Джухен
Чон Чонгук всегда был моим врагом. В последний раз я видела его около 10 лет назад. И все эти годы, что мы провели на разных концах этого мира, я была просто счастлива. И он надеюсь тоже. Но счастье, к сожалению, имеет свойство носить очень краткий срок. Пусть 10 лет вполне длинный промежуток времени для обычного человека, но явно не для меня. К моему огромному неудовольствию, настал именно тот переломный момент, когда моему блаженному спокойствию пришел конец. Теперь, когда мы оказались на борту одного самолета, я точно знаю, что Чонгук продолжит нашу войну. Но со времен старшей школы, я изменилась. И судя по всему, он тоже. Высокомерный парень, который был моим вечным соперником в детстве, теперь точеный пилот, вооруженный бешенной мужской харизмой и привлекательным видом. Ну и я не стояла на одном месте. По желанию родителей я послушно и с легкостью поступила в Сеульский национальный университет на юриста. Благо учеба всегда давалась мне довольно легко, и вот я с отличием окончила это престижное заведение. Пусть у меня было отличное рекомендательное письмо, что позволило бы найти хорошую работу без проблем, я не спешила искать работу по профессии. Потому, что моей мечтой всегда было лишь небо. Небо и путешествия. Парить в облаках и увидеть весь этот мир. С самого детства я видела самолеты в небе и пыталась представить себе какого это, летать. Обрести крылья. В первое мое школьное путешествие на самолете, я с замиранием сердца наблюдала за пилотами и стюардами нашего воздушного судна. А когда мы наконец взмыли в бескрайнее небо, я поняла, что во чтобы то ни стало стану стюардессой. Обрету крылья и полечу. Будучи уже взрослой, ты становишься гораздо трусливее. Ты не всегда решительна. Каждый твой шаг подвергается более тщательному раздумыванию, да и родители видели во мне юриста. Я терпеливо плыву по заданному течению, но в один день все просто меняется. Я неожиданно решительно легко покидаю душный Сеул и уезжаю в Канаду. В один миг. Без подготовки, без запасного плана. Так просто и глупо. В Канаде я поступаю в авиационный колледж. Где с отличием оканчиваю курсы бортпроводников. Далее жесткие отборы и бесконечные собеседования в различные авиационные компании всего мира и только потом, я наконец-то, приступаю к работе своей мечты. Пусть и начинала я с маленьких европейских авиакомпаний. Конечно, мне очень хотелось работать на Родине. Но в родную авиакомпанию оказалось не так просто попасть. Korean Air — это национальная и крупнейшая авиакомпания Южной Кореи. Компания предлагает отличную зарплату, полный социальный пакет, надежные самолеты и самый лучший персонал. Жесткий отбор в колледж проходит в несколько этапов, собеседования длятся часами, отсеиваются слабые. Лишь спустя 3 года я успешно прошла все этапы и окончила дополнительные курсы с отличием. Я гордилась, что теперь буду носить форму с логотипом родной авиакомпании. Бело-голубая форма стала символом моей чистой победы. Мои мечты наконец становятся явью. Но я никогда не думала о том, что на борту, своей уже реальной мечты, я встречу своего заклятого врага. И вот так, однажды мои мечты в один миг превратились в кошмары.***
