Пробуждение на большой белой кровати подарило минутное пребывание в тёплых грёзах. Мысли о солнце, о тёплом песке и ласковом море были уничтожены воспоминаниями о вчерашней ночи. Грубые руки, смех Зиис, плач Монни и чувство полного бессилия. Они оказались в ловушке, запертые на острове. Игрушки, вещи, рабыни, пускай и с огромными привилегиями. Даже в этом отеле, где они якобы гостьи, им всё равно не избежать приставания. Огромная клетка - всё ещё клетка. И расстояние между прутьев достаточно широко, чтобы ухватить нежное женское тело без одежды и надругаться над ним.
— Нам обязательно выходить? — спросила Монни, смотря на свои коленки. — Я боюсь.
— Мы все боимся, Монни, — Чара надевала купальный костюм поверх футболки. — Но нам нельзя оставаться и прятаться. Эта стерва Зиис вполне прозрачно намекнула, что с нами будет.
— Может нам просто снять браслеты? — предложила Дженни. — У нас ведь руки не взорвутся, как в фильмах, да?
— Мне кажется это очень плохой идеей, — вздохнула Чара. — Слушайте, так или иначе, но трахаться нам придётся. Тот парень, Глоум, посоветовал отыскать себе вроде партнёров, с которым вы будете проводить почти всё время вместе. Нам всем нужно отыскать такого парня, который будет паинькой. Очков мы будем получать меньше, но так можем за себя не бояться, — гепардица посмотрела на свою руку. — Нам нужно быть сильными.
— Это так унизительно, — лисичка сжала руки. — Мы словно звери в клетке, Чара! Я... я...
— Я знаю, малышка, — Чара подошла к Монни и обняла её. — И вся вина лежит целиком на мне! Не волнуйся, я помогу тебе отыскать того, кто будет обращаться с тобой не хуже нас.
— Лучше бы, — всплакнула Монни, — это была бы ты! — девушка обняла подругу, пуская слёзы.
— Маленькая ты моя, — Чара прикрыла глаза.
— Я вас тоже люблю! — взревела Дженни, обнимая обеих.
Потом был завтрак. В столовой все вели себя спокойно и обычно, словно на самом приличном отдыхе. Никто ни на кого не косился, никто никого не лапал и не пачкал выделениями столы и друг друга. Это ощущение принесло Чаре временное спокойствие, когда у Монни вызвало нарастающую панику. Ещё немного, ещё чуть-чуть и они все бросятся на неё. И только Дженни с счастливым лицом уплетала свежую выпечку, фрукты и чай. Парни, что проходили мимо неё, очень приветливо здоровались, а она приветливо здоровалась в ответ. Монни даже стало завидно, что в первый день её подруга стала такой популярной.
— Эй, Дженни, — Тони подошёл к девушке, криво улыбаясь. — Доброе утро!
— Ой, привет, Тони! — улыбнулась та. — Хорошо, что ты сам подошёл! — Дженни стала рыться в сумке.
— Да я тут вот с чем. Я поспорил с Джеем, что... — кот смотрел как девушка достаёт белье, которое они дали вчера. — Оу.
— Спасибо, что отдали трусики! Я их постирала утром и возвращаю! Ты настоящий джентльмен!
— Ого. Да я это... Ну, — кот стыдливо взял белье, чувствуя себя куда более неловко. — Мы тут поспорили с Джеем, что я не смогу сказать это вслух, но... Эээ... Я тут ем хлопья...
— Понеслось, — Чара прикрыла лицо рукой. Ситуация становилась куда более обыденной, даже рутинной, что успокаивало.
— А ты не могла наполнить мою тарелку своим молоком? — едва сдерживая смех сказал Тони. — Вот! Я выиграл спор!
— Ну... не знаю, — всерьёз задумалась Дженни. — Я никогда не пробовала. Я даже не знаю, могу ли!
— Дженни, он прикалывается, — вздохнула Чара. — Всё, шутка удалась. Кыш, — она бросила в Тони салфетку. — Дай девушкам поесть. Ох, придурки. Нет, это не лечится даже частым сексом, — гепардица прикрыла глаза, улыбаясь. — Какие парни придурки.
— Нет, эти двое хорошие! — Дженни подняла руку, словно принося в клятву. — Я считаю, что они бы вам подошли.
— Не думаю, — грустно ответила Монни. — Они не вызывают чувство безопасности. К тому же, Чара права. Придурки нам не нужны.
Они выходили из столовой и двигались к бассейну, где заняли шезлонги. Чара продолжала быть неформальным лидером, решив, что сидя на месте и загорая они могут привлечь какого-нибудь большого и сильного парня. А если тот распустит руки, то их трое, а он всего один. Поправочка, слишком сильно распустит руки. Пока Чара и подруги занимали места, то переглянулась с парочкой красивых парней, которые ей даже понравились. Вот им бы она позволила тут же завалить её и отсосала бы обоим. Так что гепардица растянулась на шезлонге, подставив свой животик солнцу и убрав руки за голову. Пусть ей любуются. Дженни снимала с себя рубаху, заставляя грудь в купальнике трястись и барахтаться. Белые шары с пятнышками уже стали самым осматриваемым объектом в радиусе метров тридцати. И словно ничего не подозревая, коровка стала деловито поправлять свою грудь, тем или иным образом играясь с ней, гипнотизируя, потягивая и похлопывая. Смотревшие на это отдыхающие вынимали языки, сжимали кулаки, облизывались и чувствовали как ниже живота становится теплее, а член стоит колом. Один из отдыхающих схватил рядом сидевшую кошечку за грудь, развернул к себе и с силой присосался к сиське. Псу тяжело дышащиему от вида коровки, подрачивала его девушка, также наблюдающая за огромными шарами. Ящер остановил хорошенькую официантку и стал дрочить на её упругие сиськи под лифом. Та оценила внимание и лизнула головку члена.
Когда Монни села на шезлонг, у большинства появилось двоякое желание. С одной стороны хотелось броситься на бедняжку, хватать, сжимать, играть, тыкаться членом, сосать её здоровые титьки, мацать толстый попец, трахать пальцами киску, долбиться в неё хером, вжаться в её губы и обрызгать своей спермой. Но с другой её хотелось сильно обнять, прижать к себе, погладить её длинные волосы и шептать на ушко, что избавишь её от всех бед, лишь бы её миловидное личико улыбнулось. Кошечку, что лапали за сиськи, крепко схватили за жопку. Парень пёс спустил белую струю на подругу, прижимаясь к ней мокрым телом. Лиловый член вонзился меж сисек официантки, пачкая грудь. И виной тому были три новенькие, что пытались привлечь к себе внимание.
— Кто-то идёт, — сказала Чара, чуть ослабив узелок на купальнике. Но когда она увидела парней в кожаных садо-мазо масках, то поругала себя. В этот раз их было больше. Монни в ужасе смотрела на компанию, а Дженни поджала ножки. Эти типы её пугали до чёртиков. — Чего вам?
— Мы принесли вашу новую одежду, — сказал парень из семейства собачьих, с темной серой шерстью. — Пора переодеваться.
— А раньше нельзя было? — раздражённо фыркнула Чара. — Мы уже давно оделись.
