***
Гарри сидел, устало откинувшись на спинку кресла. За эту неделю он осунулся, бледная кожа выглядела болезненно, очки не скрывали красных глаз и причиной тому были явно не беременные капризы Джинни. Каждый разговор с Гермионой сводился к неоспоримым аргументам в пользу ее дальнейшего пребывания в Лондоне. Все его действия за последний месяц были направлены на то, чтобы дать Грейнджер зацепку, заинтересовать делами в Министерстве. Просто оставить ее здесь, рядом с ними. Но подруга была непреклонна. Город душил ее. Гарри видел это и пытался понять причины, пытался помочь, отвлечь. Найти хоть что-то, что стоило ее внимания. Все было бесполезно. Гермиона словно закрылась, переживала какой-то внутренний конфликт и не позволяла вмешиваться в это ни Гарри, ни Рону. Даже Джинни со своими женскими штучками так и не смогла ее разговорить. Внешне Гермиона оставалась все той же Золотой девочкой, готовой броситься на помощь любому из них, но сейчас эта самая помощь и поддержка требовалась ей самой. И он уступит. Он поддержит ее, потому что она поступила бы также. — Дружище, выглядишь так, словно в кармане у тебя дементор. Что случилось? Рон плюхнулся на диван рядом с Джинни и, взяв пульт, стал перещёлкивать каналы. — А то ты не знаешь причину, Рональд, — Джинни выдохнула и так грозно посмотрела на брата, что ему ничего не оставалось, как продолжить диалог, который повторялся между ними неоднократно. Рон давно смирился с тем, что Гермионе требовалось гораздо больше, чем должность и статус. Она хотела развития. Сколько он помнил ее, она всегда искала и пробовала что-то новое. Создавала проекты, придумывала заклинания, пыталась составлять зелья и все это еще будучи школьницей. Что уж было говорить о ее амбициях сейчас, когда способности подруги увеличились многократно. Она увидела совершенно другой магический мир, который явно шел в ногу со временем. Британия для нее была слишком консервативной. Во всяком случае, так Гермиона объяснила ему свое решение. И Рон не сказать, чтобы понимал ее, но вовремя осознал, что мешать Грейнджер — все равно, что драться с ветками Гремучей ивы. — Гарри, ты же знаешь, что нам всем непросто. Но это ее выбор и ее путь. Мы обсуждали это не один раз. Черт возьми, я бы и сам взялся преподавать, лишь бы не просиживать штаны в душных кабинетах Министерства. Полеты, например. Вот было бы здорово, а? — он откинул пульт в сторону и, закинув ногу на ногу, мечтательно потянулся. — Ага, размечтался, — фыркнула Джинни. — Твой максимум — это функции Филча, и то с большой натяжкой, — она пихнула братца локтем и громко засмеялась. — Эй, полегче, сестренка. Не посмотрю, что ты носишь моего племянника и прокляну Гнойными прыщами за сомнения в способностях Рональда Уизли. Он повалил сестру на диван и принялся щекотать, вовсю хохоча. Гарри смотрел на дурачества Рона и Джинни и размышлял о том, как неумолимо время. Безусловно, каждый период жизни прекрасен. Каждый дарит что-то своё. Опыт, эмоции, навыки. Но сейчас он с удовольствием вернулся бы в гостиную Гриффиндора, где они с Роном до полуночи играли в волшебные шахматы, а Гермиона журила их за невыученный урок по Трансфигурации. Тогда все было просто. Да, было много опасностей и осуждения. Но пред лицом их дружбы все меркло. Возможно, он просто не мог смириться с тем, что они повзрослели. Конечно, глупо задумываться об этом, когда рядом сидит твоя жена, а ты сам в скором времени станешь отцом. Просто все... слишком стремительно развивалось, и не было возможности сесть, выдохнуть и осознать, что нынешняя ситуация была неизбежной. Сейчас для него Гермиона действительно улетала на другую планету, а он не мог этого изменить. Липкое ощущение чего-то нехорошего расползалось по затылку и неприятным холодком отдавало в каждом отделе позвоночника. Звонкий голос Гермионы выдернул Гарри из потока мыслей. — Ребята, мой кулинарный провал уже в мусорной корзине, а пицца с двойным сыром почти за дверью. Но когда-нибудь, Рон, — погрозив пальцем, она сняла кухонное полотенце с плеча и запустила им в друга, — я накормлю тебя этими несчастными пирогами. И уж поверь, черники не пожалею. —Я сыт твоими обещаниями по горло! — прокричал он и, состроив обиженное выражение лица, весело рассмеялся, а за ним и вся компания. В эту минуту Гарри осознавал, как сильно им будет не хватать таких тёплых и уютных вечеров, где каждый мог быть самим собой.***
