Созвездия на твоём лице

      Айзек упустил из виду тот момент, когда вечно саркастичная и раздражающая своей болтовней девчонка перестала вызывать в нем чувство отвращения и желания оторвать язык. Он не заметил, когда ранящие и причиняющие дискомфорт насмешки превратились в музыку, ему нравилось слушать ее мягкий, но насмешливый голос, пропуская слова мимо ушей, оборотень выделял только тембр, интонацию и тональность. Тонкие, алые губы кривились в привычной усмешке, но Айзек думал лишь о том, что на вкус они, наверное, сладкие, с привкусом шоколада и клубники, сухие, но мягкие и поддатливые.       Стайлз откровенно смеётся, замечая как смотрит на нее Лейхи, но ничего не говорит, ставя парня в неловкое положение, она все говорит, что ему бы так на красотку Эллисон засматриваться, а у него в душе будто кошки скребут от ее слов.       Стилински все болтает без умолку о работе отца и как сильно она сама хочет расследовать опасные дела, стать шерифом, может быть, или агентом ФБР. Стайлз любит поболтать, травя неуместные и, порой, обидные шутки, она плюётся сарказмом так, будто другого способа общения и нет вовсе, но Айзеку все равно, что она говорит, лишь бы вообще говорила.       Айзек ухаживает за ней после изнурительных тренировок, делает ей освежающие напитки и подхватывает на руки, сажая на мягкий диван, не желая, чтобы она отдыхала на улице, где во всю бушует холодный ветер. Стайлз закатывает глаза и смеётся, не желая обращать внимание на его пляски вокруг нее, она думает лишь о том, что оборотень, наверняка, делает все это, чтобы потом поиздеваться над ней также, как и она издевается над ним сейчас.       Стайлз и не замечает, когда вместо привычных облегающих джинс и клетчатых рубашек начинает носить шорты, постепенно покупая вещи все короче и короче. Ноги у Стайлз длинные, Айзек давно обратил на это внимание. Ему нравится наблюдать за тем как меняется ее стиль одежды, и сердце биться быстрее начинает в его присутствии. Стайлз нервно убирает темный локон за ухо, оголяя россыпь родинок, Айзеку нравятся ее родинки.       Стайлз держит лицо, делает непринужденный вид и пытается казаться расслабленной, но предательское сердце выдает, стучит так быстро и громко, что Айзеку по ушам бьёт, словно колокола звенят где-то вдалеке. Она скрещивает руки на груди, закрывается даже от Скотта, не желает, чтобы о ее проблемах узнал кто-то другой, не желает, чтобы ей помогали, хотя сама сломя голову бежит на выручку, появись на горизонте даже пустяк. Она сосредоточенно покрывает лаком ногти Лидии, пытаясь спасти ее дорогой маникюр после очередной вылазки в лес, обрабатывает ссадины Эллисон, зацепись она за ветку. Ей нравится аккуратно стричь кудряшки Айзека, когда они становятся слишком длинными и падают на глаза, мешаясь. И Стайлз приходит в восторг, когда лучший друг просит ее приготовить что-нибудь вкусное.       Стайлз скрывает слезы, когда Айзек сорвавшись кричит на нее, ведь больше не может видеть все то дерьмо, что с ней происходит.       — Ты грёбанная лицемерка, Стилински, — оборотень пинает ее биту, оставляя на ней внушительную вмятину.       — С чего ты это взял? — она снова кривит губы, накрашенные клубничным блеском, и складывает руки на груди, становясь в защитную позу.       — Серьезно, Стайлз, смотри на ситуацию с нашей стороны, — Айзек хватает ее за плечи, оставляя отметины на бледной коже. — Ты устраиваешь нам целый шведский стол, готова запихивать еду нам в глотки, а сама не ешь нихрена. Бежишь помогать всем, стелешься под ногами, завидев лужу, а сама скрываешь свои проблемы даже от лучшего друга, не даёшь помочь тебе. Говоришь своим подружкам, что мнение других это пшик, посторонних слушать не стоит, а сама зависишь от мнения людей, — оборотень заводится сильнее, когда девушка отталкивает его, не желая принимать правду, — я слышал, тому парню у двери психолога ты сказала, что резать себя это не выход, что он всегда может поговорить с тобой о своих проблемах и ты поможешь, но посмотри, — он стискивает ее запястья, не давая вырваться и оголяет предплечья, открывая вид на свежие шрамы, — ты сама себя режешь. Ты думаешь, я не замечаю. Что ты сказала Эллисон, когда умерла ее мать? «Суицид — это не выход» — передразнивает ее Лейхи, — но ведь ты только об этом и думаешь. Пытаешься сделать всех вокруг счастливыми, а сама борешься с депрессией.       — Айзек, — в глазах стоят слезы, а щеки покраснели от злости.       — Заткнись, — он поджимает губы и зарывается ладонью в волосы, оттягивая кудряшки, — от тебя шмонит разочарованием и отчаянием. Ты пытаешься подавить это, смеешься, улыбаешься, шутишь. Стайлз, ты не можешь скрыть то, что чувствуешь на самом деле от оборотня.       — Но Скотт не замечал, — шепнула так тихо, и понурила голову, — и вообще, какое тебе дело?       Айзек зарычал, приподнимая ее голову за подбородок. Радужка его глаз окрасилась в золотой, стоило ему взглянуть на ее невозмутимый лик. Взгляд Стайлз твердый, но на дне ее глаз плескалась тоска. Айзек накрыл ее губы так стремительно быстро, что и сам понять этого не успел. Стилински ахнула, стоя без движения и не зная куда себя деть. Она растерялась, хотела оттолкнуть, но прижала ближе, обхватывая шею.       — Нахрена тебе шарф, придурок, на дворе восемнадцать градусов, — оторвавшись от его губ, прошептала Стайлз.       — Сейчас покажу, — стянув с шеи тонкую ткань, парень крепко связал ее запястья, толкая к стене и нависая сверху.       — Айзек, — Стайлз выдохнула это недовольно, — я хочу прикоснуться к тебе.       — А я хочу помочь тебе, — Лейхи провел длинными пальцами по ее лицу, соединяя родинки одной линией, оставляя поцелуи на каждой, — ты такая красивая.       — Нет, нет, — Стайлз замотала головой, не позволяя к себе прикоснуться, — я не сумею сделать тебя счастливым, Айзек, я не смогу.       — Ты уже делаешь меня счастливым, Стайлз, — короткий поцелуй на подбородке, — просто дай мне шанс, — поцелуй на шее, — и я сделаю счастливой тебя.       Влажные поцелуи покрывали все открытые участки кожи: впалые щеки, лоб, веки, нежно спускались на подбородок, шею и острые плечи, оставляя красные отметины. Ее губы на вкус действительно были шоколадно-клубничными, оборотень улыбнулся сквозь поцелуй, прикусывая ее нижнюю губу, вызывая легкий стон Стайлз. Она засмеялась так легко и искренне, заражая своим смехом и Айзека, который легким движением руки освобождает из плена ткани девичьи запястья, и утягивая ее на кровать, крепко обнимая.       — Я ненавидела тебя, — честно призналась Стилински,  пропуская сквозь пальцы светлые кудряшки, — а потом влюбилась, как дура и теперь не знаю, что мне с этим делать.       — Расслабься, Стайлз, — Айзек прижался носом к ее шее, вдыхая аромат ее тела, — ведь я люблю тебя до безумия.