Не могу поверить в то, что я наконец дома. После стольких лет. Пусан нисколько не изменился. Да и родительский дом в целом остался таким же. Аккуратный двухэтажный домик, зеленый газон и невысокий деревянный заборчик. Мои сентиментальные родители даже не решились изменить что-то в моей комнате, пусть я не жила с ними около 10 лет. С самого школьного выпуска. Ведь став студентом я не приезжала домой, опасаясь встречи с НИМ. Мои приезды были короткими и всегда похожими на трусливое бегство. И вот после стольких лет я всегда представляла мое возвращение домой особенным. Как соберутся наши многочисленные родственники и мы устроим шумную барбекю вечеринку на нашем дворике. Родители будут наконец гордиться мной, а дяди и тети с интересом расспрашивать об учебе и работе за границей. О работе в небе. Каково это, летать. Я буду с гордостью в душе рассказывать, как окончила с отличием учебу и прошла жесткие отборы. Как спустя три года я наконец смогла устроиться в желаемую авиакомпанию и теперь буду летать на международных рейсах. И мне совсем не важно, что многие давно в курсе всего этого. Когда живешь в Пусане, неудивительно, что все твои соседи и знакомые в курсе о твоей жизни. Родители по всей видимости никогда не упускали возможности болтать обо мне. Единственной дочери. Я слышу, как внизу меня все ждут. Я действительно сегодня почетный гость. И в нашем доме действительно собралась вся наша шумная родня. Вечеринка началась около часа назад, и моя мама уже второй раз поднимается ко мне в комнату, чтобы проверить как я. В первый раз я схлопотала по еще непричесанной и грязной голове, за то, что до сих пор не привела себя в надлежащий порядок. Не приняла душ и только раскрыла глаза. Я любила поспать еще с самой школы. В этот второй раз, я уже одета и почти готова к выходу. Я стою у окна и торжественно уставилась на двухэтажный дом по соседству. Его дом. — Чонхва уже здесь. Внизу. Нет нужды ее высматривать. — ворчит мама, пристроившись рядом. — Мама. Скажи, а ее брата там ведь нет? Я знаю, что его здесь нет. Он во Флориде. Но мне нужно еще раз это услышать. Просто снова убедиться. — Нет, конечно. Мама говорит со странной заминкой в голосе, что заставляет меня резко повернуться к ней лицом. Щурю глаза и пристально разглядываю ее. Но мама кажется вполне себе спокойной. Поэтому я верю ей. Неужели Чон Чонгук настолько сильно ненавистен мне, что даже сейчас заставляет не доверять собственной матери? Но опять же этот дом напротив, как и в целом вся улица заставляют меня напрягаться. Ведь каждый сантиметр этой земли пропитан нашей враждой. Кровью, потом и слезами. В прямом смысле этих слов. Например, однажды в средней школе я врезала ему прямо в глаз, когда он назвал меня особенно жутко страшной. Потому, что тогда я впервые одела платье. Все закончилось тем, что я ушла на прогулку с Пак Богомом, первым красавчиком нашего класса, на прогулку-свидание, а Чонгук остался дома. С прижатым к глазу льдом. Конечно же меня тогда наказали. После того, как мои родители обо всем узнали, сразу же подтолкнули к входной двери семейства Чон. Заставили попросить прощение и пообещать, что такого больше никогда не повторится. Но мои «искренние» извинения не принесли желаемого удовольствия взрослым. Поэтому моя мама заставила нас обняться. Я с легкостью обняла его и тихим сахарным голосом произнесла угрозу на прощание. — Ябеды долго не живут… Если ты еще раз меня сдашь, я переломаю тебе обе ноги… В ответ он лишь сильнее сжал мои ребра. До ряби в глазах. Со стороны, наверное, все казалось довольно безобидным и милым, потому что наши мамы лишь умилительно вздыхали. А в это время Чонгук тихо шептал мне на ухо: — Надеюсь ты отравишься едой в нашей отвратительной школьной столовой… — Джухен-а? — мама тихо зовет меня, возвращая в реальность. — Ты уже готова? Твои дяди и тети уже заждались тебя. И еще, тут такое дело… Наын приехала… Мы сами не ожидали этого. Надеюсь, ты будешь вести себя подобающе. Наын — это моя двоюродная сестра. Дочь родной маминой сестренки. Мы были ровесницами и учились в одной школе и в одном классе. К моему несчастью. Пусть