар слегка покраснел и протянул браслет мне. — Лу помогла мне что-то с ним нахимичить… Тут видишь, оберег Тихе. Должен… Немножко приносить удачу, наверное. — Это правда мне? — я растроганно улыбнулся мальчику и глянул ему в лицо. Тот слегка отвёл глаза в сторону. — М-м-м… Да, — он улыбнулся. — Я надену? — А? Да, конечно, — я переложил сигарету в другую руку и протянул ему ладонь. Каспар аккуратно закрепил браслет на моём запястье и подтянул ниточки в креплении. — Не туго? — Не, супер, — я улыбнулся и поднёс запястье ближе к лицу, разглядывая подвеску. — Как очаровательно! Блин, Каспар, спасибо огромное, — я глянул на парня, и, переложив снова сигарету в другую руку, приобнял мальчишку за плечи. — Подарок просто супер. — Тебе правда понравилось? — Правда, — я заулыбался. — Очень неожиданно, правда, если честно. — Просто… захотелось тебе что-нибудь подарить, — мальчик пожал плечами. — Конечно, Тихе богиня… Своенравная, — Каспар неловко улыбнулся. — Она боится храбрых, а трусливых подавляет. Так что лучше не быть ни тем, ни другим в абсолюте… Но, думаю, с этим оберегом удача будет улыбаться тебе чуть чаще. — Спасибо, — я улыбнулся Каспару. — Удача мне не помешает. К тому же такой красивый браслетик, такой аккуратный, — я потрепал мальчишку по волосам. — Только у меня для тебя подарка-то нет… — Перестань, Перси, — Каспар стал отмахиваться. — Я подарил тебе подарок не для того, чтобы ты чувствовал себя должным. — Я всё равно что-нибудь придумаю, — пообещал я и прикурил, опустил глаза снова на браслет с подвеской. — Блин, красота. — Всё, прекращай, — мальчик помотал головой. — Ты меня совсем засмущал, окаянный. Ладно… — Каспар улыбнулся и хлопнул себя по коленям. — Мне нужно в стационар. Уилл попросил меня утром помочь с обходом, завтрак раздать… — Хочешь, я помогу? — предложил я и улыбнулся. — Только штаны переодену, а то я напополам в пижаме, — я щипнул свои тренировочные штаны и затянулся в последний раз, и выдохнул дым в сторону. — Полторы минутки. — Уверен? — Каспар недоверчиво взглянул на меня. — Это… Не очень-то весёлый досуг. — Ну тогда мы тем более быстрее справимся, — я пожал плечами и встал со ступеньки. Потушив сигарету, я ушёл в домик и выбросил окурки в небольшую мусорку при входе и ушел к своей кровати, вытянул из-под подушки сложенные втрое джинсы и переоделся. Сигареты спрятал в задний карман джинс, кинул в рот пластинку мятной жвачки. Дорога до лазарета прошла без происшествий. Мы болтали с Каспаром о всякой всячине — он рассказал мне о том, что рисовал несколько картинок в журнал отца, и один из них даже поместили на обложку номера. Я же рассказал о том, как мы ставили в школе спектакль по мотивам греческих мифов, и пытался доказать ему что никто из тех, кто участвовал в создании сценария, понятия не имел о том, что боги и монстры реальны. Каспар смеялся, всё ещё, кажется, мне не веря, но я был непреклонен и искал всё новые и новые аргументы в пользу своей точки зрения. Уже в самом лазарете Каспар выдал мне белый халат, объяснил, как обработать руки, и через небольшой перешеек вышли в корпус стационара. Я притормозил, оглядывая большое светлое помещение. Все шесть кроватей, расположенных в паре метров друг от друга, были заняты пациентами. Кто-то из подростков уже проснулся — пара ребят сидели на своих кроватях, глядя куда-то в сторону, кто-то лежал так неподвижно, что казался мне мертвым, кто-то сердито сопел, глядя на тумбочку. На окнах стояли решётки. На полу была белая разметка. У одного из ребят с подбородка капала слюна. — Ох, блять, — прошептал я, глядя на качающегося вперёд-назад мальчика. — Вот как. — Это Дэйв, — тихо объяснил мне Кас, увидев, что я смотрю на того парня. — Я возьму его на себя. А вот Барри, Сьюзен и Льюис на тебе, — он по очереди указал на «мертвого» мальчика, залипшую в стену девочку и парня, злящегося на тумбу. — В плане? — негромко уточнил я. — Покормить, спросить о самочувствии, — Каспар взял какие-то определенные анкеты, прикрепил их к планшету и сунул его мне в руки, затем указал на стол с тарелками неподалеку от нас, который я от удивления даже не заметил. — Возле тарелки есть бумажка с именем, не запутаешься. Можешь начать с Льюи, он идёт на контакт довольно быстро. — Да? — недоверчиво уточнил я, но потом помотал головой. — Забились. Давай начнём уже. Я подошёл к столу и нашёл бумажку с именем моего первого пациента. Правда, не знаю, зачем вообще нужны эти подписи — абсолютно всем детям была приготовлена какая-то белая каша, не отличающаяся друг от друга внешне абсолютно ничем… Впрочем, быть может, в них были какие-то медикаменты, или своя порция нектара, например? Зажав планшет с анкетой подмышкой, я взял в руки тарелку и стакан с водой и отошёл к нужной койке, вежливо улыбаясь. — Кто? — буркнул тут же Льюис, отодвигаясь от меня. — Кто ещё? Где остальные? Я всё знаю, я… — Я всего лишь сегодня принёс тебе завтрак. Я Перси, — я вежливо улыбался. — Пришёл помочь Каспару. — Каспару? Какому Каспару? Ты недоговариваешь, кавычки-Перси-кавычки, — Льюис прищурился и помотал головой, но, увидев моего друга, тут же нахмурился и посмотрел на меня. — С этим кавычки-Каспар-кавычки ты пришёл? — Агась. Мальчик сощурился, глядя на него, потом посмотрел на меня и на тарелку с кашей. — И что, тупой бланк у тебя тоже с собой, как у него взаправду? — Агась. — Ну ладно. Давай сюда кашу свою, — буркнул Льюис и рывком отобрал у меня кашу, взял ложку и стал быстро есть. Немного посидев, отходя от легкого потрясения, я улыбнулся и поставил стакан с водой на тумбочку и взял в руки планшет, вытащил из держателя ручку. — Мне подождать, пока ты покушаешь, или я могу сейчас задать пару вопросов? Я кинул взгляд на графу «диагноз» — паранойя. Ясно. — Валяй, легавый, — буркнул Льюи, зачерпывая кашу. — Я тут по-твоему что, буду ждать пока ты адаптируешься? Я тут не молодею! Понял? Я неловко улыбнулся и кивнул. Ладно… — Так… — я опустил глаза на анкету. — Как спалось, Льюи? — Отлично. Ещё пара таких пророческих сновидений и я точно выясню, как выбраться из вашей тупорылой симуляции! Вот увидишь, чертов шпионщик! Я не стал кивать в ответ на его высказывание и только вписал его ответ в бланк. — И часто тебе снятся пророческие сны? — Всё реже и реже. Поди что вкалываете мне какую-то муть пока я сплю, но вы вкалывайте, вкалывайте, ничего страшного, ваша работа, я всё понимаю, да, да, да, я быть может ещё пощажу кого-нибудь, когда выберусь отсюда, да! Тут вежливые вы все, да-а-а, вежливые такие, бархатные, да и жрачка вроде ничего, — Льюис шлепнул ложкой по каше. — Ничего такая, ничего! Терпимая! Можно даже сказать, вкусная! Я слегка улыбнулся. У меня сейчас крыша поедет. Почему я не догадался уточнить у Каспара, какого именно рода пациенты содержатся в стационаре? Хотя я мог бы и догадаться сам… — Ты знаешь, какой сегодня день недели? — спросил я дальше. — Знаю, знаю, у вас все ваши эти календари подменные, я помню! Прошло три дня, а значит сейчас двадцатое апреля две тысячи… Три тысячи?.. — Значит, двадцатое апреля, — повторил я, вписав дату, названную подростком. — А что случилось три дня назад? — О-о, я был в поиске, да-а-а, был, я! Никто в меня не верил, да-а, а я был рядом, совсем рядом с артефактом, я клянусь, был! Я, между