Дурочка

Место, которое ранее ознаменовывало победу над злом, — Долина Завершения, в данный момент было полностью уничтожено. Величественный водопад теперь представлял из себя лишь несколько небольших ручьев, которые прорывали себе путь сквозь преграду в виде разрушенных монументов Хаширамы и Мадары, которые простояли в этом месте кажется целую вечность. Здесь царило пугающие безмолвие, поэтому, когда представитель клана Учиха открыл глаза, увидел звездное небо и полную луну, он был готов поклясться, что проснулся на том свете. Пока не услышал до боли знакомый голос: — Наконец очнулся? Дернувшись в сторону от удивления и испуга парень тут же зашипел от боли. Тело среагировало болезненной пульсацией от резкого движения. Он заметил рядом с собой своего лучшего друга, а также то, что именно причиняло ему такую невыносимую боль — он лишился левой руки… Бордовая дорожка крови стекала по твердому камню вниз, пересекая точно такую же дорожку, которая текла… Его взгляд медленно проследил за кровавым пятном и заметил, что и его друга не обошла та же участь — он распрощался с правой рукой. Саске хотел было отодвинуться дальше и встать, но не смог ни того, ни другого. От большой потери крови сознание плыло, парень обнаружил это только сейчас. — Как видишь… — снова заговорил Наруто, — Если мы будем много двигаться, то быстро истечем кровью и умрем. — Зачем тебе все это? — проигнорировал озвученный факт Саске. Их детство, их жизнь, разговоры, соперничество, гонка… Все должно закончиться здесь! — Ты просто хотел мне помешать?! Я набрался сил… погрузиться во тьму. Отрезал все свои связи. И потом… как и следовало ожидать, каждый пытался порвать связи со мной. Каждый… но только не ты, Наруто… — он повернул голову к лучшему другу и словно от боли прикрыл глаза. — Не только я. — перебил его Наруто, чем заставил того снова разомкнуть веки и с болью посмотреть на товарища. — Да. — подтвердил он, — Не только ты… Обоим не было надобности говорить имя, оба знали, что говорят об одном и том же человеке. Саске поднял глаза к небу. — Я знаю, что она бы никогда не покинула меня, поэтому… поэтому мне даже пришлось убить ее, чтобы… — Ты врешь. Учиха резко открыл глаза, наблюдая мягкую улыбку на губах Наруто. — Что ты такое говоришь?! — Ты проиграл уже в самом начале, дебил ты тупой, даттебайо! — По… почему?! — Потому что ты не смог убить Кору-чан. Дыхание Саске сорвалось и сердце замерло. — О чем ты…? — Я знаю, Сакура-чан сделала все возможное, чтобы вернуть ее к жизни. — уверенно кивнул Наруто. — Я ощутил чакру Коры-чан, когда был в режиме хвостатого. Поэтому вскоре я понял, что ты врешь. У Сакуры-чан получилось ее исцелить именно потому, что ты нарочно не попал в цель. А также, я понял еще кое-что… твои глаза не изменились. Это было лишь гендзюцу, чтобы на последних секундах убедить в этом ее. Тебе было больно, но ты знал, что она выживет. И был прав. Саске молчал. Осознание того, что Сакуре удалось ее спасти, грело его жестокое сердце. — Ты пошел на очень крайние меры, Саске. — в голосе Наруто появились серьезные нотки, — И когда она придет в себя… тебе придется очень постараться, чтобы заслужить ее прощение. — Я… В горле стоял ком, который он не в силах был проглотить. В его состоянии он мог лишь вернуть взгляд к небу, наблюдая его бесконечное спокойствие. Оттуда на него глядели звезды: перемигивались и гасли, словно смущенные под его взглядом, а потом вспыхивали с новой силой. — Она… с самого начала не должна была любить меня. Я этого не заслужил. — он вновь перевел на взгляд на собеседника, — Пусть лучше ненавидит меня всю оставшуюся жизнь. Так будет лучше. — Лучше