Осколки

      Первое, что почувствовал Адриан, когда проснулся, это пульсирующую головную боль. Он сжал виски руками, осторожно поднимаясь с постели. Новый ошейник на шее был обернут мягкой тканью и причинял еще меньше дискомфорта, чем старый. Адриан прислушался к своему телу. Тишина… Жажды не было слышно. Он откинулся на кровать и удовлетворенно вздохнул.       Адриан умылся и удивился, сколько новых реакций обыкновенная прохладная вода вызвала в его теле. Он ощупал себя, кожа прежде никогда не была такой мягкой и теплой. Может, у него жар? Нет, Тревор и Сифа на ощупь такие же…       Из зеркала на него смотрело почти знакомое лицо, только черты стали мягче и на щеках появился нежный румянец. Глаза и волосы были все еще такие же яркие, а клыки словно стали короче, пусть все еще длиннее, чем у обычных людей. Он положил руку на грудь и почувствовал, что сердце бьется в более быстром ритме, в ритме человеческого сердца. Адриан улыбнулся. К этому можно привыкнуть.       Он поднял рубашку и осмотрел раны на животе. Они покрылись корочкой и заживали. Наверное, при правильном лечении шрамы не останутся. Пустой живот заурчал, и юноша усмехнулся. Его обновленное тело стало требовательнее.       Адриан, не обращая внимание на то, что все еще был необут, побежал вниз и увидел своих друзей, угрюмо сидящих за кухонным столом.       — Доброе утро! — весело сказал он, про себя удивляясь тому, что его голос тоже изменился, больше напоминая юношеский.       — Адриан! — Сифа вскочила и бросилась ему на шею.       — Как ты? — Тревор тоже подошел, опуская руку на его плечо.       — Хорошо, есть очень хочется, — Адриан улыбнулся, наклонив голову на бок.       Сифа рассмеялась и чмокнула его в щеку.       — Неудивительно, ты проспал почти два дня. Садись, я испекла блинчики, а Тревор нашел дикий мед и набрал лесных ягод, — она усадила его за стол и умильно смотрела, как он набросился на еду. — Кушай, солнышко, — сказительница не удержалась и погладила его по голове. Он был таким милым, теперь больше напоминая нежного юношу, чем опасного хищника.       Адриан был слишком увлечен поглощением еды, чтобы заметить ее жест, а Тревор лишь довольно хмыкнул.       — Похоже, ритуал прошел на ура. От тебя вампиризмом совсем не пахнет, — сказал охотник, потягивая эль из кружки.       — Зато от тебя за милю несет алкоголизмом и сомнительными намерениями, Бельмонт, — фыркнул Адриан, проглатывая последний кусок.       Юноша откинулся на спинку стула, довольно потерев свой переполненный живот.       — Чем займемся теперь? — спросил он.       — Я собиралась еще раз обработать твои раны, неплохо было бы расчесать и заплести твою гриву, — улыбнулась Сифа.       Адриан пожал плечами и встал из-за стола. Они со сказительницей проследовали в одну из медицинских лабораторий замка, где Сифа смешала ингредиенты для свежей мази и велела ему раздеваться. Он стянул с себя рубашку и бриджи, густо покраснев. Сказительница тихо хихикнула. Похоже, благодаря активной вампирской крови прежде ему было легче скрывать свое смущение. Сифа нанесла густой слой мази на самые глубокие раны, бережно размазывая ее по чувствительной коже, и перевязала. Юноша старался не смотреть на нее, все еще краснея до самых кончиков чуть заостренных ушей, и торопливо оделся.       Потом она села на кушетку, усадив Адриана на подушку на полу перед собой и начала расчесывать его спутанные локоны.       — А-ай! — возмутился он, когда Сифа дернула колтун в его волосах. Раньше он даже не моргнул бы от такой боли.       — Ой! Прости, пожалуйста, — она помассировала кожу головы в этом месте и продолжила расчесывать. Распутав волосы, она заплела их в косу, оставив прядки спереди, обрамляющие его изящное лицо. Адриан посмотрел на нее, когда она закончила, и она не сдержала умильного возгласа.       — Ты такой милый, что мне хочется тебя затискать! — она обняла его, притянув к себе.       Адриан был несколько удивлен действиями Сифы, но прижался к ней, наслаждаясь неожиданной лаской. Ее пальцы скользнули по его бокам, и он громко ойкнул. Сифа удивленно на него посмотрела и осторожно пощекотала ребра юноши. Он хихикнул, пытаясь отодвинуть ее руки. Сказительница усмехнулась и начала щекотать сильнее, он расхохотался и начал сопротивляться, упав на спину и дрыгая босыми ногами.       — П-пере… стань, п-прошу… теб-бя, — едва проговорил он, задыхаясь от смеха. Адриан в детстве боялся щекотки, но приучил себя ее терпеть, а теперь его тело словно отменило все года тренировок, и он катался по полу, пытаясь увернуться от ее безжалостных пальцев. Тогда Адриан решил атаковать в ответ, запустив руки в складки ее робы. Сифа взвизгнула и рассмеялась еще громче, стараясь прикрыть локтями свои ребра.       — Что это вы… — начал запыхавшийся Тревор и осекся, остановив свой взгляд на все еще хихикавшем раскрасневшемся лице Адриана. Охотник задержался на минуту и, хмыкнув, вышел.       — Жаль, что он не захотел присоединиться, — сказала Сифа, перевернувшись на живот и положив подбородок на руки. — Это напоминает мне детство, мы часто так играли все вместе в лагере сказителей.       — Да, мне это тоже напомнило то время, когда мы с мамой играли в догонялки по коридорам замка. Она всегда щекотала, когда ей удавалось меня настигнуть, — он умолк, и на его лице проступила печаль.       Сифа встала, помогла ему подняться и чмокнула в щеку, когда юноша оказался с ней на одном уровне. Он в ответ прижал ее к себе и поцеловал в макушку.       — У вас есть ли еще какие-нибудь планы на сегодня, миледи? — шутливо спросил Адриан.       — Надо съездить за продуктами в ближайшую деревню, Тревор вызвался, а мне нужно перестирать одежду и доделать кое-какие дела по хозяйству.       — Я мог бы поехать с ним, — предложил он.       — Думаешь, это будет безопасно? Хотя сейчас тебя не отличить от человека, пусть твоя красота и привлекает к себе внимание.       Юноша смутился и отступил.       — Для начала я хотел бы проверить кое-что, — он направился в смежную библиотеку, где оставил свой меч.       Адриан вытянул руку, призывая меч, но тот не сдвинулся с места. Юноша вздохнул и поднял оружие.       — Надеюсь, по крайней мере, навыков фехтования я не растерял, — сказал тихо, закрепляя ножны у пояса.