прочим, был во главе поиска, да, а потом я как понял! Я понял, что… — Льюис понизил тон и притянул меня к себе, ухватившись за мой халат. — Все эти… Добрячки, да… Вот эти вот все крысы лагерные, они же только делают вид, кавычки-Перси-кавычки… Они делают вид, что они на стороне богов. Они покрывают шпионов, они точно знают, где артефакт, они честных людей за нос водят, я клянусь! — Льюи стукнул кулаком по кровати. — Я докажу это, кавычки-Перси-кавычки. Я докажу, я узнаю всех, кто препятствует восторжествованию справедливости, и мать будет гордиться мной! — А кто твоя мама, Льюис? — с растерянной улыбкой спросил я. — Пф. Немезида, кто же ещё, дурачок, — Льюис закатил глаза и зачерпнул ещё каши, запихнул неаккуратно ложку в рот, продолжил говорить уже с набитым ртом. — Она вомзложила на мемня огромную оптветственномсть! — проглотил. — И я обязательно найду плеть моей матери и верну её ей, и тогда всем, кто был виноват, воздастся по заслугам. И лучше бы тебе, кавычки-Перси-кавычки, помолиться за свое здоровье заранее. — Спасибо за совет, — вежливо ответил я и внёс данные в анкету. — А… Льюис, в этом помещении есть кто-нибудь, кто тебе знаком? — Тут? — Льюис нахмурился и осмотрелся по сторонам. Его зрачок носился как угорелый по всему белку, но наконец застыл в одном месте, и я невольно обернулся, чтобы посмотреть туда же. — Этот мальчик? — уточнил я, глядя на «мёртвого» подростка. — Да-а-а-а, да-да-да, — посмеиваясь, подтвердил он. — Барри, храбрейший из трусливых! Отличный парень, он вот всегда был со мной заодно, всегда за справедливость, такой человек, да! Отличный парень. Вон, накачали его, чтобы правду никому не сказал, но это ничего, уже со дня на день я спасу его, друга моего дражайшего, и я найду настоящий Лагерь Полукровок, и мы его обязательно откачаем! Помяни моё слово, псевдо-Перси. Уже хотя бы без кавычек. — Здорово, что ты помнишь своего друга, Льюис, — похвалил его я. — Давай тогда завершим нашу беседу последним вопросом… — я прочитал строчку сначала про себя, потом вздохнул. — Твоя мать контактировала с тобой за последние сутки? — Ха! Я знаю, что вы мне тут никто не верите, — хмыкнул Льюи и глянул по сторонам. — Ну… Может быть ты, пока новенький, необработанный… — он крепко схватил меня за плечо и притянул к себе. — Она сказала мне, что кто-то с Гермесовых — предатель. Предатель! Я так и знал, что эти черти… но пока я тут, никто меня не пустит на разведку, но помяни моё слово, я обязательно выберусь отсюда, парень! Правда за мной, я клянусь тебе, за мной, я всё исправлю! Я с трудом сдержал нервный смех и только кивнул, с легким сочувствием глядя на Льюиса. — Конечно, Лью. Скоро всё наладится, — я похлопал его по бедру и забрал из его рук пустую тарелку. — Ты будешь пить? Или мне унести стакан? — Конечно буду, — фыркнул Льюис и схватил стакан, расплескав немного по полу и по себе. — Вода тут у вас в симуляции — просто отпад!!! Сладкая, как первая любовь, ха-ха, — он в пару глотков буквально уничтожил воду и всучил мне стакан. — А теперь проваливай, давай! Ты хороший парень, кавычки-Перси-кавычки, так что я может и попрошу за тебя свою мать, да, попрошу! Мы подумаем, наказывать тебя за содействие или нет, да, подумаем ещё! — Спасибо за беседу, Льюис. Отдыхай, — я улыбнулся парню, подавляя жалость в груди. Я снова сунул планшет с заполненной анкетой подмышку и встал со стула, унёс грязную посуду на стол, где уже стояла одна опустошённая тарелка со стаканом. Возле стола с полными тарелками я встретился и с Каспаром, он что-то дописывал в планшете, слегка хмурясь. — А-а-а… — протянул я, поняв, что тарелки с именем Барри там нет. — А что делать с Барри? — В стойке уже закреплен мешок с едой, — бросил Каспар. — Тебе только надо подсоединить к ней трубку, а по бланку сделать внешний осмотр. — Сделать что? — ошалело спросил я, тут же оборачиваясь. Действительно, возле койки стоял штатив для капельницы с мешком, наполненным чем-то кремово-белым, и единственная трубка уходила мальчику в ноздрю. — Что? — В тумбочке лежит в упаковке длинная трубка, одну в пакет, другую присоединить к той, что в носу. — Я не умею, — возмутился я. — Может, лучше ты?.. — А ты хочешь пообщаться с Дейвом? — Каспар взглянул на меня, но тут же улыбнулся. — Шучу. Просто присоединить, там всё понятно будет. Уилл и так упростил максимально все эти процессы. — Ладно. Ладно, — я тяжело вздохнул и разжал крепёж в планшете. Вытащив анкету Льюиса, я подложил её в самый низ, поменяв её местами с той, что была подписана «Барри Доулсон». Там не было никаких вопросов по типу «что ты помнишь», «как себя чувствуешь», были только «цвет кожных покровов на конечностях», «температура» и так далее. А в самом верху, в графе «диагноз», просто значилось «сн.опуш.». Подойдя к Барри, я положил планшет с задачами на тумбочку, а сам заглянул в ящик. Ну да, трубка в пакете. Глубоко вздохнув, я взял пакет в руки и повертел туда-сюда, потом слегка пригнулся, разглядывая пакет, потом присел и посмотрел на трубку, ведущую из носа. Её свободный конец был прикрыт колпачком. Льюис засвистел со своей койки и похлопал. Я поднял на него взгляд, но он смотрел куда-то в никуда. Господь, храни мою кукуху. Я осторожно вскрыл трубку, подсоединил её к пакету, найдя инструкцию, пропечатанную мелким шрифтом, потом снял осторожно колпачок с трубки, идущей в нос Барри, и присоединил её к той, что держал в руках. Потом повернул небольшой рычажок, и «еда» потекла вниз по трубке. Мне сейчас плохо станет. Пару минут я стоял возле Барри, будто бы чего-то ожидая. Может, я думал, что он проснётся от того, что в его желудке появилась еда, или что он вдруг захлебнётся и мне надо будет срочно ему помочь, но ничего не происходило. Вздохнув, я снова взял в руки планшет. И вдруг — грохот, звон! Я встрепенулся, перепуганный резким шумом, и увидел, что по стене растекается каша, а осколки тарелки валялись на полу. Каспар устало улыбался, глядя на пациента, который смотрел на него просто с неописуемой ненавистью, и с каждым вздохом у него вздымалась грудь. Потом парень подорвался с кровати и рванул вперёд, но какой-то невидимый барьер оттолкнул его обратно, прямо там, где была белая разметка, и он грохнулся на пол, сдвинув спиной кровать. — Дейв, вернись в кровать, — мягко попросил его Кас. — Да иди ты нахуй, — рыкнул Дейв и вскочил на ноги, тяжело дыша. — Понял? Ты и твоя ебучая лаборатория! Над кем ещё вы ставите эксперименты?! Может быть хватит, а?! Хватит! Я уже было рванул к Каспару на помощь, но стоило Дейву сделать резкий шаг к моему напарнику, как тот вытащил из кармашка какой-то баллончик и прыснул им в лицо пациенту. Тот мгновенно покачнулся и грохнулся на кровать, раскинув руки в стороны. — Ладно… — вздохнул Каспар, поднявшись со стула. — Сегодня по-тихоньку не вышло. И Кютт, вопреки всем моим ожиданиям, сам, хотя на вид был довольно хилым мальчишкой, перетянул этого здоровяка на койку и укрыл его простынкой, потом уселся на стул, и, закинув ногу на ногу, стал писать что-то в планшете. Это напомнило мне о том, что и у меня ещё осталась работа — так что я вернулся к планшету и стал постепенно выполнять все пункты, перечисленные в своем списке дел. Несмотря на то, что Барри лежал под теплым одеялом и обложенный