мы были достаточно близкими родственницами, но ладить нам никогда не удавалось. Наоборот, Наын еще один мой злейший враг из детства. Разбитые в кровь коленки от ее неожиданных подножек. Ее многочисленные и лживые высказывания в мой адрес. Из-за чего мне было очень трудно завести друзей среди своих одноклассников. Донос учителям о моих косяках. Доносы моим родителям о моих неудачах и проделках в школе. Начиная от самых незначительных, заканчивая самыми масштабными. И многое другое. То время для меня не назвать радужным. Но тогда я четко уяснила для себя, что Чон Чонгук был по крайней мере гораздо лучше нее. Ведь предпочитал воевать в открытую, а не как она, лживо и инкогнито. Видимо в детстве я обладала волшебным умением обзаводится врагами со скоростью света. Раз выяснилось, что Наын здесь, я ни за что не позволю себе выйти к ней не подготовленной. Изначально я планировала выйти в обычной спортивной одежде и без макияжа. Но теперь я точно буду во всеоружии. Макияж, прическа и платье. Пусть она подавится своей желчью. — Мама, я спущусь через 15 минут. Мама вглядывается в мое лицо и медленно произносит: — Ох, не нравится же мне твой взгляд… Что-то задумала… Бэ Джухен, надеюсь ты давно вышла из своего школьного возраста и стала гораздо благоразумнее. Давно пора оставить в стороне все эти глупые противостояния… — Мама. Ничего не будет такого. Что ты! Тем более никаких драк с ней, что были в старшей школе… — уверенно заверяю я, а сама продумываю сценарий сражения с ней. Как минимум словесное унижение точно будет. И возможно не одно. — И почему я тебе не верю? — тихо бубнит мама и медленно идет к двери. — Джухен-а, надеюсь нам с папой не придется краснеть за тебя перед гостями. — Обещаю. Ничего такого. Мама еще раз пытливо смотрит мне в глаза, затем сдается. — Ладно. Поторопись. Внизу меня ожидает самая разнообразная толпа. Старые и не очень соседи, школьные преподаватели, многочисленные родственники, близкие друзья моих родителей, мои некоторые приятели с университета, что жили неподалеку от меня и еще какие-то новые лица. Как только я оказываюсь в поле зрения, все начинают громко хлопать в ладоши и шуметь. — Добро пожаловать домой, Джухен-а! Родственники и мои друзья с университета крепко обнимают, а просто знакомые хлопают по плечу. Наын стоит немного в стороне ото всех. Внимательно оглядывает меня и наверняка оценивает мои теперешние возможности и силы. Мы также давно не встречались с ней. Я слышала, что она живет и работает в Сеуле. Крутым дизайнером интерьеров квартир и домов. Она совсем не изменилась внешне. Вся такая же ухоженная и красивая. Вот только за такой ангельской внешностью скрывалась гнилая душа. Та маленькая девочка, что жила внутри меня в школе, всегда боялась Наын. Но теперь она исчезла. Потому, что я стала сильнее и гораздо увереннее в себе. Я неспешно подхожу к ней и приветливо улыбаюсь: — Привет, Наын-а! Какими судьбами здесь? Как дела? Она тянет руку ко мне и произносит: — Привет, Джу! Мама сказала обязательно присутствовать на этой тухлой вечеринке. Мол мы же сестры и все дела… Смело отвечаю на ее сильное рукопожатие. Интересно влетит ли мне от мамы, если я сейчас переломаю ей все пальцы? — Айгу, Наын-а, не стоило так утруждаться… Ехать в такую даль. Но я оценила это. С неким промедлением выпускаю ее холодную ладонь и складываю руки на груди. Я чувствую, что, между нами, ничего не изменилось. Абсолютно. Эта девушка по-прежнему ненавидит меня. И готова жалить своим ядом и дальше. Для меня до сих пор оставалось загадкой, почему она меня так ненавидела. Я всегда старалась быть с ней приветливой и дружелюбной. В какой момент