Богиня инстаграма

      — Поведай мне, дорогой друг, как давно ты знал о том, что я дрочу на твои фотки? — Айзава положил руку на диван, невесомо приобнимая Хизаши и медленно придвигаясь к нему. — А я знаю, что давно. Год, да?       — Н-нет, — голос рядом звучал обманчиво-мягко, и Мик попытался сжаться, потупив взгляд в пол и покраснев до корней волос.       — Ну, примерно год. И почему же ты решил продолжать соблазнять мою фантазию? — Шота прижался вплотную и закончил вопрос в раскрасневшееся ушко Ямады, который, сам того не ожидая, вздрогнул и покрылся крупными мурашками от ощущения горячего дыхания непозволительно близко.       — Шота, я…       — Что «ты»? — с еле слышимой усмешкой ответил парень, вдыхая сладковатый запах одеколона Хизаши и проводя носом вдоль его шеи.       — Шо, пожалуйста, не надо, — шёпотом бормотал Мик, зажмурившись и снова заходясь дрожью. Он был на грани истерики и боялся позорно разреветься от осознания, что лучший друг теперь в открытую издевался над ним за такое постыдное увлечение и не менее грязный поступок.       — О, а что в посылке? — вдруг спросил Айзава, отстраняясь от трясущегося кролика и облизывая губы.       — Ничего! — широко распахнул глаза Ямада, испуганно следя за тем, как парень взял коробку, поставил её на журнальный столик и, оглядевшись, взял нож. Шота ловко вспорол клейкую ленту и, шикнув на протянутые руки Хизаши, распахнул коробку.       — Охренеть, — по слогам выговорил Шота, вытягивая из коробки кружевные трусики и, наконец, переводя блестящий взгляд на готового провалиться сквозь землю друга. — Вот и посмотрели комедию… Заши, кто бы мог подумать, что из тебя получится прекрасная инста-шлюшка. И как часто ты вертел своей задницей на приватах?       Мик начинал всхлипывать, не замечая как глаза наполнялись слезами. Он ощущал, как его охватывало отчаяние, и всё ещё пытался объясниться, но слова застревали в горле. Шота всё видел… И эта мысль заставила Хизаши отступить под натиском чужой злобы и своей паники. Айзава же вытаскивал всё новые и новые предметы нижнего белья из коробки, с интересом рассматривая разнообразные девайсы и иногда удивляясь вслух. Мик не хотел, чтобы человеком, который его осудит, оказался Шота, но реальность уже ударила битой по затылку.       — Твою мать, два года я дрочил на лучшего друга, — с усмешкой прокомментировал Айзава, и Хизаши подвис, не понимая, почему это не прозвучало с ожидаемой яростью и отвращением. Может, это из-за шока? Шота ведь определённо должен быть зол...       — Шо, пожалуйста, не смотри туда…       — Почему? — парень бросил короткий взгляд на Ямаду, который неосознанно уселся в официальную позу и оттягивал вниз края футболки, прямо как делал это в детстве, когда его отчитывали взрослые.       — П-потому что…       — О, — удивился Шота, вытащив из коробки два вполне знакомых предмета и хищно оскалился. — Ты ещё и вибраторы себе выписал? Извращенец. И что ты собирался ими делать, Заши? Присылал бы мне фотки своей задницы под видом Ями-чан? — он повертел в руках интересную конструкцию с пятью шариками разного размера и рукояткой с кнопкой.       Мик вздрогнул, услышав вибрацию интимной игрушки и предположение Айзавы. Чёрт возьми, да. Да, он бы рано или поздно отправил бы ему фотку с вибратором в своей заднице, но нет, Мик не планировал и даже не думал совращать Шоту. Только немного. И только под видом Ями-чан. Но точно не так. Тем временем Шота огляделся в поисках чего-нибудь связанного с ночной фотосессией, но всё было тщательно спрятано, и в квартире не было ни намёка на то, что здесь хоть когда-то царила нежно-розовая жизнь богини инстаграма.       — Они шли комплектом, — пустым голосом ответил Хизаши и поднялся на ноги. Он в последний раз шмыгнул, и слёзы будто высохли внутри него, как и все бушевавшие эмоции. Парень уверил себя, что это нормальная реакция на такого урода, как он. Терять было уже нечего. Их дружбе пришёл конец, и завтра половина универа будет знать, кто скрывался за аккаунтом инста-дивы… Ямада поднял красные глаза на Айзаву, который с интересом археолога продолжал изучать арсенал коробки. Перед глазами рябило, но это не помешало Хизаши забрать коробку со стола и отвернуться.       — На место поставь, — с нажимом сквозь улыбку сказал Айзава, следя за каждым его движением, словно кот, загнавший в угол мышь. Мик напрягся под чужим напором, но выпускать из рук коробку отказался.       — Не издевайся надо мной, Шо, — слова давались нелегко, пересохшее горло саднило, голос сорвался на хрип, а ком в горле мешал нормально дышать. Вот так себя чувствуют себя те, кто потерял всё в одно мгновение. — Прости, я виноват перед тобой. И я пойму, если ты возненавидишь меня и разболтаешь всем мою маленькую тайну, только прошу, не издевайся… Пожалуйста, Шо, только не ты…       Айзава вальяжно сел на диван, положив рядом две находки из коробки. В его глазах плясали безумные черти, а улыбка была необычайно широкой.       — Да забей, я не обижен. Чего встала, актриса? Давай, переодевайся, — он махнул рукой Хизаши, жестом подгоняя его. — Покажи фанату, свой лучший наряд.       — Шо, умоляю…       — Ты два года мог вертеть своей задницей и раздвигать ноги перед камерой, но не можешь просто переодеться для меня? Сегодня ночью тебе вроде ничего не мешало. Давай, Заши, не заставляй своего фаната ждать.       Шота не отрывал свой пугающий взгляд от Хизаши, по щекам которого ручьём потекли слёзы, хоть он сам этого и не ощутил. Зато прекрасно чувствовал глухую боль в груди — Айзава никогда не заглядывался на парней, а значит, сейчас он просто хотел посмеяться. Что он сделает? Заставит выйти в эфир? Сделает компрометирующие фотографии? Что бы не пришло ему в голову, это определённо разрушит спокойную жизнь.       — Камера не станет надо мной смеяться. Сначала я хочу привести себя в порядок, — Ямада указал на своё раскрасневшееся лицо и прошёл в спальную зону, скрытую за углом комнаты. Там стояла кровать, отгороженная стеллажом, и небольшая прикроватная тумба с ящиками на замке. Мик поставил коробку, порылся под матрасом и кинул Айзаве связку ключей, после чего постучал по тумбе. — Выбирай сам. Если никому не расскажешь, надену всё, что ты выберешь и сделаю всё, что ты захочешь.       «Раз уже ничего нельзя было исправить, то пускай все катится в ад», — решил Хизаши и ушёл в ванную.       Однако Шота испытывал вовсе не гнев. Просто он не знал, как правильно пользоваться мышцами лица, чтобы нормально выражать эмоции, поэтому смел предположить, что в этот момент он выглядел как опытный маньяк, отыскавший новую жертву. А что касалось его слов… Когда Айзава возбуждался, то начинал говорить партнёрам всякие грязные и пошлые словечки, и ничего не мог с собой поделать. Сейчас его распирал дикий интерес вперемешку с его извращённой натурой, а потому он с большим любопытством приступил к изучению «рабочих костюмов» Хизаши. Успокаивать друга он даже не собирался — не заслужил, поганец.       Как, по мнению Ямады, Айзава мог просто взять и рассказать кому-то о его увлечении? Типа: «хэй, а помнишь, я дрочил на блондинку из инсты? Так это мой лучший друг! Но нет, мы не геи, камон». Идиота кусок, они же оба в этой блядской лодке…       Но Хизаши об этом знать было не обязательно.       