грелками, температура его тела оказалась двадцать семь с половиной градусов по Цельсию. Его руки на ощупь были ледяные, а когда я слегка оттянул веко, то зрачок смотрел прямо, никуда не двигаясь и не подрагивая. Правда, мальчик дышал, и сердцебиение прощупывалось, и только это не давало мне окончательно решить, что он уже мёртв. Следуя заданию, я спросил у него пару вопросов, и галочками везде отметил «отсутствие видимой реакции». Я видел, что мои руки уже слегка трясутся. Не знаю, от страха или от ярости. Закончив с Барри, я быстро ушёл обратно к столу, на ходу меняя анкету, и, взяв еду для Сьюзен, я подошёл к своей, слава Богам, последней пациентке. Она, судя по диагнозу, пала жертвой гнева Гипноса, хотя я и без описания догадался. Несмотря на то, что она сидела на койке, её глаза были полуприкрыты, она никуда не смотрела, а на мои вопросы почти не реагировала, только качаясь и бормоча что-то под нос. Но то, что она Сьюзи, она помнила. На мой вопрос о том, любит ли она цветочки, она слегка улыбнулась. Сьюзен не могла сама есть, но я смог покормить её с ложки — она приоткрывала рот, и я мог кое-как засунуть туда ложку, и она послушно глотала порции каши. В конце я приподнял её веки, и зрачок слегка уменьшился от света в комнате, но она не отвела взгляда и не вздрогнула. — Та… — пробормотала Сьюзи. — Па-талата-та-ла… — кажется, она что-то напевала, и это что-то её повеселило — она улыбнулась. Потом устало вздохнула и резко наклонилась вперёд, и я тут же поймал её за плечи, не дав свалиться на пол. Девочка сонно засопела, и я уложил её обратно в кровать, укрыл одеялом. Отметив галочками оставшиеся пункты в бланке, я тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, глядя на спящую пациентку, опустил планет на свои колени, пытаясь немного отойти от происходящего и собрать мысли в кучу. Ненависть к богам в момент стала почти что иступляющей, и мне нужно было дать себе пару минут, чтобы пережить гнев. Я тяжело сопел через нос, следя за дыханием и прикрыл глаза, чтобы не видеть этой ебучей общей палаты. Не видеть несчастных травмированных детей. Придут ли они когда-то в чувства? Или они так и будут параноидально стенать о том, что все предатели, полусонно жевать кашу, или вовсе лежать пластом, как труп? — Уснул что ль? — как-то встревоженно спросил у меня Кас, потрепав меня по плечу. — Нет, — негромко буркнул я, открыв глаза. — Отдыхаю. — А-а-а… Пойдём, мы закончили, — Каспар ободряюще улыбнулся мне, и я поднялся со стула. — Ты отлично справился для новичка, Перси. Спасибо за помощь. — Не за что, — буркнул я и пошёл вместе с парнем на выход. Какой-то бесконечный кошмар. Всё, что я увидел пятью минутами ранее теперь казалось мне просто страшным сном. Мой мозг просто отказывался верить в то, что это действительно происходило, что дети, которые пытаются помочь сраным богам с их сраными артефактами, вынуждены вот так страдать. Какой вообще смысл в том, что они делают? Или они так выплёскивают гнев? Да лучше бы присылали сюда монстров, это хотя бы было честно! А что сделают эти дети, если у них поехала крыша? Чем они им-то помогут? Я тяжело вздохнул, сняв с себя халат и положил его в контейнер, куда сложил свой Каспар, и устало одёрнул футболку. Нестерпимо хотелось покурить, и я не мог дождаться, когда мы наконец выйдем из лазарета. — Ты такой бледный, — виновато посмеялся Кас и похлопал меня по плечу. — Пожалуй, мне стоило подробнее расписать тебе прелести подработки в стационаре… Не думал, что ты такой впечатлительный. — И ты сюда ходишь чуть ли ни каждый день? — немного помолчав спросил я. — Серьёзно? Как ты нахуй вообще это выносишь? — Что именно? — слегка растерянно уточнил Кас. — Это всё, — я махнул рукой на дверь, ведущую в перешеек. — Как можно не злиться на этих ебучих златокровных зазноб, которые всё это устраивают? Уроды бездушные, да чтобы им гореть в глубинах Тартара! — Чш-чш-чш, — перепугано запричитал Каспар, похлопав меня по груди. — Тише, остынь, остынь. Перси… — Нахуй не буду я остывать! — возмутился я. — Как это вообще называется?! Да чтоб они все сдохли в забвении, чертовы… — Давай полегче, Перси, твоя брань им никак не поможет, — серьёзно сказал Кас, глядя мне в глаза. — А будешь возмущаться ещё громче и называть имена, и ты можешь пополнить их славные ряды. — Я… — я набрал воздух в лёгкие, но закрыл рот и зажмурился. — Сука. — Я понимаю, Перси, — он погладил меня по плечу. — Мне не стоило… — Нет, — я покачал головой. — Дело не в том, что ты меня сюда привёл, — я вздохнул и потёр переносицу. — Я рад, что помог тебе. Это ужасно тяжело, смотреть на это, знать, кто в этом виновен, и… — я опусти руки и запрокинул голову. — Сука, как же это всё паршиво. — Они обязательно придут в норму, — попытался утешить меня Каспар. — Мы уже много кого откачали. Они тоже оклемаются. Я кивнул, пытаясь поверить в то, что мне говорит друг. — Ещё что-то надо сделать? — Только оставить анкеты в кабинете Уилла. Он сам вносит все пометки в их карточки. — Отлично. Давай уже закончим с этим и уйдём нахуй, пока у меня крыша не поехала, — устало буркнул я и выдрал из планшета заполненные бланки. — Господь, сохрани мой рассудок. Каспар неловко улыбнулся и повёл меня в кабинет Уилла, после чего мы вышли через заднюю дверь сразу на улицу — я был не готов идти через первый корпус и смотреть на детей, которых ранило в тех или иных обстоятельствах. Вытянув сигареты из кармана, я почти моментально прикурил, с трудом справляясь с сигаретой. Оказывается, я чуть более впечатлительный, чем думал о себе. — Просто форменный кошмар… — пробормотал я, прикрыв глаза. Дорога была впереди ровная, и я не боялся запнуться. — Ну, ну, — Каспар похлопал меня по спине. — Перси, нельзя же так переживать, ну что ты прямо… Это штатная ситуация. Сейчас никто из ребят в стационаре не в критическом состоянии, все постепенно идут на поправку… — И Дейв? — перебил его я. — Он тебя чуть тарелкой не прибил! Я уже думал идти тебя спасать! — Дейв просто сын Ареса, — Каспар пожал плечами. — И наваждение на него плохо влияет. Не только дети Немезиды страдают от её жажды справедливости. Он не виноват в том, что срывается, Перси, мы готовы к его такой реакции, и поэтому я был с успокаивающим спреем. — А что это за пшикалка, кстати? — спросил я, затягиваясь дымом. Давай, никотин, успокаивай меня уже. — Это совместный проект домика Гипноса и домика Гекаты. Там сонное зелье, благодаря которому можно унять буйствующих пациентов… Мы применяем его только в рамках стационара, — Кас пожал плечами. — Полезная штука, на самом деле. Действует быстро, а напоить кого-то зельем в таком состоянии невозможно, как ты понимаешь. — Понимаю, — буркнул я. — С Дейвом бывает и спокойно, — утешающим тоном добавил Каспар. — Но частенько мы заканчиваем спреем. Днем он будет мирным и немножечко сонным. — Классно, — пробормотал я. — Кстати, а Льюис вспомнил Барри? — вдруг спросил Кас. — Ага, — я кивнул. — Сказал, что Барри храбрый малый, и что мы его чем-то накачали и поэтому он как овощ лежит на кушетке. — Неплохо, — Каспар кивнул. — Позавчера он утверждал, что это не Барри, а андроид, которого положили на кушетку рядом с ним, чтобы завоевать его доверие. — И давно он сошёл с ума? — слегка обречённо решил уточнить