Неизданное

       Вечер. За окном уже давно стемнело. Время близилось к 20:00. Ещё четыре часа до полуночи. В это время люди начинают готовиться ко сну, либо же только приступают к ночной жизни. Для кого-то ночь - время отдыха, а для кого-то - наоборот.        Звонок в домофон. Совсем юная девушка, которой минуло совсем недавно 18 лет, летит скорее открыть дверь. Пара минут и вот уже в прихожей суетятся гости. Две взрослые женщины и две молодые, которые ненамного младше хозяйки. — Здравствуйте, теть Лина и Даша, — ярко улыбается омега взрослым, обнимая подруг. — Привет, малая, — как всегда тепло отзывается каштановолосая, поправляя свои круглые очки. — Где ж твои горе-отцы?        Та лишь игриво, будто не знает, пожимает плечами, давая гостям тапочки и забирая их куртки. — Опять хитришь? — раскусывает на раз-два альфа, стягивая с жены шапку, из-за чего волосы омеги распушились и стояли наэлектризованные. — Ну, честно не знаю, тёть Даша, — так по-детски протягивает тёска.        В такт закатывают глаза. Правду говорят: муж и жена - одна Сатана. Правда в этом случае, жена и жена - одна Сатана. — Вот же ж... По омежьей линии что ли передаётся этот характер?.. — А что не так с характером, Линочка-тян? — раздаётся совсем рядом голос, а на лестнице появляется два силуэта: взрослого мужчины и совсем маленького ребёнка (чуть больше полугода).        Взгляды моментально оказываются прикованы на “мамочке” с ребёнком. Относительно высокий мужчина с отросшими белоснежными волосами, аккуратно собранными в хвост; чёрные штаны и белый свитер. Разноцветные глаза приятно сверкали. На руках находился малыш: мальчонка-омега в детском костюмчике, поверх которого носочки и кофточка на кнопочках в стиле одежды родителя. — Ой, а кто это такой маленький к нам пришёл? — засюсюкалась Лина, беря на руки малыша у отца. — А кто ж такой лапочка? Мики-кун!        Малыш непонимающе глядел на взрослых, но стоило женщине забрать его, как маленькие ручки обхватили её палец. Костя мягко улыбнулся из-за этой картины: ему было приятно видеть, что ребёнок показывает свой интерес к подруге юности. ***        Один час. Что это за время? Шестьдесят минут. Три тысячи шестьсот секунд. Что за это время может произойти? Да, что угодно. Где-то к одинокому писателю придёт вдохновение, и родится новое творение. Кто-то окончательно разорвёт токсичные отношения, которые тянули на дно. А для кого-то этот час последний до конца рабочего дня, и скоро можно будет идти домой. Эти три тысячи шестьсот секунд - одновременно большой, но такой короткий промежуток времени.        В квартире суета: все что-то спешат доделать, подготовиться. Забрав сына, Коса уходит на второй этаж - нужно уложить спать, а то слишком поздно для него. Ребёнок, как никак. В зале возится “молодняк”: накрывают на стол, распределяют места, подключают технику. На кухне же царит абсолютная женско-омежья власть: альф отстранили подальше, работали только три девушки и мужчина-омега. Оставшись не при делах, двое пошли к младшему поколению, а Юки наверх - к мужу и сыну. — (Коса), — окликивает альфа, заходя в бывший кабинет супруга. — (Тише. Мики-кун только заснул), — тшикает “мамочка”, маня к себе рукой любимого.        Тот аккуратно подходит, садясь рядом на диван и обнимая сбоку мужа. В ответ быстрый, но от этого не менее нежный поцелуй в губы, а сам омега, словно кот, укладывается на чужие колени, поправляя одеяло сыну. Идиллия. --- — Ах, ты тупица бестолковая! Ты что ж наделал?! — возмущенные крики девушки, что накинулась на брата. — Стоит только оставить косметичку без присмотра, как ты уже что-то с ней сделал! Кто тебе разрешал докасаться до нее, идиотина?!        