«Дрянная кровь взывает к отмщению?!
Двадцать восьмого августа тысяча девятьсот шестьдесят первого года в своем поместье в деревушке Литтл-Хэнглтон была найдена мертвой целая семья — Томас и Мэри Реддл с сыном Томом. По заключению экспертизы, все трое скончались от внезапной остановки сердца. Жители деревни, хорошо знавшие семью Реддлов, утверждают, что убитые ничем серьезным не болели и всегда выглядели здоровыми, появляясь на рынке и разных ярмарках. Благодаря оперативной работе Отдела магического правопорядка Министерства Магии, личность подозреваемого в этом ужасающем происшествии удалось установить незамедлительно. Им оказался один из попечителей Совета деревни — Морфин Гонт, который также совершил в тот злополучный день еще одно злодеяние. При задержании в доме Гонтов задушенной была обнаружена жена Морфина Гонта — Луиза Эллант. Подозреваемый не оказал никакого сопротивления и был доставлен в Министерство Магии. Все жители деревни глубоко поражены и опечалены случившимся, ведь вот уже много лет в этом месте царил покой и порядок. Но, как удалось узнать нашим корреспондентам, причиной всей этой ужасной череды смертей может быть сведение старых счетов, другими словами, — старая добрая месть. Оказывается, в тысяча девятьсот двадцать пятом году Морфин Гонт уже совершал нападение на Тома Реддла, вернувшегося в Литтл-Хэнглтон, и был приговорен к трем годам заключения в Азкабане по статье «Нападение на магла». Возможно, уважаемый читатель спросит, чем могла быть вызвана такая лютая ненависть, повлекшая за собой столь печальные последствия? Со ссылкой на официальный источник нам удалось выяснить, что Том Реддл был связан романтическими отношениями, а позже и браком с сестрой Морфина Гонта — Меропой. Вместе они сбежали из Литтл-Хэнглтона, а через несколько месяцев Реддл вернулся обратно, Меропу же признали пропавшей без вести. Стоит ли говорить, что это могло стать весомым поводом для вынашивания мести Морфином, которую только сейчас удалось привести в исполнение? Остается загадкой, какую роль во всем этом сыграла Луиза Эллант. Была ли она соучастницей ужасного преступления, которой было суждено закончить точно так же, как и семье Реддлов, дабы убрать всех свидетелей, или она стала лишь очередной жертвой столь горячего и неконтролируемого нрава своего мужа? У Морфина и Луизы осталась двухмесячная дочь — Амелия Эрис Гонт. Ее тело при обыске найдено не было. Неужели отец не пожалел и свою только что родившуюся дочь и убил ее вслед за матерью, а тело надежно спрятал? Суд над Морфином Гонтом состоится тридцатого августа. Будет ли преступник наказан за свои злодеяния по всей строгости закона, который предусматривает пожизненное заключение в Азкабан, а возможно, и поцелуй дементора, и проведет ли он отведенный ему остаток жизни в тюремной камере, вы узнаете в следующем выпуске!Специальный корреспондент, Матильда Стэнфорд»
Не теряя времени, Арктурус, вознамерившийся узнать всю правду этой совершенно неправдоподобной истории, устремился вслед за сыном прочь из комнаты, в коридор, где накинул плащ, прихватив с собой трость и шляпу, и меньше чем через минуту вышел на улицу. Мокрый холодный воздух обжег легкие, заставив мужчину на пару секунду замереть и невольно насладиться моментом. Он часто любил выходить так рано утром из своего дома в Литтл-Хэнглтоне, смотреть на всплывающее из земли солнце, чувствовать прохладу утра и слушать тишину, прерывающуюся тихим пением птиц, которую оно с собой несло. Но сейчас волнение за семью друга брало верх, и Арктурус уже через минуту, благодаря своим длинным ногам, свернул на соседнюю улочку, которая примыкала к одной из главных улиц Лондона. Через нее можно было гораздо быстрее добраться до входа в Министерство