для кого? — вернул ему взгляд Наруто, — Для нее? Или для тебя? — Для нас обоих… — в смирении прикрыл он глаза. — Это был единственный способ остановить ее. И единственный способ дать ей понять, что меня любить не нужно. — По-моему, это не тебе решать! — дерзко прервал его Наруто. — Что…? — Кора-чан, она… — Наруто вновь посмотрел на небо, — Всегда была на твоей стороне. Переживала за тебя больше всех. И больше всех ждала с тобой следующей встречи. Она пыталась делать все, что в ее силах, чтобы защитить тебя. И ты… не имеешь права осуждать ее действия. Потому что это ее выбор. И я… самолично прикончу тебя, если ты не извинишься перед ней! — повысил он голос и вновь посмотрел на своего лучшего друга, — Я задницу тебе надеру, если ты скажешь что-то в том же духе, что только что сказал мне, придурок ты, даттебайо! Саске было нечего ответить на тираду блондина, поэтому он вновь перевел взгляд в небо, задумавшись… Лишь спокойное журчание реки прерывало воцарившуюся тишину. — Почему… — был в его голове лишь один единственный вопрос, — Почему вы не смогли меня оставить? Наруто на это лишь по-доброму усмехнулся: — Ну знаешь… — хмыкнул блондин, — Двигаться не можешь, а языком чешешь, будь здоров! — Просто ответь мне! — рассердился тот на издевку товарища. — Ну если говорить про меня… — он повернул голову к собеседнику и открыто заглянул в его глаза, — Потому что ты — мой друг. Увидев его удивленный взгляд, Наруто прикрыл глаза и решил добить товарища: — А Кора-чан… — задумался он, — Ей не нужны причины. Кора-чан любит тебя, именно потому что это ты, Саске. Всегда любила. И… никуда ты от этого не денешься.

~~~Пару месяцев спустя~~~

Битвы закончились. Бесконечное Цукуеми снято. Воины вернулись домой. Четвертая Мировая Война шиноби наконец закончилась, и все постепенно возвращалось в свою привычную колею… Шаг, за ним следующий, пять метров вперед, поворот направо, дверь… Спустя столько времени Саске выучил этот коридор наизусть. Грубый толчок в спину впихнул его в камеру. Удар железной решетки. Парень поднял голову, но не мог ничего увидеть перед собой — печать на глазах не позволяла ему этого. Не мог пошевелиться — прочные цепи и печати сковывали его тело со всех сторон. Как особо опасного преступника его держали в одиночной камере… — Судебный процесс продолжается вот уже на протяжении нескольких месяцев, — послышался голос Ибики-сана, самого лучшего добытчика информации во всей стране Огня. Он обращался к нему. Слушания по его делу проходили лишь пару раз. Они были наполнены подробными рассказами его бывших товарищей по команде о том, как доблестно он сражался вместе с ними против Кагуи и помог спасти мир от Вечного Цукуеми. — Учитываются все факты и преступления, которые ты совершил против деревни. Но, конечно, играет огромную роль то, что ты внес неоценимый вклад в войне шиноби, имеешь благосклонность нынешнего и будущего Хокаге и снял Бесконечное Цукуеми. Думаю, ждать окончательного приговора совсем недолго. Саске было непонятно, для чего его смотритель хочет завести с ним разговор, поэтому парень хранил молчание. — Наруто и Сакура — герои войны, конечно, выступают на твоей стороне, — продолжал он, — И не мудрено, они долгое время были твоими товарищами, и все это время делали все для того, чтобы вернуть тебя в деревню. Кто бы мог подумать! После стольких лет у них это получилось. Друзья действительно выгораживали его как могли, единогласно решив умолчать о решающем бое между ним и Наруто. Саске лишь смиренно принимал их помощь, и готов был принять любое наказание, какое последует за его деяния. Все это время его интересовало только одно…

«Как она?»