Первые лучи солнца только коснулись макушек деревьев, окрасив их в оранжевые тона. Утро тихо наступало. Спал весь район и в округе стояла звенящая тишина. Гермиона сидела в любимом кресле, наслаждаясь рассветом и ароматом свежесваренного кофе. Вещи были благополучно собраны, квартира прибрана и пуста. Посуда, цветы, картины, колдографии в рамках, а главное, книги — все это переехало в Нору. Грейнджер не хотела оставлять в этой квартире ни единой причины для возвращения. Она пообещала друзьям, что останется в Америке на один учебный год, а после вернется с новыми силами и знаниями покорять Лондон. Но правда была в том, что девушка и сама не знала, как отразится этот год на ее сознании и захочет ли она вернуться. Внезапное появление Рона в камине отвлекло ее от навязчивых мыслей. — Доброе утро, мучительница. Уже собралась? Ох, знал бы в какую рань отправление, ни за что бы не согласился тебя сопровождать. Рон выглядел очень сонным и помятым, но даже в таком состоянии мог поднять настроение своими шутками. Ей так захотелось его обнять, что не сдержав порыва, она в два шага преодолела расстояние между ними и крепко прижалась. Он был таким теплым и пах, как самый уютный дом на свете. Лавандой и немного мятной пастой. Отстранившись, она заглянула ему в глаза и прошептала «Спасибо». Спасибо, что выслушал. Спасибо, что не отверг и поддержал. Спасибо, что мы есть друг у друга. —Я всегда к твоим услугам, Герм, ты же знаешь. — Рон нежно поцеловал ее в лоб и ответил также тихо, — я буду скучать. Они стояли, прислонившись друг к другу лбами, и в эту секунду казалось, будто время замерло. Магия наступающего утра оголяла чувства, которые они так тщательно скрывали днем, мягко вытягивая их наружу. В голубых глазах Рональда девушка могла бы утонуть. Таким добрым, чистым и обволакивающим был его взгляд. Он стоил всех слов. Не нужно было никаких ободряющих и громких фраз — в этих глазах считывалась вся преданность и глубина их дружбы. — Кхм, кхм. Кажется, мы немного не вовремя. Гарри и Джинни стояли в дверях гостиной и многозначительно друг с другом переглядывались. Гермиона даже не заметила момента их появления и теперь смотрела на парочку оправдывающимся взглядом. — Впрочем, как и всегда. — Рон засмеялся и, выпустив смущенную девушку из рук, начал оглядываться в поисках чемодана. Через полчаса ребята стояли у входа в Министерство Магии, где Грейнджер уже ждали. МАКУСА предоставили Гермионе не только индивидуальный порт-ключ, но и сопровождающего. Долгое прощание с ребятами было ни к чему. Ведь меньше, чем через 3 месяца они встретятся снова. Поэтому, получив напутствия и порцию объятий, она проследовала в место аппарации.***
*** Это было самым долгим и изнуряющим перемещением за всю жизнь Гермионы. Ровные квадраты полей сменялись островками желтеющих лесов, серыми и неприступными вершинами гор, а также городами с их башнями и стенами. Все это она видела с высоты птичьего полета. Ощущение — будто сильный порыв ветра оторвал тебя от земли и нес, покачивая на воздушных волнах, с бешеной скоростью. Показался океан. Они так быстро пересекли половину материка, что Гермиону замутило от резкой смены картинок. Она пыталась отыскать своего спутника глазами, но из-за воздушных потоков, могла видеть только бесконечно простирающуюся толщу воды под ногами. По ощущениям девушки прошло не меньше двух часов с момента отправления, но после мягкого приземления, ее спутник сообщил, что в пути они находились не более 15 минут. Самолетом все же было легче, по крайней мере, ей и в первую очередь – психологически. Гермиона уже аппарировала на дальние расстояния, когда навещала родителей в Австралии, но в этот раз ей было особенно нелегко. Тошнота резко накатывала и сковывала горло мерзкими и склизкими пальцами, а сердце стучало так, будто она только