Something old, something new...

Два года спустя Бэтмобиль почти бесшумно въехал в пещеру. Компьютер показывал неполадки с левым передним крылом колеса — видимо, тот столб оказался крепче, чем выглядел. Ерунда, полчаса работы. Отстёгивая наручи и снимая перчатки, Брюс поморщился: кулаки были разбиты больше, чем хотелось бы. Нужно опять пересмотреть покрытие перчаток, особенно на костяшках. — Все плохие парни снова за решёткой? — слегка язвительно прозвучало из кресла перед мониторами. Джей медленно спустил ноги с приборной панели и развернулся к Брюсу. Тот, улыбнувшись уголком губ, кивнул. — Сколько тебя просить: снимай шлем перед тем, как улыбнуться, — закатил глаза Джей. — Каждый раз улыбающийся Бэтмен пугает меня до чёртиков. Ужасно захотелось спросить: «Чего б ты там разглядел?» — но Брюс мысленно махнул рукой. Близорукость, развившаяся после лекарств, давно требовала коррекции, но Джей упрямо отказывался носить очки, мотивируя это тем, что без них он может «эротично щуриться». В его идиотских прищурах эротики не было ни грамма, но Брюс не спорил. Все последствия терапии остались на физическом уровне. Кроме близорукости, появились периодические нарушения координации. Они вместе выбрали трость, и то, как легко она вписалась в образ Джея и как изящно он играл ею пальцами, Брюс был готов признать возбуждающим. За два года он ни разу не проснулся с ножом у горла, ещё ни разу Джей не заговорил о чём-то, что показало бы пробуждающуюся жажду крови, да и апатии замечено не было. Брюс не прекращал наблюдать за ним, но и близко не замечал тех последствий, о которых Джей так много рассказывал. — Сегодня с ней? — Брюс кивнул на трость. Она была нужна не постоянно, и потому появлялась в руках Джея нечасто. Джей покачал головой. — Ещё не понял. Мне просто нравится таскать её с собой. Да и тебе она нравится, верно? Помня о просьбе, Брюс сначала стянул шлем, а потом улыбнулся, широко и тепло. — Я вернулся, можешь здесь больше не дежурить. Поднимайся наверх, я закончу с бронёй и приду. — Ничего я не дежурил! — возмутился Джей, однако на ноги поднялся. — Просто здесь самое удобное кресло во всём мэноре. Покачивая бёдрами, он приблизился к Брюсу и медленно, явно смакуя момент, прижался губами к губам. — Когда-нибудь я снова затащу тебя в постель прямо в броне, — промурлыкал он, касаясь носом носа и слегка дотрагиваясь пальцами до линии челюсти. Развернувшись, он зашагал к лестнице, и Брюс, заворожённо глядя на мелькающую в пальцах трость, на идеально подчёркнутую фиолетовым жилетом талию (и всё, что ниже), перенёс время отбоя ещё на какое-то время. Через несколько месяцев после лечения в Джее проснулся его привычный вкус в одежде. «Я уже достаточно в себе, чтобы обратить внимание, как отвратительно я выгляжу в твоём барахле». После этой фразы Брюс морально приготовился к селевому потоку попугайских нарядов, которые завалят весь мэнор, но Джей удивил его и тут. Заявив, что он уже достаточно взрослый человек, находящийся в стабильных отношениях, Джей отказался даже смотреть на свои привычные кислотные оттенки. Нет, он всё ещё предпочитал смешивать несмешиваемое, сочетать несочетаемое, носить зелёное с фиолетовым, красить губы и ногти кровавыми оттенками, но цвета стали спокойнее, глубже, благороднее, и Брюс, кажется, даже начал видеть в этой какофонии определённый смысл и стиль. А может, просто привык. … Когда разморённый оргазмом и тёплым душем Джей растянулся на кровати рядом, уютно и сонно болтая о том, как они с Альфредом восстанавливают чердак мэнора, Брюс откровенно залип. Залюбовался тонкими запястьями, торчащими из непомерно пушистого халата, очерченными скулами, зелёными хитрыми глазами. Джей, постепенно увлекаясь рассказом, всё больше просыпался, начинал жестикулировать, представлять в лицах, корчить забавные гримасы и подпрыгивать на кровати, а Брюс… Только краем уха цепляясь за слова, мыслями он уносился совсем далеко. Всего три года назад у него не было ничего этого. Всего три года назад он ненавидел человека, сидящего теперь на его кровати. Этот человек, три года назад представлявший из себя самый страшный кошмар города, сейчас стал для Брюса дороже всего на свете. Тёплый комок, свернувшийся в груди, уютно замурчал, и, подумав, что сейчас самое подходящее время, Брюс полез в тумбочку. Он заказал это почти полгода назад. Всё ждал подходящего момента, одно время пробовал даже подстроить, но Джей не был бы собой, если бы вписывался в хоть какие-то планы, даже самые безбашенные. Брюс оставил попытки, успел даже подумать, что поторопился, и пустил вещи на самотёк. И сегодняшний день показался ему идеальным. — Это… для тебя. Ты наверняка уже знаешь, как оно выглядит, и просто ждёшь, когда