Так как Цунаде была на его стороне, она позволила себе маленькую вольность — держать преступника в курсе состояния одной бессознательной девушки. Однако, парня тревожило то обстоятельство, что уже пять дней не было вестей. Цунаде хоть и предупреждала его о своей огромной занятости, и делами о передаче титула Хокаге Хатаке Какаши, но не могла же она забыть об их договоренности! Заключенный молчал. Тогда Ибики продолжил говорить: — Сегодня состоятся гулянья в честь вступления в должность нового Хокаге — Какаши Хатаке. — в его голосе была слышна улыбка, — Не хочу такой знаменательный вечер проводить с заключенным в тесной камере. Поэтому сегодня придет мой сменщик… — Зачем вы мне все это говорите? — все же подал голос Саске. Он развернулся к Ибики, не мог разглядеть его лица, но почувствовал, что тот улыбнулся. — Просто надеюсь, что ты повеселишься сегодня вместе со всеми. По небу мягко, как красно-желтые фламинго, скользили вечерние часы. И неизменно их крылья погружались в полную темноту. Оранжевый шар над горизонтом медленно, но верно приближался к земле, освещая одиночную камеру сквозь маленькое отверстие, которое в этом месте смело можно назвать окном. Но Саске не мог этого увидеть: органы чувств были заблокированы, печать сдерживала его чакру, но… что-то было не так. Шестое чувство ему подсказывало — кто-то приближался. Спустя пару секунд открылась дубовая дверь. Незнакомец вошел внутрь. — А ты вовремя… — мужчина скосил взгляд на посетителя, — Оставляю его на тебя. Ибики вручил ключи пришельцу и закрыл за собой дверь. Послышались удаляющиеся шаги. Прошло пару минут… Сменщик так и не сдвинулся с места, не двигался и Саске, выжидая и прислушиваясь к звукам в камере. Он чувствовал на себе внимательный взгляд незнакомца. Оно было и понятно, наверное, новичок, который впервые видит самого опасного преступника человечества. Однако, Саске удивился, услышав, как зазвенели ключи, и в следующий момент щелкнул замок железной решетки. А вот это было уже интересно… Саске даже не вздрогнул, замер в ожидании. Печать на глазах не позволяла ему видеть, а тело было сковано запечатывавший свитком. Из органов чувств у него остался лишь слух, который услышал скрип железа. Незнакомец прошел внутрь. Тихие, аккуратные шаги…

«Женщина…» — определил Саске.

Посетитель остановился прямо перед ним, и парень понял, что даже если бы мог пошевелиться, не смог бы сейчас сделать ни единого движения. Ноги приросли к полу. Он с завидной точностью знал, кто стал его гостем — та, которую он хотел увидеть больше всех и перед кем ему стоило просить прощения больше всех. Нет… Умолять о прощении. Он ощутил ее присутствие кожей. Воздух всегда менялся рядом с ней, становилось легче дышать… — Я… — голос не подчинялся своему владельцу, — …рад, что ты пришла… Он говорил искренне. Ничего больше ему не оставалось. С ней нужно общаться именно так. Тогда возможно… лишь возможно… появится маленький шанс, что она подумает о том, чтобы когда-нибудь простить его. Вместо ответа Саске услышал, как зашуршала одежда. Она села перед ним на колени. А затем почувствовал, как на его щиколотках щелкнул замок. — Что… Щелк. Теперь замок щелкнул на коленях. — Что ты делаешь?! Теперь в его голосе явно слышалось непонимание. Но Саске не двигался. Не мог. Он предоставит ей право решать, что с ним делать дальше. Поэтому просто терпеливо ждал и молчал, когда ощутил, что замок щелкнул на его груди, плечах… С тяжелым звоном цепи упали на пол, освобождая его полностью. Запечатывающий свиток одним движением был сорван. Осталось лишь… Саске почувствовал, как ее пальцы ловко разрезали печать на глазах. Бумажка замерла в воздухе и тут же пушинкой упала к его ногам. Он готов принять свое наказание. Последний представитель