я. — Уже вторую неделю как. Но на третьей неделе обычно происходит резкий скачок, и в один из дней они просто как… Приходят в себя. Так что ему осталось немного совсем побредить и он будет в порядке. — Надеюсь, это правда и ты говоришь это не просто чтобы меня утешить, — хмыкнул я. — Лгать во благо — не в моих принципах, — Каспар пожал плечами. — С чего это ты так решил? — Потому что я бы поступил так, — признался я и выдохнул дым. — Я всегда так делаю. — И зачем? — немного расстроенно спросил Каспар и я раздражённо подкатил глаза. — Потому что я так их берегу, — буркнул я. — Потому что со своей стороны это порою единственное, что я в силах сделать. — Но разве они не заслуживают правды? — Грязной и уродливой правды, которой лучше бы и я не знал? — фыркнул я, стряхивая пепел с сигареты. — Той правды, которая может не дать им уснуть вечером, помимо личных тем, из-за которых с этим и так могут быть проблемы? Правды, которая может как по волшебству в одно мгновение растоптать моё достоинство? Да, такой правды никто не заслуживает, — я потушил сигарету о край урны и выбросил бычок. — В том числе и я. Каспар тяжело вздохнул, но возражать или вообще продолжать эту тему не стал, за что я был ему благодарен. Мы прошлись по тропинке прямо к домикам — ребята уже расходились по своим утренним делам, и я понял, что мы с Касом пропустили завтрак, и как по заказу у меня начало крутить желудок. — Мы можем сходить на поля и взять немного клубники, — предложил мне Каспар, но я отмахнулся. — Перехвачу что-нибудь у Коннора. — Как ты? Отпустило немного? — Кютт слегка толкнул меня в плечо и я устало посмеялся. — Ну типа. Пойду найду Аннабет, — я потёр затылок. — А-ага, — протянул Каспар и я глянул на него. Нет, он не закатил глаза, показалось. — Тогда я пойду ещё подремлю полчасика. Ранний подъём ранит меня в самое сердце. — Давай, — я хлопнул его по плечу. — Ещё увидимся. Мальчик улыбнулся мне и кивнул, пошёл в сторону своего домика. Я, немного постояв, пошёл в сторону домика номер шесть, надеясь в случае её отсутствия выяснить у кого-нибудь из собратьев Аннабет, куда она ушла. Мне с одной стороны повезло — Аннабет была в домике, как и двое её братьев и одна сестра. С другой стороны мне не очень повезло — она была как раз в разгаре спора с каким-то парнем, тыкала пальцем в бумаги, разложенные на столе, и выглядела как обычно сногсшибательно яростной и прекрасной. О чем это я? Решив слегка подслушать разговор, я подошел поближе и упёрся плечом в перекладину двухъярусной кровати. — Нет, я исключаю это место из поисков, хватит! Нет там ничего, уже вдоль и поперёк изучили, столько времени потрачено! — Я точно видел! — возмущенно простонал парень и ткнул пальцем в карту. — Вы просто ничего не можете найти! — Так иди сам в разведгруппу! — Как я-то пойду? — возмутился мальчишка. — Ногами! — взмахнула рукой Аннабет. — Иди, иди к Хирону, подтверждай у него свой тупой поиск, собирай команду и иди, с песнями и плясками, ищи себе проблем на пятую точку! Я свои группы направлять туда больше не стану и точка. Мы потеряли в сумме больше двух месяцев, изучая это место, и нам ничего это не дало, даже следов, зацепок, ни-че-го. — Если не хотите — не верьте, — пропыхтел парень. — Потом не жалуйтесь, что ничего найти не можете! — Я больше не пойду в пустые поиски, — Аннабет развела руками. — Так что развлекайся сам, получай карту лидера разведгруппы и топай. Или что, раз ты сын Гипноса, то только и будешь, что спать в своём уютном домике, а потом рассказывать нам, где ещё потерять месяц-другой? — Но поиски — это не наша прерогатива! — возразил мальчишка. — К тому же из-за отца мы можем в любой момент свалиться в морфеоз! — Вот можешь пойти и сказать ему за это отдельное спасибо, Стив. Но пока я не услышу от тебя какой-то конкретики по поводу этого места, ноги нашей там не будет. — Какой конкретики? — Описание места. Улицы. Кого именно там искать, что это должно дать. Хоть что-нибудь, из-за чего я вдруг решу, что идея пойти туда в четвертый раз не бред сивой кобылы. — Я так не умею! — возмутился Стив. — Ну так учись, — процедила Аннабет, и, видимо, наконец почувствовав мой взгляд, посмотрела в мою сторону, и тут же тяжело вздохнула. — Всё, Стив. Иди, оставь меня в покое. Я составляю новый маршрут, по крайней мере меньше обреченный на то, чтобы оказаться пустой тратой времени. — Ну и ладно! — разозлённо фыркнул Стив, и, повернувшись на пятках, устремился к выходу из домика, даже не посмотрев в мою сторону. — Да-а, — протянул я, когда дверь захлопнулась за сыном Гипноса, и Аннабет, раздражённо вздохнув, оперлась бедром о край стола. — Бывает же. — Бывает, — коротко бросила девушка и помассировала виски. — Привет. — Привет, — я мягко улыбнулся ей и подошел поближе, встал рядом с ней. — Тяжелое утро? — Не без этого, — буркнула Аннабет и, приобняв, чмокнула меня в губы. — Не у меня одной, м? — она хлопнула по пачке сигарет в моём заднем кармане. — Солнце только встало, а Джексон уже табаком пропах. Ещё позавчера ты не курил, разве нет? — Да, утро было сумасшедшим, — я тяжело вздохнул и погладил девушку по спине. — Тебя даже на завтраке не было, — сказала Аннабет, отойдя от меня на шаг и принявшись поправлять бумаги на столе, оказавшиеся какими-то отчетами и географическими картами. Я присел на стул, стоявший рядом. — Я был в стационаре, — буркнул я, положив локоть на стол. — Помог всех покормить там… Заполнил кое-какие бланки. Аннабет оставила бумаги и уставилась на меня. — Кто? Какая сволочь тебя в стационар притащила? — прищурившись спросила она. — Почему это сволочь? — я устало посмеялся, катая по столу карандаш. — Потому что ты у меня мальчик очень обидчивый на богов, — тихо сказала Аннабет, разложив перед собой большую цветную карту. — И я вроде как всех предупредила, чтобы даже не думали тебя туда тащить. Уилл с ума совсем сошёл… — начала бормотать под нос девушка. — Просила же, как друга… — Э-эй, — протянул я, ущипнув девушку за ногу. — Ты что про меня за глаза болтаешь вообще? — Только ради твоего же блага, — Аннабет тряхнула головой, перехватывая карандаш поудобнее. — Так кому мне оторвать голову? — Никому, — возмущенно буркнул я. — Кто отвёл тебя в стационар? — перефразировала Аннабет. — Каспар. — Кас… Кто? — Аннабет нахмурилась и взглянула на меня. — Это ещё кто? — Мой друг, — даже как-то обиженно объяснил я. — Не знаю таких, — девушка пожала плечами и чиркнула карандашом по карте. — Кто такой? — Сын Гебы. Он хороший парень. И кстати тебя он знает, между прочим. — М-м-м… — протянула Аннабет, чуть прищурившись. — Понятно. — И мне даже кажется что ты ему нравишься, — ляпнул я. — Сочувствую, — буркнула девушка и провела длинную линию. — Значит, ты уже кого-то от меня прячешь? Страх потерял? — Эй, — я посмеялся и подул на неё. — А ну перестань ёрничать. — И с чего он решил тебя травмировать? — продолжила Аннабет. — По старой дружбе? — Я сам вызвался помочь. Он часто помогает Уиллу со стационаром, и когда он сказал, что идёт туда, то я пошел вместе с ним. — Ну, герой, — фыркнула Аннабет, взяв листы с какими-то данными в руки и пролистав их. — Значит, ты решил рискнуть своим и без того просто безупречным психическим состоянием и сходить посмотреть на самую травмирующую сторону