Альфа заливается в смехе. Другие вокруг тихо хмыкнули, пока близнецы развязали спор. — Он ещё и ржёт, скотина!.. — Нуна, не кричи, — пытается успокоить сестру парниша, но та накидывается на него с тюбиками тоналки, куда были накиданы блёстки. — Подумаешь, смешал немного того с этим, делов-то?        Стиснув Дашу в объятиях, дабы та не колотила его, Влад получал ласковые слова в свою сторону, пока трое других девушек смеялись с этой ситуации. — Я ж тебя прибью! И то, что папа сегодня дома с братцем тебя не спасёт!.. — Я тоже тебя люблю тебя, нуна, — улыбается брат в плечо сестры, из-за чего все недовольства пропали... — В последний раз тебя прощаю, дурак... *** — Костя?.. — раздался тихий женский голос, стоило двери слегка отвориться.        На пороге стояла невысокая женщина-омега, что была ненамного младше его. Длинные каштановые волосы аккуратно лежали на её плечах, а на носу находились привычные круглые очки, что за годы стали частью её стиля. Красный свитер, чёрные рванные джинсы и белоснежные носки - именно это надето на ней.        Подняв голову, мужчина аккуратно приподнялся с кровати, оставляя своё чадо там. Едва слышно ступая по линолеуму, Костя вышел из кабинета. Муж ушёл ещё минут десять назад, а точнее был вынужден уйти, ибо омега отправил его в гостиную. — Лина-тян, ты чего не со всеми? — спокойно спрашивает разноглазый. — Остаётся 15 минут, а то и меньше. — Вот именно, Костя. Я посижу с Мики, иди, — кивает каштановолосая, улыбаясь. — Иди-иди, а то Алекс весь извёлся. Я побуду с малым - хочу немного отдохнуть.        Коса отрицательно покачал головой, но женщина не позволила спору развязаться. Убедив мужчину, Лина отправила того вниз, к мужу со старшими детьми. ===        Звон бокалов, радостные поздравления, обмен подарками, бой курантов - такие ассоциации возникают при упоминание Новогодней ночи. Стрелки часов встретились ровно на двенадцати. В гостиной собрались все кроме двоих: Лины и младшего сына Косы - Мики. Пока снизу суета и радость по поводу важного праздника, наверху царит гармония и спокойствие: женщина лежала на кровати, аккуратно положив руку спящего малыша. Что ещё нужно для отдыха?        А на первом этаже самый разгар праздника. Две девушки, бета и омега, занимались последний сервировкой стола, доносили те блюда, которые не попали на основной. Две других, альфа и бета, с парнишей обустраивали своё место для празднования: клали кресла-мешки и забирали у других еду, расставляя так, как было удобно. Пятеро взрослых сидели на диване, мило болтая меж собой. Вот одна засмеётся, подкалывая собеседника, на что получит ответную от супруга “пострадавшего”.        За ноутбуком, к которому был подключён проектор с колонками, сидел единственный “не вписывающийся”. Он был слишком юн для старшего поколения, но слишком стар для молодых. Ни туда, ни сюда. Но чуждым здесь он себя не чувствовал - дом брата, что с его юношества был неким авторитетом, был для него вторым. Пускай они были и не родными-родными братьями: отец один, а матери разные, эти двое прекрасно ладили, а после того, как племянники подросли - отношения в разы улучшались, было с кем и о чём поговорить.        Особняком держался и брат Саши, Коса, вместе со своим возлюбленным Юки. Да, они могли сесть вместе и с другими, но они были из другого мира. Пара просто не вписывалась в общую компанию, хоть вернулись в Москву два года назад. Они стали навсегда чужими для этого места. И это не утаить, тем более от хозяина. Пусть омега прожил в этом доме больше девяти лет, это уже не то.        