***
Я быстро подтерла слёзы, но Билли даже в темноте кулис заметила их. Вероятно, они отблескнули на свету прожекторов. — Эйвери, ты что, плачешь? — она подбежала ко мне в своём огромном жёлтом комбинезоне, широко расставляя ноги, распахнув руки, пытаясь заключить меня в объятья, а я стояла и думала как бы не расплакаться. — Нет, я не плачу, просто немного прослезилась. — У-у-у, моя малышка, — пролепетала Билли, а потом отстранилась и аккуратно подтерла мои слёзы, пытаясь не стереть макияж. — Не смей плакать, тут чёртов Джеймс Корден в паре метров от тебя. — Я вспотел, как пёс, — Финнеас помахал головой, растряхивая волосами, напоминая свою собаку Пеппер, и прищурился, когда посмотрел на меня. — Ты что, плачешь? — Я не плачу, — я вздохнула. — Это твой пот на неё брызнул. Финнеас шутливо толкнул сестру, она вскрикнула. — Ты противна, — он рассмеялся и пошёл куда-то в сторону гримёрок. — Не противнее тебя. — Принести воды? — он проигнорировал реплику сестры. Я помотала головой. Тут было немного душновато, но, если честно, я не искала возможностей посетить туалет студии Джеймса Кордена. Хотя, интересная галочка в жизни. Может я упускаю какой-то шанс? Кто-то тронул меня за предплечье. Это оказался высокий парень, — его бейдж я не разглядела — которому пришлось хорошенько согнуться, чтобы я его услышала. Он кивнул на Билли, которая, придерживаясь рукой за отца, по-моему, решила, что студия Джеймса Кордена — самое место, чтобы почистить кроссовки. — Неурядицы в гримёрке, но я вам дам знать, когда Билли снова должна будет выйти на сцену. Что? — Интервью ведь уже было. До выступления. Парень скривился, будто это я тут чего-то не понимаю. Нет, это он не умеет объяснять, я всё прекрасно понимаю. — Они упустили какой-то конкурс, а так как у нас эфир идёт в задержке, то они отснимут и просто вставят его до выступления. Передай ей, чтобы она была готова и всё такое, — парень задержал на мне взгляд. — Ты чего плачешь? Господи.***
Сквозь сон я слышала, как вибрировал мой телефон. Это мог быть Гас, икая прося меня забрать его с какого-нибудь бара у черта на куличиках. Это мог быть Финнеас, зовя гулять. Это мог быть, в конце концов, просто отец, который забыл, что у нас совершенно разные часовые пояса. Но Гас стал стыдиться звонить мне по таким поводам, а отец обычно сверяет время. Звонок прервался; звуков сообщений я не слышала. Может у кого-то пожар, а я так беспечно к этому отношусь? Я села на кровати и глянула в окно. Всё ещё никакого вида на океан. Всё ещё тот же запыленный бизнес-район города. Помассировала глаза и поняла, что уже, скорее всего, не засну. На телефоне два звонка: с телефона Финнеаса и, на удивление, Билли. Не смотря на то, что мы теперь проводим буквально каждый день вместе, увидеть звонок от неё было удивительно. Во-первых, она категорически против звонков, а, во-вторых, она обычно более тактична, чем её брат. Неужели они всё таки горят? — Мы гулять. Ты с нами? — с ходу спросила девочка. По ту сторону послышались шорохи, помехи, Билли вскрикнула, я услышала дыхание Финнеаса. — Мы гулять. Ты с нами. Я хмыкнула. Почему я не удивлена. — Мне больше понравилась формулировка твоей сестры, если честно. — Не нуди. Тебе надо выбираться в социум. — Ты шутишь? Все мои дни последний год состоят из социума. Я только и делаю, что общаюсь с людьми, уговариваю их, привожу доводы, et ainsi de suite.** Я была бы не против побыть одной, — взвилась я. — Тем более, я спала. — Прости, — в его голосе слышалось извинение, но мне казалось, он это сказал из воспитанности. — Мы не думали, что ты уже легла. Но, в любом случае, мы уже практически у твоего дома, так что у тебя есть только время найти у себя в шкафах что-то спортивное. — Мы едем кататься на конях? Ночью? — я вспомнила, что Билли не раз упоминала, что хочет на ранчо. — Хотелки Билли будем удовлетворять в следующий раз. Сегодня у нас в планах каток. Каток? — А нам принципиально на каток? — Нам? Она поедет? — на фоне раздался голос Билли. — Ну, мы там не были уже года три… Плюс, ты ведь раньше каталась, вот мы и решили… Казалось, он засмущался, я выбила его из колеи. Я не горела желанием снова становиться на лёд. Три года назад я думала, что никогда и ни за что на него не вернусь, но время идёт, старые раны заживают, ранящие воспоминания покрываются туманом из-за чего иногда кажется, что это все приснилось. — Через сколько вы будете? — Минут двадцать, — парень оживился. Билли не выглядела так, будто каток был её идеей. Чуть надутые губы. Молчаливость. На самом деле, Билли никогда не выглядит так, будто любая из гулянок с её братом была её идеей. Мы были на огромной — Финнеас сказал, что это самый большой каток в городе — арене. Она уже была украшена к предстоящему Хэллоуину: оранжевые ленты на перилах трибун, на бортиках наклеены бумажные тыквы и забавные котики в шляпах ведьм. Людей было не так много, как я ожидала. — В основном все катаются на маленьких катках или в торговых центрах. Здесь полно частных катков, но мы не спим на слитках золота, так что кататься будем где дешевле. Эта фраза немного смутила меня, я, вспомнив, что за билет заплатил парень, хотела было вернуть ему деньги, но он естественно отказался. Потом куплю им кофе. Этот свежий запах льда и холодного воздуха. Были времена я готова была вдыхать его вечно. Вся моя жизнь крутилась вокруг катка; я думала, даже если перестану кататься сама, то стану передавать свой опыт другим и, так и не сходя со льда, перейду в тренерство. Но у судьбы были другие планы и сейчас я стою у входа на лёд со смесью страха и волнения. Возможно, в глубине души я боялась, что захочу вернуться. Но это было бы нечестно. Ни по отношению к остальным, ни по отношению ко мне из прошлого. Мы прокатались почти до пяти утра, до того времени, как к оставшимся на катке людям не обратились с просьбой покинуть каток по причине его закрытия на чистку. Билли стала выглядеть живее и только под самый конец снова начала хмуриться, но потому что адреналин покинул её кровь, и она уже просто хотела спать. Я попробовала сделать пару вращений, но без постоянных тренировок я уже ничего не осилила и немного расстроилась, однако жизнерадостность и оптимизм её брата, казалось, передались и мне. И уже через пару минут я почти забыла, что стала такой убогой в катании. Домой Финнеас привёз меня с рассветом.