— Переодеться надо сейчас, — сказал здоровый ящер.
— Ладно, — Чара поднялась, принимая белый комплект. — Мда, ну и вкус у вас, — она покачала головой. — Я надеялась на что-то чёрное. Пойдёмте в душ, переоденемся и...
— Я говорил, что переодеться надо сейчас, — холодно сказал ящер. — Прямо здесь. Снимайте одежду.
— Что? — Чара подскочила. — Хэй, мы же не нарушаем правила!
— М-мы переоденемся, т-только дайте нам уединиться, — попросила Монни.
— Девочки, наверное лучше согласиться, — Дженни стала развязывать узелки на лифе. — А то будет как вчера.
— Не хочу! — что-то внутри Монни опять взяло вверх. — Это издевательство!
— Какого чёрта? Дженни, стой! — велела Чара. — Ничего мы не будем делать! Позови Зиис, я хочу с ней поговорить!
Пёс хрустнул шеей. Парни посмеялись, обступая девушек с двух сторон.
— Я надеялся, что ты откажешься. Стащите с них одежду!
Множество пар рук тут же окружило девушек, хватая за ноги и за руки.
— Я сама-сама! — Дженни испугалась и резко сдёрнула купальник. — Видите, я всё сняла!
— И низ тоже, — сказал один из парней в маске, погладив Дженни по бедру. — Молодец, будь хорошей девочкой.
Когда Дженни встала и сняла трусики, оказавшись полностью голенькой, кошечка лишилась белья и встала в постыдную позу, чувствуя напряжённый член в своём влагалище. Парень-пёс повернул подругу спиной к себе и помог ей усесться сверху, держа за бёдра. Ящер нагнал официантку и засунул ей член под бельё. Снимать с них одежду было нельзя, зато под ней не возбранялось тереться и трогать, только если те сами не были против. Этой девушке нравилось чувствовать трение под одеждой. И все смотрели на Дженни, которая обзавелась новым белоснежным купальником, одеваясь прямо при людях. Лифчик крепился на шее, помогая удерживать грудь, два больших молочных шара, чуть торчащие вперёд. Бельё было самым обычным, не считая того, что оно же слишком мало покрывало переднюю часть, напрочь открывая лобок. Саму Дженни не беспокоило, что в мыслях на неё уже набросились и трахнули человек двадцать, а то, что делают с Чарой и Монни.
Беспомощность гепардицы и лисы только подогревала интерес со стороны. Трепыхающаяся во все стороны Чара, дрыгающая ногами, была поставлена спиной вверх на шезлонг. Сначала её поставили на колени, содрав верхнюю часть купальника, заставив упругие груди подпрыгнуть, а затем резко прижали лицом вниз, удерживая за бёдра.
— Сволочи! — дрожащим и рычащим голосом сказала та, когда её схватили за хвост и стянули трусы, обнажая упругий попец и половые губы. Вспомнилась вчерашняя ночь и Чара задрожала. В такой позе она совершенно бессильна и не может дать отпор. Гибкая, аппетитная, изящная, она словно реклама тела, которая так и говорит: "Я совершенно беспомощна. Вставляйте мне сюда!". Однако наготу прикрыли белым купальником. Сначала натянули трусики, очень неудобные, с тонкой резинкой сзади, которая врезалась в промежность тонкой линией. Анальное кольцо было совершенно неприкрыто, ведь эта тончайшая полоска только подогревала интерес. Когда её вновь посадили на колени и надели лифчик, Чара хотела негодовать, что эта часть куда приличнее тонкой полоски на попке. А ещё белый ей не шёл.
С Монни поступили по-другому, показывая всем, что лиса сопротивляется иначе, чем ее боевая подруга. Один из парней прижал девушку спиной к себе, удерживая за плечи. Сначала Монни терпела, пока ей не стали развязывать узелок на лифчике. Девушка стала извиваться, мотать головой и стонать от негодования, издавая такие сладостные звуки, что у парня, державшего её, член упёрся прямо ей в спину. Её синий купальник в полоску был снят, отдав на обозрение две чудесные груди с красными сосками. Мужчины раскрыли рты, пуская слюни, представляя упругие лисьи сиськи у себя во рту. То как Монни тихонько просила не трогать её груди, хныкая и вздыхая, определило дальнейшую судьбу её тела. Низ слетел ещё быстрее, и Монни резко зажала ножки, умоляюще смотря на своего раздевальщика. В ответ тот грубо схватил её за ноги и поднял на себя, раздвигая их и кладя себе на бёдра. Монни кричала громче, отчаянно пытаясь закрыться. Пусть бельё уже летело к её маленькому аккуратному влагалищу, все в открытую пялились на неё, дёргающуюся и размахивающую пышным хвостиком. Трусики легли на бёдра и раздевальщик громко шлёпнул девушку по заду, как следует сжав пальцы на мясистой части. И только потом принялся за грудь лисы, держа постыдное, вульгарное бельё. Если тонкая полоска трусиков подчёркивала попу Чары, то эти тонкие нити с двумя треугольными кусками ткани, открывающие яркие ареолы сосков, делали с грудью тоже самое - убирали главную функцию одежды, при этом оставаясь одеждой. Ужасно открытая одежда, сотня горящих глаз, попытки вырваться - Монни резко дышала через рот, чувствуя как паника накатывает всё сильнее и сильнее.
— Отдайте! Отдайте, пожалуйста! — лисичка попыталась выхватить у одного из парней своё белье. — Пожалуйста, верните мне! Я не могу ходить в этом!
— Хочешь ходить голой? — глаза парня блеснули. Монни в ужасе отдёрнула руку. — Ха, так и думал. С посвящением, сисястая.
— Не называй меня так, — тихо попросила Монни, отшатываясь, опасаясь своих вульгарных кличек как огня. Её парень назвал её так же. Без желания, без любви, словно подчёркивая её уродство, которого никогда и не было.
— И зачем это всё? — Чара обняла Монни за плечи, уводя её в сторону. — Что это ещё за шутки? Мы и так поняли, что нам нужно делать!
— Таковы правила, — сказал другой парень. — Белый означает, что вы новенькие и о вас следует беспокоиться. Белый - цвет доступа для рук и языка. И не советую переодеваться до пяти в другую одежду. Иначе вас отведут за барную стойку и поставят как спермоприёмники.
— И теперь вы будете постоянно ходить за нами и лапать? — Чара гладила трясущиеся плечи Монни.
— Не мы. Они, — раздевальщик обвёл рукой толпу. — Хорошего дня. Пейте больше воды, чтобы избежать обезвоживания!
— Сволочи, — шикнула Чара, усаживая рядом Монни. — Долбанная Зиис! Я бы её схватила за задницу и...
— Осторожнее, — сказала Дженни. — Вдруг она услышит и придёт сюда за этим?
— Тогда мы посмотрим кто кого, — Чара поправила полотенце на шезлонге. — Слушайте, всё нормально. Ничего не поменялось! Дальше сидим все вместе и ждём симпатичных сильных парней, которые станут нашими партнёрами, — гепардица положила руки на плечи подруг. — Эти дураки только привлекли к нам внимание! Смотрите, тут вокруг уже чуть ли не трахаются, так что на нас никто бы и не взглянул! Пусть теперь подходят!
