Ты слышишь — кончилась война

Экран терминала ожил сам по себе, когда Шоквейв вкалывал в шлюз ежецикловую порцию энергона. Твинстрайк, один из его неудачных экспериментов, сидел, забившись в угол какого-то помещения, и тихо истекал топливом. Голова была опущена, и Шоквейв сомневался, что Твинстрайк в сознании. — Я не вижу смысла его ремонтировать, если он опять сбежит сразу после операции. Пока я не получу гарантий, что он проведет под присмотром столько времени, сколько нужно, я к нему и приближаться не стану. Пациент должен иметь хотя бы минимальное желание вылечиться. На экране Твинстрайк медленно пошевелился — и нетвердой рукой подхватил с зарядного устройства колбу искрящегося хайгрейда, и залпом выпил. Потом покосился куда-то за пределы обзора камеры, прищурив красные линзы. Точнее, за пределы приближенной части кадра, понял Шоквейв, когда ИИ показал ему все помещение заправки в секторе развлечений: нервный спейс-джет за барной стойкой, меха за столиками, Вирль, пробирающийся между ними, поджав лопасти. Твинстрайк посмотрел в камеру — мутным, мерцающим взглядом. — Ты тоже испытываешь к нему негативные эмоции? — равнодушно уточнил ИИ. — Мне понятна его реакция. Но то, что она сильнее логики и здравого смысла, меня раздражает. — Если я попробую заменить его детали собой, он не сможет выполнять свою работу. Сотрудникам таможни приходится вылетать за пределы зоны действия моих ретрансляторов. Шоквейв молчал, глядя на украшенную в честь конца квартекса заправку. Звука не было, и Вирль загораживал фейсплейт Твинстрайка, так что понять, о чем они говорят, Шоквейв не мог. Но догадывался. Он не осознавал, что прожил здесь так долго: одинаковые циклы, одинаковые мысли, словно движущиеся по кругу. Возможно, стоило попробовать исправить хоть что-то? Твинстрайк ведь был десептиконом. Формально он не соглашался на перестройку корпуса — но он умирал, и в то время Шоквейв считал приемлемым спасать жизни, не спрашивая разрешения. Здесь Твинстрайк был пациентом, а не объектом. Здесь он имел полное право убивать себя любыми способами, медленно, быстро, портя всем празднование смены ворна, как угодно… Он убивал себя прямо сейчас, потому что боялся Шоквейва, и сомнительно, что ситуацию исправили бы извинения или объяснения важности эксперимента, проведенного ворны тому назад. Шоквейв должен был хотя бы попробовать. — Я могу поговорить с ним? — Я посоветуюсь с Вирлем, — ответил ИИ с небольшой задержкой. Шоквейв ждал, не слишком вглядываясь в происходящее на экране… и вдруг связь, мертвая много ворн, ожила. После запроса пинга пришло сообщение: «Ура, я наконец-то разобрался с этой фраговой программой! С новым ворном тебя! Как ты? У тебя все нормально?» Как хорошо, что включать обмен эмоциональными логами Скайварп не стал. Шоквейву было слишком неловко за эту почти спарковскую радость, за глупую ностальгию — не столько по коротким отношениям, в которых он недолго, но все же был счастлив, сколько по давно прошедшим временам, когда жизнь казалась намного понятнее и проще, и все еще было впереди… «Я жив. Остальное можно исправить. Я тоже тебя поздравляю». «Спасибо! Послушай, ты не знаешь, что за шлак опять случился у Тандера и Леозака? Я понял только то, что они окончательно доломали корабль, но с Тандером просто невозможно, он сначала торчал в мертвой зоне, а теперь то ничего не отвечает, то блокирует меня, то пишет, что ему некогда, и опять блокирует! Я тут сильно влип, и мне срочно нужны шаниксы, реально срочно, и у меня есть корабль, который я могу продать Леозаку, у Тандера вроде были деньги, если он их не потратил на „Скайсталкер”. Но я тут, а корабль там, и мне бы еще как-то устроить, чтобы Леозак не прибил при встрече ни меня, ни Лагната, короче, все сложно! Спроси у этого их божества, может оно устроить все нормально?» «А у тебя случайно нет сорока миллионов? Или меньше? Хоть сколько-нибудь?» — написал Скайварп еще одно сообщение вдогонку. «Что случилось, что ты собрался продавать