что скатилась с самой высокой русской горки. Удивительно, как вообще она приземлилась на ноги, а не врезалась в ближайший столб. — Мисс Грейнджер, Вы в порядке? Отдышитесь. — ее спутник, казалось, совершенно не ощущал на себе все прелести перемещения и выглядел так, будто минуту назад прогуливался по парку, а не несся над океаном в огромном воздушном вихре. — Прошу прощения, мистер…? — в голове даже не всплыл момент их знакомства, так все перемешалось. — Чувствую себя, мягко говоря, дезориентировано. Гермиона достала шелковый платок из сумки и промакнула лоб. Да уж, организм явно пребывал в состоянии стресса дольше, чем ей хотелось бы. — Дэвидсон, мисс. Вы прекрасно держитесь! Обычно после такой длительной аппарации волшебники, как минимум, блюют. Гхм, извините за подробности. — Роберт захохотал густым басом и, взглянув на часы, заторопился. — Ну что ж, добро пожаловать в Бостон. Мы находимся на Атлантик—авеню. Узнаете местность? Грейнджер огляделась. Кажется, они аппарировали неподалеку от площади Дьюи, а в этой части города она довольно хорошо ориентировалась. — Да, да. На соседней улице Южный вокзал, верно? Уверена, что найду дорогу. Не беспокойтесь. Дэвидсон достал билет из внутреннего кармана пиджака и протянул его девушке. — Прекрасно. Доставил Вас в целости и сохранности, — он снова нервно хохотнул и посмотрел на часы. Мистер Дэвидсон создавал впечатление вечно спешащего человека. Гермионе вдруг стало неловко, что она занимает его время. — Здесь вынужден Вас покинуть. Работа ждет. Поезд до Либертауна отправляется через два часа с 13 платформы Южного вокзала. Это Ваш билет, — взглядом он указал на серебристый прямоугольник в руках Гермионы, — а чемодан Отдел Траспортировки доставит сегодня вечером. Прямо в Ильверморни. Думаю, дорогу до станции Вы знаете не хуже меня, — с этими словами мужчина подмигнул ей и кивнув, аппарировал. Конечно же, Гермиона знала дорогу. На протяжении четырех лет девушка отправлялась в Салем именно с этой площади на Бостон—экспресс и вот сейчас, спустя два месяца — снова оказалась здесь. Грейнджер решила не торопиться и добраться до вокзала самым обычным магловским способом — пешком. Ей хотелось вновь прочувствовать атмосферу американского города, поглазеть на здания и вывески, зная, что практически в каждом квартале незримо для маглов бурлила волшебная жизнь. Ведь это Америка. Здесь волшебники спокойно соседствовали с маглами, деля с ними здания, улицы и кварталы. Разумеется, не-маги(так называли маглов в Америке) об этом даже не подозревали. Спустя два часа Гермиона стояла на совершенно обычной платформе самого крупного железнодорожного вокзала в штате. Здесь не нужно было проходить сквозь стены, рискуя попасться маглам на глаза. Достаточно было протянуть зачарованный билет проводнику и доехать до конечной станции. Конечно, в поезде не было привычной магической тележки со сладостями, ухающих и булькающих питомцев учеников, но это не создавало никакого диссонанса. Все волшебство начиналось на станции Либертауна. В Бостонском экспрессе всегда ездила куча студентов. И волшебники, и не-маги — все стекались в лоно знаний в этот период времени. Магловский учебный городок располагался прямо посередине между Салемом и Либертауном, а потому и в лишней конспирации не было необходимости. Американский либерализм был воистину прекрасен. Гермиона заняла свое место в купе и, удобно устроившись, задремала под стук колес. Ей снился Гарри, Хогвартс, родители. Подсознание будто издевалось над ней, подсовывая во снах все то, что она так тщательно прятала на задворках совести. Чувство вины не отпускало, мучило. Все это время Гермиона обдумывала правильность своего решения. И даже сейчас, сидя в поезде, когда дороги назад уже не было, сомневалась. В конце концов, ей пришлось смириться с Забвением родителей, с тем, что их воспоминания о ней не подлежат восстановлению. Смириться с тем, что друзья обзавелись своими семьями, проблемами и жизнью, в которой она не находила места для себя. Гермиона не винила их за это. На самом деле, ребята как могли поддерживали ее, переживали, интересовались