— А если они будут уж сильно настойчивы? — спросила Монни, прикрывая постыдный лиф рукой. — Они же теперь набросятся на них и так просто не уйдут.
— Можно подрочить, — сказала Дженни, сделав жест рукой. — Они уже завелись и... — коровка посмотрела на осуждающий взгляд подруг. — Это просто идея, — стушевалась она. Дженни первая заметила, что вокруг них уже образовалось кольцо. — Ой!
— Так вы тут у нас оказывается беленькие, — парень-пума подсел рядом с Чарой. — Знал бы, подошёл раньше. Привет!
— Хей, — Чара отодвинулась, испугавшись такого настойчивого приветствия. — Есть такое. А ты поболтать или делом заняться? Может принесёшь девушкам выпить?
— Я скорее тут пришёл с одной любопытной игрой, красотка, — пума почесал щёку. — Если ты в ней победишь, то получишь десять очков. Она сейчас набирает обороты.
— Игра? — Монни опустила уши. — Чара, не надо. Это подстава!
— Легко! — отмахнулась Чара. — Что мне сделать? Сбить сиськами стаканчики? Учти, я выгибаюсь достаточно...
— Нет-нет! — тот замахал руками, улыбаясь. — Всё проще. ККП! Кто кончит первым!
— Секс? — фыркнула Чара. — Так легко?
— А тут надо спешить? — удивилась Дженни. — Я думала, что секс когда всем хорошо и спешить не надо.
На её слова все парни заулыбались и закивали. Наивные и добрые слова милой большой лапушки с двумя огромными сиськами.
— Какие мудрые слова от такой чудесной лапушки, — парень шакал стал разминать плечи Дженни. — В тебе много мудрости, красавица. И грудь такая большая. Должно быть болят плечи.
— О, да! — Дженни обомлела, чувствуя нежные прикосновения. — Немного. Титьки большие и всё тянут вниз. Ежели не попец, который уравновешивает...
— Дженни! — Монни прикрыла лицо, видя как легко охомутали коровку.
— Что? У тебя же та же самая проблема! — Дженни отдала плечи на милость парню. — Разве большой зад не уравновешивает большую грудь? Ты сама ведь такая.
— Неправда! — ахнула Монни.
— А по мне так правда, — бурый кот обнял Монни сзади, скрестив руки у её живота. — У тебя классная попка и большая грудь, — шептал он ей прямо в ушко. — Почему ты так из-за этого переживаешь? Аж дрожишь.
— Вы не понимаете, — сникла Монни, смотря на свои коленки, боясь до чёртиков. Да, она красива. Да, её хотят. Но почему только сейчас, после того как ей наговорили гадостей, все к ней тянутся? Почему она боится близости, когда раньше была не против? Она не знает и это пугает сильнее. И возбуждает.
— А ты расскажи, — кот просунул средние пальцы через резинку трусов на бёдрах Монни, утыкаясь ей в шею носом.
— Так что за игра? — Чара смотрела как пума гладит её по коленке. — Если это не секс, то зачем предлагаешь? — нервно усмехнулась она.
— Смотри! Трусы снимать нельзя. Суй руку и дрочи друг дружку. Кто первый кончит - тот и проиграл. Ну как тебе?
— Странно. А что с проигравшим будет? — нахмурилась Чара.
— Трусы испачкает, — улыбнулся пума. — Как сказала твоя подруга, тут всем будет хорошо.
— Её грудь соразмерна её мудрости, — шакал с силой разминал её плечи.
— Ах! Никто ещё никогда не хвалил мои сиськи и мозги одновременно! — обрадовалась Дженни.
— А ты какая же умная? — кот гладил живот Монни, задевая рукой её грудь, одновременно шепча.
— Нет... прекрати, — тихо просила лисичка, жмурясь от переизбытка ощущений. Страх, унижение, желание сбежать и...
— Тебе ведь нравится, — проурчал кот. — Ты возбуждена.
— Ммм! — лисичка сдержала стон, зажмурив глаза. Капелька выступила на трусиках. Взаимодействие жидкости с тканью делало белье очень прозрачным, но этого пока никто не заметил.
— Чёрт, Монни! — ахнула Чара. — Ладно! Только у меня условие! — сказала гепардица. — Если я выиграю, то ваша компания будет о нас заботится! И так, чтобы не слишком лапали, — гепардица удивилась собственным словам. Слишком? Стоит ли упоминать анальный секс?
— По рукам! — улыбнулся пума. — А выигрываю я - твой рот всегда к моим услугам.
— Ха! По рукам! — азарт сыграл в Чаре. — Итак, нач...
Пума просунул ей руку в трусики, заставив Чару вскочить и положить плечи на парня. Гепардица не ожидала, что её так возбудит интерес и что её партнер окажется таким страстным.
— Одежду с партнёра снимать нельзя. Член остаётся в белье и обрабатывается ручкой, — посмеялся тот, кладя руку на ягодицу Чары. — Но если ты потом захочешь...
— А... ага. Мечтай! — Чара резко протянула руку в трусы парня, хватая его за горячий член. — Попался! Да ты вот-вот сам кончишь. Не переживай, я буду нежной и ласковой! — она ликующе посмотрела как парень вздрагивает. Её хватка не подвела. — Не стесняйся. В этом ничего такого нет - быстро кончить. Я даже...
И тут пума поцеловал её, затыкая болтливую гепардицу. Умелый язык во рту, скользящий по небу расслаблял и возбуждал Чару ещё быстрее. Гепардица чувствовала как теряет инициативу. А пальчики ласкают клитор, играются с узким хлюпающим входом. Но вот и смазка ощущается на члене, горячем и твёрдом. Долго он не выстоит. Надо его возбудить сильнее! Если с партнёра нельзя снимать одежду, то можно с себя! Чара перехватила руку на попке и прижала к своей груди, положив под лифчик. Пума застонал, играясь с упругой грудью. Чара посмеялась про себя, смотря в зелёные глаза партнёра.
— Давай, мни сиську. Тебе нравится, я знаю. Опа! — Чара опустила лифчик, трясся грудью перед ним. — Как тебе, м? Нравится? Хочешь облизать? Хочется кончить на них? А соски нравятся? Дрочат тебе и показывают сиськи как... как... — Чара стала резко дёргаться. Пальцы пумы проникали глубже, в то время как он дразнил сосок пальцем.
— Дикая кошка! Сама торчишь от пальцев в киске! Как жарко, как тепло! Мне стоило бы поиграть, чтобы вылизывать тебя каждую ночь! Твою сочную ложбинку, пока ты кончаешь! Пятнистая красотка с умелыми руками! Ух! Титьки прекрасные! — зарычал он, заводясь ещё сильнее. — Давай ты уже кончишь!
— Нравятся... титьки? — дышала Чара, поворачиваясь к Дженни. Шакал уже внаглую гладил живот девушки.
— А? — коровка посмотрела на гепардицу с томным взглядом. — Что? Что-то с сиськами? О! Достаём? — Дженни резко подняла лиф. Две здоровые белые сиськи шлёпнулись друг о друга. Парни ахнули, член пумы напрягся сильнее. — Монни, давай и ты!