Ямада пытался успокоиться: делал дыхательную гимнастику и плескал холодную воду в лицо, но стыд всё ещё добавлял румянец на его бледные щёки. Перспективы показать себя еще более отвратительным перед Айзавой пугали и возбуждали одновременно. Как всё это низко и грязно. Никогда бы он не подумал, что будет переодеваться в пошлые костюмчики перед самым дорогим ему человеком. Перед треклятым гетеро, который ни разу в жизни не смотрел гей-порно и стебал Хизаши за его андрогинную внешность…       Тем временем Шота перерыл всё, куда успел дотянуться. В конце концов он выложил на кровать чёрные кружевные шортики, того же цвета чулки с кружевами, тонкий пояс с подтяжками и кожаный ошейник. Парень с жадным интересом принялся искать поводок, но на глаза попались чёрные меховые наручники. Айзаву пробрало дрожью, и он закусил губу, как обычно делал при покалывающем кожу возбуждении. Из второго ящика тумбы хотелось опробовать всё: тут тебе и вибраторы разных форм и размеров, и анальные пробки, и даже колечки для члена. Недолго думая, он чуть было просто не вытряхнул весь ящик на кровать, но в итоге остановился на трех разных вибраторах, в том числе на том, который остался лежать на диване. По ходу разберётся.       Хлопнув себя по щекам в последний раз, Ямада набрался решимости, снял брюки, распустил волосы поверх растянутой футболки и твердой походкой вышел из ванной. Айзава так и замер с открытым ртом, когда увидел его, застывшего в дверях.       — Вот это всё? Жесть, не думал, что ты полезешь так далеко, — удивленно протянул Ямада с яркой ноткой смущения и оглядел выложенные в ряд фаллоимитаторы. Затем вопросительно посмотрел на Шоту и, к своему удивлению, заметил легкий румянец. Ему что, нравится? Да быть не может.       — Тебе идут распущенные, — едко оскалился Айзава.       Это была попытка флирта, но по факту получилась очередная насмешка, и Мик сглотнул подкативший к горлу ком. Спокойно, всё и так уже на дне, падать ниже некуда… Хизаши выдохнул, закрыв глаза, и перекинул себя в образ Ями-чан. Улыбка растянулась как на автомате.       — Спасибо, милый фанат, — промурчал Мик и, не дав съязвить в ответ, с мягким нажимом положил руки на плечи парня и повернул его лицом к стене. Затем прильнул к его спине грудью, игриво потираясь, и тоненько проурчал на самое ушко. — Если ты такой преданный фанат, то умоляю, милый, подожди, когда я буду готов. И не подсматривай.       Он прекрасно почувствовал, как армада мелких мурашек пробежала по позвоночнику друга. Бред, бред, бред…       Однако Айзаву всегда передёргивало от сладкого голосочка Хизаши и теперь, когда он видел друга в совсем ином контексте, мелодичный голос в чувствительную зону был ударом ниже пояса во всех смыслах. Спокойно, он всего лишь посмотрит, ничего более…       — Хэй, даже не думай вертеться! — рявкнул Хизаши, натягивая кружевные чулки на пока ещё голое тело, но тут же вернул себе милый рабочий голосок. — Если ещё раз дёрнешься и всё испортишь. И я видел, что ты возбудился, так что не смей поворачиваться, я ещё не готов морально…       Он пилил чужую спину взглядом, пока переодевался и расставлял подушки и не мог не заметить, что Айзава дышал шумно и часто, вызывая недоумение и двойную порцию смущения. Мик сблефовал насчёт возбуждения, но судя по замершему парню, он попал в самую точку…. Чёрт, от этого совсем не становилось легче! Это было безумно приятно, и Ямада бы взмолился просто сесть и выяснить отношения, но… Но всё уже покатилось под откос. Слишком поздно было что-то менять. Было страшно встретить тот хищный взгляд, с которым Шо смотрел на фотки Ями-чан, ведь в такие моменты Хизаши казалось, что радужки парня горели красным… Да и увидит ли он сейчас в Ямаде именно его самого, а не богиню инстаграма?       — Заши, у меня терпение не резиновое.       — Не я выбрал эти проклятые подтяжки, — снова огрызнулся парень, но опомнился, и ласково добавил. — Пожалуйста, мой милый фанат, потерпи ещё немножко.       — Заши…       — Да-да? — Мик ловко настроил лампу, отключил основное освещение и лёг на кровать, принимая сексуальную позу, демонстрирующую все изгибы его фотогеничного тела. — Посмотри на меня, Шо…       Мик встретил голодный взгляд довольным прищуром и полной боевой готовностью. Глядя из-под опущенных ресниц, он перекинул волосы на бок и немного наклонил голову, выставляя на обзор вид элегантного ошейника на тонкой шее. Хизаши умел преподнести себя, и поэтому игриво подхватил поводок и покрутил его, словно позировал перед профессиональным фотографом. Ловя взгляд Айзавы, он облизал губы и медленно закинул ногу на ногу, выставляя бедро, которое привычно стягивала тонкая лента до чулка. Театр горел, но актёры играли до последнего…       Хотя зачем врать? Такая игра его завела не на шутку. Айзава, тот самый Айзава, друг детства, о котором были все мокрые сны Хизаши, сидел сейчас перед ним, истекал слюной и пожирал его голодным взглядом. Это, должно быть, очередной сон. Кошмар, который вновь обернулся эротическим фильмом для взрослых.       — Перестань так смотреть… Разве ты не хотел бы потрогать? — Ямада усмехнулся и на секунду оттянул резинку чулка, после чего резко отпустил. Все это время он следил за своим жадным зрителем, который выглядел всё более заведённым. Какого чёрта Мик творил…       У Айзавы моментально пересохло в горле, ещё когда Ямада пригласил обернуться и начал демонстрировать себя, но теперь же парня с головой окатило волной горячего возбуждения — Заши шлепнул по ноге резинкой и пригласил потрогать. Каков наглец! Сначала ломался, строя из себя невинность, а теперь готов был разложиться? Хотя, скорее всего, это была просто жалкая бравада. Да и какой «потрогать»? Нет-нет-нет, никаких «потрогать». Айзава же не гей, чтобы ласкать парня. Он просто хотел проучить Хизаши за его выходку…       Но трезвые мысли так и остались лишь мыслями, а ладонь всё-таки легла поверх эротично обтянутой кружевом ноги блондина. Айзава изучающе огладил бёдра и ягодицы, перешёл горячей рукой на плоский животик, которым так часто хвастался друг в образе Ями-чан. Всё было неправильно, но жутко интересно и постыдно возбуждающе. Шота зарылся в светлые волосы, несколько раз на пробу проведя от корней до самых кончиков, затем так же на пробу накрутил их часть на кулак и легонько сжал в руке. Он закусил губу, представляя Хизаши «в деле», но тут же отогнал эту мысль.       — Выглядишь как девица по вызову… И знаешь, тебе идёт, Заши.       Ямада был похож на фарфоровую куклу — тонкие смазливые черты лица, эстетично длинные ноги и нежные руки. Облегающие кружевные шортики демонстрировали всю сексуальность его изгибов и так же нежно облегали то, что было у Мика между ног. Айзава поскорее перевёл оттуда взгляд. Неловко.       Однако усмешка со стороны Ямады сыграла роль спички для фитиля от пороховой бочки, и Шота посмотрел на парня далеко не растерянным и смущенным взглядом. Сучёныш, в таком положении ещё и хмыкает? Да к черту, что Хизаши — парень! Раз его два года развлекало, что на него дрочат сотни тысяч подписчиков, раз у него есть весь этот арсенал в запасе… Значит, ему точно понравится то, на что сейчас решился Айзава.       — Мне «лишь бы волосы посветлее да ноги подлиннее», так ты говорил? — огонёк едкости вернулся в глаза Айзавы, и парень притянул Ямаду к себе за поводок, заставляя сесть. — Ты тоже сойдешь, Ями-чан. Уверен, тебе понравится.       