Взаимное удовольствие

Рано или поздно каждый человек попадает в настолько неловкие ситуации, что они способны перевернуть привычный образ мышления, поведения, а то и саму их жизнь. Ценный опыт откладывается на едва ощутимой границе между сознанием и подсознанием, выступая в нужные моменты своего рода ограничителем, дабы предотвратить повторный выброс зачастую негативных эмоций. В жизни детектива Гэвина Рида было, пожалуй, даже чересчур много неловких ситуаций. Быть может, что они повлияли на его характер, укрепили и облицевали камнем нервную ткань, и выводы из них он делать мог, но избегать повторения – отнюдь, слишком хлопотно. Вот и сейчас стоило бы уделить больше времени для анализа стремительно развивающихся событий, а не списать какие-то крохи нескольких минут. Все ведь указывало на то, что ситуация, как минимум, нестандартная: поздний вечер, сонные дежурные – кто за рабочим столом, кто в комнате отдыха, - пиджак андроида, почему-то накинутый на спинку рабочего кресла Рида, и полное отсутствие в поле видимости самого андроида, полумрак приглушенного света в отделе, тонкая полоска света от двери в раздевалку и внезапно томно прошелестевшее «Гэвин» рядом с ухом детектива, когда он подошел ближе. Гэвин сжал папку с нераскрытым делом, за которой вернулся для проработки показаний свидетелей на дому, и, шумно сглотнув, коснулся двери ладонью, осторожно приоткрыл, чтобы разглядеть источник возни. И лучше бы он этого не делал, поскольку кровь моментально прилила к лицу, и совсем не от гнева. - М-м, Гэвин… Удивительно нежный, ласкающий слух низкий голос Коннора будто бы звучал изнутри него, сплетаясь с вырывающимися стонами удовольствия, и стелился пленительнее песен сирен. Таким голосом Сатана мог позвать Еву в эдемском саду, и девушка последовала бы за Лукавым, слепо доверившись завлекающему придыханию, с которым пелось ее имя. А еще Ева была нагой – подумалось Риду, - как и Коннор перед ним. Абсолютно голый. Без скина ниже груди, которую частично прикрывал только изумрудный пуловер Гэвина, нижний край которого был закушен белоснежными рядами ровных зубов. Закрытые от удовольствия глаза, запрокинутая назад голова, немного рваные последовательные движения рук и таза, между бедер которого ритмично растирали белую ткань, в которой с легкостью можно было угадать смятую грубыми пальцами футболку... Коннор самозабвенно занимался самоудовлетворением, воздействуя на чувствительную сенсорную панель паха. Весь обнаженный корпус андроида цвета молочной пены подсвечивался на стыках, образуя паутинную вереницу ярко-голубых нитей, и даже на шее, покрытой кожным синтетическим покровом, можно было углядеть невыразительную подсветку. - Гэвин… Тело прошибло горячей волной. Оно беззастенчиво и бурно среагировало на развернувшуюся перед глазами картину, идя наперекор логике и первому порыву, в котором захотелось распахнуть дверь и прервать акт механического соло. Однако мелькнувшее чувство отвращения было столь неочевидным и скоротечным, что Гэвин со стоном про себя отметил, что лишь испытал ни с чем не сравнимое возбуждение, едва разглядев в щелочке двери Коннора. Папка с показаниями почти выпала из на миг ослабевшей вспотевшей руки, но она тут же прижала твердый картон к боку. Под тяжело вздымающейся и опускающейся грудью затрепетало сердце; оно порывалось вырваться наружу и устремиться туда, в помещение, из которого приглушенным голосом зазывали; оно желало очутиться в руках его носителя, позволить обхватить себя жесткими нечеловеческим пальцами и отдаться на волю чужого решения. И Гэвин, поддаваясь давлению изнутри, прильнул ближе, еще шире открывая себе обзор. Коннор, казалось, не заметил лишнего присутствия в интимном моменте. Его руки безостановочно ласкали открытую гладкость паха тонким хлопком: вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад… Гэвин с легким чувством стыда почувствовал, как в его собственном паху завязывается узлом накатывающее возбуждение, как начинает сдавливать плотная ткань джинсов, мешая естественной циркуляции крови. Его левая рука сперва неуверенно заскользила по бедру вверх, легла поверх ширинки и на пробу обхватила набухший бугор. Гортанный стон Гэвина слился с выдохом его имени. Не в силах терпеть обжигающую пытку, тело взяло контроль над разумом, и пальцы поспешно принялись освобождать окрепший орган из душного плена. Пряжка ремня отняла непозволительно много времени, пуговица на брюках поддалась легче, а молния словно сама услужливо раскрылась под напором. Гэвин прижался взмокшим лбом к холодной поверхности толстой