***
Волдеморт знал, что он должен ответить, что он должен наказать отродье Малфоев за его наглость, но, хоть он и мог произнести слова одного из своих любимых проклятий, он обнаружил, что совершенно не в состоянии их произнести. И, к сожалению, невербальная магия никогда не была одной из его сильных сторон. Вместо этого он обнаружил, что его щеки слегка запылали, потому что, откровенно говоря, малфоевское отродье было довольно… красивым, когда противостоял ему. Это было не то чувство, к которому привык Волдеморт, когда его ставили на место. Большинство людей больше не осмеливались спорить с ним, главным образом потому, что большинство людей были скорее привязаны к тому, чтобы их не пытали и не убивали. И даже сейчас было очевидно, что Драко сожалел о своих поспешных словах, учитывая, как покорно он склонил голову. Поза выглядела на нем неправильно, осознал это Волдеморт, и возненавидел себя еще больше за то, что даже подумал об этом. Что он за мужчина, чтобы вожделеть еще одного мальчика… нет, молодого человека, у которого уже были отношения? Ему должно было быть стыдно за себя, и хотя Темный Лорд не часто склонялся перед общепринятой моралью, он обнаружил, что на этот раз ему действительно было стыдно. Он ничего не сказал Драко, но вместо этого повернулся на каблуках и умчался, его мантия развевалась позади него. Он состроил на лице грозную гримасу, чтобы никто из тех, кто столкнется с ним, не оказался настолько глуп, чтобы остановить его, и направился в сторону своего кабинета. Никто не остановил его, но по дороге туда его догнала женщина с портрета, та самая, которая сбежала с места его ссоры с Драко. — Немного трусливый, не так ли? — спросила она самодовольным голосом. Волдеморт развернулся и уставился на нарисованную женщину, затем поднял палочку и снес со стены картину, на которой она остановилась. Она упала на землю в клочьях, и Волдеморт снова взорвал его, просто ради того, чтобы что-то уничтожить. Это помогло не так сильно, как он ожидал, и поэтому он снова умчался. Он бы выместил свой гнев на чем-нибудь, будь то бумажная работа или, возможно, неодушевленные предметы в его кабинете. Или, возможно, если бы ему очень повезло, один из его Пожирателей Смерти совершил бы ужасную ошибку. И тогда, в этом случае, он мог бы успокоить себя, пытая кого-то другого. К сожалению, Волдеморт чувствовал, что ему уже довольно давно так не везло, и это не имело никакого значения. У него было такое чувство, что ему придется обойтись только неодушевленными предметами.***
Драко стоял, склонив голову, пока шаги не удалились, затем сделал глубокий, прерывистый вдох. Он никогда раньше не чувствовал себя особенно счастливым, но в тот момент он искренне ощутил, будто выпил Феликс Фелициус. Конечно, не было другого способа, которым ему посчастливилось бы бросить вызов Волдеморту и не быть наказанным за свои же слова. Как только он убедился, что Волдеморт ушел, он повернулся и пошел в противоположном направлении, не желая испытывать судьбу, идя тем же путем и возможностью снова столкнуться с Темным Лордом. Вместо этого он направился наружу, куда Волдеморт редко отваживался заходить, и немного бесцельно побродил, пытаясь решить, что делать, и понять, где же он так ошибся. Он просто хотел, чтобы Гарри было лучше, и он не совсем понимал, почему это было так неправильно, как это выглядело. И, кроме того, любил ли его Гарри или нет, Драко знал, что он тоже любил Волдеморта. Он видел, как Гарри смотрел на него. Разве не его работа, как друга и парня Гарри, заключалась в том, чтобы убедиться, что он действительно счастлив? — Тяжелые мысли? — раздался голос чуть выше него. Драко