Да зачем мне эта математика?

— Фёдор! Ну что это за безобразие?! Кто так решает простейшее биквадратное уравнение?! Вы вообще эту тему учили, молодой человек? Эрика Дмитриевна Чудакова, а по совместительству очень даже симпатичная, но стервозная преподавательница математики в 10м «Б» классе уже почти сорвала голос, пока орала на бестолкового Федю Ковалёва. А дело в том, что парень вчера засиделся в школьной библиотеке, читая увлекательные романы Жюля Верна и погружаясь в атмосферу старых книг и не менее старых, но от того не менее интересных историй. Стол в самом укромном углу читального зала библиотеки средней школы номер 14 парень считал самым родным на земле. Квартиру, в которую его поселил опекун — двоюродный дядя, которому на него плевать, Фёдор считал чужой и холодной. А тёплый свет свечи, которую парень таскал с собой и зажигал тёмными вечерами после того, как библиотекарь закроет дверь на ключ, а Ковалёв вылезет из-под стола, где обычно прятался, ожидая конца рабочего дня Елизаветы Петровны, приятно согревал его душу и вчерашним вечером убаюкал парня, продержав в читальном зале до двух часов ночи. Естественно, про всякие математики Федя и думать забыл. Поэтому Эрика Дмитриевна, почему-то испытывающая к рыжему десятикласснику особую ненависть, уже десять минут орала на невыспавшегося Ковалёва, которому это начинало порядком надоедать. -… Вот сидел, небось, в этих ваших инстаграммах весь день, а про знания забыл! А… — И тут на парня полетела порция ядовитой слюны, так как Чудакова вплотную к нему подошла. — Меня нет в социальных сетях. — Фёдор попытался успокоить раздражение и ответил максимально спокойно. — ЭТО КТО ТЕБЯ УЧИЛ ПЕРЕБИВАТЬ УЧИТЕЛЯ?! — Всем, присутствующим на этом уроке показалось, что учителю окончательно сорвало крышу. — Если вы собирались сказать «А про будущее своё ты не подумал?! Кем ты стать собираешься? Дворником?!», — Федя даже сделал интонацию своего голоса похожей на Эрику Дмитриевну, — то можете не утруждать себя. Я слышал это уже дохрена раз. -АХ ТЫ ЕЩЁ И МАТАМИ ВЫРАЖАЕШЬСЯ?! ХАМ! — Ещё немного, и по подбородку учителя пошла бы белая пена. — ДА ЕСЛИ БЫ У ТЕБЯ БЫЛИ РОДИТЕЛИ, ОНИ БЫ К ДИРЕКТОРУ ХОДИЛИ КАК НА РАБОТУ! — Крик женщины превратился в вопль, а какое-то понятие об этике и вежливости просто улетучились из её сознания. А Ковалёв, услышав это, не стал ничего говорить. Он просто развернулся на пятках и поспешил покинуть аудиторию, не спрашивая ни у кого разрешения. *** С тех пор парень не ходит на математику. На этом уроке, который, как назло, был в этой школе каждый день, Фёдор просто пробирался на крышу и сидел под дождём, снегом или жмурился под тёплыми солнечными лучами. И из-за того, что сейчас на дворе был солнечный апрель, случился как раз последний вариант. Если бы кто-то сейчас увидел курносого веснушчатого ярко-рыжего высокого парня, вальяжно полулёжа сидящего на школьной крыше с закрытыми глазами и лицом, выражавшим полную безмятежность, эту картину обязательно захотелось бы запечатлеть как образец расслабленности и полного ощущения текущего мгновения. Но фотографом тут был сам Фёдор. Мало кто об этом знал, но у Ковалёва в свои 16 лет уже была за плечами школа фотографов и неплохая подработка в виде периодических фотосессий, чаще всего свадебных. Но если бы кто-то заглянул на дно Фединого рюкзака и увидел тщательно спрятанный под сменной футболкой фотоаппарат, определённо возникли бы вопросы. А ещё вопросы сейчас возникают один за другим в блондинистой голове десятиклассницы, которая впервые прогуливала урок и решила пойти на крышу в этот солнечный апрельский день. — Ковалёв? — Светлана не могла поверить в то, что встретила при таких обстоятельствах кого-то ещё. — Если вы пришли меня наказать, то мне пле… — Только парень начал свою «пофигистическую» речь, как увидел одну юную особу из параллельного класса, и на его лице сразу заиграла хитрая ухмылка — Семё-ё-ё-нова. Тебя тут быть не должно! — Голос Ковалёва сразу сделался озорным и как будто наполнился жизнью. — Как и тебя, Федь. — Девушка, сделав это замечание, опустилась на черепицу рядом с парнем. — Что прогуливаешь? — Тень коварства и ощущения какой-то незримой власти над Светой не могла утаиться от её слуха. — Да я не… — Ой, ты не