Несмотря на панику в глазах Мика, Шота начал более активно и нагло гулять руками по его телу. Парень, девушка… Какая разница, если это человек, который приходил два года в мокрые сны? И пусть это был наглый друг-извращенец, которого следовало жёстко наказать за такой грубый розыгрыш. Айзава не смог бы сейчас ответить, был ли этот порыв следствием его агрессии во время возбуждения, или это была ярая ревность ко всем фанатам Ямады, перед которыми этот идиот наряжался ради получения грязных донатов.       Мик готов был провалиться сквозь землю, но уверенные ласки друга вызывали трепет в груди. Он должен был паниковать и сопротивляться, но его тело и душа подрагивали от каждого прикосновения дорогого ему человека. Диссонанс ситуации и чувств накрывал изнутри, и хоть такого не должно было быть перед разгневанным человеком, Хизаши чувствовал себя в безопасности в его руках. Он терялся в ощущениях и эмоциях, а нестыковка ожидания и реальности била по вискам. Почему Айзава решил издеваться над ним таким способом? А издеваться ли? Бугор на его штанах говорил скорее о прямой заинтересованности в процессе, чем о желании разбить Ямаде лицо и разоблачить перед всеми. Руки были слишком нежными, а голос… Мик готов был умолять Шоту продолжать шептать ему любые грязные слова, потому что его низкий хрипловатый голос просто сводил парня с ума.       Сам же Айзава уже не знал, что ощущал на самом деле. Всё в Ямаде было знакомым чуть ли не до последней родинки, но теперь Шота как будто заново открывал тело и эмоции своего друга. Огладил бедро — тот поморщился. Провёл ногтём по животу — появилась россыпь мурашек и раздался судорожный вздох. Хотелось хамить, хотелось оскорблять, но ровно так же хотелось обнять и...       — Нравится, Заши? Нравится, как я тебя трогаю и как я на тебя смотрю? Извращенец, — первое временно одержало победу во внутренней борьбе, и Шота пошло оскалился, пожирая взглядом Хизаши, которому для полного вида сейчас не хватало ободка с опущенными ушками. Понять эмоции Ямады для Айзавы оказалось куда проще, чем свои собственные.       Руки гладили везде, но одну точку все же избегали. Парень провёл рукой вверх, очерчивая нежный бок и останавливаясь с мягкой лаской там, где привык чувствовать женскую грудь.       — Девушки любят такое, а тебе нравится, Ями-чан?       — Н-не знаю, — впервые простонал Хизаши, подаваясь навстречу и капризно выдыхая из-за назойливой ласки чувствительной зоны. Чёртов Айзава, он же не мог знать, что Мик просто с ума сходил от прикосновения к соскам?        Вновь усмехнувшись реакции друга, Шота взял два парных виброяйца и принялся пластырем закреплять их.        — Только не сюда! — хныкал Мик, прикрывая грудь, и тогда Шота пошёл на профилактические меры, взяв наручники.       — Руки давай, Заши. Давай, давай, это ради твоей же безопасности, иначе я тебя просто свяжу. Грубо. Обещаю.       Хизаши сгорел от стыда, но согласился не сопротивляться, поэтому наручники легли обратно на кровать, а виброяйца оказались закреплены там, куда их пристроил Айзава. Кнопочка перешла в положение «вкл», и Ямада выгнулся на на кровати, закусывая тыльную сторону ладони, чтобы заглушить стон.       — Ты просто великолепен, Заши Ями-чан, — Шота вновь закусил нижнюю губу, слыша судорожный вздох Мика, наглости в котором резко поубавилось, а мужской орган отчётливо выделился под тонкой кружевной тканью. Айзава крепко сжал руку на тонком бедре Хизаши, и тот зашёлся крупной дрожью, снова отзываясь хнычущим стоном. — Как легко ты заводишься.        — Шо, пожалуйста…        — Пожалуйста «что»? Увеличить мощность? — он добавил одно деление и Ямада выгнулся, с протяжным стоном кончив прямо в трусики. Айзава присвистнул. — Как-то ты быстро, Ями-чан. Вообще-то мы с тобой только начали.       Пытаясь отдышаться, Мик посмотрел на пылающий взгляд, на похабную улыбку друга и отчаянно осознал, что проклятая ночь будет слишком долгой…