клана Учиха разомкнул веки. И как только он увидел ее глаза, то понял, какое ему досталось наказание — ее глаза, наполненные яростью, болью и слезами. — Кора, я… Парень не успел сказать то, что хотел. Его голова дернулась в сторону — хлесткий звон от пощечины эхом отразился от стен камеры. Удар был такой сильный, что у Коры онемела ладонь. Удар в живот. Дыхание сорвалось. - Сопротивляйся! - яростный крик пронзил тишину помещения. Снова удар по лицу. Парень сделал пару шагов назад. Нет. Он не сопротивлялся. Просто от неожиданности. - Ну же! Удар. - Ненавижу! Снова. - Ненавижу! Снова. - Ненавижу! Он это заслужил. Стена стала для него опорой. Он продолжал молча принимать ее ярость, ее боль. - Черт тебя возьми!!! Заслужил любое наказание от нее и был готов к следующему удару, однако… его не последовало. В следующую секунду парень сильно удивился, почувствовав вслед за этим сильные объятья. Девушка прижималась к нему всем телом. Он чувствовал ее тепло сквозь одежду. Она беззвучно рыдала, припав к его плечу, крепко-крепко обнимая. И… это было благословение. — Кора, прост… — Замолчи!!! Молчи или клянусь, я снова тебе врежу!!! — казалось, она лишь только сильнее обняла его, — Ты так меня напугал!!! — крикнула она, а затем продолжила быстрым шепотом, — Ты даже не представляешь, как мне было страшно! Как было больно! Я думала, что погибла! Думала, что все, что делала, было напрасным! Я была так напугана! Думала, что потеряла все! Ты отнял у меня все! Ты не имел пр-рава так поступать со мной!!! — зарычала она от злости, но затем громкий всхлип сорвался с губ и потушил ярость. Девушка притихла на долгие секунды. Солнце бросило последние вечерние лучи в темную камеру и, увидев пару, в смущении скрылось за горизонтом. — Но больше всего мне причиняет боль то, что даже после всего этого я… продолжаю тебя любить! Долгую секунду Саске казалось, что сердце его остановилось. Она с трудом заставила себя отстраниться от него и смело встретить его взгляд. И в глазах ее он увидел целую гамму чувств. Эмоции разрывали девушку на куски, но сквозь них он четко увидел ее мысли: «Пожалуйста, не делай мне больно», — что на самом деле означало: «Ты можешь причинить мне любую боль, какую захочешь» Ее грудь тяжело вздымалась от быстрого дыхания. Она била в полную силу, места ударов саднили, причиняя тупую боль, но Саске было все равно. Он смотрел в ее яростные глаза и понимал - она права во всем. И он полностью это заслужил. Она была так красива в своей ярости, в своем гневе, что он даже устыдился этих мыслей. После всего, что было, он просто не имел права даже смотреть в ее сторону. Однако... она сама к нему пришла. Усмирила свою злость, свою обиду и пришла. Сделала первый шаг, как это было всегда, и Саске осмелился наконец пойти ей навстречу... Он поднял руку медленно, мягко, словно боялся, что спугнет… Его одолело желание дотронуться до нее, успокоить, провести пальцами по щеке, но не смог дотянуться. Он всем сердцем желал пойти ей навстречу, однако понимал, что не имел права прикасаться к ней после всего, что сделал. Девушка увидела его заминку, опустила взгляд на его руку, которая остановилась в сантиметре от ее лица, и… Тоже замерла от незавершенного действия. Страх перед ним не отпускал ее до сих пор. Не смотря на то, что весь кошмар закончился, тело реагировало само, вспоминая, какую боль он причинил ей в течение всех этих лет. И она понимала. Понимала, почему он остановился. Понимала, какие мысли одолевают его сейчас. Понимала, что по своей воле он не даст себе ее коснуться и тогда… она сделала то, чего боялась также, как и он — вновь сделала первый шаг — мягко обхватила его руку и сама потянулась ему навстречу. Его ладонь была большой и теплой. Она вдруг отчетливо