ею. Но она не хотела им мешать и отравлять их жизнь своей болью и утратой. Грейнджер выбрала другой путь, в котором все было иначе. В котором она уж точно смогла бы забыться. Девушка проснулась от гудка поезда, который извещал о прибытии на станцию. Гермиона проспала все пять часов пути. Вагон порядком опустел, а за окном уже сгущались сумерки. Знакомая станция Либертауна постепенно начинала освещаться огнями. Платформа кишела торговцами, студентами, учениками и их родителями, сопровождающими и встречающими сотрудниками в форме Салема и Ильверморни. Повсюду то появлялись, то исчезали эльфы, унося с собой чемоданы студентов. Поезд еще не до конца остановил свой ход, когда Гермиона заметила черную кучерявую голову в голубой шляпке, несущуюся сквозь толпу прямо за ее вагоном. Гриффиндорка, прислонившись лбом к окну, рассмеялась. Аделаида Абернети — ее лучшая подруга и бывшая сокурсница ничуть не растеряла своей прыткости и озорства за время их разлуки. Пока Ада неслась за поездом, Гермиона заметила, как позади нее развивались красные воздушные шары. Экспресс остановил свой ход, и Грейнджер буквально слетела со ступенек вагона. Вся ее сонливость и степенность куда-то испарились. Ада стояла, радостно размахивая одной рукой, а ярко-красные шары, очевидно, наполненные какой-то искрящейся и сияющей крошкой, трепетали в воздухе. Она привлекала внимание торопившихся волшебников, но совершенно не придавала этому значения. Гермиона, не сбавляя шага, налетела на подругу с распахнутыми объятиями. Они не виделись больше 2-ух месяцев и, несмотря на регулярные переписки и звонки, очень соскучились. — Чертов поезд! Я неслась как сумасшедшая, боялась пропустить твой вагон. — одной рукой обнимая Грейнджер, а другой, пытаясь удержать шары, тараторила Абернети. За эти месяцы она немного изменилась. Длинные кучерявые волосы теперь заменила модная стрижка, а джинсы и любимый зеленый свитер — строгая юбка и пиджак. Ада всегда напоминала Гермионе взбалмошного вороненка. Исиня-черные угольные волосы, множество серебряных колец в правом ухе и темная помада были визитной карточкой Ады на курсе. Теперь же о прежнем стиле подруги говорили только многочисленные серьги в ушах. Но голубая форма колдомедика явно была ей к лицу. — Бежала к тебе прямо с работы! Еле протолкнулась, сегодня везде полно народу. А где твой чемодан? — Ада оглядела подругу с ног до головы. — Только не говори мне, что позволила доставить его этим оболтусам из Транспортировки, — закатив глаза, сказала она. — Так и есть. Меня никто особенно не спрашивал, — Гермиона развела руками и улыбнулась. — Ох, Герми, ты неисправима, — застонала Абернети. — Я рассказывала тебе, как в прошлом году у студентки с факультета Лингвистики, Отдел Траспортировки потерял кота? А ты доверила им весь свой гардероб, это знаешь ли, похуже. — Ада рассмеялась и, деланно вздохнув, продолжила, — Не забыла, что мы собирались как следует оттянуться в Сварливой шляпе? Сегодня там намечается что-то интересное, — она подмигнула Гермионе и потянула ее за собой. Толпа на станции поредела, и девушки шли по брусчатке, стуча каблуками и весело болтая. — Скажи на милость, зачем я таскаю их с собой? — Ада резко остановилась, хлопнув себя по лбу, и указала на шары. — Тут предполагался небольшой сюрприз, — она прыснула в руку и, достав палочку, стала лопать их один за другим. В один миг, словно маленькие звездочки закружились вокруг девушек, оседая на волосы и плечи. Все вокруг светилось и мерцало, казалось, что над ними пронеслось маленькое облачко и стряхнуло золотые снежинки прямо на щеки подруг. Это было похоже на маленький салют, только совершенно тихий и волшебный. — Небольшой фейерверк в твою честь! — Ада хлопнула в ладоши и горящими глазами уставилась на Гермиону. — Но малюсенькое побочное действие, — стряхнув пылинки с руки, озорливо шепнула девушка, — теперь придется отмокать в душе целую вечность. Пыльца фей очень прилипчивая. Даже Тергео тут не поможет. Гермиона, все еще пребывая в состоянии оцепенения, взглянула на подругу. — Мерлин, и как только это пришло в тебе в голову! — она рассмеялась, тряхнув копной волос, которые теперь походили на светящийся нимб. — Я хотела, чтобы в Либерти ты появилась эффектно! — заговорщически подмигнула Ада. — Но, что-то пошло не так. — она снова захохотала и, взяв Гермиону за руку, увлекла за собой.