я тебе это вручу, так что… Это официально не может что-либо значить, потому что официально ты вряд ли дееспособен, и нам, то есть, мне просто не позволят, но… Джей? Круглыми, полными непонимания глазами Джей смотрел в ладонь Брюса, на маленькую коробочку, обтянутую чёрной мягкой тканью. Не отвечая на оклики, дрожащими пальцами он взял подарок и поднял взгляд на Брюса. — Что это? Я не пони… Это же не должно быть… Брюс, это что? — Джей, я кое-как привык к тому, что ты всё знаешь наперёд, так что не ломай комедию. Ты же видел, что внутри, так ведь? — Когда бы? — тихо выдохнул Джей с такой серьёзностью, что Брюс выпрямился. — Хочешь сказать, там я тебе его не дарил? Медленно и как-то испуганно Джей покачал головой. Брюс привык и смирился, что по-настоящему удивить Джея у него никогда не получится, всё-таки, они с тем Брюсом были почти одним человеком. Так что недоумение в глазах напротив ошеломляло. Получается, Джей этого ещё «не проходил». Сердце всколыхнулось. — Тогда… открывай. Пальцы Джея тряслись и едва слушались, и потому открыть коробочку он смог только с третьего раза. Внутри коробочку по заказу обтянули благородно-зелёным бархатом, и на подставке блеснул широкий чёрный ободок кольца. Понадобилось много времени и возни, чтобы снять мерку, чтобы объяснить ювелирам, что нужен металл или камень, который будет казаться чёрным, но отливать фиолетовым под правильным углом, но взгляд Джея, счастливый и не верящий в такой подарок, стоил куда большего. Осторожно, будто кольцо могло сломаться или рассыпаться, Джей вынул его из коробки и, блестящими глазами глядя то на Брюса, то на свою руку, надел на палец. — Согласен! — выдохнул он через пару мгновений, глупо улыбаясь. Брюс поджал губы. Он в какой-то мере именно это имел в виду, но… А впрочем, какая разница? Кем они будут в глазах внешнего мира, им обоим глубоко плевать. А для них двоих такой подарок — и обещание, и клятвы в одном флаконе. Брюс протянул ладонь и прижал к щеке Джея. В ответ тот быстро подался вперёд и впился губами в губы, но пыл тут же умерил. Запустив тонкие пальцы в волосы, он тихо мурлыкал в поцелуй, и Брюс чувствовал, как плавится от счастья. Оторвавшись от Брюса, Джей тихо, восторженно рассмеялся и ткнулся лбом в переносицу. — Это что же теперь получается? Мы с тобой теперь на равных? Случилось, кажется, всё, о чём я помню из снов, и даже кое-что сверху, — он помахал ладонью с кольцом. — Мы оба не знаем, что будет дальше. Какое, однако, прекрасное чувство! … Утром Брюс встретил Альфреда на лестнице. — Мастер Дик приехал, сэр. Будет завтракать с вами. Брюс кивнул и обернулся. Заспанный Джей отстал от него почти на половину пролёта. — Шевелись, завтрак только после пробежки. Растирая глаза ладонями, Джей что-то недовольно бурчал. Тяжело вздохнув, он хмуро улыбнулся Альфреду и приветственно помахал рукой. — Что сегодня? — Фритата с сыром, помидорами и зеленью, м… — тут Альфред замялся, меньше, чем на секунду, но тут же уверенно продолжил, — мастер Джей. Брюс наклонил голову к плечу. Он заметил удивление, мелькнувшее на лице Альфреда в ту секунду, когда они оба появились на лестнице, но такого внезапного одобрения и принятия не ожидал. Джей сдвинул брови. — Альфред, ты спросонья заговариваешься, что ли? — Ни в коем случае, сэр. Я знал, что мастер Брюс готовит Вам особенный подарок, и, если учесть, что я вижу этот подарок, можно с уверенностью считать его предложение принятым. Джей моргнул. Потом моргнул ещё раз. — И ты… Просто берёшь и отказываешься от потенциальных внуков? Из-за меня? — Да бога ради, Джей, ты же в курсе, что Альфред любит тебя больше, чем Дика или даже меня! — рассмеялся Брюс. — А идею с внуками я развалил задолго до тебя. До Джея медленно дошло. Сделав три медленных шага, остаток ступеней он почти пролетел и тут же обхватил руками Альфреда, пряча лицо на груди у старика. Тот, явно не ожидавший такой реакции, сначала бросил на Брюса беспомощный взгляд, но тут же взял себя в руки и, насколько мог, ответил на объятие. — Добро пожаловать в семью, мастер Джей. — Вау, — прозвучало снизу. Никто не заметил, как на лестнице появился Дик. — И как прикажешь теперь тебя называть? Папулей? — Я что-то не замечал, чтобы ты меня называл хоть как-то похоже, — усмехнулся Брюс. Отпустив Альфреда, Джей подошёл ближе и, устроив подбородок на плече, мурлыкнул: — Если тебе этого так не хватает, я буду звать тебя «Папочкой». Брюс коснулся указательным пальцем кончика его носа и весело выдохнул: — Не имею ни малейшего желания, но кто же тебя остановит? — И то верно, — хитро улыбнулся Джей и вдруг пулей понёсся вниз. Уже с первого этажа загремело счастливое «Догоняй!». Брюс пожал плечами, улыбнулся Дику и отправился догонять.