— Н... нет! — лиса старалась отодвинуть от себя кота, что ухватил её за руки. — Н-не надо так. Боже, их же... зачем вы... Почему это происходит.
— Давай и я потрогаю твои сиськи? — спросил кот.
— Пожалуйста, не говори такие слова! — громче сказала Монни. — Со мной не надо так!
— Ах, благословенные молочные сиськи! — шакал схватил Дженни за грудь. — Мягкие, словно подушки!
— Но там нет молочка, — вновь задумалась Дженни о грудях. А если бы оно текло? — Так тоже хорошо?
— Лучше не бывает! — шакал со всей силы тянул на себя сиськи Дженни, утопая в мягкости. — И всё же я подою тебя! — кулаки ухватили сосочки, делая уверенные движения.
— Ох! — Дженни вытянула шею. — Мои сосочки такие твёрдые! Мне так странно и так хорошо!
Чара чувствовала как напряжение в животе нарастает. Почему? Почему он не кончает? Он же видит сиськи Дженни! Её ещё и доят! Почему она вот-вот готова кончить?
— Мхм... Я бы... вылизывать твою попку! — зарычал пума. Чара резко открыла глаза. Вылизывать попку? Ей? Это ведь не тоже самое, что и член. Это... о, нет, нет! — Твою классную задницу! Пятнистая красотка, ты так хороша! Кончай! — рычал он, едва сдерживаясь. — Кончай, кончай, кончай! Сиськи! Киска! Жопка! Я запихнул бы свой язык в твои щели! Я...
Но Чара кончала и не слышала его. Девушка обмякла в плечах, раздвигая ноги шире. Узелок развязался и все отчётливо видели как киска сокращается под пальцами пумы. Голая, кончающая гепардица с отменной задницей, упавшая на пол и раздвинувшая ноги. Пума встал, вытащил член и засунул Чаре прямо в рот.
— В твой похотливый ротик! Такую красавицу! В твой маленький сосущий рот... — пыхтел он, спуская фонтан. — Представляю, как трахаю тебя зад! — крикнул он, отстраняясь и спуская Чаре на лицо. Девушка жадно облизывалась, подставляя мордочку семени. — Ох, чёрт! — пума сам рухнул на землю. — Твою мать, это что-то!
Чара вытирала лицо, брезгливо смотря на свои испачканные руки. Ну вот. Она проиграла и теперь совсем беззащитная. И совсем голая. Парни обступили её с двух сторон, двое молодых псовых, что уже дрочили, смотря на девушку. Теперь её рот всегда к услугам, как сказал пума. Сердце забилось сильнее, чувство страха, смешанное с чувством поражения призывало Чару всё бросить и бежать. Бежать, бежать, бежать! Всех оставить! Спасаться! Псы уже вложили её руки на свои члены. Чара не хочет, но почему она ими мастурбирует своими умелыми тёплыми руками? Она ведь не хочет? Нет, хочет. Хочет что угодно, лишь бы не одного. Если она будет хорошей, то её будут защищать. Тоже не верно! Это она должна защищать! Дженни! Монни! Она должна их спасти! Руки работали быстрее, заставляя парней выть от удовольствия.
Дженни крепко сжимала свои груди, наблюдая как шакал трахает её между титек. Парень продолжал доить её соски, что было немного больно, но коровке стало интересно. Вдруг она даст молочко? Горячий член тонул в нежной коже, размазывая бесцветную смазку. Дженни любила свои титьки. Парни любили её титьки. Чего уж там стесняться, когда большие титьки - это здорово. А когда чужие пальцы ещё играются с сосочкам - так непередаваемое ощущение! Ах, как бы ей хотелось дать молочка, чтобы всех порадовать. Наверное надо чаще разминать соски и тогда...
— Ух! Ах! Где... где твоё молоко, о прекрасная? — стонал шакал. — Я буду разминать твои чудо-сосцы, пока они не брызнут нежным нектаром.
— Ах, сосочки, пожалуйста, брызгайте молоком! — попросила Дженни свои соски. — Одарите его своим нектаром. Ой, твой член вот-вот... — меж грудей брызнула сперма, испачкав шею коровки. — Вот! У тебя получилось!
— Благодарю, милая моя, — шакал сел с ней на шезлонг, пропуская руки под трусики. — Теперь я дам этому нектару потечь из твоей ласковой щели, — длинный язык облизывал толстый твёрдый сосок. — Может быть мой рот заставит их течь? Я буду словно дитя.
— Пожалуйста, — Дженни гладила шакала между ушей. — Моим сисям нравится внимание, — второй палец лёг на свободный сосок, играя с ним. — Хи-хи-хи, ты говоришь так интересно! И у тебя такие хорошие пальцы, — девушка помотала головой. — Мне... хорошо. Я бы всем дала молока.
И пальцы проникли глубже.
Монни вцепилась в руки кота, который водил языком ей по шее. Соски предательски выступили сквозь ткань, белье становилось влажнее и прозрачнее. Лиса зажмурилась, пытаясь отстраниться.
— Не надо. Мне... мне так жарко. И плохо! Я хочу искупаться! Мне нужна вода, вода! — повторяла лисичка, вырываясь из рук кота. Её ладонь случайно легла на его возбужденный член.
— Ну куда? Мы ведь только начали! Чего ты стесняешься? Ты уже была голой! Я сделаю тебе хорошо, сладкая попка! — кот схватил её за попку.
— Ах! — Монни вскочила на ноги. — Я... я не подхожу тебе! Я ничего не умею! — ладонь залезла под трусы, лапая левую ягодицу. — Я всего боюсь и не так хорошо это делаю!
— Хм! — кот уже тянул на себя трусы, смотря на классную попку. Потом на Чару, что активно дрочила парням, открыв рот. — А может ты и права! — он выпустил Монни и подошёл к гепардице. Девушка вновь чувствовала как быстро у неё покалывает. Наверное всё это местная еда. А может воздух или обстановка. Мысли прервал парень, который пропихнул свой напряженный член ей в рот. — Ах! Вот так! — кот резко двигал бёдрами. — Держи, красотка! Держи! — и он напрочь позабыл про Монни, которая стремительно удалялась к бассейну.
Чара прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Грязным, похотливым, полным разврата и выделений. Два горячих подёргивающихся члена в руке, один во рту. Кто-то подошёл сзади, хватая её за соски, тыкаясь членом в спину. Самой гепардице становилось от этого хорошо, но она больше сосредоточилась на мальчиках. Парень тыкающийся о её спину был на пределе, а трое других уже выли от счастья. И все как на зло отстранились на неё и спустили на Чару. Лицо, грудь, волосы, спина, плечи. Гепардица недовольно фыркнула, чувствуя как её хватают за попку.
— Ах, я вся грязная! Вы что, не могли поаккуратнее. Придурки! — Чара подхватила бельё. — И что прикажете делать? Фу, можно было и в рот спустить!
— Там душевая, — махнул рукой кот, поворачиваясь к стонущей Дженни. Шакал уложил её на спину, не отпуская соски ни губами, ни пальцами. — Это... туда и...
— Да я сама знаю! — Чара подхватила бельё. — Могли бы сделать это и там, дурачки...
— Ох, ну и задница, — проурчал один из псов. — Вернётся — запихну свой член прямо туда!