ощутила его удивление от своего действия, но молчала, продолжая нагло смотреть ему в глаза: — Почему… ты продолжаешь это делать? — начал он и выдохнул, словно все это время задерживал дыхание. Прикрыл глаза, — Почему продолжаешь любить меня? Неужели ты сможешь простить меня за все, что я сделал? — Я ненавижу тебя за это. — прервала его Кора, отчаянно вглядываясь в его темный зрачок, второй глаз был закрыт. — Но… если… если ты попросишь меня о прощении… Я… — голос сел, в глазах вновь появились слезы, — Я дам его тебе. Потому что я тебя люблю. — Ты… — Саске отвел взгляд, он не мог выдержать ее страданий. Он ненавидел себя за это. — Ты и раньше признавалась мне в любви и говорила все… эти… слова. Что же такое любовь? Что это за чувство, которое может быть настолько сильным, чтобы простить его за все, что он с ней сделал, за все, какие страдания принес?! — Но… что именно это значит для тебя? — в его голосе слышались нотки отчаяния, он до безумия хотел понять, что она подразумевает под этим словом, — Что для тебя значит это чувство? Кора моргнула от удивления. Саске в смущении отвел взгляд, не выдерживая ее изумления. Он почувствовал жар на своих щеках. — Помнится мне… — начала Кора мягко. Страх начал отступать. Саске заметил перемену и вновь поднял взгляд на девушку, и у него вновь перехватило дыхание. Ее взгляд… он был ему очень хорошо знаком. Взгляд любящего человека… — Ты уже сам говорил мне о том, что полюбил. С чего же ты так решил? — задала она встречный вопрос, — Что она значит для тебя? После того, как она наконец оправилась от смертельной раны, оставленной любимым человеком, у Коры было много времени, пока лежала в больнице. Она много думала, собиралась с духом, размышляла о своей любви, разочаровывалась, ненавидела, вспоминала прошлое, плакала, снова собиралась с духом, снова думала и так по кругу. Ей стоило больших усилий усмирить свою обиду, приручить страх, укротить злость, забыть о гордости и прийти сюда. Ведь гордость – это роскошь, которую влюбленная женщина не может себе позволить. Она же так мало значит по сравнению с любимым человеком, верно? С человеком, которого ты любила всю жизнь, с которым связано так много воспоминаний... который неоднократно пытался тебя убить и, который пожертвовал собой, чтобы спасти... Саске не успел ответить, Кора ответила сама: — Дай угадаю: защищать любимого человека от всего на свете. Даже от самого себя. Верно? Саске в изумлении посмотрел на нее, поражаясь точности ее определения. — Даже если этому человеку будет безумно больно от этого. Ты думаешь, что лучше уж так, чем если бы он был рядом. Верно? Она смотрела прямо ему в душу и читала как открытую книгу: — Но, мне кажется, таким образом, ты отталкиваешь не меня. Ты боишься самого себя. Боишься, что с тобой мне будет больнее, но… ты никогда не хотел посмотреть на это под другим углом? Девушка глубоко вдохнула: — Я уверенна ты знал мои чувства. Знал, что ты серьезно пошатнул мою любовь к тебе еще тогда в логове Орочимару, когда вновь заставил меня вспомнить, как я убила своего отца. И ты повторял это снова и снова, желая разрушить мои любовь и доверие к тебе. Ты знал, что я начала бояться тебя. Ты почти добился своего, но, Саске… Глаза ее подвернулись дымкой слез, когда она заметила, что у него больше нет левой руки. Переживания за его боль кольнули сердце. Она лишний раз убедилась в том, что не может ненавидеть его... даже после всего пережитого, она любит... правда любит его. Она вдруг подняла на него взгляд: — Правда в том, что даже, когда ты хотел убить меня в стране Металла, я нигде не чувствовала себя более безопасно, чем с тобой. Она увидела, как зрачок его расширился в удивлении, дыхание перехватило… — Любовь для меня — это… безграничное