мы не туда свернули? Почему не стали близкими как родные сестры? Мы не боролись за внимание своих родственников, не влюблялись в одно парня. Да и в учебе не было никаких терок. Наш разговор еще не начал набирать обороты, как Наын неожиданно перебивают. Минхо, мой приятель с колледжа, подходит и нерешительно произносит: — Простите… Джухен-а, тебя там просит подойти Чонхва… Она на кухне. И она сказала, что там есть что-то срочное для тебя. Я не утруждаю себя извинениями перед Наын. Просто иду на кухню. Знаю, что это не совсем вежливо и не зрело с моей стороны, но мне плевать. Моя подруга — Чон Чонхва готовит нарезку из фруктов. И я совсем не удивлена этим. Она всегда мечтала быть на кухне. Стать поваром и открыть собственное кафе. Что ей и удалось. Девушка успешна в своей сфере, и я просто обожаю ее блюда. Особенно десерты. — Я все думала, когда ты соизволишь спуститься к нам… Омо, ты в платье? Это что, макияж? Я предполагала, что ты просто напялишь на себя спортивный костюм и спустишься. Должно быть этот мир сошел с ума, раз сама Бэ Джухен при полном параде. Чонхва успевает болтать все это и при этом не порезаться острым лезвием ножа. Я пожимаю плечами. — Наын здесь и этим все сказано. Она ухмыляется и наконец завершает свое блюдо. — Готово. — Тебе нужно было сразу же подняться ко мне. Не стоило идти на поводу моей матери и торчать на кухне. Сегодня ты такой же гость, как и все они. — Мне не сложно, и я совсем не против. Кстати, тут тебе прислали посылку. Я приняла ее от курьера и расписалась за тебя… Открой по скорее, мне очень любопытно что там. Подруга указывает на достаточно огромную коробку, что скромно пристроилась на стуле. Я нерешительно подхожу к ней. — Ты уверена, что там не бомба? На сказанное мной Чонхва лишь громко смеется. А я ведь сейчас не шучу. — Айгу, Джухен-а! Не смеши меня. Открывай уже. Почему-то думаю в этот момент именно о Чонгуке. Вдруг он как-то узнал о моем возвращении в Пусан и выслал бомбу в подарок? Да и, честно говоря, я та еще трусишка. Подозрительные коробки от неизвестного лица, присланные по почте вселяют почти ужас. Чонхва ждет, а я медленно подхожу к коробке. Наконец резко открываю ее и на всякий случай отскакиваю в сторону. Терпеть не могу такие сюрпризы. — Айгу, какая красота! — восхищенно шепчет моя подруга, а я же чувствую подступающую тошноту. — Здесь около дюжины! Если еще не больше! В коробке огромная корзина с цветами. На глаз, больше двух дюжин цветов. Розово-белые Азалии. Прекрасные и собранные со вкусом в красивый букет. Но они не являются таковыми для меня. — Выброси их! — рявкаю я, теряя самообладание. — Что? — не понимает меня Чонхва, — Не глупи, подруга. Эти цветы для тебя. Она аккуратно достает корзину из коробки и ставит на стол. Эти цветы как всегда издевательски прекрасны. И я не могу больше смотреть на них. Я резко подрываюсь с места и небрежно хватаю цветы. Мне хватает и нескольких секунд, чтобы дойти до задней двери, далее вылетаю во двор. Там я нахожу мусорный контейнер. Ни секунды промедления — и вот эти прекрасные цветы уже там. И вдруг я замечаю карточку, которая пленительно выглядывает поверх выброшенных цветов. Он как обычно очень хорошо подготовился и не упустил ни одной детали: карточка золотистого цвета. Именно золотистого цвета! И меня это просто бесит! — Ты не собираешься читать ее? От кого она? Чонхва стоит за спиной и любопытно смотрит на карточку. — Нет. — Может там написано что-то особенно важное? Я ничего не отвечаю. Ее несносный старший брат никогда не мог бы написать мне что-то особенно важное. Только не в этой Вселенной. Не в этой жизни. Он лишь издевается надо мной, в