богов. Отлично. Хоть береги тебя, хоть нет, всё равно нашёлся какой-то Каспар, который пошёл и тебя развратил лишними знаниями. — Ну Энни, — простонал я, запрокинув голову и вздохнул. — Всё прошло… нормально. Ну, в целом. — Да ты зашёл ни жив ни мёртв, ты думаешь я не видела? — Аннабет вытащила из стопки один из листков и пробежала по нему глазами. — Я думала, что там кто-то на твоих руках умер и ты пришёл собирать деньги на похороны. — Ну… Ощущения примерно те же, — я тяжело вздохнул и закрыл глаза. — Вообще, было довольно паршиво. — Конечно. Плоды бесполезного и беспощадного гнева богов никого не оставляют равнодушными, — сказала Аннабет и потрепала меня по волосам. — Ты почему-то звучишь довольно равнодушно, — недовольно буркнул я. — Это выученное, — ответила она и ущипнула меня за нос, и я открыл глаза. Она смотрела на меня как-то грустно. — Мы с тобой слишком похожи иногда, Перси. Я не хожу туда не потому что мне плевать или я не переживаю за ребят. — А потому что злишься? — предположил я. — Видишь, ты умный мальчик, — Аннабет кивнула. — Слишком сержусь, чтобы оставаться продуктивной. Мне хватает злости от одной мысли, что они сидят там и пытаются прийти в себя, а идиоты с пятнадцатого домика гоняют нас по одному и тому же месту, как выдрессированных собачек! — Аннабет смахнула какие-то бумаги на пол и разозлёно выдохнула. — Чертовы артефакты. Зачем они вообще понадобились отступникам, с их технологиями? Колечко которое может за минуту охладить пиво, неужели нельзя выдумать что-то удобнее? — девушка расстроенно вздохнула. Я с сочувствием взглянул на неё и поманил к себе. Оглядев меня с ног до головы, она подошла, и я усадил Чейз к себе на колени, приобнял за талию. — Хэй… Мы как-нибудь разберёмся. — Как? — Аннабет подкатила глаза, но тут же себя одёрнула. — В смысле… Естественно разберёмся. Вот только нам нужно найти метод надёжнее, чем фантазии гипносовых ребятишек, — девушка вздохнула, опустив глаза. — Может можно… Выяснять как-то напрямую? — Шпионаж не рассматривается, — Аннабет скривила губы. — Там такие деньги, Перси. Всех наших шпионов купили в первые же месяцы, так что мы отказались от этой затеи. — Гадание не работает в конкретике… — сам ответил себе я и вздохнул. — Оракула нет… — Да и он был тоже оставил нас с туманными бреднями. Думаешь, он хоть раз подсказал координаты в прошлом? — Вряд ли, — я пожал плечами. — А боги вообще никак помогать не хотят? — Сколько бы мы не молились, на вопросы об отступниках они молчат, — Аннабет поджала губы, нахмурилась. — Не знаю, почему. — Это странно, — задумчиво кивнул я. — Могли бы и помочь, если им так понадобились артефакты. Вы же на их стороне. Аннабет помолчала немного и опустила взгляд на свои руки. — В такие моменты мне кажется, что они не на нашей стороне, — пробормотала она и взяла меня за руку. — А что это тут у нас? — Каспар подарил, — гордо ответил я. — Я его учил плести такие обереги… Ну, по заказу Лу. — Каспар, Каспар… — хмыкнула Аннабет, крутя браслет на моём запястье. — Ну, симпатично. Познакомишь нас хоть? А то какой-то загадочный мальчишка получается. — Познакомлю, — пообещал я и чмокнул девушку в висок. — Ты вообще-то голодный остался, — вдруг сказала Аннабет и ткнула пальцем мне в живот. — Пойдём, найдём тебе что-нибудь. Мне всё равно нужно развеяться. Может, что-нибудь и придумается заодно. — Ты же сказала, что хотела работать над маршрутом только что, — ухмыльнулся я. — Я соврала, — пожала плечами Аннабет и встала. — Учусь у лучших. — Бе-бе-бе, — буркнул я и поднялся со стула. — Идём. Я и правда голодный.***
Я надеялся, что поход в стационар пройдёт для меня гораздо менее травматично. Я даже забыл думать о Форде и его глупых замашках, когда у меня перед глазами стоял образ девочки-подростка, потерянно глядящей в пустоту и улыбаясь чему-то, пока по подбородку текла слюна. Мне снилось, что несчастный Льюис окончательно теряет рассудок, убивает себя осколком стакана. Снилось, что Барри покрывается льдом и умирает. Снилось, что Сьюзи засыпает, так и не вспомнив ничего, кроме розовых цветов и своего имени. Приснилось как Дейв убил в приступе гнева Каспара. Просто ударяет кулаком по голове, с такой силой, что мальчик замертво падает на пол, даже не успев потянуться за баллончиком с сонным зельем. В общем, выспаться у меня не получилось. Коннор с трудом поднял меня утром, и то ему пришлось стянуть одеяло с моей кровати и ущипнуть за ногу, чтобы я хоть как-то отреагировал. Чувствуя себя беспросветно усталым, я спустился по лестнице и потянулся, потёр глаза пальцами. — Идём. Мне и так досталось вчера, что я теряю по дороге своих подопечных, — ухмыльнулся староста. — Правда? — удивился я. — Нет конечно. Ну, как, совесть мучила конечно, но я же не твоя мама, — Коннор подкатил глаза и похлопал меня по плечу, всё так же веселясь. — В любом случае, идём. Сегодня вечером будет захват флага, нужно хорошо подкрепиться, размяться и подготовиться. Ты же будешь играть? — Буду, — кивнул я. — А в какой наш домик команде? — Посмотрим, — Стоулл посмотрел по сторонам и ухмыльнулся. — Ну, я понимаю, что хочется быть в одной команде с шестым домиком… — парень поиграл бровями. — Я посмотрю, что я могу по-шаманить по этому поводу… — Любой, кто хочет выиграть, планирует быть на стороне шестого домика, — хмыкнул я и самодовольно улыбнулся. — Ой-ой-ой, ну просто главный пиар-менеджер Афины и её девочек, — фыркнул парень и щелкнул меня по носу. — Опаздываем уже. Народ, шевелитесь, ну! На завтраке я выбросил часть оладий в костёр и вознёс молитву Посейдону, без каких-то конкретных пожеланий. Просто сказал спасибо, что он есть в моём роду, наверное. Я уже знал, что к поискам артефактов он равнодушен — ему кажется, что это всё шутки-прибаутки, и что если мелкие боги хотят резвиться, то пусть резвятся. Ну, до тех пор, пока, наверное, меня не ёбнет по голове каким-нибудь проклятием Немезиды или морфеозом. Полусонно наблюдая за тем, как маленькая дочка Гермеса усиленно поливает свои оладьи клубничным соусом, я думал о доме. Думал о Кристофере, к которому я так и не заехал с тех пор, как вернулся из несанкционированного путешествия. Наверное, он решил, что я бросил его. Или умер. Если это имеет какую-то разницу в его понимании. Надо будет заглянуть к нему. Я глянул на Коннора. Странно, но Тревис за всё это время так и не появился в лагере, а староста казался мне слегка нервозным в последнее время. Точно. Надо будет заехать к Барбаре и Заку. Покивав своим мыслям, я отрезал кусочек от оладьи и запустил его в рот. Ладно. Разберёмся. Пока что и тут неплохо живётся… Хотя, скоро уже лето. Хотелось бы провести его дома. Тут с наступлением лета будет много народу, наверное, а дома можно отдохнуть от монстров, героев и всего такого. Я думал после завтрака познакомить Аннабет и Каспара, но сын Гебы смылся из обеденного павильона так незаметно и мгновенно, что я даже и моргнуть не успел. Решив, что я выловлю его в течение дня, я предложил Аннабет прогуляться, но она была против. Вместо этого она повела меня на арену, аргументируя это тем, что я не тренировался в фехтовании пару веков, и что вообще мне надо подтягивать свои навыки… В общем, занудничала. Мне не нравилось фехтование. Было такое ощущение, что мой организм