***
*** В это время года в таверне Сварливая шляпа всегда собиралась огромная куча волшебного народа. Заведение славилось не только отменными закусками и замысловатым интерьером. Оно служило своеобразным проходом между магическим и не-маговским мирами. Конечно, вероятность того, что не-маг попадет на волшебную станцию, была невероятно мала, но маги были помешаны на перестраховке. Даже если бы случайный не-маг сел на волшебный поезд и доехал до либертаунской станции, то ничего кроме заброшенной железной дороги и старого покосившегося здания вокзала он бы не увидел. Тем более, не смог бы разглядеть неприметную вывеску Сварливой шляпы, а стало быть, и попасть внутрь трактира и саму деревушку. Бродящий из стороны в сторону с потерянным видом путник быстро привлек бы внимание окружающих и вскоре был бы отправлен домой с легким сердцем и слегка откорректированной памятью. Подойдя к старой и потрепанной вывеске в виде котла с выцветшей надписью «В Либертаун», Ада активировала портал, пару раз коснувшись палочкой металлического и проржавевшего столба. В тот же миг перед девушками открылся вид на оживленную улицу Либертауна. Гермиона всегда поражалась этой деревеньке, как в первый раз. Она не знала ни одного магического поселения, где волшебники спокойно уживались бы под одной крышей с не-магами, вейлами, гоблинами и прочими, прочими волшебными и отнюдь далекими от магии существами. У этого места было не меньше трех названий, и даже сами коренные жители не знали, какое из них верное. Смолгрейлок, Либертаун, Либерти — для многих волшебников эта деревенька была просто «домом». Расположившись у самого подножия горы, магическое поселение было окружено лесом и неприступными скалами. Здесь чувствовались уют и безопасность. Благоприятный климат подходил для проживания подавляющему большинству местного населения, а потому все здесь казались счастливыми и довольными. Гермиона с первого взгляда полюбила эти уютные оживленные улочки, заполненные разномастной молодежью и запахом свежей выпечки из популярной кондитерской Мадам Маршмелоу: приземистые, почти кукольные домики, постучась в любой из которых, тебя гостеприимно встретят и, возможно, пригласят на чашечку лавандового чая: пабы и трактиры с такой замысловатой архитектурой, что хотелось зайти внутрь и просто разглядывать интерьер, публику и летающие вкусности, приготовленные прямо в воздухе. Именно здесь, будучи новичком—студентом Гермиона останавливалась и ночевала у одной весьма милой старушки. Особенно суеверные студенты Салемского института, кто не хотел жить в печально известном месте, снимали здесь жилье. Поближе к развлечениям и прочим радостям. Именно в Либертауне ученики Ильверморни закупались всем необходимым перед предстоящим учебным годом и именно здесь, на Центральной площади деревеньки через час ее должна была ожидать карета для отправления в школу. На самую вершину горы Грейлок. — Гермиона, ты вообще меня слушаешь? — Ада сердито смотрела на нее, уставив руки по бокам. В сочетании с ее светящейся шляпкой это выглядело весьма забавно. — Я тут пытаюсь придумать, куда нам пойти, чтобы отпраздновать твое прибытие! А ты, — она указала наманикюренным пальчиком в сторону Гермионы, — витаешь в облаках. О, Мерлин! О каких пабах идет речь, если меньше чем через час Грейнджер должна быть в школе? Первое появление в составе преподавателей — ответственный момент. А она стоит тут, глазеет, как магл и к тому же, сияет, как чертова фея. Полный комплект. — Ада! — Гермиона закрутилась на месте волчком. — Мне срочно нужно отмыться от этой светящейся пыли. Сию же минуту! От сердитого взгляда Абернети не осталось и следа, и понимающе кивнув, она указала рукой в сторону восточного переулка. — Пойдем. Знаю я одно место, где нас приведут в должный вид. Благодаря чудесной прачечной и эльфийской магии, спустя