— Все запихнем, — сказал пантера, любуясь уходящей Чарой.
И никто из них не увидел как Чара повела ушами в воздухе. Чуткий слух не раз помогал ей в жизни. А теперь помогает снова. Если она вернётся туда, то плакал весь её план. Монни уже успела сбежать, значит Дженни... С Дженни всё будет в порядке. Она тут как сыр в масле. С такими мыслями раздосадованная Чара вошла в тёмное помещение. Общая душевая, ни намёка на интимность. Здесь мылись несколько парней, но ещё больше девушек. Никто не трахается и не домогается друг до друга. Видимо сюда приходят лишь те, кто устали. Хорошо. Минутка покоя очень нужна Чаре. Девушка встала под кран и прохладная вода упала на неё. Совсем как тогда у Глоума. Чара улыбнулась, вспоминая парня. И снизу вновь кольнуло.
***
Монни быстрым шагом искала бассейн. В отеле их полно, но она помнила лишь тот, где до неё домогался Рен. Во избежания повторной неприятной встречи, она искала другой, мало чем отличающийся от остальных. Но пока что она нашла любопытные и жадные глаза, облизывающиеся языки, свист и рычание. Боже, неужели им мало сисек вокруг? Неужели недостаточно секса и ей, Монни, придётся лечь на алтарь страсти? И дать этим жадным рукам, ненасытным и вечно в поиске округлостей и щелей, своё прекрасное тело? Но почему тогда он относился к ней так ужасно? Разве она не хотела добровольно переспать с ним? Позволить ему сделать то, что не каждая девушка позволяет парню? Почему, почему тогда он оттолкнул её? Смеялся и издевался над ней? Монни ведь хотелось отдать себя мужчине, стать его вещью. Теперь же когда этого хотят остальные, она лишь испытывает непомерный ужас и стыд. Какая в этом разница? Ох, от этой мысли голова идёт кругом. Скорее, скорее отыскать бассейн.
Монни увидела тысячу солнечных бликов, отражающихся от синей глади. Прижав ладонь ко лбу, девушка тяжелыми шагом шла вперёд. Она часто дышала, отчего её большие груди в постыдном купальнике высоко поднимались. Такие белые, круглые и большие, с маленькой тканью в форме треугольника, едва прикрывающей сосцы. Глаза закатывались, дыхание было сбивчивым. И все смотрят! Все обсуждают её!
— Какая красавица! Кто она? Я её не видел? Что на ней надето! Её здоровые титьки кажутся ещё больше! Смотри как они болтаются. Белый цвет, ммм! Она так часто дышит. Тебе плохо? Присядь сюда, лапочка. До чего отпадная жопка! Ищешь кого-то, солнышко? Ты только посмотри на этот цветок. Я бы дрочил на её лицо. Кажется, она плачет. Её кто-то обидел? Ох, хоть бы она сняла эти нитки. Зачем? И так всё видно. Глядите! У неё киска мокрая! Лисичка просто истекает от любви. Я хочу её трахнуть! Я тоже!
Закрыв глаза, Монни подошла к краю бассейна и упала в прохладную воду. Голоса исчезли, похотливые взгляды тоже. Внезапно наступило спокойствие и умиротворённость. Лисичка упёрлась руками о твёрдое дно и всплыла. Откинув длинные белые волосы, Монни выдохнула полной грудью. Свежесть, ясность, избавление - все эти чувства перемешались с ней, в то время как зуд между ног всё ещё давал о себе знать. Монни выбралась на спуск бассейна и выжала волосы. Стало как-то тихо, никто больше не издавал ни звука, а только молча пялились на неё. Лисичка осмотрелась по сторонам, пытаясь понять причину нового внимание. Что, она как-то выглядит не так? Руки, ноги - всё на месте. Может быть слетела одежда? И тут Монни в ужасе открыла рот. Нет, одежда на слетела. Она всё так же была на месте, за одним исключением. Её купальник стал полностью прозрачным и плотно припал к затвердевшим соскам на большой груди и бёдрам, чуть ли не врезаясь в щель. Шокированная лиса стояла у бассейна, ловя ртом воздух. Паника накатила с новой силой. А с ней накатывал поток отдыхающих, вытягивая свои руки.
Белый - значит можно. Руки или язык. Белый разрешает.
Монни быстро спустилась в бассейн, не оглядываясь назад. За ней уже прыгали и отчаянно нагоняли.
— Нет, нет, нет... — Монни гребла руками к краю бассейна за которым никого не оказалась. Все плыли за ней.
— Белая. Красивая. Сочная. Прозрачная, прозрачная одежда! Потрогать, полапать, схватить, потискать, облизать, покрутить! Иди сюда! Не уплывай! Догоню, схвачу за толстый зад!
— Нет, нет, нет, — Монни уже ухватила пальцами край и потянулась наверх. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Кто-то скрестил руки у неё на животе и потянул на себя. Лиса взвизгнула, погружаясь обратно в воду, пуская пузырьки. Край всё отдалялся и отдалялся, а сама она приближалась к берегу, где её уже ждали. Монни пыталась вырваться, но её руки уже перехватили и подняли голову над водой. — Нет! Нет, нет, нет, нет, не, не, нет! Отпустите! Меня же видно! — кричала она, чувствуя сотни цепких пальцев на себе. — Я не хочу! Не хочу! Не смотрите!
Все присутствующие стали лишь тенями, имеющими форму. Только руки, только голоса, только желание. Лисичка плакала и вырывалась, пока её несли от бассейна к шезлонгу, удерживая за дёргающиеся руки и ноги. Грудь тряслась и подпрыгивала, бельё крепче вжалось во влагалище, волосы тащились по земле. Голоса превратились в бормотания.
— Сиськи! Жопка! Киска! Сочные титьки! Красные сосочки! Дырка! Голая, голая девушка!
— Не надо! Прошу, не говорите это!
— Видно твои груди! Грудь! Здоровые сиськи, классные буфера, отличные титьки! Будем трогать, будем крутить! Соски! Розовые сосочки! Их видно-видно! Сосать соски, кусать сиськи, крутить, вращать!
— Прекратите! — хныкала Монни, укладываемая на шезлонг. — Не смотрите на них!
— Прозрачные трусики и видно киску! Маленькая, маленькая нежная щелочка! Влагалище, дырочка! Мы все смотрим на твою нежную писечку, хотим с ней играться, когда ты не хочешь! Мы запихнем пальцы туда, мы будем трахать тебя в дырку! Сочная нежная писька! Будем её дрочить, лизать, целовать клитор и смотреть как твоя дырка течёт! — зловещий шепот прямо-таки бил в уши Монни.
— Замолчите же! — Монни крутила головой. — Это... это ужасные слова! Н-не трогайте мою... киску, — Монни увидела звёзды перед глазами. — Я... я сама! Я сама буду мастурбировать себе! Только не делайте мне больно! — лиса засунула руку под белье, лаская себя пальчиками. Кажется, что даже хватка ослабла. Монни выгнулась в спине и повернула голову, приоткрыв один глаз. — Отвернитесь же!
— Ни за что! Ты голая, вот и показывай нам своё тело! Играйся пальчиками с киской! Давай, пихай свои пальчики в щелочку, дразни свой клитор! А мы схватим твои сиськи!
