Любовь со вкусом алкоголя

У Тони понты-понты-понты. Парень кривит подветренные губы в самодовольной усмешке, приобнимая за талию неизвестную блондинку и только носом в чужую шею утыкается, бессвязно шепча что-то ласковое-ласковое, от чего рядом стоящего Фади невольно начинает мутить от такого количества приторной фальши, которой чужой голос так и сочился. Гадко. Мерзко. Противно. Обладатель светлых волос потирает переносицу двумя пальцами и прикрывает уставшие глаза в попытке хоть как-то отвлечься и не думать о накатывающей головной боли хотя бы мгновение. Стены помещения давят. Очередной праздник, очередная вечеринка, очередная пьянка. Нет, Талибал никогда не хотел прослыть занудой, но если из всех присутствующих в этом зале понадобилось бы выбирать самого /не/ заинтересованного в происходящем человека, то Фади вполне заслуженно получил бы первое место. Хотелось свалить и совершенно не важно, куда. Потому что зависать в одном месте с теми, кого ты знать не знаешь, выходит не очень увлекательно, по крайней мере в этот не менее нелепый, как и сама вечеринка, вечер. Потому что помимо всех прочих глаза мозолил исключительно Раут с этой своей новой знакомой, с которой, как мог бы предположить парень, он расстанется вот уже на следующее утро, даже не потрудившись запомнить имя этой фигуристой красотки. Фади осуждать не привык точно также, как и ревновать, наверное. Фади глаза в сторонку старательно отводит, руки стыдливо по карманам прячет и, стоит взгляду невольно наткнуться на Антона, вовсю целующегося с выше указанной девушкой, тут же решает для себя, что больше ему в этом месте делать не-че-го. На душе вертится горечь. Тупое сожаление бередит нутро. Парень хмурится против воли и чувствует, как ладони, спрятанные в ткани толстовки, обращаются в кулаки. Голову посещает несуразная мысль о том, что его реакция сейчас словно у какой-то ревнивой школьницы, а вовсе не как у самодостаточного рэпера, привыкшего всего и всех добиваться исключительно самому. — Глупо это все, на самом деле, — выдыхает судорожно, но голос почему-то не слушается, предательски подрагивая от внезапно проснувшихся эмоций, так не вовремя давших о себе знать. Смешок. — Да и какое мне дело до него? Хочет - пусть хоть оргию устраивает. Плевать. — шипит, словно разъяренный удав и, пиная носком кроссовка небольшой камешек, чертыхается. Пальцы трясутся от нахлынувшей злости, в один момент заполонившей голову рэпера и едва ли не яркими всполохами на кончиках пальцах искрившейся, но Талибал не идиот и эмоциям поддаваться ни разу не хочет. Талибал топчется на месте, копит в себе накатывающую с новой силой ревность и в итоге просто уходит. Опять. Иногда ему кажется, что все, на что он способен, это убегать. От проблем, от чувств, от собственной жизни. Иногда даже бывает ощущение, что у него этой самой жизни нет и никогда не было. Тали качнул головой, отгоняя от себя непрошенные мысли и сглатывая отвратительную горечь, мерзким склизким комком застрявшей в горле и перекрывающей кислород. Что же такого случилось за этот год? Он не может дать ответа, лишь фыркает наигранно безразлично, стоит кому-то смутно знакомому мимо пройти. Видеть никого не хотелось. Хотелось вернутся в свою квартиру или с головой зарыться в работу над новым треком, лишь бы ни о чем лишнем не думать и дело тут точно не в вездесущем Тони, который и в самом деле везде-везде-везде. Чья-то ладонь касается его напряженного плеча, из-за чего Фади едва ли не подпрыгивает от неожиданности, но в последний момент сдерживает этот порыв. Размяк он что-то в последнее время. Точно, размяк. — Чего шуганный такой, а? — до жути знакомая ухмылка на губах и голос с едва проскальзывающей хрипотцой. Раут в своем репертуаре, ничего не скажешь. Парень оборачивается, смерив Антона несколько скептичным взглядом, инстинктивно поджимая губы. — Забей. — хмыкает, облокачиваясь спиной об обшарпанную стену. От клуба он, очевидно, не сумел далеко