пятнадцать минут девушки стояли на площади отглаженные и причесанные. Без единого намека на недавнее озорство и слегка опустевшими кошельками. Величественные крылатые кони с переливающейся серебристой гривой, запряженные в карету небесно-голубого цвета, покорно ждали прибытия всех опаздывающих в школу волшебников. — Обожаю лошадей! – восхищенно ахнув и наколдовав сахар, Абернети подошла к одному из животных, и потрепав того за гриву, угостила. — Гранианская порода. Самые быстрые лошади в мире! Правда же, они потрясающие? — Ада обернулась и посмотрела на Гермиону вопросительно-воодушевленным взглядом, ища понимания в глазах подруги. Но получив лишь короткий и рассеянный кивок, нахмурилась и продолжила поглаживать мирно жующую лошадь. Гриффиндорка оглядывалась, пытаясь понять, кого же еще они ждут. При этом отмечая про себя некоторые детали. Карета, предназначенная для преподавателей, по размеру была меньше тех, на которых отправлялись группы учеников и в упряжке было не пять лошадей, а две. Значит, не так уж и много преподавателей собиралось в школу в этот вечер. Возможно, она прибудет в числе первых. От этой мысли Гермионе вмиг стало легче и спазм, скрутивший живот от волнения, начинал потихоньку отпускать. — Так, так. Вижу все в сборе! Пожилой мужчина с треугольной седовласой бородкой и затянутый в блестящий синий камзол, смотрел на Гермиону, натягивая огромные перчатки. — Но, сэр. Здесь никого, кроме меня, — девушка рассеянно дернула плечами и заозиралась по сторонам, в поисках таких же растерянных волшебников, как и она сама. — Все верно, мисс Грейнджер, — улыбаясь, ответил кучер, — остальные преподаватели прибыли в школу еще днем, поэтому прокачу Вас с ветерком в приятном одиночестве. — с этими словами он протянул Гермионе руку, приглашая ее на бархатное сиденье кареты. — Поедешь, как самая настоящая чистокровная леди! — съерничав, хихикнула Ада и, обняв подругу на прощание, шепнула, — Задай им всем, профессор Грейнджер. — Ты сразу же узнаешь об этом в Вестнике, если я решусь последовать твоим словам, —Гермиона поцеловала подругу в щеку и запрыгнув на ступеньку кареты, обернулась, — Вечеринка в мою честь только намечается, не расслабляйся! Как только Гермиона забралась в карету, громко хлопнув дверью, крылатая повозка взмыла в воздух. Ну да. А собиралась приехать пораньше. И где твоя хваленая дисциплинированность? Давай, соберись. Все не так уж и плохо. Она откинулась на спинку сиденья и принялась разглядывать стремительно отдаляющиеся черепичные крыши. Уже было темно, но яркие огни Либертауна позволяли разглядеть все вокруг даже при ночном свете. Казалось, жизнь в деревне только начиналась. По мере того, как повозка поднималась вверх, подгоняемая свистом кучера, Гермиона все больше успокаивалась и, казалось, оставила все свои мысли и предчувствия далеко внизу. Гора Грейлок казалась неприступной и опасной. Окруженная густым лесом и серым туманом, она создавала ощущение непроходимости и необитаемости. Поднялся сильный ветер, то ли из-за резкого набора высоты, то ли из-за невероятной скорости, на который они неслись, поднимаясь все выше и выше. Девушка посильнее запахнула мантию и наложила невербальное Согревающее заклинание. К ее удивлению, оно не подействовало. Видимо, волшебный барьер окружавший гору, блокировал любые проявления сторонней магии. Но чем выше поднималась карета, тем больше Гермиона ощущала теплые и легкие потоки воздуха, которые расслабляли ее и, несмотря на огромную высоту, она наслаждалась видами, открывшимися ее взору. Далеко внизу девушка слышала волны, бьющиеся о скалы; деревья, шелестящие под стремительным порывом ветра, а наверху простиралось бесконечное небо, усыпанное множеством ярких созвездий. Здесь, в сотнях миль от Либертауна, на вершине неприступной горы Грейлок, укрытой лесами, облаками и волшебными чарами, стоял один из величайших секретов мира магии — школа чародейства и волшебства Ильверморни. От предвкушения и волнения, по телу гриффиндорки пробегали тысячи мурашек. Как в тот раз, когда она впервые увидела Хогвартс. Ни с чем несравнимое ощущение трепета