доверие тебе. Хлопок от салюта разрушил тишину, яркий свет озарил темную камеру на пару секунд. Но этого было достаточно для того, чтобы Саске увидел в ее глазах, что она говорила это от всего сердца. — Даже, когда я была уверена, что ты хочешь меня убить, я все равно подставляла тебе спину, забывая о том, что ты враг. Подсознательно зная, что ты не причинишь мне вреда. Вот… что значит для меня любовь. Тишину прерывали только взрывы фейерверков. Новый Хокаге вступил в должность. Но те, кто находился в камере, существовали сейчас в другом мире, где кроме них двоих, никого не было. — Ты… — Кора протянула руку и мягко прикоснулась ладонью к его щеке, — Доверишься мне, Саске? Ресницы на его левом глазу задрожали, и веко приоткрылось, сверкая фиолетовым свечением самого сильного генома в мире. Саске мягко высвободил руку из ее хватки, и Кора поначалу растерялась. Но следующим движением он запустил пальцы в ее волосы, и девушка ощутила, как он притянул ее ближе… Уткнул ее лицо в свою шею и замер так на долгие минуты. Кора расслабилась и, подняв руки, обняла в ответ. Стоять вот так, в его руках, в тишине, было прекрасно. «Это можно считать за ответ?» — вдруг растерялась она, и ощутила, как он чуть ослабил объятья, склонил голову и его дыхание обожгло висок. Они встретились взглядами. Все его внимание, все его существо было сосредоточено на ней. Кора заволновалась. Она вдруг засмущалась его взгляда совсем как в детстве и невольно отвела глаза. А Саске держа ее в своих объятьях, смотря в ее большие доверчивые глаза, даже после всего, что он совершил, понимал только одно: если кто-то будет угрожать ей, то он уничтожит угрозу на месте. Не сожалея об этом. Слова сами сорвались с губ: — Прости меня… Между ними расстояния было не больше фаланги пальца. Она вдохнула его дыхание. Тишина, откровение, его запах… Кора не удержалась от улыбки. Она легонько дотронулась до его щеки кончиками пальцев и мягко посмотрела в его глаза: — Извинения приняты… Взгляд сам не нарочно скользнул ниже - на его губы. Нижняя губа была разбита и кровоточила. Кора сжалась от осознания того, что это произошло по ее вине. Увидев, что подруга детства смотрит на его рану, Саске неосознанно дотронулся до нее языком, ощущая солоноватый привкус крови. Девушка тут же в смущении отвела взгляд, она вдруг ощутила внутри трепет, который не могла контролировать. Дыхание участилось от близости любимого человека, от откровения, что были здесь произнесены, от осознания того, что теперь все позади. Они были рядом. Одни. В абсолютной темноте, которую освещали лишь редкие вспышки фейерверков, проникающих в камеру. И вдруг Кора осознала, что Саске не отстранился. Остался рядом, и… Она украдкой посмотрела на него и заметила, как его взгляд остановился на ее губах, и сердце ускорило свой ритм. Ее пульс бился под его рукой взволнованной птицей. И Кора решилась. Она лишь немного качнулась вперед, но этого было достаточно, чтобы губы их соприкоснулись. Мягко. Неуверенно. Девушка быстро отстранилась, опасаясь его реакции: — П-прости… я просто… Стыд окрасил щеки в пунцовый цвет, жар поднялся из самого живота и облил тело кипятком. Глаза сами убежали в сторону: — Я просто… это… это как-то само собой получилось… Прости, ты, наверное, этого не хотел, а я… Кора вдруг ощутила, что не могла больше сказать ни слова. Только спустя секунду, она поняла, что Саске сам целует ее! И тут же расслабилась, предоставляя ему право притянуть ее еще ближе. Парень действовал очень осторожно, давая ей возможность в любой момент уйти. Однако… Ее руки скользнули ему на плечи, а затем на шею, притягивая любимого еще ближе. Аккуратные движения сменились более настойчивыми. Язык скользнул меж губ, и Кора коротко простонала ему в