умеешь врать! — Фёдор для пущей убедительности даже рукой махнул. Да так сильно, что сбил летящего по своим делам жука-пожарника, который после столкновения стремительно стал снижать высоту и приземлился где-то возле дымохода в паре метров от десятиклассников. — Давай, колись, я стучать не пойду! Семёнова сделала такой вид, будто её только что уличили в семи смертных грехах, перестала смотреть парню в глаза и тихо произнесла: — Физкультуру. Я форму забыла, а Сан Саныч нам сказал, что нам лучше вообще не приходить, чем сидеть без формы. — Дааа… Это был правильный выбор. — Обоим показалось, что Света стала намного спокойнее после этих слов. — Саныч за форму наказывает как в тюрьме за побег… Не то, чтобы я знал, но мне кажется, что у него наказания именно такие. Фёдор повернулся на бок, оперевшись локтем о поверхность и положив голову на ладонь. А Семёнова решила задать ответный вопрос. — А ты? Парень как-то странно вздохнул и с толикой усталости и раздражения произнёс: — Матема-а-а-тику… Ты в первый раз? — Он посмотрел на солнце, сильно прищурив глаза, от чего у него на носу появились три милые морщинки. Сейчас своим видом Ковалёв напоминал Свете довольного вальяжного кота. — Ну да… — Семёнова заправила выбившуюся прядь за ухо и тяжело вздохнула, как бы говоря «с этого момента я пойду по наклонной». А Федя и спорить не будет. Сам такой же. — А ты? — Девушка задала уже во второй раз один и тот же вопрос. — Далеко не первый. — Ей показалось, что в голосе парня проскользнула какая-то гордость. А потом её осенило. — Так это ты тот ученик, которого «Я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ДОПУЩУ К ЭКЗАМЕНУ! ДА ПО НЕМУ ВОЕНКОМАТ ПЛАЧЕТ!» — Светлана попыталась каррикатурно изобразить голос Эрики Дмитриевны, и у неё это неплохо получилось, потому что рядом с собой девушка услышала бархатистый смех, больше напоминающий мурчание. — Мда уж. — Не сказать, что парень был удивлён, но в глубине души он всё ещё надеялся на раскаяние. — А что у вас случилось? — Светлане правда стало интересно, но девушка боялась задеть Фёдора за живое, поэтому спросила очень тихо, оставив этому вопросу шанс быть неуслышанным. — Эй, блонди, всё тебе расскажи! — Парень всё же не захотел делать вид, что ничего не слышал, ведь у него в мозгу уже начал срабатывать защитный механизм. — Я тебя едва ли знаю. Мы в первый раз вот так долго общаемся. И вообще, это не твоё дело! — из расслабленного, довольного Феди Ковалёв превратился в грозовую тучу, которая в данный момент метала молнии вокруг, чтобы не подпускать никого к себе настолько близко. — Но я же не знала, а просто спросила! — Обычно спокойная девушка в этот раз тоже решила пойти на конфликт. — Если ты не можешь сказать «я не хочу об этом говорить», а сразу начинаешь нападать даже на тех, кто не желает тебе зла, то это уже не мои проблемы! — Семёнова демонстративно поднялась, уже собираясь уходить. — Много ты знаешь, зубрила! — Хам! Девушка поспешила покинуть место их первой беседы наедине, оставив парня в бессмысленно-гордом одиночестве. *** После стадии гнева, торга, депрессии, отрицания и принятия своего косяка Фёдор, как истинный джентльмен и настоящий мужчина принял решение забить на случившееся огромный болт, однако совесть в лице лучшего друга Игоря не дала ему это сделать. — Да ты что, с ума сошёл?! Извинись перед ней срочно! — Это бедняга-Кергин, которому уже вторые сутки просывают уши раствором «вот она такая, вот она это сказала, представляешь?!» и который два часа назад узнал о поистине невежливом и грубом поступке Ковалёва, все эти два часа провёл в твёрдом намерении направить кудрявую башку на истинный путь. — Ты должен найти её и попросить прощения! Ты не можешь вот так вот всё оставить! — Да я и сам знаю… — Парень огорчённо выдохнул, глотнув сладкой газировки из железной банки. — Но её нет в школе. Вера сказала, что она простыла и у неё на 10 дней больничный. Значит, извинюсь потом. — С этими словами Ковалёв даже как-то повеселел. — Знаю я твои «потом»! Они не настанут никогда! — Кергин не прекращал свои попытки даже сейчас. — Но я не знаю, где она живёт! К меня даже номера её нет! — Фёдора стала уже раздражать эта ситуация. — А узнать ты не пробовал? *** Спустя ещё сутки беготни по