— Н-не надо их! — Монни сама схватила себя за грудь. — Не трогайте груди! Не говорите таких слов!
— Называй их сиськами, ты, мокрощёлка! Ты дрочишь себе писечку и что-то говоришь о вульгарности! Соси собственные соски! Лижи их!
— Ммм! — Монни больно ухватила себя за грудь и провела языком вдоль соска у ткани. Потом ещё.
— Соси, иначе это сделаем мы! Будем трахать ртом твои большие сиськи и больно-больно выкручивать соски!
— Ммм! — Монни ухватила сосок губами, яростно посасывая его, чуть надавив кончиком острого зуба. — Ммм! Ммммм! Сиська! Сиська такая большая... И... писечка у меня такая горячая и мокрая! Отвернитесь же! Не заставляйте меня это делать! Мне страшно! Я не хочу!
— Тогда мы тебе сунем палец прямо в заднюю дырку! — черные руки развернули её и положили на живот. — Будем трахать прямо туда, как грязную шлюху! У грязной шлюхи вечно мокрая дырка и сиськи наружу! Поэтому и жопа её должна быть облапана! Снимай трусы и сожми дырку покрепче!
— Я... я сама! — ахнула Монни, чувствуя как ей поднимают попец. Ткань на задике оттягивают и пихают чёрный острый палец. — Ах, нет! Не туда!
— Продолжай дрочить себе, грязная дырка! И тряси сиськами! Мы их будем сосать и по-очереди лизать тебе дырку. А жопу будем долбить! Вон какая узкая! И тряси титьками, мы сказали! Щипай себя за соски!
— Хватит! Мне тяжело и больно! — рыдала Монни. — Я уже... уже...
— Кончить хочешь, да? Это потому что тебе соски тянут и в жопу трахают? Любишь унижения? Любишь быть голой? Чтобы тебя грубо трахали толпой и кончали? Залили рот спермой, долбили в анус и спускали на сиськи? Ты грязная потаскуха, верно? Вот тебе сильнее пальцем в жопку! Кричи! Кричи! Кончай! Кончай сейчас же! Выпускай свой сок из маленькой шелудивой писечки-недотрожки!
— А... ааа... — Монни зажмурилась. — Я... я не хочу кончать... так! Не хочу... не хочу! Не... Не... — в глазах темнело.
— Я щас тебе хер вставлю! Порву тебя снова как в первый раз и узнаю как узка твоя норка! Изливайся!
— Ай!
— Всё, хватит! Трахайте её во все...
— Эй! Эй! Приди уже в себя! — Монни услышала голос незнакомого парня. — Не пугай нас так! П-пожалуйста, прекрати!
Толпа вокруг Монни смотрела на лежащую мастурбирующую девушку с ужасом и возбуждением. Казалось, несчастная девушка уже пошла ко дну, когда её вытащили. Одежда вся стала прозрачной и несколько парней уже потянули руки к ней, как вдруг она стала кричать, дёргаться, трогать себя. При этом постоянно плакала, звала на помощь и разговаривала сама с собой. Сейчас она лежала на спине и смотрела в небо. Губы её дрожали, слезы текли по щекам. Её представление не на шутку возбудило толпу, особенно когда она стала пихать в обе дырочки пальцы, перед этим облизывая левую грудь. Подобно зомби, Монни поднялась на ноги и слабо зашагала в сторону. Девушка планировала добраться до номера, залезть в ванную и обмыться. Мир таял перед глазами, сердце бешено стучало. Снова она идёт домой, униженная и обесчещенная, сгорающая от стыда. И тут её взгляд упал на девушку-тигрицу, гибкую, темноволосую, подставившую свою упругую грудь с красными сосками к солнцу. Монни обомлела и протянула руки к грудям.
— Эй! — ахнула тигрица, когда тонкие пальчики схватили её за сиськи, мягкие и нежные. Лиса с прозрачной одеждой и вытянутым языком жадно мяла груди, садясь на неё сверху. — Т... ты что творишь? П-прекрати, пожалуйста... Ох, не надо, — заурчала девушка, чувствуя как Монни тянется губами к её соскам, а рукой к трусикам. — О-остановись...
— Я просто хочу кончить на твои большие си... си... си... — вздрагивала лиса, резко кончая от переизбытка эмоций и чувств. Закатив глаза, Монни рухнула на тигрицу, продолжая дрожать и истекать.
Зиис наблюдала за ней из камеры наблюдения и вздохнула. Бедняжка Монни была почти готова принять себя, если бы только действие таблеток не закончилось так не вовремя. С другой стороны, она пробуждает своё настоящее влечение. Однако правила есть правила и Монни следует наказать. Сейчас агенты Зиис приведут девочку сюда, где кобра даст малышке указание на ночь. И как змее бы ни хотелось самой переспать с лисичкой, она не могла себе это позволить. Не сегодня.
— Ох, Монни. Теперь у меня столько работы!
***
Стоя в душевой, Чара иногда поглядывала на соседей. Она специально решила задержаться здесь. С одной стороны подождать пока парням надоест её ждать. А с другой, стоя тут под тёплой водой, в полутёмном помещении, она наблюдала за парочками, которые миловались под душем. Сначала кто-то мылся в одиночку, прижавшись к стене или сидя на полу. Затем к ним подходили другие. Чаще всего это девушки, так как мылись тут одни парни, да Чара. Девушки гладили их, целовали в грудь и морды, а затем намывали им члены. Кто-то сразу садился на колени и отсасывал прямо под душем. Волчица прижалась к стене и раздвинула пальцами ягодицы, призывая молодого волка взять её под хвостик. Чара, пусть и не питавшая любви к аналу со своей стороны, с любопытством наблюдала за тем, как это делает другая девушка. Молодому лису повезло побольше остальных. Две пантеры обошли его с двух сторон, дроча ему сразу двумя ручками, покусывая его уши. Чара не могла не пялиться и ожидала, что сейчас подойдут и к ней, но никто не смел нарушить её пространство. Так она продолжала мыться, спиной к толпе, постоянно поворачивая голову. Волчице кончили в попку и стали тут же нежно вымывать всю сперму. Пантеры, что крепко держали мальчика, додрочили его до такого состояния, что сперма тонкой струей падала ему на грудь, а они слизывали её как нектар.
"Здорово!" — думала Чара. "Здорово, если бы и у меня кто-то был!"
Оставшись одна, девушка так и не спешила выходить. Совсем одна. В тёмной, теплой душевой под горячими струями, что падали на её гибкое красивое тело, омывали пятнышки на светлой шерсти, били по твёрдым соскам и стекали по круглым бёдрам. Гепардица ахнула и коснулась своих половых губ. Мокрые, возбужденные, желающие. Сильнее, чем обычно. Чара подумала, что всё место располагает к тому, чтобы желание секса здесь было превалирующим. Но если глупая Зиис думает, что ради удовольствия Чара подставит свой попец всем и каждому - она глубоко ошибается. В конце концов у неё есть время и руки. О, её руки будут доить парней, пока их члены не иссохнут. А пока у неё нет своего мальчика, то она сделает себе приятное сама.