просто отторгал меч, стоило мне обхватить его рукоять пальцами. Нет, меч не горел в моих руках, будто проклятый, он всё ещё был идеально сбалансирован, будто бы какой-то трудолюбивый циклопушка ковал его для меня триста лет, но я просто очень, очень не любил фехтование. Мне достался в партнёры по спаррингу какой-то мальчишка из рода Ареса, и его стиль борьбы был просто отвратителен. Он постоянно отпрыгивал из стороны в сторону, а когда уходил в нападение, то пёр как танк, и я вообще с трудом успевал уйти с линии атаки. С трудом переводя дыхание между заходами, я старался всё-таки не падать в грязь лицом и сильно не пыхтеть и тем более не запинаться, что в целом у меня получалось. Мы схлестнулись клинками, и парнишка уже оттеснял меня потихоньку к краю арены, когда я проскользнул своим мечом по касательной и со скрежетом металла о металл оттолкнул его лезвие, и заставил парня сначала поднять оружие, а потом опустить к земле. Он дёрнул меч на себя, и мой клинок слегка поранил ему ладонь, и я сделал шаг назад. — Что, боишься крови, малыш? — фыркнул аресов сын, вытирая кровь о джинсы и тут же перехватывая клинок поудобнее. — Не ценишь ты хорошие манеры, — я отступил ещё на пару шагов назад, крутанув меч и чуть не выронив его. Это было бы очень неловко. Партнер крепко сжал рукоять своего меча и снова рванул на меня, словно оголтелый. Решив не рисковать, я отошёл в сторону, но он тут же сменил курс и замахнулся на меня. Чудом успев поднять клинок и подперев его ладонью, я отразил его удар и поморщился, почувствовав серьёзную отдачу в плечах. Ничего себе он рубит, решил меня на больничную койку отправить? Или сразу завернуть в саван? Толкнув своё лезвие, я крутанулся на пол-оборота и врезался плечом в парня, отталкивая его от себя. Тот, видимо, не ожидая каких-либо рукопашных приёмов, отступил назад на шаг, и я подцепил плоской частью меча его ногу и тут же толкнул его снова, и он всё-таки свалился на землю, а я приставил лезвие к шее парня. — Унялся, танк? — устало спросил я. Мы с ним тут мечами махались минут десять точно, и никакие уловки и замашки Тесея, отложившиеся в моей дырявой памяти, не работали. — Это нечестно, — рыкнул парень, отпихивая мой меч от своей шеи, немного раня ладонь о кромку. — Ты толкаешься! — А что мне делать, обниматься? — я пожал плечами и убрал оружие, закинул его через плечо. — И вообще, у тебя у самого не техника боя, а какая-то бестолковая резня. — В этом и прикол, придурошный, — фыркнул полубог, поднимаясь с земли. — Ну повалил-то на землю тебя я, — как бы между прочим отметил я. — Нечестным методом! — сын Ареса погрозил мне пальцем и я пригрозил ему мечом, поднеся самый кончик к его подбородку. — Тогда выбирай спарринг-партнёров в своей категории боёв без правил, но с запретами, — раздражённо посоветовал я. — И не грузи своей мазнёй приличных людей. — Ты… — прорычал парень, но нас прервал девичий крик. — Ребята, ребята!!! — кричала Лу, со всех ног бегущая к нам. Я отвлёкся от соперника, и тот замахнулся на меня мечом, но я заблокировал его руку предплечьем. — Уймись, падла, — шикнул я парню, когда тот всё-таки убрал меч, и похлопал его по плечу. — Что такое? — я сделал пару шагов к спуску с арены, и Аннабет вскоре оказалась рядом со мной. — Разведмышь сработала совсем неподалеку от лагеря! — испуганно крикнула Лу. — Кто-то нарушил границы! — Бредишь, — фыркнул мой спарринг-партнёр. — Лу-лу совсем из ума выжила. Возомнила себя гефестовой дочерью и мастерит дерьмо. — По-осторожнее с выражениями, ти-боун, — буркнул я, кинув на него взгляд, и спустился к Эллен. — Давно сработала? — Только что! — воскликнула Лу. — Ну… То есть, пока я бежала, то прошло уже минут пять, и… — Ты сказала Хирону? — напряжённо спросила Аннабет. — Он мне не верит, — негромко ответила Лу. — Вернее, он не верит в то, что показывают мышки. Но я точно знаю, она сработала, и не просто так, не случайно, а значит скоро будет вторжение! Я переглянулся с Аннабет, будучи слегка в растерянности. В прошлый раз мы с Пайпер и Лу нашли трех разведмышек сломанными — может быть лесным зверушкам не нравятся поделки Эллен, и они ломают их, отчего они срабатывают? — Перси, ну хоть ты мне веришь? — в отчаянии спросила меня Блэкстоун, и я снова посмотрел на неё. — Если бы вы с Аннабет могли пойти со мной, и… Я открыл было рот, чтобы сказать, что нам стоит самим сначала проверить эту разведмышку, когда по всему лагерю пронёсся рокот рога. Аннабет схватила меня за предплечье, да так крепко, что я даже вздрогнул, и парень за моей спиной крепко выругался на древнегреческом. — С какой стороны, ведьма?! — рявкнул сын Ареса, перехватив меч удобнее. — Быстро! — За клубничными полями! — выпалила Лу, затем закрыв ладошками рот. Парень тут же взмахнул мечом, привлекая внимание всех присутствующих на арене, и ребята рванули к клубничным полям, и Аннабет потянула меня туда же. — Какой кошмар… — пролепетала Лу, мелко подрагивая. — Мышка… она… — Лу… — я хотел её позвать с нами, но Аннабет дёрнула меня за руку. — Идём, мы нужны там, — строго сказала девушка. — Лу, догоняй! Девушка кивнула, и я нехотя побежал с Аннабет в ту же сторону, что и остальные полубоги. Вскоре я увидел, как из леса, именно за клубничными полями, как и сказала Эллен, взметнулся столб черного-черного дыма. Ребята бежали со всех сторон, кто-то передавал другим запасные клинки, если видел, что соратник бежит безоружным, и все бежали так отчаянно, будто бы если опоздают на пару минут, то весь мир рухнет. Нимфы паниковали, пытаясь потушить свои деревья, то тут, то там возникали новые ростки, создающие будто бы стены из живой изгороди — дети Деметры пытались держать монстров подальше от лагеря, насколько это было возможно. Стоило нам с Аннабет добежать до самого веселья, как одну из «живых» стен прорвало, и с ужасающим рёвом вырвался громадный монстр, а с ним — несколько маленьких, на тонких длинных ножках, похожих на «пауков-зомби», которых убивал какой-то вид плесени, или грибов… Что-то не туда меня занесло. Большим монстром оказался просто громадный грифон, со сверкающими на солнце золотыми крыльями. Он страшно кричал, щёлкая своим клювом, и я подумал, что пташка, быть может, ещё и ничего, покуда это чучело не раскрыло полностью свой клюв, практически вывернув его наизнанку, и прямо из его чрева вырвался столб пламени. — На землю! — крикнула мне Аннабет, и мы в последний момент успели пригнуться — пламя лишь опалило воздух над нашими головами, а вот елка за нами практически мгновенно загорелась. Аннабет отпрянула от дерева в одну сторону, я, слегка помедлив, отступил в другую. Мне хотелось спасти дерево от гибели, но я не чувствовал вокруг никаких источников воды, а озеро, как и океан, находилось вообще на противоположной стороне лагеря. — Только не помирай! — крикнула мне девушка и побежала вперёд, подсекая ноги странным шипящим существам, и я, будто очнувшись от транса, поудобнее перехватил меч и скользнул за дерево, чтобы получше разглядеть грифона. Его львиное туловище напоминало мне мою старую разборку с мантикорой-немейским львом — такая же невообразимо громадная гора мышц, такая же кошачья грация… Правда, змея вместо хвоста. Ну, в тот раз был просто хвост от скорпиона, так что не думаю, что разница