школе и поиска тех, кто мог бы знать адрес Семёновой Ковалёв уже стоял возле её подъезда с неким подобием коробки конфет и орал что есть мочи: — СВЕТААА! СЕМЁНОВАА! ВЫХОДИ! От криков из окон многоэтажного дома стали высовываться недовольные головы, в числе которых оказалась и мама заболевшей Светы. — Светик, солнышко, а кто это там тебя зовёт? — Миловидная женщина лет сорока уже стала подозревать что-то нехорошее. — А я что, знаю, мам? — Недовольная тем, что её потревожили, Семёнова стала вылезать из одеяльного кокона и идти к окну. — Мало ли каких придурков поприходит?.. Увидев знакомую рыжую голову, девушка сильно удивилась, но виду постаралась не подать. — НАМ НУЖНО ОБСУДИТЬ ШКОЛЬНЫЙ ПРОЕКТ! Смекнув, что да как, Федя решил оправдать свою знакомую перед родителями. — Светочка, а почему этот парень не позвонит? — У него нет моего номера. — Слушая укоры в свой адрес по поводу своей необщительности, Света кое-как натянула на себя ботинки и в полосатом свитере, коричневых штанах и зелёных соплях спустилась к подъезду зелёно-серого дома. — Какой ещё проект? — Девушка решила сразу задать вопрос в лоб странно улыбающемуся парню. — Ааа… Да не парься, это я для отвода родительских вопросов! — Ковалёв опустил вниз зелёные глаза, ковыряя носком левой ноги камешек в асфальте. — Слушай… Я это… В общем, я извиниться пришёл. — Хоть парень этого и не видел, но Свету удивить ему удалось ещё больше, чем пару минут назад. — Я не должен был вести себя как урод, поэтому прими это в качестве раскаяния. С этими словами в руках блондинки оказалась весьма помятая, но ещё вполне себе презентабельная коробка конфет «для Светланы». — Ты думаешь, что можешь просто так купить моё прощение?! — Светлана попыталась состроить максимально серьёзное выражение лица, а Фёдор даже поверил, от чего опешил на несколько секунд. — Да я шучу! — Девушка весело хихикнула и заглянула парню в глаза. — Я тоже виновата перед тобой. Я не должна была давить на тебя. Я же не так хорошо знаю тебя и того, что произошло и как оно на тебя повлияло… — А хотела бы узнать? — Такой застенчивый милый парень Семёновой пришёлся по душе больше, чем самоуверенный вальяжный рыжий котяра. — Да, но только если ты не против… Обоим показалось, что между ними сейчас появилось что-то незримо-тёплое и непонятное, но от этого не менее приятное. — Да я только за! — На радостях парень подфутболил камешек настолько сильно, что тот чуть не попал по ноге его собеседнице. — Давай быстро домой, а то больничный ещё продлят и проект сдать не успеешь! Обеспокоенный Ковалёв чуть ли не силой затолкал Светлану в подъезд и счастливый пошёл домой. *** — Принцесса, до меня дошли слухи о том, что ты пыталась бунт поднять. — Весёлый парень нёс сразу два рюкзака, уже третью неделю провожая Свету домой после уроков. — На что, скажи на милость, ты это делала? Ко мне уже три человека подошли и сказали, что ты по мне сохнешь. Девушка покраснела всем существом, вспоминая, как пыталась уговорить одноклассников устроить акцию протеста и не ходить на уроки математики к невежественной стервозной Эрике Дмитриевне. Не встретив особого ответного энтузиазма, ей удалось только распространить кучу слухов о том, что она это делает ради Ковалёва из параллельного класса, которому грозит неаттестация. — А разве я не могу помочь хорошему человеку? — Казалось, в эти слова не верила даже сама Семёнова. — Ой, кажется мне, что Светик-семицветик мне заливает. — Федя усмехнулся тому, как стремительно девушка из состояния варёного рака переходит в состояние спелой вишни. — Заливает… Оба остановились, не веря тому, что Света это сказала. — Свет, ну зачем мне эта математика? У меня уже есть работа и моя блондинистая муза. — С этими словами парень подошёл к ней вплотную и нежно поцеловал в покрасневший нос. — Я не Муза, я Стелла. — Девушка попыталась отшутиться, но не смогла побороть своего желания потянуться за вторым поцелуем. — А я тогда кто? Блум? — Нееет. — Семёнова довольно улыбнулась, поправляя непослушную прядь волос. — Ты Брендон. Не только же я по тебе сохну. — Да уж… — Ковалёв вспомнил, что они стоят посреди дороги и поспешил вернуть, кажется, уже свою девушку в реальность. —Ну что, пошли пить чай? — Пойдём. Как раз конфеты твои ещё остались.