очередной раз. Снова проверяет меня на прочность. Чонгук любил отправлять мне именно эти цветы. С самой старшей школы. И эта дурацкая золотистая карточка к ним. Он никогда не приносил букет сам, полагаясь лишь на курьеров. Получив свой первый букет, я была поражена его красотой. Сердце гулко билось, а в животе запорхали бабочки. Неужели я кому-то так сильно понравилась? И я даже никогда бы не подумала, что это мог быть он. На первой золотистой карточке было нарисовано лишь скромное сердечко. Ни единого слова. На завтра, окрыленная подарком я, радостно и торопливо неслась к соседям, к своей единственной и лучшей подруге — Чон Чонхве. Дабы поделиться счастливой новостью. Но в тот вечер я так и не смогла рассказать ей об этом. Потому, что, придя к ним, невзначай обнаружила в их прихожей, на столике, квитанцию об оплате за цветы и курьерскую доставку. Где отправитель был четко обозначен — Чон Чонгук. Мой дерзкий одноклассник и старший брат моей лучшей подруги. Вернувшись домой, я растеряно вбила в интернете запрос о значении этих цветов. А узнав, заплакала от злости. С тех самых пор я больше никогда не открывала и не читала содержание золотистых карточек. Я сразу же выбрасывала эти нелепые презенты. Не зачем бередить душу и селить в ней очередные и нелепые надежды. Дело было не в том, что я не любила цветы. Я просто ненавидела именно азалии. Потому что азалии — это символ женственности, хрупкости и преданности. Все, чего ждали от меня окружающие. Какой меня хотели видеть. Для всех я милая и приветливая Джухен, невысокого роста и выглядящая хрупкой и красивой как цветок. Преданная и послушная девочка. Я никогда не хотела быть такой в чужих глазах. И Чонгук это знает лучше, чем кто-либо. Эти цветы также носили скрытый смысл. Они буквально говорили: «Сохрани себя для меня», «Будь преданной». С помощью этих цветов мужчина словно признается, что ты для него единственная и неповторимая. Но я прекрасно знала, что это далеко не так. Это его хитрая тактика в нашей войне. Чон лишь пытался вселить в меня очередные сомнения. Сбить с настроя. Затем вынудить влюбится в него и сдаться. Было бы глупо верить в то, будто бы он действительно влюблен в меня. — Джухен-а, — обнимает меня за плечи Чонхва, — Может все же стоит посмотреть? Лишь секунда промедления и затем мое привычное и твердое «нет». Затем до меня медленно доходит озарение. Я со злостью захлопываю крышку контейнера и медленно разворачиваюсь к подруге. — Чонхва-щи? Не знаю, что видит на моем лице подруга, но она начинается пятится в сторону дома. — Да? — Откуда он знает, что я вернулась в Пусан? Чонхва удивленно останавливается на месте. — Я думала, ты уже в курсе… Госпожа Бэ не рассказала тебе? Чувствую тревогу и обиду на маму. Мама все-таки провела меня. — О чем именно должна была рассказать мне мама? — Он вернулся. Он теперь живет в Сеуле. Летает в той же авиакомпании, что и ты… будешь летать… Чонхве искренне жаль говорить мне эту новость. Она прекрасно понимает меня, потому что все эти годы была свидетелем нашего противостояния. Ей было очень сложно метаться, между нами, между любимым старшим братом и любимой лучшей подругой. Поэтому она всегда сохраняла нейтралитет. И Чонхва знает, насколько плохо сказывается на мне эта новость. Вышибает мой дух. Опору под ногами. — Прости, я думала ты давно знаешь… И вот так, моя особенная вечеринка подходит к концу. Так и не успев толком и начаться. Я не успела рассказать всем о своих успехах, о своем светлом будущем и возможностях. Настроение резко падает. Как и мои перспективы на радужную работу моей мечты. Разве Судьба не зла со мной, кидая меня в одну авиакомпанию