Негаданно

      Полнолуние. Несмотря на столь яркое лунное сияние, синяя дымка плотно обволакивала тёмный, запутанный лес. В такое время даже сам обитатель леса не смог бы найти дорогу домой, что уж говорить о человеке с глубокими, тяжёлыми ранами. Медленно ковыляя по невидной глазу земле, он постоянно спотыкался, но не падал, хоть и сил уже не оставалось ни на что. Тёмная из-за неохотно пробиравшегося сквозь деревья лунного света кровь стекала по изодранной одежде, исчезая в густом тумане. Недлинные сальные волосы закрывали невидящие блёклые карие глаза. В них не было ни единой мысли, ни единой думы.       Просто нелепо. Нелепо быть раненым настолько серьёзно стайкой каких-то оборотней, будучи первоклассным охотником на нечисть.       Медленно проходя рядом с деревом, он безвольно упал, зацепившись за корни. Непослушные руки не согнулись, а обессиленные ноги даже и не думали поднять хозяина. В полубессознательном состоянии он лишь протянул руку вперёд то ли из-за надежды, то ли чисто механически. Под убаюкивающий ритм пульса глаза сами собой закрылись, окончательно выводя из сознания.       Где-то рядом хрустнула ветка, шлёпнула грязь. К дереву подошла одинокая фигура в капюшоне. Тёмная толстовка согревала своего хозяина как могла, хоть и явно не была для этого предназначена; чуть выглядывающие из-под капюшона густые каштановые волосы казались чёрными в тени дерева. С тяжёлым вздохом фигура дрожащими руками подымает обессиленного путника и уносит за собой.       - Убей... меня, - хриплым, сиплым голосом произносит мужчина, чуть приоткрыв прикрытые грязными волосами карие глаза.       Фигура в толстовке вздрагивает и на мгновение останавливается.       - Я... - растерянно начинает он, но уверенно и твёрдо продолжает - Нет.       Карие глаза снова провалились в беспамятство.       Время ушло уже далеко за полдень, когда карие глаза открылись вновь. Дневное солнце жалкими тонкими лучиками пробиралось сквозь чуть приоткрытые жалюзи единственного в комнате окна. Окрашенная тёплым полумраком комнатка дарила ощущение уюта, хоть её и можно было назвать пустой: лишь сосновая кровать, низенькая неуклюжая тумбочка и единственный, но уже занятый стул заполняли комнатушку. Добрые дубовые стены наводили ассоциации с избушкой лесничего, свет и искренность которой передались от её хозяина.       Измученные карие глаза наполнились умилением и, поддавшись ещё не сошедшей усталости, умиротворённо закрылись. Хоть и открывать веки во второй раз казалось ещё мучительнее, чем в первый, парень всё-таки заставил себя осмотреть комнату более внимательным взглядом. На белом одеяле лежала его забинтованная рука, нежелавшая двигаться ещё сильнее, чем веки, а само одеяло обнимало его кое-где забинтованное тело. Справа от постели оказалась закрытая дверь, а слева стояла тумбочка, держащая невысокий стакан с водой. На стуле, спиной к окну у дальнего края сидела фигура в капюшоне. Из-за освещения черты его лица просматривались очень смутно, всё кроме тёмных волос можно было описать лишь наверняка.       - Как ты себя чувствуешь? - донёсся мягкий, слегка обеспокоенный голос. Было в этом голосе что-то знакомое, не улавливаемое, то что обычно звучит во взгляде и голосе сказочных лесничих, то что всегда ощущалось в тех, кому доверяешь.        - Намного лучше, - хриплым голосом ответил тот, тщетно всматриваясь в лицо сидящего, - Где я?       - В лесу, - неохотно отозвался он, - Думаю, ты не против, если я вызову "скорую"?       - Врачи меня ещё не осматривали? - несмотря на хрип, недоумение в голосе читалось очень отчётливо.       - Когда я тебя нашёл, ты был сильно изранен, твоё время шло на минуты, - забинтованный почувствовал, что взгляд человека в капюшоне перешёл на забинтованную руку, - На месте я сделал всё, что смог, но времени на звонок не было: надо было быстрее дотащить тебя до дома. Обработка твоих ран заняла очень много времени и сил. Тебе повезло, что я пришёл на посиделки у костра к ребятам тем вечером, но ещё больше повезло, что я учился в меде.       - Хах, повезло, - горько усмехнулся тот, - Спасибо. У меня нет страховки и мало денег с собой, поэтому от визита в больницу лучше откажусь. К тому же, ты, кажется, неплохо справляешься.       Собеседник лишь тихо хмыкнул, выражая то ли недовольство, то ли удивление оптимизмом раненного.       - В таком случае, тебе нужно полежать несколько дней. Везти тебя сейчас опасно: в машине раны подвергнутся сильному стрессу и, если что, я не смогу оказать помощь вовремя.       - Значит, я остаюсь здесь... - сидящий кивнул в ответ на безрадостную реплику.       - Слушай, я сильно устал за эту ночь, и, твоё состояние более-менее стабильно, поэтому, если у тебя нет важных вопросов, я пойду спать.       Получив в ответ молчание, парень пошёл к двери.       - Меня зовут Скайлер. А как тебя? - остановил его лежащий.       - Алек, - немного помедлив, он добавил, - Если что - крикни, я в соседней комнате.       Когда шаги за дверью стихли, охотник пощупал надёжно забинтованную левую руку. Почувствовав колкое щипание под слоями, он обессиленно закутался в одеяло.       Наконец-то выйдя из уже не своей спальни, Алек бледными руками аккуратно раздвинул шторы, напоминающие плотный мох, в прилегающем коридоре. Хоть он и был деревянным, почти вечная темнота не позволяла ему быть по-уютному тёплым, заставляя интерьер лишь имитировать это состояние ажурными салфеточками на книжных полках, подушками в стиле пэчворк на креслах с толстой обивкой и ковриками с кружевными узорами. Искусственный свет желтовато напоминал солнечный, выглядывая из-под старомодного абажура, но даже он не мог скрасить нездорово бледную кожу. Устало выглянув в окно, Алек выключил свет и ушёл доставать постельное бельё.       Понадобилась почти неделя, для того, чтобы Алек позволил встать с кровати и ещё несколько дней, чтобы снять некоторые бинты. Хоть Скайлер и уверял, что уже достаточно здоров, чтобы пойти домой, Алек всегда находил причины для возражений, что сначала напрягало того, но смирившись с предписаниями доктора, он не стал сильно возражать. Свежий воздух, ставшие регулярными за пару дней прогулки прогулки в лесу постепенно восстанавливали его опустошённые после всего лишь одной ночи силы.       - Уже хорошо затянулись, - отметил Алек во время одного из осмотров, - больше не будем забинтовывать.       И только левая рука осталась перевязанной, прямо в том месте, где была любимая татуировка.       - Ох, неужели скоро домой? - игриво произнёс Скайлер, с улыбкой разминая кожу.       - Обойдёшься, - подыгрывая, ответил Алекс, - Кто будет тебя зашивать, мистер Бедняк-без-страховки, если раны откроются, или начнутся осложнения?       - Допустим, сам, - он засмеялся в голубые глаза, - Если научишь.       Каждый раз, заходя в ту или иную комнату, Скайлер поражался обилию книг. В скромных обложках, они стояли аккуратными рядами на книжных полках, рассортированные в соответствии с комнатой нахождения: на кухне стояли добрые комедии, романы и рецепты; в коридоре были различные бытовые справочники; в гостинной расположились медицинские книги и серьёзные произведения. Отсутствие пыли на абсолютно всех книгах и полках, напротив, было естественно и понятно, ведь Алек постоянно держал в руках книгу. Не важно, толстую или толщиной с утреннюю газету - если его руки не были заняты медицинскими принадлежностями, то обязательно книгой.       