Всё-таки, Новый год - это семейный праздник. Праздник лишь для самых близких, а не созыва всех друзей и родственников. Это что-то уютное, душевное, чувственное, поэтому кого-то кроме двух самых близких людей сейчас никто не нужен: верный супруг и сын. А зачем кто-то ещё? Да, у мужа есть ещё двое детей, но они взрослые, да и стали теми, кто они есть, без “матери”. Время всё меняет.        Взяв две банки фруктового пива*, мужчины ушли ближе к выходу, словно были на официальной встрече, садясь там на пол. Что уж поделаешь, кому скажешь, что на полу удобнее сидеть, чем на диване и в креслах - не поверят, если ни разу не пробовали. “Да, как же это? Пол же жёсткий и холодный! Как там вообще можно сидеть?”. — (Ты точно не на званном обеде, Коса-сан?) — тихо хмыкает Юки, видя, как муж уселся в сейдза. — Ой, да иди ты, япона-мать, Юки-сан, — на русском отвечает второй, забирая с пола рядом свою банку.        Щелчок. Металлический скрежет, и открыто. — Ну, уж тогда япона-отец,— улыбается муж. Нет, он не злится и не обижается - знает, что это часть его супруга, которую не отнять, и без которой не представить Константина.        Вторая банка с тихим шипением открывается. Эта парочка не была из любителей выпить, хоть скоро будут и выпиты две банки пива. Да, раньше алкоголь заглушал чувство боли с тоской и помогал жить дальше, но после встречи всё изменилось. Зачем глушить другие чувства, которые они оживили в друг друге? Историю их любви нельзя назвать иначе, кроме как первой, настоящей и счастливой. А маленькое чудо, что сейчас мирно спит на втором этаже, это доказало. Любовь - лекарство, главное знать, от чего и как её принимать. --- — Три! Два! Один! С Новым Годом!        Радостные крики заполнили комнату, откуда так и веяло своим уютом. Звон бокалов, а за окном взрывы петард. На стене появляется изображение президента. Всё как полагается.        В эту ночь всё плохое исчезает: и боль, и обида, и усталость. Всё. Остаётся лишь душевное тепло. Чтобы кто ни сделал - всё забудется, а запомнится всё то, что не описать словами: первый, долгожданный и робкий поцелуй или сотый; те яркие искорки в глазах, что появились сегодня, или их постоянный свет; внезапно сказанные: “Давай будем вместе, Яна”, или знакомые: “Люблю тебя, Юки”. Всё это будет всегда в памяти.        Две истории о любви: трагичной и счастливой. Да, они не могут быть счастливы вместе - они ранят друг друга, но почему бы не радоваться жизни поодиночке? Когда-то их отношения пришли в тупик, но сейчас все под одной крышей, и больше нет тех болезненных воспоминаний. Это воистину то время, когда обиды исчезают. *** — Костя, как ты уезжаешь?! Ты же говорил, что вернулся сюда навсегда!.. — Подлёднов, не истери. Не ты омега, а я, — вздыхает мужчина, прислоняясь боком к стене. — Мы с Юки решили, что нам двоим вместе с Мики лучше вернуться в Японию. Лина и Ронжины уже знают, а с детьми позже поговорю. — Но почему?.. Что вас тут не устраивает? — не понимает альфа.        Правда, почему? Да, потому что жить тут невозможно. Страна восходящего солнца стала уже родной. — Не говори, что это из-за меня?.. — Не неси чушь, Миш. Я не тот, кем был раньше, чтобы сейчас сбегать от проблем, — мужчины смотрят друг другу в глаза. Взгляд разноцветных глаз не выражает никаких эмоций: он ни рад, но и ни зол. Просто спокоен. — Я не испытываю каких-то отрицательных чувств к прошлому - что было, то прошло. И ты прекрати этим страдать, в конце концов у тебя Янка есть. Живи сегодня и сейчас.        Две пары глаз в последний раз ярко сверкнули друг другу. Коса вздохнул. Больше ни слова никто не произнёс - они молча разошлись, а точнее альфа так и остался стоять возле лестницы, наблюдая, как бывший молча ушёл. “Прекрати этим страдать... Живи сегодня и сейчас... Легко сказать, Костя, да принять сложно”