Нежнее шёлка.

Вэй Усянь не мог точно сказать, когда это началось. Просто в какой-то момент вместо широкой тёплой ладони Цзян Фэнмяня, похлопывающей его по голове в знак поддержки, он начал представлять другую, небольшую женскую, с длинными пальцами, вплетающимися в его волосы на затылке и грубо дергающими на себя, утягивая в поцелуй. Юй Цзыюань всегда была неприступной крепостью. Вэй Усянь никогда не видел её слабой. Ни в кругу семьи, когда они все вместе разделяли пищу, ни во время ночной охоты, которую Госпожа Юй посещала довольно редко, предпочитая оставаться в Пристани Лотоса. Её силы хватало, чтобы ставить её в одну линию с самыми могущественными заклинателями. Один её взгляд заставлял других в страхе преклониться перед ней. И Вэй Усянь, пожалуй, сделал бы то же самое. В обычной жизни для всех остальных он был весёлым, жизнерадостным парнем, в которого без промедления влюблялись юные девы. Он умел флиртовать, из-за чего часто подшучивал над своим шиди, — Цзян Чэн избегал противоположного пола, как огня, и, пожалуй, оставь Вэй Усянь его один на один с девушкой, наследник ордена Юнмэн Цзян старался бы её игнорировать — но мало кто знал, чего на самом деле хочет Вэй Усянь. О чем желает, лёжа в своей кровати после тяжёлого дня. На самом деле, он не мог признаться в этом даже самому себе — что больше всего на свете он мечтает... оказаться в полной власти женщины. И насколько же аморально было понимать, что он хочет только одну женщину. Юй Цзыюань. Юй Цзыюань, которая всегда смотрела на него с презрением. Юй Цзыюань, которая винила его во всём. Юй Цзыюань, которая должна была заменить ему мать... стала той, которую Вэй Усянь желал больше всего. Это было похоже на безумие. Манию. И пусть Юй Цзыюань не питала к нему ничего, кроме ненависти, у Вэй Усяня было прекрасное воображение, которое порой подкидывало такое, чего он не видел даже в книжках Не Хуайсана. Он всегда звал её «Госпожа Юй», но в последнее время это обращение приобрело несколько иной характер. Вэй Усянь выстанывал его, лёжа на фиолетовых простынях, освещенный лишь тусклым светом свечи, водя рукой по возбужденному члену. Ему стоило быть немного тише, но голос то и дело срывался на более громкие стоны. Перед глазами стояли откровенные картины, которые Вэй Усянь так отчаянно желал воплотить в жизнь. И самой вожделенной фантазией, пришедшей к нему на ум благодаря «эксклюзивной» книге Не Хуайсана, была Юй Цзыюань, подчиняющая его.

***

— А-Сянь! Голос шицзе вывел из раздумий. Свадьба Цзян Яньли и Цзинь Цзысюаня шла полным ходом, и время, наконец, приблизилось к трапезе. Им предстояло пробыть в Башне Кои целую неделю, и Вэй Усянь решительно не знал, чем себя занять. Оттого сейчас, сидя в обеденном зале, он бездумно тыкал палочками для еды в своё блюдо, не оказывая никакого внимания торжеству. — Тебе грустно? — Цзян Яньли вдруг оказалась рядом, улыбаясь самой искренней своей улыбкой. Приборы выпали из рук. Вэй Усянь поднялся из-за своего стола, возвышаясь над шицзе высокой фигурой, и чуть усмехнулся в ответ. — Я не могу грустить, когда шицзе счастлива, — честно ответил он, чуть скосив взгляд в сторону. Цзинь Цзысюань стоял, разговаривая с отцом, и то и дело поглядывал на них. — Не обманывай. Мы все знаем, как ты был против этой свадьбы, — Цзян Чэн подошёл ближе, с ухмылкой наблюдая за поменявшимся в лице шисюном. — Я не виноват, что наследник ордена Лань Лин Цзинь не умеет держать язык за зубами. Думаешь, мне перед ним в ногах теперь валяться, если он научился пользоваться глазами и, наконец, разглядел в шицзе прекрасную деву, которой она всегда являлась? — Вэй Усянь выдал поток гневной тирады, чем заслужил внимание со стороны других гостей. Ни для кого не было секретом, как яро он и Цзян Чэн отстаивали честь Цзян Яньли. И если последний уже смирился с выбором сестры, пожелав им счастья и больше не имея претензий, то Вэй Усянь продолжал в открытую говорить все, что он думает о Цзинь Цзысюане. — Вэй Ин. По телу пробежало стадо мурашек. И пусть другие почти не заметили изменений в его лице, Вэй Усянь мог с уверенностью сказать, что она все почувствовала. Юй Цзыюань подошла к ним, пристально разглядывая. Прямо сейчас Вэй Усянь чувствовал себя маленьким мальчиком, даже несмотря на то, что был выше Госпожи Юй на целую голову. — Веди себя прилично, это свадьба твоей шицзе. Вэй Усянь ожидал большего, чем просто предупреждение, особенно учитывая то, что сейчас за ним наблюдали все без исключения гости. Но Юй Цзыюань была слишком непредсказуема. — Да, Госпожа Юй, — голос, кажется, надломился в конце, но Юй Цзыюань лишь сдержанно кивнула, разворачиваясь. Она вновь исчезла в толпе гостей, оставляя за собой лишь еле слышимый запах цветочных благовоний. А у Вэй Усяня в груди все перевернулось за эти несколько секунд.