поднял глаза и увидел Рона на метле, лениво парящего наверху. Рон бросил ему квоффл, и Драко легко поймал его. — Поссорился с Гарри, — медленно сказал Драко, потому что предполагал, что если он собирался с кем-нибудь поговорить об этом, то человек, который знал Гарри дольше всех, мог бы быть хорошим местом для начала. — Да? — Рон подплыл ближе и поймал квоффл, когда Драко бросил его обратно в него. — Хочешь поговорить об этом? Драко заколебался, не совсем уверенный, что это была лучшая идея, но затем пожал плечами. Рон действительно был, вероятно, лучшим человеком, с которым можно было попытаться поговорить о ссоре, если он вообще собирался говорить об этом с кем-либо. — Он проснулся, чтобы услышать, как мы с Волдемортом обсуждаем, с кем из нас ему было бы лучше остаться. Рон поморщился. — Неужели? — спросил он, приподняв брови. Он спрыгнул с метлы и скрестил руки на груди, уставившись на Драко так, словно тот сошел с ума. — Зачем тебе вообще говорить об этом там, где он мог услышать это? — Затем, прежде чем Драко успел ответить, он покачал головой и поднял руку. — Подожди, нет, прекрати. Зачем тебе вообще об этом говорить? Драко пожал плечами. — Потому что это разговор, который нам был необходим? — Он посмотрел вниз, на землю. — Потому что даже слепой мог видеть, как Гарри относится к Темному Лорду, и что он чувствует к Гарри в ответ, и, возможно, я устал ждать, чтобы увидеть, как долго мне придется быть с Гарри, прежде чем они вдвоем сбегут. — Немного несправедливо по отношению к Гарри, не так ли? — спросил Рон. Он протянул руку и похлопал Драко по плечу, и тот вздрогнул от неожиданного прикосновения. — Тебе не кажется, что достаточно людей пытались решить, что делать с жизнью Гарри для него? Он заслуживает права голоса в своей собственной жизни, и, возможно, вам с Темным Лордом нужно поговорить об этом, но я думаю, что вам нужно поговорить с Гарри, а не о нем. Драко закрыл глаза, когда его осенило. С Гарри, а не о нем. Это… это имело смысл, больше смысла, чем крик Гарри, но, возможно, это было потому, что он паниковал из-за того, что расстроил его, а не слушал, почему он расстроен. Мерлин, он был идиотом. — Спасибо, — выдохнул он. Он быстро улыбнулся Рону, а затем повернулся на каблуках и убежал обратно в замок. Ему пришлось извиниться, потому что Рон был прав, и Гарри тоже был прав. Он просто надеялся, что Гарри готов услышать его извинения. Он услышал крик — Удачи! — и помахал рукой в знак признательности, но не замедлил хода. Он был почти уверен, что Рон понял его.***
— Как чувствует себя твое горло? Гарри вздохнул и сделал еще один глоток воды, в которую было добавлено то ли какое-то зелье, то ли еще что-то. Нарцисса объясняла это, но Гарри едва обратил на это внимание. Какое это имело значение? Либо это поможет его горлу, либо нет. — Гарри? — подсказал Северус. Гарри поморщился. — Все в порядке, — сказал он немного хриплым голосом. Это было не так плохо, как когда он впервые проснулся, но и не совсем здорово. И горло у него все еще болело. Опять же, не так сильно, но все же. Он ненавидел себя за то, что не сумел избавиться от проклятия, которое поглотило его. Разве он когда-то не был хорош в Защите от Темных Искусств? Разве когда-то его не считали героем? Он был своего рода героем. — То, что ты не смог увернуться, не было твоей виной, — тихо сказал Северус. — И я верю, что со временем твое горло будет в порядке. Нарцисса заставила меня приготовить специальное зелье от шрамов, который, как мы думаем, окажет большое влияние на… Он продолжал говорить, но Гарри перестал обращать на него внимание. Вероятно, это вылечило бы его горло. Он