губы. Саске тут же отстранился: — Тебе больно? Кора потянулась к нему за продолжением, и даже не поняла, что он что-то спросил: — Ч-что… — Ты стонала. — пояснил он, но увидел лишь как щеки ее покрылись румянцем, а взгляд убежал в сторону. — Я… Кхм!.. Это… это было от неожиданности. — пролепетала она, с трудом складывая слова в предложения. Ей казалось абсолютно абсурдным сейчас разговаривать. Саске вдруг улыбнулся. Открыто. Искренне. И Кора не смогла отвести от него взгляд. — Я был не против… — его шепот ударился в губы. — Что? — не поняла она, — Не против? Ч-чего?!.. — Этого. — он кивнул на ее губы. — А?! Кора вновь ощутила жар на щеках, а Саске лишь наслаждался ее реакцией. — В-вот как… Э-это х-хорошо… Он не выпускал ее из объятий, прикоснулся своим лбом к ее и зажмурился словно от боли, мгновенно став серьезным. — Обещаю… — в его голосе была слышна мольба, которая заставила сердце Коры дрогнуть. Она вдруг ощутила то, что не чувствовала никогда — его уязвимость. Слабость перед ней. В этот самый момент, в эту самую минуту, он открылся ей, выражая сквозь эту фразу все свои чувства, что терзали его на протяжении всей жизни. — Обещаю, что больше никогда не причиню тебе вреда. И сделаю все чтобы защитить. Верь мне. Пожалуйста. Кора прерывисто вдохнула… — Дурак ты, Саске!!! — голос ее вновь задрожал. Она ткнула ему кулаком в плечо и тут же уткнулась носом в его шею, крепко обнимая и пряча вновь появившиеся слезы. Единственной уцелевшей рукой он прижимал ее к себе так крепко, словно боялся, что она вот-вот просочится как песок сквозь пальцы. Кора тихо пискнула, и Саске тут же ослабил хватку: — Кора?! — Ничего… Грудь ее тяжело вздымалась, а на лбу выступили бисеринки пота. — Все хорошо, лишь немного болит… Она прикоснулась к своей груди, к тому месту, где находилось сердце, и Саске почувствовал страшный укол угрызений совести. Кора улыбнулась ему короткой улыбкой. Она не хотела его беспокоить… Девушка мягко отстранилась и заглянула в его опасные глаза… Опасные. Но не для нее. И улыбнулась при этой мысли. Голова немного закружилась, она действительно еще не до конца восстановилась после удара в сердце… Девушка отодвинулась от любимого и присела на единственный предмет в камере — кровать. Саске присел рядом, внимательно наблюдая за ее состоянием: — Это из-за меня. — озвучил он факт. Кора посмотрела на него — он не отрывал прожигающий риннеган от ее груди, там, где находилась рана. Кора мягко посмотрела на него: — Не переживай слишком сильно. Уже почти не болит. — улыбнулась она. Саске поднял на нее обеспокоенный взгляд и усмехнулся, пряча тревогу под маской веселья: — Всю жизнь добивалась того, чтоб я беспокоился, а теперь говоришь не нужно? — Эй! — возмутилась Кора и легко ударила его по плечу. Саске сделал вид, что получил смертельную рану. — Я не это имела в виду! Я… — и вдруг она замерла, осознавая, что именно он сказал, — Что? Ты беспокоишься за меня? Саске заметил ее щенячий восторг в глазах и смешок сам сорвался с его губ: — Дурочка! Саске отвернулся от нее, оставляя подругу в растерянности. Однако, это было ложное наблюдение. Растерянность — последнее, что сейчас ощущала Кора. Она решительно потянулась вперед и сделала то, что желала на протяжении всей жизни — резким движением развернула любимого к себе и… поцеловала его. Этот поцелуй отличался от предыдущего. Он был горячий, жаркий, отчаянный… Он передавал все чувства, всю радость, все эмоции, что испытывала Кора в данный момент. Парень отвечал тем же. Девушка даже не заметила, как вдруг переместилась в пространстве. Теперь она бесстыдно сидела на нем сверху, совершенно не смущаясь своего положения. — Тебе нужен отдых… Спустя некоторое время услышала Кора сквозь поцелуй. — Не нужен. Девушка мягко