Но когда вошёл он, Чара возбудилась ещё сильнее. Высокий, сильный, статный, словно с обложки спортивных журналов, шерсть цвета слоновой кости. Тигр вошёл в душевую, прошёл к середине и встал под воду, намываясь. Чара аж рот приоткрыла. Её всегда тянуло к кошачьим, но такого красавца она видела впервые. Мускулы обрамляют длинные сильные руки, на торсе отчётливо видны кубики. Лицо мощное, почти как у первобытных котов, а его член выпирает сквозь широкие плавки. Ох, Чара бы всё отдала, чтобы посмотреть на него полностью голым.
Тигр пошевелил ушами и повернулся к Чаре. Голая девушка открыто пялится на него и трогает себя между ног. Гибкая, ниже его, тонкая, грудь не особо большая, но подходит её спортивному телу. А какой запах! Сила, молодость, страсть. Он таких чует даже среди остальных, среди тысячи женщин, выделяющие соки. Женщин, что забирают его силу. Теперь пришло время подкрепиться и ему. Когда он подошёл ближе, то Чара только сейчас поняла как она выглядит со стороны. Тигр закрыл собой обзор на душевую и провёл рукой вдоль щеки Чары, заставляя её трястись.
— Я... ах... Привет... Кхм... А ты...
— Зудит, да? — тигр присел на колени, утыкаясь чёрным носом в киску Чары. — Давай её вылижем.
— П-погоди! Нет, нет, это... — язык прошёл по половым губам, заостряя внимание на клиторе, поддевая его. Чара рухнула на пол. Всё тело стало одним пульсирующим существом, которое едва не сошло с ума. — О, боже. Ох, ох!
— Она невероятная, — тигр аккуратно запрокинул ноги Чары себе на плечи и уткнулся лицом во влагалище, отправляя мощный язык. — Ничего вкуснее не пробовал. Расслабься, кошечка.
— А... ага, — млела Чара. — Это ты невероятен.
Под шум воды тигр вылизывал киску Чары с нежностью, которая не вписывалась в его брутальное, могучее тело. Словно заботливый родитель, что ласкает своего ребёнка. Чара пребывала в каком-то далёком мире, мире тысячи языков, что стал единым и теперь есть только для неё. Только для гепардицы. Она позволяла ему поднимать её бёдра выше, чувствовать толстый скользящий язык на аккуратной ложбинке, иногда чувствуя как кончик поигрывает с её анусом. Это пугало, но это и возбуждало. Не так страшно. Тигр слизывал много сока, нежно придерживая Чару за ноги, иногда тихонько сжимая её ноги. Стоны маленькой гепардицы становились музыкой в его ушах.
— У тебя встал, великан. Давай сменим позиции, — Чара легла под него, доставая член. Алый, толстый, не слишком длинный, но достаточно крепкий. — Ммм, вкусняшка, — сказала Чара, заглатывая член, который оказался ещё толще, чем она считала.
Теперь рычал и он. Не стонал, не хрипел, а рычал как животное, когда его член занимал весь ротик девушки. Чара просто не могла лежать и стонать, пока такая штучка у такого красавца остаётся без внимания. А он лизал и лизал, не сбавляя темпа, чувствуя язычок девушки на своей головке, что пытается залезть в щель.
Сильные пальцы раздвинули попку, когда тигр кончал Чаре прямо в рот. Отстранившись, чтобы девушка не захлебнулась, он продолжал ласкать её, удерживая мятежное тело, бьющееся в агонии. Чара кончала, сплевывая густую как пена сперму. Язык тигра заполнил дырочку, а она всё кончала, изливая соками. Белые пальцы широко раздвинули киску, а она продолжала кончать, шлёпая попкой по мокрому кафелю.
А затем он её хорошенько вымыл.
— Я искал убежище здесь, а нашёл тебя, — тигр омывал её груди. — Ты похожа на амазонку из сказок.
— А ты на огромного воина, — смеялась Чара. — Значит, любишь лизать девушек? А не хочешь стать моим вечным лизателем?
— Могу подумать, — тигр прижался к ней крепче. — Пока у меня много дел, красавица. Но знаешь, если ты удовлетворишь мой интерес прямо сейчас, — его пальцы коснулись анального кольца и Чара резко опустила уши, — и прямо туда...
— Ах! — гепардица резко развернулась. — Нет. Слушай, я не люблю когда меня туда... Не люблю анал.
— Но языком тебе понравилось, — погладил её по щеке тигр.
— Языком - да, — улыбнулась Чара. — Но я пока не готова, красавчик. Извини. У тебя для ротика оказался большой, а что уж говорить о заднице?
— Ты права, — посмеялся тигр, прижимая её ближе. — Но надеюсь, что ты однажды созреешь.
Немного поникшая духом Чара позволила тигру прижать себя, чтобы хоть на чуть-чуть оказаться в могучих руках. Её план по поиску достойного партнёра пошёл ко дну, ведь всем им нужно от неё только одно. Оно и понятно, всё к этому ведёт. Но Чара не готова. Настолько, что позабыла о Монни и Дженни, переживая больше за себя. Так что когда она вышла из душевой, то бросилась со всех ног в сторону пляжа. Парни преследовали её ещё недолгое время, не отрываясь от аппетитной девственной попки.
***
— Ну может быть кто-то из вас станет теперь моим партнёром? — спросила Дженни, когда кучка парней вокруг наконец успокоилась. Часть из них уже спустили на коровку, один до сих пор баловался язычком с её попкой. Твёрдые соски слегка покалывало, ведь ненасытные мальчики по очереди сосали её соски. Трусики окончательно свалились, открывая мокрую кончившую щель. Дженни осталась одна, без подруг, в окружении парней. И была абсолютно в порядке, не считая физической усталости. Что ж, они все устали.
— Мы, милая, к сожалению, немного заняты, — сказал кот, омывая груди Дженни. — Это всё ваше белое белье. По правилам, обслужившие новичков получат больше очков. Прости, если мы тебя обидели.
— Я бы с удовольствием стал твоим партнёром, мудрейшая из грудастых, — шакал с опустившимся членом подчищал сперму, которой окатил девушку. — Но этот день для вас закрыт. Ох, мои большие соски, мне стоило сказать тебе это раньше.
— О, нет-нет-нет! — запротестовала Дженни. — Пожалуйста, не расстраивайтесь! Я знаю, что и вам тоже нужно заниматься сексом. Таковы правила. А ещё вы были такие милые и чувственные, — коровка опустила глаза. — Мне стало грустно, что Чара с Монни сбежали. Я так боюсь остаться одна.
Её фигура, здоровенные титьки и простой характер вызывали у мужчин желание помочь и успокоить девушку. Поэтому они мыли её, совершенно не брезгуя, убирая рукой ту сперму, которую сами и оставили. Дженни умела завоевать расположение и отыскать друзей. А секс... А что секс? Это здорово.
— Значит, завтра я могу отыскать себе партнёра? — спросила коровка. — А может вы возьметё меня с собой? Я и с девочками попробую ужиться!
— Ох, милая, это зависит от змейки, — сказал пантера, завязывая узелок на трусах. — Она тут самая главная. Какое белье наденет, ту роль ты и сыграешь.
— А какие есть ещё цвета? — Дженни вновь оказалась в ужасно открытых трусиках, давая парням поухаживать за ней.