и невероятного любопытства. Карета, вынырнув из пышных и густых облаков, тех, что защищали шпили и башни замка от лишних глаз, начала плавно спускаться вниз. С высоты он казался поистине огромным. Каждая башня и каждая стена подсвечивались ярким голубым свечением. В витражных окнах, залитых желтым светом, то и дело сновали студенты, несясь с чемоданами к любимым гостиным, к товарищам и друзьям. Лошади громко заржали и повозка мягко приземлилась на вымощенную брусчаткой широкую площадку — прямо перед Главными воротами в замок. Огромные створки ворот из прочнейшего темного дерева будто сливались с желтоватыми каменными стенами. От основания у земли и до самого верха ворота были испещрены витиеватыми узорами, что переливались золотистым свечением в ночи. В «Истории Ильверморни» Гермиона читала, что узоры служили не орнаментом, и не украшением. Тысячи древнейших рун были нанесены на эти неприступные врата, защищая замок и всех его обитателей от потусторонних темных сил. Кучер спрыгнул с повозки и, открыв Гермионе дверь, помог спуститься вниз. — Вот мы и на месте. Э-эх. Жаль Вам ночью пришлось добираться. Много красоты не увидели, — раздосадовано вздохнул старик и, окинув замок трепетным взглядом, продолжил, — наша Альма-Матер. Добро пожаловать, профессор. Гермиона поблагодарила любезного кучера и зашагала по мощеной дороге в сторону замка. У ворот ее встретила высокая, статная женщина, в окружении существ, отдаленно напоминающих гоблинов. — Мисс Грейнджер! Рада приветствовать Вас в стенах нашего величественного замка. — подойдя ближе к Гермионе и разведя руки в приветственном жесте, заговорила женщина. Существа синхронно двинулись за ней. Женщина выглядела весьма необычно даже для ведьмы. Длинные седые волосы были скручены в тугой, высокий узел и украшались черно-белым пером. На руках Грейнджер заметила многослойные плетеные браслеты, очевидно, напичканные рунами, а шея и уши были сплошь украшены природными камнями и амулетами. Мантия серого цвета с крупными серебряными пуговицами тянулась длинным шлейфом позади хозяйки. Она выглядела, как правительница какой-то холодной северной страны. Существа, окружавшие волшебницу, имели кожу серовато-коричневого цвета, большие уши и, к удивлению Гермионы, совершенно человеческие глаза. Они походили то ли на гоблинов, то ли на домовиков, но были несколько ниже ростом, чем любое из вышеупомянутых существ. За их спинами виднелись маленькие колчаны со стрелами, придававшие им воинственный вид. Эта картина напомнила Гермионе магловскую сказку о Белоснежке и семи гномах. Только вместо розовощекой черноволосой девушки предстала не меньше, чем королева из этой же самой сказки. Гриффиндорка чувствовала магическую силу, исходящую от женщины волнами, и заведомо прониклась к ней уважением. — Позвольте представиться, мисс Грейнджер, — подойдя к ней, женщина, протянула руку, украшенную крупными перстнями и длинными черными ногтями, — Профессор Гуд, декан факультета Пакваджи, — очевидно, это не было для нее привычным жестом. Скорее всего, она пыталась расположить Гермиону и дать ей ощущение безопасности. — Но Вы можете называть меня просто Юфимия, — профессор улыбнулась и пригласила девушку присоединиться к прогулке до внутреннего двора замка. — Надеюсь, мои маленькие друзья не напугали Вас? — обернувшись на следовавших позади них существ, спросила женщина. — Признаться честно, профессор, я впервые встречаю этот вид и сколько бы ни вглядывалась, не могу их классифицировать, — тихо и смущенно проговорила Гермиона. Будто боялась, что эти коренастые существа услышат ее и обидятся за такое невежество. — Они выглядят довольно устрашающе. Профессор Гуд окинула Гермиону оценивающим взглядом и, сложив руки за спину, заговорила. — Мы называем их пакваджи. Наверняка, мисс Грейнджер, Вы читали историю создания Ильверморни. Так вот пакваджи — давние друзья наших основателей. Столетия назад они были очень опасны для человека, но после того, как Изольда спасла одного из их сородичей, выполняют свой долг и по сей день, защищая школу. — Конечно, профессор. Я каждый раз восхищаюсь этой