все равно не собирался умирать, и, по крайней мере, этот шрам не был невозможным. Может быть, когда он заживет, это будет выглядеть более поразительно, чем его шрам в виде удара молнии, и люди перестанут смотреть на него. Не то чтобы он хотел, чтобы кто-нибудь смотрел на его шрамы. Он ненавидел, когда на него пялились. — Мне жаль, что я не понял этого о тебе раньше, — сказал Северус, и Гарри понял, что сказал это вслух. Он застонал и плюхнулся обратно на больничную койку, закрыв лицо подушкой. — Уходи, — пробормотал он в наволочку. — Если ты настаиваешь, — сказал Северус с ноткой смеха в голосе. Послышался звук открывающейся и закрывающейся двери, затем наступила тишина. Гарри расслабился и сделал глубокий успокаивающий вдох. Он был в порядке. Он был один, и он скучал по Драко, и ему было позволено скучать по нему и злиться на него одновременно. Его дыхание немного сбилось, и он еще упрямее зарылся лицом в подушку. Он не собирался плакать из-за этого. Он был в порядке, все было в порядке, все было в порядке. Даже если Драко пытался выдать его, все было в порядке. Даже если Драко не понимал, как сильно Гарри любил его, как сильно Гарри нуждался в нем, независимо от того, что он чувствовал к Волдеморту, все было хорошо. Дверь распахнулась, напугав Гарри. Он сел и обнаружил перед собой Драко, тяжело дышащего, с раскрасневшимися от напряжения щеками. Он открыл рот, но прежде чем он успел что-либо сказать, Драко выпалил: — Прости! Гарри сглотнул комок в горле, который не имел ничего общего с болью в горле, которую он испытывал. — Из-за чего? — Он должен был знать, что Драко извинялся за правильную вещь. — За то, что не спросил тебя, чего ты хотел, за предположение, что я знаю лучше, — быстро сказал Драко. — Я знаю, в твоей жизни было слишком много этого, и мне жаль, что я пытался сделать то же самое, что делали другие. Я просто… Я хочу, чтобы ты был счастлив, и если это счастье не касается меня… — Но это так! — воскликнул Гарри. Он поерзал на кровати, потянувшись к Драко, и с облегчением почувствовал, что его рука была поймана и удержана. Он потянул, и Драко устроился на кровати рядом с ним. — Я люблю тебя, и ты мне нужен, и да, я, возможно, тоже люблю Волдеморта, но это не меняет того, что я люблю тебя, и я не хочу, чтобы ты бросал меня или отдавал меня! — Мне жаль, — снова выдохнул Драко и притянул Гарри в свои объятия. Гарри охотно поддался и прислонился к нему. — Мне так жаль, Гарри. Гарри наклонился и быстро поцеловал Драко, их губы едва соприкоснулись. — Я прощаю тебя, — прошептал он, его горло все еще хрипело, слова с трудом вырывались из-за комка в горле. — Я прощаю тебя, но ты должен пообещать никогда больше не пытаться решить, что сделает меня счастливым за меня. — Я сделаю все, что в моих силах, — сказал Драко и поцеловал его в лоб. Гарри позволил себе полностью расслабиться в объятиях Драко, его глаза закрылись. Это было все, чего он мог ожидать, — чтобы Драко старался изо всех сил. И это было все, что ему было нужно.***
Волдеморт, который успешно успокоился, никого не мучая, наблюдал, как Драко и Гарри вышли из двери в лазарет, которая была приоткрыта после предположительно драматического появления Драко. Он не уловил этого, но прекрасно увидел последствия. Хорошо, что они помирились, сказал он сам себе, игнорируя разочарование, которое хотело загноиться внутри него. Хорошо, что они собирались остаться вместе, потому что чтобы он сделал с парнем, или любовником, или чем-то в этом роде? Нет, он был слишком занят создаваемым новым правительством. И, кроме того, он был слишком стар для них обоих. Он повернулся и ушел, причем ни один из мальчиков