— Много, — рассказывал кот, надевая лифчик. — Некоторые служат своеобразным знаком для... мхм... массового использования. Говорят, что сама Зиис через это прошла.
— Жаль, что меня там не было, — посмеялся пантера.
— Сосцы моей красы, — начал шакал, взяв Дженни за мордочку, — тебе следует быть осторожной сегодня. Иди к вечеру в самую лесистую часть отеля и отыщи камни. Пережди вечер там. Сегодня Сыновья Фенрира выходят на охоту. Такие бидоны в белом будут для них только на радость. Не хочу, чтобы они сделали тебе больно.
— А как же мои подруги? — ахнула Дженни. — Они ведь...
— Они ищут свой путь, — шакал лизнул её в нос. — Они должны сами встретиться со своей судьбой. А ты со своей. Побудь немного с нами, и я провожу тебя до этого места. Только позволь склонить голову на твои здоровые сиськи и отдохнуть.
— Конечно, — грустно вздохнула Дженни, ложась на спину. — Всем нужно немного отдохнуть. Ох, я надеюсь, что с девочками будет всё в порядке.
***
— Я сейчас немного... Чара? — Глоум открыл двери и увидел перед собой гепардицу. Какой непристойный наряд! Какой умоляющий и нежный взгляд. А ещё она вся мокрая, но не пахнет солью.
— Глоум... я могу у тебя отсидеться? — спросила девушка, обнимая себя за плечи.
— Отсидеться? Ты же знаешь, что тебя ждёт за...
— Пожалуйста.
Что-то у Глоума ёкнуло в сердце. Гордая хищница приняла облик маленького котёнка, что нуждается в защите. Он не может отказать. Он видит в ней маленького белого змеёныша, плачущего от горя, от утраты. Он видит молодого парня, с которого ненасытные фурии снимают штаны.
— Заходи, — он отошёл. — Здесь ты в безопасности, — змей впустил Чару, а после обернулся. — Ты опять попала в...
Чара бросилась на него, упираясь мордашкой в крепкую грудь и обнимая его за пояс. Глоум чуть было не отстранил её от себя. Ему не нравилось когда его трогали, он брезговал прикосновений. Да, странная фобия для массажиста. Но когда его сильные руки касаются чего-то тела - это другое. Тут он контролирует ситуацию. Сейчас же он не знает, что делать. Чара обнимает его. Чара плачет и всхлипывает как маленький ребёнок.
— Я не могу, Глоум! Я всех подвела! Мне страшно!
Глоум медленно сомкнул руки на её спине. Девушка плачет. Ему. Что-то новое. И от этого так тепло на душе.
***
— Ты меня сегодня подвела, солнышко, — Зиис ходила из стороны в сторону. Монни открыла глаза, смотря на расшагивающую змею. — У тебя было два шанса. Два! Два за один раз. Казалось, что это будет легко, но ты меня удивила. У тебя и вправду в голове живёт нехороший, гадкий стержень. Или он где пониже? — хмыкнула кобра.
— Пожалуйста, я хочу в номер, — Монни посмотрела на выдающиеся груди Зиис, а потом опустила взгляд. — Мне нехорошо.
— Конечно. У тебя была двойная доза специального средства, что наконец развезёт тебя. Я думала, что буду смотреть как ты трахаешься с парочкой ребят у бассейна. Не получилось. Потом я пригляделась и увидела тебя с той тигрицей. И тут я подумала! — она хлопнула в ладоши. — Вот оно! Твоё главное влечение! И ты отрубилась, едва не обоссавшись. А теперь ты здесь. Со мной. Ох, Монни, Монни, Монни, — Зиис присела, погладив её по щеке. — Как доктор, я против того, чтобы делать это. Но как художник, я так хочу, чтобы тебя уже наконец-то оттрахали во все дырки. Благо, сегодня особая ночь! — Зиис чуть ткнула её в носик. — И ты будешь главным блюдом для наших волков! Не волнуйся, там будут не только они, — хихикнула девушка.
— Нет, — лиса постаралась сесть на диван. — Послушайте, я... Я не могу так. Пожалуйста, давайте по-другому...
— По-другому? — ахнула Зиис. — Ты долбила себя пальцем в задницу и облизывала сиськи! Девочка, у тебя огромные проблемы. И лучший способ тебе помочь, это сегодня отправить на маленькое шоу. Не волнуйся, я и одежду тебе подобрала! Вот! — Зиис показала кусочек ткани. — Это снизу наденешь.
— Но... но ведь это прикроет только... Только мой низ! — Монни от возмущения открыла рот. — А как же...
— Зад? Ох, любимка. Сегодня твоя ужасно узкая привлекательная жопка станет спермоприёмником на вечер, — Зиис нависла над Монни.
— Нет.
— А на сиськи поставим пэстис. Как у стриптизерш.
— Нет!
— Да! В форме сердечек, чтобы они хотели потрогать твои красные соски! — Зиис схватила Монни за сосок под купальником.
— Прекратите! — Монни замотала головой. — Я... я не буду так! Я боюсь! Это унизительно! Я не хочу, чтобы меня видели голой! И говорили вульгарности!
— Ах так? — Зиис положила руку на бёдра. — А меня ты хочешь? М? О-о-о-о, а личико как переменилось. Ничего нет в этом страшного, — змея трогала свою грудь. — Они куда мягче, чем кажется. Ну, Монни?
— Ммм! — затряслась лиса.
— Хочешь сделать это с женщиной? — Зиис села на колени. — Заняться сексом с самкой? Я могу быть ласковой или грубой. Хочешь залезу языком глубоко или ты сделаешь мне больно? — чёрные руки гладили оранжевую шерсть на лице, отчего зрачки Монни, зелёные и яркие расширились. — Я стану первой женщиной, которая лишит тебя девственности по-настоящему. Он тебе порвал плёву и ты не кончила, верно? Ты боишься членов, но тащишься от боли? Просто... — Зиис запустила руки в трусики. — Просто признай это, — губы кобры почти касались губ лисы. — Признай, и я вытащу твои потаённые комплексы наружу, сделав Монни самой свободной и отвязной лисой. Такой же свободной, как и красивой.
— Ааах! — Монни отвернулась, борясь с желанием схватить Зиис за попку. — Я... я вовсе не такая.
— Скажи, и я стану твоей рабыней. Я буду ходить с оголёнными сиськами.
— Б-без вульгарщины! — Монни зажмурилась.
— Но мне так хочется, чтобы наши сисечки потёрлись друг о друга, брызгая молочком в стороны, — шары Зиис под одеждой прижались к грудям Монни. — Это ведь так красиво. Мы изгибаемся двумя линиями. Ты можешь трогать меня где хочешь. Хочешь наказать меня в мою жопку? Или я вылижу тебе писечку до блеска?
— Хватит! — Монни оттолкнула Зиис. — Это... Это неправильно! Я... всё что вы говорите... Так нельзя!
Зиис вздохнула и отошла от лисички. Девушка подошла к столу, недовольная, что ее короткий перепихон с лисой откладывается на неопределённый срок.
— Ладно. Тогда я вдоволь наслажусь вечером твоего посвящения. Ох, у меня отсохнет рука!
И Монни зарыдала.