уйти. — Ты вроде с какой-то красоткой занят был. Снова наскучила? — Тони неопределенно пожимает плечом, будто отмахиваясь. — Сегодня одна, завтра другая. Ты же понимаешь... Фади не понимает и понимать отказывается. Нет у него подобных привычек, как у его приятеля. Вот нет и все. — Тебе виднее, — выдыхает, не высказывая и половины тех эмоций, что бушевали внутри и Тони это чувствует, а потому старается надавить, да прижать посильнее, дабы истинную суть Талибала поскорее наружу выманить, словно какого-то зверька. — Говоришь так, словно согласен со мной. — смешок. — Ты реально думаешь, что все может кардинально изменится, только если я тут истерику тебе закачу? — Кто знает... Если в рамках теории взмах крыла бабочки может стать причиной катаклизма на другом континенте, то почему бы нет? Фади приходит к выводу, что Тони пьян, потому молча отворачивается и делает пару шагов с явным намерением уйти. Фади уже так устал от постоянных попыток понять Антона, что иногда ему казалось, что в этих бесконечных потугах он и умрет в конце концов. Умрет, давясь собственными чувствами, словно слюной, пусть и не получается абстрагироваться от них до конца. У Талибала есть все, а у Фади нет. Талибал на сцене выглядит, ну, точно как образ криминального авторитета, а в жизни ведет себя как мышка в окружении хищников и Раут как нельзя лучше к ним вписывается. Не самое подходящее сравнение, очевидно. — Ты в стельку, Тони. Тебе бы проспаться, дружище. — отзывается отстраненно, не желая воспринимать его недавнюю фразу в качестве чего-то стоящего. — Ты прав, я нажрался как школьник. — Тони тянет губы в легкой ухмылке, пока в глазах огонек непонятный пляшет, а его пальцы смыкаются на плече Тали. — Завтра я буду подыхать от похмелья и, вероятно, не вспомню и половины из сегодняшнего вечера, но... Жалеть точно не буду. Фади не успевает и рта открыть, как оказывается зажат между стеной и крепким телом. Чужие губы накрыли его собственные с такой внезапностью, что парень не успел и слова против высказать, разве что промычать что-то бессвязное в знак протеста. Раут — кретин. Кретин, который чертовски умело целуется. Фади прикрывает ясные глаза и, на удивление, не сопротивляется, смирившись с тем, что этот вечер может выйти не таким дерьмовым, каким обещал быть изначально. Фади убежден, что отношения с Тони Раутом — чистый мазохизм. Конечно, между ними ранее никогда не происходило ничего подобного и об отношениях с этим парнем Фади отказывался и мысли допускать, потому что слишком часто видел, как эти его «отношения» заканчиваются всякий раз. Антон всегда с кем-то. Антон по девушкам скачет только так, каждую неделю меняя одну на другую, словно перчатки и Фади не знает, чего в нем при взгляде на это больше: мнимого облегчения или грусти? Потому что для Антона Фади сейчас наверняка очередная игрушка, с которой можно пососаться, переспать и пообжиматься, а на следующий день делать вид, что все это случайность, да и вообще ошибка какая-то. Фади знает, что ему причинят боль. Знает и потому к Антону льнет все ближе и ближе, стараясь как можно лучше запечатлеть в памяти эти моменты эфемерной и мимолетной близости, от которой щеки пылают-пылают. Фади прикрывает глаза, добровольно поддается чужим рукам, пока где-то на задворках сознания мелькает рациональная догадка, что на следующее утро он будет давиться собственной горечью и разочарованием вперемешку также, как совсем недавно давился в своих же противоречивых чувствах. Потому что Антону никто не нужен. Потому что у Антона любовь-любовь-любовь проявляется исключительно к рэпу или к себе самому, но никак ни к кому-то другому. Губы кривятся в болезненной гримасе. Отношения с этим парнем и в самом деле тянут на мазохизм, но Талибал о последствиях думать уже настолько устал, что готов тянутся к Тони, словно ребенок к огню, заведомо зная, что обожжется. Вот же дурак, сказал бы кто-то и Фади, если честно, не спорит. Фади готов добить себя до конца.