историей. Наверняка, мне не раз придется рассказывать ее ученикам, — Гермиона улыбнулась и поправила воротник мантии. Она старалась впитывать каждое слово, произносимое этой величественной женщиной. Было что-то невероятно приятное в этой небольшой прогулке и в диалоге, в котором она участвовала уже не в качестве студента. — Да, мисс Грейнджер, не сомневайтесь, —добродушным тоном ответила профессор и снова оглянулась на строй пакваджи позади. Гермиона отметила, что женщина не шла по дороге, а словно плыла, надежно охраняемая своими маленькими друзьями. — Однако, все это превратилось в мифы и легенды, — продолжала Юфимия, — сейчас они не мыслят себя вне стен школы, а мы не представляем, чтобы делали без их помощи. Вот такой интересный симбиоз, — улыбнувшись, профессор остановилась у каменного крыльца, расположенного во внутреннем дворе, и ведущего в высокую башню. — Завтра утром предлагаю Вам прогуляться со мной по школе и ознакомиться с окрестностями замка. А сейчас, Гермиона, прошу следовать за мной. Я провожу Вас в Вашу комнату. Они долго поднимались по широким, ровно выдолбленным ступеням башни в полной тишине. Только ветер завывал в окнах и колыхал ровное пламя толстых восковых свечей, закрепленных вдоль каменных стен. Всю дорогу до замка Гермиона удивлялась, как же профессор Гуд могла передвигаться в мантии с таким хоть и впечатляющим, но невероятно длинным и абсолютно неудобным шлейфом. Вопросы отпали сами собой, когда Юфимия, взойдя на ступени, трансформировала мантию в самое обычное платье. Гермиона даже не успела уловить момента трансфигурации. Потрясающая невербальная магия. Дойдя до круглого вестибюля под самыми сводами башни, профессор остановилась и, указав Гермионе на одну из многочисленных дверей, отворила их стандартным заклинанием Алохоморы. — А вот и Ваша комната, мисс Грейнджер, — пройдя вглубь помещения, женщина хлопнула в ладоши, и повсюду вспыхнули маленькие лампочки, своим свечением напоминающие электричество. — Большинство преподавателей живут в Либертауне или в западной части замка. Но мы посоветовались с директором и решили, что комната здесь будет для Вас наиболее подходящим вариантом. Чем-то напоминает башню Гриффиндора, верно? Она и правда напоминала гостиную Гриффиндора. Полукруглая, с большим панорамным окном и высоким потолком, своды которого можно было рассмотреть, только если очень постараться. Посередине комнаты, у дальней стены, располагался камин, дрова в котором тихо потрескивали, согревая воздух в помещении и придавая ему уют. У противоположной стены стояла кровать из светлого дерева с тяжелым тканевым пологом. Она была столь огромной, что вполне могла вместить всю Золотую троицу. Если потесниться. Комната была светлой, уютной и наполненной абсолютно всей необходимой мебелью. Белый пушистый ковер по центру, письменный стол с голубой настольной лампой, глубокое кресло, обитое чем-то отдаленно напоминавшим шкуру. Оно расположилось прямо рядом с камином и так и манило взять книгу и погрузиться в чтение, под звуки потрескивающих поленьев. Ее чемодан мирно покоился у небольшого комода рядом со входом. — Профессор, она потрясающая! — Гермиона еще раз окинула комнату восхищенным взглядом и благодарно кивнула женщине. — Спасибо Вам. Спасибо за такое внимание. — Я рада, что Вам понравилось. Домовики оставили небольшой ужин у прикроватного столика. Располагайтесь, дорогая, у Вас был нелегкий день. — с этими словами Юфимия развернулась и направилась к выходу, шелестя складками своего платья, но на секунду задержавшись в дверях, заговорила — И не забывайте, завтра утром у нас экскурсия по замку, а после — директор Фонтейн будет ожидать Вас для обсуждения дальнейшей учебной программы. Доброй ночи, профессор. — сделав акцент на последнем слове, она тихонько затворила двери. Профессор. Гермиона крутила это слово на кончике языка, смаковала его и никак не могла применить к своей персоне. Подойдя к зеркалу в кованой медной оправе, висящему над комодом, она распустила волосы, скрученные в низкий пучок, и улыбнулась своему отражению. Спокойной ночи, профессор Грейнджер.