не заметил, что он был там. Возможно, это было потенциальное решение. Если он уйдет, если сосредоточится на своей работе, а не на Гарри, возможно, глупая влюбленность мальчика в него исчезнет. Возможно, и его собственная тоже. Да, это было наилучшим возможным решением для всех участников. Он нашел Северуса в своей лаборатории, сосредоточенно изучающего зелье. Судя по запаху, это, скорее всего, было фирменное блюдо для горла Гарри. Учитывая, что это было для Гарри, Волдеморт решил подождать, пока он не остановится в своем движении, чтобы объявить о своем присутствии. — Я на время покидаю Хогвартс, — сказал он, как только Северус опустил черпак. Северус подпрыгнул, к большому удовольствию Волдеморта. — Конечно, милорд, — быстро сказал он. Он повернулся и поклонился. — Приношу свои извинения за то, что не заметил вас раньше. Волдеморт отмахнулся. — Все в порядке, — сказал он. — Я не хотел прерывать твое зелье. Я пойду в министерство, чтобы поработать с Люциусом над формированием нового правительства. Ты будешь здесь главным, Северус, и я надеюсь, что ты будешь держать детей под контролем. Если у вас возникнут какие-либо проблемы, я ожидаю, что вы немедленно сообщите мне об этом. Пока Северус, заикаясь, пробормотал удивленный утвердительный ответ, Волдеморт повернулся и ушел, не потрудившись дождаться, чтобы услышать что-нибудь еще. Он уйдет из замка в течение часа и постарается не возвращаться в течение некоторого времени. Возможно, достаточно долго, чтобы та форма щенячьей любви, которая овладела Гарри, исчезла. На самом деле это было к лучшему.***
— Но ты все же любишь его, — сказал Драко. Гарри вздохнул и прижался ближе к Драко, которого он уговорил лечь с ним в постель. — Я знаю, — сказал он, отказываясь от попыток отговорить его от этого разговора. — Но я бы никогда не причинил тебе вреда, обманывая или что-то в этом роде, — быстро добавил он, слова сами собой спотыкались. — Я знаю, — ответил Драко и поцеловал его в лоб. Гарри наклонился к нему с легкой улыбкой и закрыл глаза. — Хорошо, — пробормотал он. — Но это не обязательно было бы обманом, если бы я дал тебе разрешение быть с ним, — продолжил Драко. Гарри замер, у него перехватило дыхание. Это звучало… это звучало… он мог бы… Драко говорил, что теоретически Гарри мог бы заполучить их обоих? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и Гарри устал доверять всему, что было слишком хорошо. В конце концов, он когда-то думал, что Хогвартс казался слишком хорошим, чтобы быть правдой, и Дамблдор тоже, и оказалось, что он был прав. — Гарри, о чем ты думаешь? — мягко подсказал Драко. Гарри покачал головой. — Я не хочу, чтобы что-то повредило моим отношениям с тобой, — сказал он наконец. — И ты его боишься. Это было бы нечестно. — Это была наименьшая из проблем, которые могли возникнуть из-за того, что предлагал Драко. Если Волдеморт начал ревновать, и он пытал Драко, в то время как они были… затем… — Мы просто должны были бы дать понять, что он не сможет этого сделать, — тихо сказал Драко, и Гарри вздохнул, потому что он не собирался снова говорить вслух. — Мы проясним, чтобы в наших отношениях Волдеморт не был нашим Темным Лордом. Он был бы просто твоим парнем. Гарри не был полностью уверен, что это сработает именно так, но… — Если бы он мог согласиться на это, — медленно произнес он. — И если ты действительно не возражаешь, тогда… тогда я хотел бы попробовать. — Затем он уткнулся головой в плечо Драко и не шевелился, как бы сильно Драко не подталкивал его. В конце концов, Драко просто еще раз поцеловал его в лоб и пробормотал: — Хорошо. — И они сидели в тишине, и Гарри был доволен этим.