уж очень значительная. Вот в чем-чем и было серьёзное отличие, так это в наличии у этой гадины огромных золотых крыльев, которыми она несомненно умеет пользоваться, и огнедышащего клюва. Ну, технически, огнём дышит не клюв, а… — Струсил, а? Что, манеры тут не сильно пригодятся? — крикнул мой бывший спарринг-партнёр, кидаясь мимо меня прямо на грифона. Я дёрнулся, думая побежать следом, но чудовище тут же повернулось к нему и разверзло свою уродливую пасть. Не знаю, каким чудом, но сын Ареса успел кинуться на землю, вроде увернувшись от огня, прикрыв голову лезвием меча, но рукав его футболки все равно загорелся. Нужно найти слабые места у этой твари. Я прищурился, всматриваясь в неё. Если забраться к ней на спину, то змея тут же жахнет тебя так, что, наверное, голову прокусит. Если проскользнуть под ней, то змея, наверное, и туда достанет, и эффект будет схожий. В принципе, если… Если её ранить и дать себе почувствовать кровь… Нет, Джексон. Стоять. Нельзя в этой жизни решать всё в крысу, манипулируя жидкостями. Нужно сражаться честно. А разве честно, что эта херня три метра в холке и дышит огнём? Нечестно. Но честь это же вопрос того, кто её придерживается, правильно? Грифон навис над моим новым знакомым, замахиваясь на него лапами и снова раскрывая клюв, и я, выскочив из-за дерева, поднял с земли камень и швырнул его прямо в голову чудовищу. Попал. Правда, прямо в клюв, и, кажется, это было неприятно — монстр дёрнул головой и страшно взвыл, опускаясь на все четыре лапы, и сын Ареса только чудом оказался между них, а не под ними. — Иди сюда, уродец! — крикнул я, подманивая жестами к себе чудовище. — Или боишься меня, а? Хочешь поиграть? На секунду мне показалось, что монстр действительно колебался. Но затем, взревев от ярости, вновь встал на дыбы и поскакал ко мне, подмахивая крыльями. Я юркнул меж деревьев, выискивая места поуже, и припустил вперёд. Вроде как в той стороне Муравьиный холм. Разве грифоны могут дышать огнём? А змея на хвосте... Нет, мне некогда об этом думать. Я постоянно подбирал по дороге камни, и стоило грифону немного отвлечься, я снова провоцировал его, и он скакал ко мне. Я чувствовал, что потихоньку выбивался из сил, а Муравьиного холма так и не было видно. Как я вообще его узнаю? Потом я увидел ручей. Хлопнув себя по лбу за забывчивость, я со всех ног рванул к воде, и грифон недовольно завизжал. Секунда — и я услышал рокот пламени за своей спиной, и буквально в последний момент упал в воду, чудом избежав ожогов третьей и четвёртой степени. Поднявшись на ноги, я крутанул в руке меч, и почувствовал, как вода придавала мне уверенности, и даже будто бы снимала усталость. Грифон снова встал на дыбы и взревел, когда я направил струю воды прямо ему в глотку. Чудовище всхрюкнуло, пытаясь отхаркнуть воду, но я крепко стиснул кулак, пытаясь понять, где сейчас проскальзывает вода внутри этого зверя. Рука дрожала от напряжения, монстр кричал и рвался от наверняка не самых приятных ощущений, но мне нужно было ещё немного времени… Не дать дышать огнём. Дальше уже можно будет что-то придумать. Но вдруг грифон резко взмахнул крыльями. Я успел только моргнуть, прежде чем меня сбило обратно в ручей. Вода смягчила падение, и я не ударился ничем о камни на дне, но я потерял концентрацию, меч отскочил от дна и упал неподалёку, а чудовище будто бы ликующе взревело, что, наверное, обидело меня больше всего. Ничего себе у него опахало, что он одной волной воздуха смог сбить меня с ног… Я упёрся локтём в дно и от неожиданной вспышки боли даже застыл на секунду, опуская взгляд. Футболка чуть ниже ключицы стремительно пропитывалась кровью, а из раны торчало длинное золотое перо. Секунды две я пытался поверить в то, что эта хрень умеет кидаться такими остро заточенными пёрышками, но времени размышлять у меня особо не было — грифон ударил лапами о землю, и меня чуть ли не подкинуло, такой тяжёлый был этот монстр. Ладно. Ладно. Я вздохнул и лёг в ручей, делая вид, что я сдался-умер. Он должен подойти ближе. Я потянулся и вырвал из плеча перо, крепко сжимая его в ладони, повернул его острым концом вверх. Вода нежно омывала рану, и боль постепенно покидала моё сознание. Грифон ликующе клокотал. Он копал лапой землю, подбираясь ко мне, но всё ещё, казалось, с лёгкой опаской. Он стучал клювом, помахивал крыльями, быть может, держа так равновесие. Я поднял раненную руку. Она дрожала, её держать на весу было сложно, но так я демонстрировал умирающую добычу увереннее всего. Я молился всем богам Олимпа о том, чтобы грифон любил есть солёных мальчиков целиком, а не раздирая их кишки когтями. Просто опусти голову чуть ниже, ближе ко мне. Давай же. Я слегка опускал руку, но потом снова поднимал её, как бы показывая, что я стремительно выбиваюсь из сил. Грифон пощёлкал клювом, и я бесшумно вздохнул. У этого чудища плотная жировая прослойка. Я могу не пробить его львиную шкуру и второго шанса у меня может не быть. Я не смогу ранить его крылья, наверняка меч отскочит. Но голова. Глаза. Мозг. Чудовище наклонилось чуть ближе, раскрывая клюв, и я приказал воде себя приподнять, тут же вонзая перо грифона ему же в глаз, так глубоко, как только мог, тут же проталкивая его глубже, упершись в другой конец ладонью, и монстр взревел от, наверняка, ужасной боли. Я приказал воде отпустить меня, и, перекатившись в сторону, схватил меч. Монстр был дезориентирован, размахивал крыльями, вертел головой, и даже змея на его хвосте, кажется, не могла действовать отдельно от орлиной головы. Я кинулся к несчастному животному, и, прыгнув и мысленно попросив воду приподнять себя выше, широко замахнулся, и отсёк голову грифону. Ну, как «отсёк», большую часть плоти я преодолел, но кость до конца не прорубил, слишком толстая у этой твари шея. А ещё тяжелая, и оставшиеся мышцы не могли уже удерживать голову, и шея неестественно загнулась в сторону, пока туловище билось в конвульсиях. На меня хлынул поток крови вперемешку с ихором, перекрыв мне обзор, а затем послышался оглушительный хлопок. Я отшатнулся, ступая снова в ручей, и, стерев с лица грязь, увидел, как в воздухе кружит золотая пыль, а на земле только и осталось лежать окровавленное золотое пёрышко. Я тяжело дышал. Веки дрожали, как во время нервного тика. Меч выскользнул из моей ладони и стукнулся о каменное дно ручья. Я согнул руки в локтях и уставился на залитые тёмной-тёмной кровью вперемешку с золотым ихором ладони. Пальцы дрожали. Нет... Нет. Не хочу я так. Не хочу я убивать монстров, размером с грузовик, а потом трястись от пережитого ужаса. Рана почти не болела. Я опустил руки и вышел из ручья. Я уже совсем выбился из сил, и даже просить о чём-то больше воду мне не хотелось. Только подобрал из воды меч, ополоснул кое-как лицо, заткнул за пояс перо-сувенир, и пошёл обратно в лес. Хочешь не хочешь, а в там ещё наверняка ждут своей участи остальные монстры. По пути я убил парочку мелких длинноногих «паучков», как я их окрестил — не знаю, представляли ли они реальную угрозу, или скорее что-то вынюхивали, но они пришли вместе с грифоном, и наверняка не просто так. Да и выглядели они омерзительно, если честно. У третьего «паучка» я заметил кровь на концах лапок, стоило ему встать на дыбы, чтобы напасть на меня. Может, и