ламинированной двери. Все это напоминало случай в университете, когда он застал своего сожителя на собственной кровати с прижатым к лицу нижним бельем Рида. Разница в том, что в тот раз Гэвин не стал церемониться и Теду Баннеру пришлось спешно искать новую комнату, сейчас же… Сейчас детектив Рид постыдно мастурбировал на отдавшегося целиком в процесс Коннора, так яро желающего его прикосновений, его грубых ласк, диких, страстных поцелуев, его запаха, голоса, члена во рту… Гэвин протянул громкий мученический стон, не удержав его в себе между двумя резкими захлебывающимися вздохами, и Коннор повернул голову в его сторону, глядя широко раскрытыми темными глазами. Это могло бы обозначить конец экспромтному акту совместного самоудовлетворения, но то, с какой лукавой улыбкой одарил Гэвина андроид, дало старт переходу на новый уровень их взаимоотношений. - Гэвин. - Не останавливайся, - не своим, севшим голосом произнес Рид и плотно закрыл за собой дверь. Коннор понимающе кивнул, его руки вновь вернулись к заданному ранее ритму. Тяжелое глубокое дыхание человека, его пытливый сверкающий взгляд приводили в томительное возбуждение все системы, регулятор в центре груди светил неистово-голубым, прикладывая в три раза больше усилий для проталкивания охлаждающей жидкости по лабиринтам трубок. Коннор выпустил край пуловера из зубов, быстрым пошлым движением облизался и закусил край нижней губы. Гэвин пока не двигался, только наблюдал, стоя перед ним и лаская себя через тонкую ткань трусов. Не то наслаждался видом, не то растерянно не понимал, как должен поступить дальше. И Коннор взялся помочь ему. - Иди ко мне, - потянулся он рукой к человеку, и Гэвин послушно сплел их пальцы, наконец-то выпуская из зажима изломанную папку. – Я покажу, как мне нравится. И знай, что ты можешь уйти в любой момент. Гэвин усмехнулся, заходя за спину андроида и прижимаясь пахом к его округлым ягодицам. - Попробуй прогнать меня, и из здания ты отправишься прямиком на стол техников. – Острые кромки зубов сомкнулись на вершине уха Коннора, сталкиваясь с необычной прежде твердостью. - Это угроза, детектив? – Прошелестело заигрывающим тоном, и Гэвин хмыкнул в ответ. - Это обещание. Коннор откинул голову назад, укладывая ее на широкое плечо, коснулся губами влажной шеи и лизнул ее, вызывая одобрительный короткий звук, отдаленно напоминающий рокот хищного животного. Скин набежал на оголенную поверхность корпуса, и уверенные изящные руки повели мозолистые шершавые ладони по безволосой груди вниз, к паху. - Вот здесь, - Коннор накрыл рукой Гэвина пустующее пространство между бедер, - мне приятно, когда что-то трется о меня. - Например, моя футболка? И как давно?... - Достаточно долго, чтобы мое желание обрело свою детальную проекцию внутри программы. В глазах Гэвина темнело каждый раз, когда по его собственному паху грубо ударяли: Коннора то резко сводило судорогой исступления по всему телу, то так же резко лишало ориентации в пространстве. И вид полностью погрузившегося в наслаждение андроида на какое-то время занял абсолютно все мысли детектива, все желания сконцентрировались в одном: подарить как можно больше удовольствия. Однако человеческое тело требовательно, эгоистично. И вскоре Гэвин сжал пальцами до побеления бедра Коннора, привлекая его ближе и заставляя замереть в этом положении. - Не шевелись. Изнывающий от желания заполучить свое, он скользнул в тесное пространство между плотно прижавшихся друг к другу ног, огладил влажной горячей плотью пах Коннора, вырвав из недр его груди удивленный клик. Когда Гэвин остервенело задал быстрый темп, Коннор в унисон его полу-стонам шумно задышал, обдаваемый волнами чистого сладостного наслаждения, разливающихся по всему телу от невозможно приятной, немного грубой ласки. Хватило нескольких минут, и Рида сотрясло судорогами оргазма. Он забился грудью о спину Коннора, идеально прямую, и прижался к ней взмокшим лбом, когда внутренняя пружина, вытянувшись до предела, медленно сжалась до покойного состояния. - Так быстро? – Насмешливо-удивленно спросил Коннор, изучая белесые полосы на полу. - Заткнись… Удовлетворенный, Гэвин едва мог шевелить пересохшим языком. Он продолжал стоять в обнимку с Коннором, пытаясь восстановить дыхание и ясность ума, и не торопился выпускать андроида из рук. - Теперь моя очередь. – Коннор сам развернулся лицом к Риду, невесомо коснулся мягкими губами кончика его носа и, криво улыбнувшись, настойчиво повел детектива спиной вперед к металлическим шкафчикам. - И из здания не выйдешь ты, пока я не получу заслуженное.