отстранилась от любимого, игриво дернула плечом и улыбнулась. — С тобой мне не нужен отдых, Саске-кун… — И как тебя Цунаде вообще выпустила из больницы? — запричитал он, впервые задумавшись о том, как она сюда попала. — Это я попросила. — смущенно ответила Кора. — Она была против, но ты же знаешь, я умею добиваться своего. — Как никто другой. Саске улыбнулся, и Кора готова была отдать, что угодно, чтобы всегда видеть такую его улыбку. Совсем как раньше, в детстве. Широкая, открытая, искренняя… Кора невольно залюбовалась, Саске заметил это, но не стал акцентировать внимание. Только ей одной он позволит видеть себя настоящего. — И как же тебе удалось пробраться сюда и освободить самого опасного преступника в мире? — Я долго уговаривала Какаши-сенсея… — призналась Кора, — Ибики-сан пошел нам навстречу. На самом деле тебя должны были освободить лишь завтра, потому что сегодня я наконец смогла дать свои показания по поводу тебя. Она была одним из ключевых свидетелей защиты. Все ждали ее пробуждения. — Завтра должно состояться оглашение приговора. Поэтому я здесь… Я взяла на себя ответственность привести тебя утром в зал суда. — Вот как… — глаза Саске сверкнули азартом, — Неужели совсем не думала о том, что я могу сбежать? Ты ведь освободила меня от кандалов. В доказательство он продемонстрировал свою руку, которая только что покоилась на ее талии. Кора ощутила дрожь от того, что тепло ушло. И вдруг вспомнила: — Т-точно! Кора вдруг закопошилась в своей набедренной сумке: — В-вообще-то перед тем как снять кандалы и печати, я должна была приковать тебя к себе, чтобы ты не смог сбежать! Резким движением она выудила из сумки наручники. — Ты… — и вдруг замерла в нерешительности, — Ты же не сбежишь, да? Саске вдруг издал какой-то странный звук, похожий на смешок. А затем… вдруг рассмеялся в голос! Запрокинул голову, открыв ее взгляду мощную шею. Кора замерла. Видеть его улыбку, слышать его смех, это было самое прекрасное, что она видела в своей жизни… — А? Кора вдруг удивилась тому, как резко его смех замер. Только улыбка украшала губы. Он протянул ей руку: — Поймай меня, Кора. И девушка задумалась. Она уже когда-то слышала эту фразу. — Н-но я должна была снять кандалы и печати и надеть наручники только тогда, когда будет рассвет. Не будем же мы сидеть прикованными друг… — она встретила его насмешливо-намекающий взгляд и прикусила в смущении губу, — …к другу. — Вот как! — улыбнулся парень, — И что же ты хочешь делать? — Ну-у… Девушка вновь отвела в смущении взгляд: — Я… Дыхание стало неровным. Даже не смотря на их разговор, который произошел совсем недавно, не смотря на то, что Саске принял ее чувства, Кора осознавала, что ей нужно привыкать к тому, что теперь она может дотрагиваться до любимого мужчины без страха быть отвергнутой. Она решительно подняла взгляд, словно приготовилась к бою, от чего бровь Саске взлетела вверх от удивления. Но ожидаемого удара не последовало. Лишь крепкие объятья… — Спасибо, что остался жив… — глухо прошептала она куда-то в район его шеи. Саске же в ответ зарылся пальцами в ее волосы, уткнулся в них носом и глубоко вдохнул. Оба вспомнили ее отчаянную просьбу, произнесенную три года назад: «— Я знаю, что ты возненавидишь меня, если я сделаю это. — закончила она. — Ты опоздала, — презрительная усмешка вновь скривила его губы. — Я уже ненавижу тебя. Подростки замолчали, не отрывая друг от друга глаз. Безмолвный диалог продолжался в течение нескольких минут, после чего Саске отбросил руку Коры, которую до сих пор держал в своей хватке. Он развернулся и больше не сказав ни слова, ушел прочь. — Пожалуйста, останься в живых. — было сказано ему вслед. Это было прощание.» — Спасибо… — искренне произнес Саске в ответ, — …за все, Кора.