представляют реальную угрозу. Я не смыл с себя весь ихор, пыльцу и кровь — просто не было ни сил, ни желания, но теперь все жидкости неприятной плёнкой застыли на коже, футболка прилипла к телу, и вообще всё это было мерзко. Руки были осыпаны пыльцой с рассыпавшихся «паучков». Я не слышал в отдалении криков о помощи или звуков борьбы — значит, думается мне, атака завершилась. Надеюсь, всё-таки, победой полубогов. Я бы так и шёл к опушке, с которой всё началось, без остановок. Но меня остановил слабый стон боли. Я притормозил и осмотрелся вокруг. Ничего. Сжав меч покрепче, я осторожно ступил в сторону, откуда доносился стон. Если есть раненные, то рядом ещё могут быть враги, но я не слышал ничьих шагов, кроме своих. Перегнувшись через куст, я взглянул на землю. Светлые волосы разметались по траве. Из разбитой брови текла кровь, правый глаз был залит кровью, как от сильного удара. Грудь была залита ей же, хотя дырочка в футболке была совсем маленькой, и пятно становилось всё больше. Мне вспомнились тоненькие острые ножки «паучков». — Эй… — слегка ошалело позвал я, и, услышав собственный голос, вышел из ступора и мгновенно перемахнул через куст. — Эй! Эй, ты слышишь меня?! — я схватил Каспара за плечо и крепко сжал его. — Кас! Посмотри на меня! Мальчик неспеша моргнул, потом будто бы с трудом перевёл взгляд на меня. Слегка улыбнулся. Подсохшая корочка крови возле уголка рта растрескалась. — Эй, Перси… — еле слышно откликнулся мальчишка. — Ты- — я оборвал сам себя, накрыв ладонью рану друга. — Держись только, ладно? До лазарета рукой подать. Кютт только вздохнул. Я чувствовал, что стою коленями в луже крови, но постарался это игнорировать. Вместо долгих разговоров, я поднырнул руками под спину Каса, приподнял его, затем одной рукой подхватил его под коленями и с трудом, но поднял с земли. Он не был очень тяжелым, но моя собственная усталость давала о себе знать. Однако, несмотря на слегка вялое начало, у меня будто открылось второе дыхание, и я на всех порах побежал дальше, к лагерю. Кое-где были подпаленные деревья, ребята звали друг друга, помогали выйти раненным из леса, но в основном все уже ушли с места событий. Я никого вокруг себя не видел, не слышал. Может, кто-то меня и звал, я не знаю, не слушал, не откликался. Стоило ступить на равномерно осыпанные песочком тропинки, ведущие в разные части лагеря, бежать стало гораздо легче, нежели по ухабистому лесу. Я чувствовал, как Каспар ослабевал в моих руках. Я чувствовал, что он умирал. Я знал, что вряд ли успею донести его до лазарета. Но я же не мог сдаться сейчас, когда я в одиночку победил грифона, пережил атаку этих ебучих длинноногих уродов и чудом наткнулся на друга, умиравшего где-то под кустом. У меня же амулет богини Удачи. Так пусть хоть сейчас эта своенравная девица покажет, на что она вообще годится. Я внёсся в лазарет, толкнув дверь плечом, оказывается, всё ещё побаливающим от травмы пером, и в панике осмотрелся. Уилл, видимо, уже прекрасно зная об атаке, выкатил дополнительные кушетки, почти все из которых уже были заняты, нимфы бегали туда-сюда с тазиками с водой и чистыми повязками, Нико помогал другу обрабатывать раны. Я не увидел светловолосых девиц в рядах раненных. Уилл вскинул голову, услышав шум у входа, и его глаза мгновенно стали размером с хорошие, большие такие блюдца. — Минута! — крикнул он, зажимая рану своему пациенту. — Минута и буду! Клади его! Я увидел свободную кушетку и тут же подлетел к ней, уложил на неё Каспара, стараясь разложить его руки так, чтобы ему не было больно, и взглянул в его посеревшее лицо. Он почти не дышал. — Нет-нет-нет, — пробормотал я, схватив его лицо. — Кас, посмотри на меня! Не смей умирать! Каспар приподнял руку и взялся за моё предплечье, не говоря ни слова. Я знал, что на это у него просто нет сил. Тяжело дыша от испуга, я в панике пытался придумать хотя бы что-нибудь, что могло бы ему помочь. Хоть что-нибудь. Любой метод. Я готов на всё. Вообще на всё. Моя рука будто бы сама выхватила из-за пояса золотое перо. Не думая ни о чём, кроме спасения друга, я от души полоснул им по своей ладони, и тут же прижал её к ране Каспара, услышав мерзкий «хлюп» крови о кровь. — Ты будешь жить, — прошипел я, глядя прямо в глаза Каспару, наклонился ближе к его лицу. — Потому что я так сказал. На меня мгновенно обрушилась практически невыносимая слабость. Все мышцы стало ужасно тянуть, всё болело, все сухожилия. Я будто бы чувствовал каждую кость в своём теле, каждую артерию, каждую вену, и каждая из них горела почти невыносимым огнём. Но болью меня было не напугать. Я не отводил взгляда от глаз Каспара. Даже когда разглядел в них страх. Да, бойся меня, да хоть можешь ненавидеть меня, мне плевать. Пока я чувствую, как бьётся твоё сердце, мелкий паршивец, мне плевать, что ты обо мне думаешь. Ещё несколько секунд я держался вообще молодцом, но потом я понял, что слабость начала брать верх. Я вот-вот мог потерять концентрацию, выпустить его кровоток из-под контроля, но моё желание спасти этого человека пока что было сильнее. К тому же я видел, что лицо Каса стало не таким серым, а хотя бы просто бледным. Часть крови вернулась к нему. Часть крови пришла от меня. Но этого было мало для выздоровления, но должно было быть достаточно, чтобы дотянуть до помощи. Я хотел напомнить Каспару, что он планировал поехать к папе на лето, что он так хотел с ним увидеться. Что он хотел ещё взять у меня на прокат книгу моей матери и прочитать её. Но я понимал, что если я открою рот, то точно потеряю последние силы и контроль над ситуацией. — Боги, боги! — послышалось где-то вдали от меня. Какой-то шум. Меня схватил кто-то за плечи и резко отдёрнул от Каспара, и одновременно с этим я потерял концентрацию. Кровь с ладони закапала на пол, и кто-то, крепко обхватив меня, поднял на ноги и пересадил на соседнюю кушетку, почему-то оказавшуюся свободной. Я всё ещё не отводил ошалелого взгляда от своего друга. Тот мелко подрагивал, от страха или от боли, пока Уилл, разорвав его футболку, осматривал рану и начинал оказывать первую помощь. Стало тихо. Не спокойно, но тихо. Тот, кто увёл меня от Каса, сидел рядом со мной, крепко держа меня за предплечье. Послышался снова шум каких-то голосов, и вид передо мной изменился, выведя меня из некоторого ступора. Аннабет присела передо мной, взяла моё лицо в ладони. Повернула его туда-сюда, убрала со лба чёлку. Я перевёл взгляд в сторону. Рядом стоял Нико, и я вспомнил, что именно его черные волосы я мельком увидел, когда меня оттянули с кушетки, где лежал Кютт. — Ты ранен? — обеспокоенно спросила Аннабет, и я покачал головой. Девушка мне не поверила, но раз активного кровотечения не было, а я всё ещё сидел и не падал замертво, значит, наверное, я не умирал. Чейз села на кушетку справа от меня, повернув моё лицо к себе. Наверное, чтобы я не пялился на то, как шьют Каспара. Я вздохнул и опустил голову. Посмотрел на заляпанное кровью перо грифона. Я положил военный трофей на колени Аннабет. Та быстро глянула на него, потом как-то удивлённо посмотрела на меня. Наверное, хотела спросить, как я это сделал. Но у меня закатились глаза, и, несмотря на то, что я был бы и рад поболтать с возлюбленной, сознание покинуло меня, и я свалился на кушетку.