Забытый вальс

— Итак, давай сначала… — Её увезли к обители местной банды, вот сюда, — пересказывала мне Лиззи и снова показывала фотографии. — Что они там делали и почему направились туда? — Этот парень, Вишня, сбил Сару на своём мотоцикле, это увидела Стефани Лоуренс. Чтобы загладить свою вину, он предложил им выпить и повёз позже к Чёрным Драконам. Они там веселились, пока главарь банды не позвал их к себе на ковёр. Невольно сжал кулаки от нахлынувшей агрессии. Сколько же таких мелких ублюдков на свете… Ему повезло, что она отделалась лишь незначительными ушибами, обернись всё иначе — не сносить этому недобайкеру головы. Но я быстро пришёл в себя: всего лишь вспышка эмоций из-за связи, ничего больше. Зол я был и на саму девчонку. Много ума нужно иметь, чтобы поехать с незнакомцами в окраины города, в добавок ближе к вечеру. Я с каждым днём яснее слышу её мысли, вижу её юный силуэт её же глазами, чувствую её боль. Дрожащие колени, горечь во рту от ревности, крепость алкоголя — ничего не укроется от меня. Вдобавок это кольцо… Оно умножает эти чувства и играет на моих нервах, от этого и беспричинная ярость, чувство собственничества, противоречивые желания… Будь спокоен, всё скоро закончится. И всё же надо бы преподать мальчишке урок. Как нибудь на досуге займёмся этим, если он снова что-то вытворит. На всякий случай. — Почему Вишня? Что за банда? Кто главный? — Это его кличка в банде Чёрные Драконы. Местная шайка, не более. Главарь, кажется, Арин или Эйрон Хилл. Я ухмыльнулся. Вот уж неожиданно слышать знакомые фамилии. Здесь не может быть ошибки. Хилл. Тот самый Аарон Хилл, наследник крупной фирмы, внук Элеоноры… Я ведь помню его ещё маленьким худощавым мальчиком с вечными синяками если не от других детей, то от собственной матери. Помню похороны Джозефа Хилла — его отца, убитого, когда сыну не было и пятнадцати. Время идёт сквозь меня, как бы я не старался его поймать. — А дальше что? — задал очередной вопрос, на который знаю ответ я, но Лиззи судорожно начала сжимать ладони и не решилась открыть мне правды. — Я так полагаю, ты оставила её там. Что ж, видимо, я слегка переоценил тебя, — вздохнул я, вставая из-за стола. Женщина лишь угрюмо отвела глаза в пол. Давая ей попытку оправдаться, я задал ещё несколько вопросов: — Что ещё ты знаешь о ней? Где она живёт? С кем ещё общается? Чем увлекается? — Ну. Её зовут Сара О’Нил, ей шестнадцать. Приехала с Балтимора, проживает в доме номер четыре по Центральной. Ни с кем больше из этого города не знакома, увлекается… — и тут она замялась. — Ну? — поторопил её я. — Музыкой. Пианино она любит, — выдавила из себя Лиззи. — Так-то лучше, — протянул я, поглаживая кончиками пальцев моё фортепиано. Почему-то я ожидал услышать что угодно, но не это. То есть, она живёт в старом доме Хилл… Любопытно. Похоже, нить судьбы более прочнее и запутаннее, чем я думал. — Хорошо, можешь идти, — сказал я, выныривая из своих мыслей, — кстати, я подумал над постановкой твоего номера. Ты утверждена. Поздравляю. — Чудно, спасибо, Мастер, — ответила она мне фальшивой улыбкой и удалилась из кабинета. Что ж… Занятная ситуация получается. Если Элеонора столь глупа, чтобы оставить кольцо в доме, то велика вероятность того, что там осталось что-то ещё. Поэтому девочка знает о моём существовании. Поскольку она уже знает слишком много, то непременно захочет найти ответы на свои вопросы у прошлых владельцев. Непременно девочка найдёт их, нашла же себе приключения в первые дни пребывания в городе… Если она поговорит с Элеонорой о кольце, то мой план провалится. С другой стороны, я не могу просто ворваться в её жизнь и при этом заслужить доверие, чтобы её пропажа не привлекла много шума. Хотя… Можно и без доверия, как обычно. Наверное… Решено, я попытаю удачу. Не впервые же мне руки марать, верно? Не знаю, чего мне будет стоить моя попытка, но в случае фиаско девочка будет страдать сильнее. Как там её зовут вообще? Сара. Сара О’Нил. Где-то я уже слышал эту фамилию. Правда, где? Весь день мои мысли душили меня. Даже выход из-за кулис не избавил меня от предвкушения поездки в Сентфор. Жажду ли я этого? Да. Раньше я старался забыть о существовании этого проклятого города и обходил его взглядом на картах. Но сейчас у меня появился интерес к нему. Наша с ним нить не стала тоньше от моей ненависти к этому месту, это мой дом. Я никогда не смогу выкинуть его из памяти, как и он не может отпустить меня. Проклятье — не сказка, написанная на старых летописях, что хранятся на пыльных полках. Это титановая цепь, что удавкою тугой сжимает горла ворот мне, лишая воздуха. Цепь, держащая меня в этом мире вместе с другими мучениками и злодеями — такими же, как и я. И вновь она давит на меня всё сильнее с появлением этой девочки. Она станет либо моим спасением, либо моим очередным грехом. Я больше склоняюсь ко второму, конечно же. Давно пора перестать верить в эти призрачные мечты и строить воздушные замки. Реальность слишком жестока. Боюсь ли я этого? Да… Я погубил много душ, заточил их в своей собственной темнице. Я не жалею об этом, как и они, но… Я слышу её сердце, как и было тогда, давным давно… Каждый его удар, каждый вздох и мысль. Нить крепчает, и от того мне не легче. Если я не освобожу её от этих мучений, то её глаза будут преследовать меня, как и другие, не менее прекрасные. О, эти серые глаза… Неужели забытый вальс снова будет сыгран? Простишь ли ты меня за то, что ещё одно пианино умолкнет навсегда? Что чей-то вальс не будет сыгран до конца и потеряется в веках, как моё сердце? Я горько вздохнул. Я знаю ответ. Пальцы неуверенно коснулись клавиш. Первая нота содрала корку со старых ран… Открыла давно запрятанный сундук с воспоминаниями, тревожащими душу. Чем дольше мы связаны, тем крепче связь и, соответственно, потеря сил будет больше. Но когда связь оборвётся, жизнь одного оборвётся вместе с ней. У меня нет выбора. Вальс будет сыгран. Снова.