***

Ему отвели покои почти в самом конце коридора, вдали от других. Возможно, в надежде, что так он не будет донимать гостей. Ему, однако, это было даже на руку — тишина, покой, огромная кровать только для него, и, конечно, отсутствие нежелательных соседей за стенкой. Он остался лишь в нижнем одеянии, медленно опускаясь на мягкие подушки. День был действительно насыщенным, и все, о чем он мог думать — возможность снять накопившиеся напряжение. Ладонь медленно распахнула верхнюю одежду, скользнула по широкой груди. Вэй Усянь чуть царапнул затвердевший сосок ногтем, вызывая табун мурашек по всему телу. Вместе с тем пальцы другой руки погрузились в горячий рот. Он смазывал их собственной слюной, иногда причмокивая от удовольствия. Тихо постанывая, Вэй Усянь с хлюпающим звуком вытащил пальцы, наблюдая за ниточкой слюны, тянущейся от его губ к руке. Разобраться с одеждой не составило особого труда, и уже через несколько минут он лежал абсолютно голый, призывно прогибаясь в спине. Ладонь скользнула ниже, огладив напряжённый живот, и Вэй Усянь не смог сдержать всхлипа, обхватывая длинными пальцами уже вставший член. Сначала начав медленно, ведя от головки до основания, Вэй Усянь увеличил темп, быстро вбиваясь в собственную ладонь. Комнату заполнили хлюпающие звуки. Он перевернулся на живот, шире раскинув длинные ноги. Темп замедлился, и вскоре Вэй Усянь вовсе убрал ладонь со своего члена, поднося к лицу. Влажная от его собственной смазки. Кончик языка коснулся подушечки пальца, с губ сорвался стон. — Госпожа... — простонал он, комкая в руках покрывало. Нижняя часть тела совсем его не слушалась, член потирался о грубую ткань, отчего Вэй Усянь только заводился сильнее. Пальцы вновь проникли в горячий рот. Он сосал их, закатывая глаза от удовольствия, обводя языком каждую фалангу. А после приставил к сжимающемуся отверстию. Мягко пройдясь от ануса к яичкам, Вэй Усянь дернулся. — Пожалуйста, я хочу... Он специально избегал проникновения, лишь раздразнивая самого себя этими действиями. С головки члена капала смазка, на ткани в районе паха образовалось влажное пятно. Вэй Усянь обязательно его вылижет, так, чтобы не осталось следа. Ведь Мамочка будет ругаться. — Я..! П-прошу.. Палец вошёл на одну фалангу, не встретив сопротивления. Это было ожидаемо — Вэй Усянь часто игрался там, порой заменяя пальцы чем-то большим. В его недавних фантазиях их место заняла рукоять Цзыдяня. И теперь он никак не мог смотреть на оружие, покоившееся на пальце Госпожи Юй в виде кольца. Через некоторое время Вэй Усянь добавил второй, раздвигая их внутри на манер ножниц. Ощущение мягких стенок, обволакивающих длинные пальцы, кружило голову. — Мамочка! Ему удалось коснуться того самого места внутри, и все тело прошибло дрожью. Он правда старался сдерживать слишком явные стоны, — ведь кто-то мог его застукать — но практически всегда терпел неудачу. И сейчас, оказавшись так близко к краю, Вэй Усянь вытащил пальцы, падая на кровать. Он призывно вильнул бёдрами, будто бы сзади стоял другой человек, та, о ком были все его мысли. И в голове Вэй Усяня она бы сейчас улыбнулась. Подошла ближе. Огладила небольшой ладонью его ягодицу и... — А-ах! На светлой коже расцвел алый след от его руки. Да.. она бы отшлепала его. За те слова, что Вэй Усянь сказал Цзян Яньли сегодня. За то, как он вёл себя во время трапезы. Ведь Вэй Ин был плохим мальчиком, правда? Призывно сокращающееся отверстие теперь не осталось без внимания. Вэй Усянь ввёл сразу три, другой ладонью быстро надрачивая твёрдый член. Чувство заполненности приносило небывалое наслаждение. Ведь он представлял отнюдь не свои пальцы, которые сейчас обволакивали мягкие стенки, а пальцы его Мамочки. — Д-да! Да! Пожалуйста. Из уголка глаза скатилась слеза. Вэй Усянь всегда становился таким перед пиком: с широко разведенными ногами, трахающим себя пальцами, он заходился в тихих рыданиях. Отнюдь не от боли. Скорее от наслаждения, что дарили эти приевшиеся телу ласки. — А-ах! Цзыюань!.. Я, кажется... Тело содрогнулось, пальцы замерли глубоко внутри. Вэй Усянь широко распахнул глаза, с приоткрытых губ срывались громкие стоны. Он кончил, заливая чистое покрывало горячей спермой. Ноги дрожали, медленно разъезжаясь в стороны, и он обессиленно упал на кровать. Он осторожно повернулся на бок, рассматривая перепачканные в его смазке ладони. И когда, отойдя от оргазма, Вэй Усянь поднялся с кровати, желая немного размять затекшие конечности и лечь спать, он столкнулся с глазами Юй Цзыюань, стоящей у приоткрытой двери в его покои.