с Чоном? После стольких лет отличного умения избегать друг друга. Нам в одном мире-то тесно. Как прожить, если меня забросят с ним в один рейс? В один самолет? Тут либо самолет потерпит крушение, унося с нами невинные жизни людей. Либо один из нас сбросит другого. Беру Чонхву под руку и тащу в свою комнату. Не время паниковать. Мне нужно срочно все подробно узнать и приготовиться к войне. Выбрать тактику. — Почему он вернулся? — Ну… я не знаю, Джу. Он просто решил жить на Родине. Купил квартиру в Сеуле и теперь он пилот Korean Air, вот уже как несколько месяцев. — Почему ты мне ничего не сказала? — Я пыталась, по телефону, когда ты была в Пекине. И ты сказала, что ничего не хочешь слышать о нем. Девушка пожимает плечами, и я понимаю, что она права. Я звонила из своего гостиничного номера, и мы немного дольше болтали по телефону, чем обычно. А потом она произнесла его имя, и я заставила ее сразу же замолчать. Я такая дура. Надо было просто дать сказать. Но я ничего не могла поделать со своей странной реакцией на него. Одно его имя способно выбить почву из-под моих ног. Как сейчас, например. Чувствую, как учащается мой пульс. Я начинаю нервно ходить по квартире и усиленно думать. Чонгук слишком долго и хорошо жил в Штатах, чтобы резко захотеть домой. Этому должно быть какое-то разумное объяснение. Тем более он никогда не делает ничего, прежде хорошенько не обдумав свои действия. Этот идиот слишком умен для скоропалительных решений. Чонхва вскакивает на ноги и усаживает меня на кровать. — Ты не думаешь, что давно пора забыть о вашей глупой и школьной вражде? Вы не виделись 10 лет! Целых 10 лет, Джу! Вы оба успешны, каждый в своей жизни. И вам совсем не обязательно ненавидеть друг друга дальше. И Korean Air огромная компания, возможно, вы вовсе не встретитесь… Из меня вырывается истерический смех. Зная мою удачливость, мы обязательно встретимся и тогда моя жизнь одним мигом превратится в катастрофу! — Подруга, не стоит уповать на такое… Я знаю твоего брата, лучше, чем кто-либо. И эти 10 лет ничего не изменили. Как только мы встретимся, мы сразу же возненавидим друг друга. Возможно еще сильнее, чем в школе. И наши игры станут лишь еще кровожаднее… Наша нерастраченная энергия потребует немедленного выхода, понимаешь? — Боже, я не понимаю с чего такие мысли, Джу? Вы же изменились, повзрослели. Думаю, ты в силах просто игнорировать его существование, Джу. — Скажи, он ведь действительно живет в своей квартире, в Сеуле? — Вроде да. Облегченно выдыхаю. Хоть что-то. Я бы не хотела сталкиваться с ним в общежитии, которое выделено для сотрудников авиакомпании. — Я, конечно, не ожидала делить с ним один город, но то, что это не одно общежитие меня несомненно радует. Моя улыбка смахивает на оскал и Чонхва вздрагивает. Затем поднимается на ноги. — Ты просто неисправима, Джу. Я пошла вниз, развлекаться с твоими гостями. А тебе нужно собрать все свои мысли воедино. И смирись, что мой брат в Корее. Глупо надеяться на то, что вы в силах избегать друг друга целую вечность. Лучше начните все с чистого листа. Уходя, Чонхва отдает мне в руки карточку. Золотистую карточку, которую она по видимости все-таки выудила из мусорного контейнера. — Может он предлагает тебе мир? Он никогда так не поступит. Я качаю головой. — Я тебя умоляю, Чонхва-щи, не будь такой наивной. Она закатывает глаза и покидает комнату. Я же смотрю на карточку. Золотистая бумага словно обжигает мою ладонь. Нерешительно раскрываю и читаю послание.Расправь, расправь мои крылья. Крылья созданы, чтобы летать. Летать. Если бы мои крылья могли летать… Подними меня к небесам. (слова из песни BTS — Outro-Wings)