По ночам Скайлеру часто снились сны о детстве - столь далёком и беззаботном, что он уже стал забывать, что когда-то это было правдой - где он играл со своим младшим братом в догонялки. Место каждый раз менялось, но порядок оставался неизменным: брат касался его, передавая роль, и отворачивался, убегая в даль, Скайлер догонял его, и в тот момент, когда младший должен был обернуться, Скайлер просыпался с приятной улыбкой. Каждый раз после пробуждения, он вспоминал те далёкие не из-за расстояния, а из-за времени места: парк аттракционов, который снесли через несколько лет, бабушкин дом, что позже был полностью перестроен, лес, на месте которого сейчас расположена трасса. Все они такие же недосягаемые, как и недосягаем его давно умерший брат.       Так и вышло, что утром Скайлер просыпался от приятного сна, проходил осмотр Алека, и они вместе шли на кухню. По-детски балуясь за готовкой, они параллельно смотрели новости или читали книги, постоянно подшучивая друг над другом, как невыросшие подростки. После завтрака Скайлер уходил гулять в лес, а Алек оставался поддерживать продиктованный работой ночной режим. После продолжительной прогулки, Скайлер возвращался на обед и читал книги на крыльце дома. Ближе к ужину, Алек просыпался, и они вместе продолжали дурачиться, гуляя в тёмном лесу. После ужина, проходившего не менее звучно, чем завтрак, Алек ещё раз осматривал гостя и тот отправлялся спать.       - Слушай, я правда очень признателен тебе за заботу, но может мне уже пора домой? - спросил Скайлер за одним таким осмотром, когда же в примерно десятый раз подряд Алек заключал о нормальном состоянии.       - Если завтра всё будет хорошо, то можешь ехать, - ответил Алек, наблюдая за тем, как тот надевает единственные небезнадёжно маленькие футболку и штаны в доме, - Но в принципе, мой отпуск заканчивается только в конце месяца, и я был бы не против провести оставшиеся дни не в компании одиночества.       - Так грустно?       - Так скучно.       - А девушку завести? - в ответ врач лишь насмешливо улыбнулся.       - Стой, ничего не говори, - Скайлер театрально прикрыл рукой глаза и несерьёзно искажённым голосом неожиданно продолжил, - Ты по мальчикам!        Они лишь вместе громко засмеялись.       - О нет, ты разгадал мой секрет! - подыгрывая не менее узнаваемым голосом, ответил тот.       - Ну, а если серьёзно, то почему ты всё ещё один? - насмеявшись, спросил Скайлер.       - Мне просто жаль ту самую, которой придется подстроиться под мой режим работы.       - А перевестись?       - Не, ночная смена лучше, - Алекс наконец-то снял капюшон излюбленной толстовки, - Я сова и ночью работаю намного лучше. Представляешь, что будет, если у меня ещё и ребёнок будет?       - Тогда мамины сказки про зубную фею окажутся правдой! - тот кинул в сидящего подушку, и остатки вечера оказались посвящены бою.       Этой ночью брат отошёл от привычного во сне сценария. Он бежал, но обернулся, показав своё округлое, с пухлыми щёчками и зелёными глазами личико. Пушистые светлые волосы колыхались на ветру. Неожиданно обиженно он произнёс:       - Почему ты не догоняешь меня?       Они вместе шли по тропинке под высокими вышками. Солнце закатилось за горизонт, и последние лучики окрашивали небо в красно-оранжевые оттенки, заставляя облака выглядеть невзрачными тёмно-серыми пятнами. Зелёный луг казался бескрайним полем, простирающийся не на километры, а целые гектары. Вечерний воздух спокойно прогуливался рядом с хвойным лесом. Оживлённо беседуя, Скайлер и Алек впервые за долгое для обоих время беспечно прогуливались, наслаждаясь компанией друг друга.       Когда солнце совсем село, а друзья пошли обратно, из леса к ним навстречу вышел человек с густой, но короткой бородой. В неопрятной одежде, он был похож на отставшего в лесу от походной группы путника, который решил не блуждать по лесу в поисках остальных, а сойти с маршрута.       - Подскажите, пожалуйста, в какой стороне город? - обратился он к ним, когда те подошли довольно близко, и оскалился своими длинными зубами.       Поняв, что перед ними оборотень, Скайлер недоверчиво присмотрелся и прислушался к окружающей среде.       - В той стороне, - Алек невозмутимо махнул рукой куда-то в сторону, - Может, мне такси вызвать?       Вместо ответа их окружила стайка оборотней, в которых Скайлер с неприязнью узнал тех самых, что почти застерзали его.       - У тебя случайно нет серебра? - напряжённо произнёс охотник, обращаясь к другу.       Окружившие разом набросились на них. Скайлер неуклюже увернулся, повредив левую руку, Алек же виртуозно уклонился от многочисленных атак, стараясь натравить их друг на друга. В освещении неполной луны оборотни выглядели как тени с ярко горящими фонарями вместо глаз, чем врач и пользовался для уворачивания. Хоть рука и ныла, охотник отважно принял бой, стараясь ударять по самым слабым местам почти невидимых соперников.       Несколько нападавших уже лежали без сознания, когда ненавящевое нытьё превратилось в острую боль, расходящаяся волнами по всему телу. Мгновение слабины стоило болезненным ударом в спину, прямо по почти зажившей ране. Ноги Скайлера снова обессилили, заставив упасть на колени, и только чудом подоспевший Алек спас его от нового удара. Не в состоянии больше подняться, охотник сел на землю, стараясь хоть как-то облегчить задачу уже атакующему другу.       Потные и грязные они в темноте были окружены обездвиженными оборотнями. Хоть у самого Алека и были травмы, он спешно осматривал окровавленную левую руку, стараясь хоть как-то заменить содранную кожу кусками одежды. Взгляд слабовидящих карих глаз почти растворился в ночной темноте.       - Залезай на меня, - Алек сел перед Скайлером и, почувствовав объятия со спины, взял в руки ноги, спешно пошёл в направлении дома. За всю дорогу ни один из них не проронил ни слова.       Во время промывания ран, Скайлер незаметно осмотрел неповреждённый участок кожи с фрагментом татуировки. Голубые узоры рисунка-хамелеона вынесли ему свой вердикт.       Это утро впервые за всё время пребывания в доме было ненастным. Не спасало даже ясное небо, одаривающее желанным теплом. Хоть сон ночью и был спокойным, но мысли Скайлера были тяжелы и мрачны.       - Почему ты не убил меня? - сурово спросил охотник в традиционное время осмотра вместо будничного "Доброе утро".       - Я не хотел убивать своего старшего брата, - прямолинейно ответил вампир на прямолинейный вопрос.       - Почему ты не оставил меня умирать? - почти злясь, Скайлер вглядывался в глубокие небесно-голубые глаза в надежде на более развёрнутый ответ.       - Я не хотел наблюдать твою смерть, как ты когда-то наблюдал мою, - эти слова заставили их обоих вспомнить тот день, когда они вместе держались за руки, не желая прощаться друг с другом. Тогда один из них истекал кровью, но оба - слезами. Их лица были всё ещё детскими, но именно тогда их детство кончилось.       - Ты ведь знаешь, что у нашей бабушки в роду есть обращённые? - отвечая на незаданные вопросы произнёс младший, - Поняв, что медицина меня не спасёт, она провела обряд. Моё желание жить было настолько сильно, что она сделала меня вампиром. Они отвернулись друг от друга, смотря каждый в свою сторону.       - Так вот почему я тебя не узнал... - Скайлер разочарованно вздохнул, вспоминив о сильной перемене внешности, сопутствующей обращению в вампира, - А я, как дурак, решил после этого продолжить семейное дело и научиться защищать.       - У тебя хорошо получается, - подметил собеседник, - Ну, что, теперь убьёшь меня?       Ответ застрял у старшего в горле. Нежданно негаданно теперь самое недосягаемое было рядом.