боевой крейсер с космическим мостом всего за сорок миллионов? Я знаю, что ты убил Электро и забрал его корабль». «Тандер тоже знает? Но Леозаку ведь должно быть поболту? Он ведь только порадуется, что Электро дезактив?» Шоквейв с неожиданной яркостью вспомнил, почему со Скайварпом было так тяжело. Но прошли десятки ворн, целая жизнь, неужели тот не мог научиться нормально общаться? Или он нарочно переводил тему, полагая, что Шоквейв не станет настаивать на ответе? «Я сейчас должен ремонтировать меха в критическом состоянии и не могу отвлекаться. Но я не собираюсь ничего предпринимать, пока не получу внятных объяснений, что с тобой и зачем тебе такая сумма. Так что изложи все подробно, и я прочитаю твои сообщения через несколько грунов». «Я уже забыл, какой ты зануда!» Зато Шоквейв ничего не забыл. Он многое мог бы написать Скайварпу… если бы видел в этом смысл. Сейчас Вирль и Твинстрайк уже ругались в медотсеке, а значит, ИИ вот-вот должен был позвать Шоквейва туда же. В принципе, он даже сам мог туда пойти. Залатать лопнувшие магистрали без посторонней помощи Твинстрайк не сумеет, а лужа топлива под ремонтной платформой увеличивалась с каждым кликом. Не исключено, что пациент уже перейдет в аварийный стазис, когда Шоквейв доберется до медотсека. Оно и к лучшему. — ..Он отсюда точно никуда не денется! — голос Вирля доносился и сквозь толстые двери, но слов Шоквейв не различал, пока створки не начали разъезжаться. — И если Дружок запихает в тебя своих наноботов, ты тоже никуда от него не денешься! Ни от него, ни от Шоквейва! А так потерпишь пару циклов — и вали, пожалуйста, куда угодно!.. А ты, — Вирль обернулся, гневно мерцая разноцветными линзами, — на кой болт тебе понадобилось его чинить без отключения? Очень нравится, когда меха орут и дергаются под скальпелем?! — Он был в стазисе, — возразил Шоквейв. Сейчас он впервые радовался, что за всем происходящим на станции неустанно следит ИИ. — Возможно, в какой-то момент стазис заменился параличом и сильным угнетением деятельности нейросети, а я в отсутствие специального оборудования для контроля состояния пациента этого не заметил. Но болевых ощущений в таких ситуациях не бывает, это абсолютно исключено. Максимум — частично расшифрованный поток данных от аудиосенсоров и проприорецепторов. Грубо говоря, осознание своего положения в пространстве. — Он меня щупал! — зарычал Твинстрайк. — И рассуждал, что он делает! Мне твой голос до смерти в кошмарах мерещиться будет! — в громком ворчании, вырвавшегося из его вокодера, звучала звериная ярость. — Умением бесконтактно собирать детали после сквозного ранения, увы, не владею. Но вторую операцию могу обсуждать с ИИ не вслух. — Твинстрайк не шевелился и не возражал, — подтвердил ИИ. — Его энергетические показатели отличались от показателей других пациентов, но я объяснил это тем, что Твинстрайк в принципе не уходит в стазис полностью. Как он говорил, это последствия эксперимента Шоквейва. — Такого не может быть. — Да что ты врешь! Это ты сделал! Когда я был колесным, ничего такого не было! — А что сейчас с оффлайном? Оффлайн тоже поверхностный? Я не так много могу сделать без специального оборудования, но я попробую понять, в чем дело, и исправить проблему. Наш эксперимент не был завершен, поэтому… — Шоквейв попятился, когда Твинстрайк, рванувшийся вперед, чуть не свалился на пол к его ногам. Конечно, как и любого объекта, Твинстрайка должен был удерживать от прямой агрессии триггер; но тот же триггер должен был помешать ему сбежать. Еще одна ошибка. — Теперь понятно, чего он такой бешеный, — Вирль без особых усилий удерживал шипящего и рычащего предакона, частично сменившего форму. — Если б я шестьдесят ворн не мог отрубиться нормально, я б тоже на всех бросался. Мда, веселый у нас праздник в этом квартексе… Что стоишь? Давай, исправляй. Ты-то хоть трезвый, я надеюсь? А то смотришь на него так, что мне даже страшно вас вдвоем оставлять. Увлечешься и еще в кого-нибудь его переделаешь…