Магии. Безусловно, Арктурусу вообще не нравился данный метод посещения основного административного учреждения магии, но каминная сеть в столь ранний час еще не работала, а ждать Блэк был просто не в состоянии. Чем больше времени он думал о всей этой ситуации, теряясь в догадках, тем меньше он понимал и тем больше росло его волнение, которое смешивалось со злостью и на себя, и на треклятого целителя, и на Морфина, ведь только сейчас Арктурус осознал, что с его последнего письма, которое он отправил другу, прошла чуть ли не неделя, но ответа он так и не получил. Следующие полчаса тянулись для Арктуруса необычайно долго. Ему казалось, что колесо телефона специально медленно возвращалось в исходное положение, когда он набирал цифры, слишком долго фиксировались его данные и цель прибытия, и даже то, как опускался пол будки, вызывало у него раздражение: по его мнению, он мог бы опускаться быстрее. Перед тем, как выйти в Атриум, Арктурус сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, стараясь привести мысли в порядок и проверяя свою холодную и непроницаемую маску, которую он надевал каждый раз, когда приходил в эту обитель бюрократии. Поток волшебников был не таким большим, как в утренние часы перед самым началом рабочего дня, но все же они уже активно сновали туда-сюда, находясь в рабочей колее. Камины, открытые в любое время суток только для работников Министерства, через каждые несколько минут вспыхивали зеленым пламенем, впуская волшебников на свои рабочие места. Арктурус, сделав всего несколько шагов вглубь Атриума, тут же остановился, сосредоточенно всматриваясь в дежурного волшебника, который сегодня сидел на посту, и с облегчением тихо выдохнул, осознавая, что это его старый однокурсник из Хогвартса — Энсел Вейл. — Арктурус, какая встреча! Давно тебя не видел, старина! — Вейл тоже узнал старого знакомого, когда тот подошел к его столу и протянул палочку для проверки. — Приветствую, Энсел! Я смотрю, ты все так же трудишься на благо магической Британии, — Арктурус по-светски улыбнулся, сверкнув глазами, отчего Вейл немного смутился и отвел взгляд. — Ну да, как обычно, на своем посту, — мужчина проговорил это, слегка поджав губы. Не каждому человеку приятно, когда кто-то тыкает ему тем, что он всего лишь клерк — одна из самых низких должностей в Министерстве, а особенно, если этот кто-то — твой бывший чистокровный однокурсник-слизеринец. Пускай это замечание такое элегантное и завуалированное. — А ты по какому делу? Или решил опять просто так навестить своих старых друзей? Вейл решил отплатить Блэку колкостью на колкость, прекрасно зная, что его старый знакомый занимается сбытом драконьих туш на ингредиенты для зелий, стейки, в виде очередного кулинарного изыскания, и прочие атрибуты, необходимые в волшебном мире, и часто захаживал сюда переговорить с главой драконоборцев, который по совместительству был близким другом Вейла. Поэтому тот знал об успешном бизнесе Блэка практически все, да и самому Энселу часто перепадал кусок-другой от этого вкусного и лакомого пирога. — Сегодня по делу, Вейл, по срочному! — Блэк пропустил мимо ушей эту неумелую попытку задеть его, сосредотачиваясь на более важном деле, но отправил эту реплику в самый дальний уголок подсознания, непременно намереваясь еще вернуться к ней позже и принять соответствующие меры. «Ох, не думаю, что тебе стоит плевать в тот колодец, из которого ты сам регулярно пьешь, дружок Вейл! Ох, как не стоит!» — Я так понимаю, все уже в курсе вопиющего случая в Литтл-Хэнглтоне? — Арктурус посмотрел Вейлу прямо в глаза, будто гипнотизируя его. — Естественно! Действительно ужасное происшествие! Надеюсь, что в этот раз чертов засранец не избежит того наказания, которое заслуживает, а еще лучше — вообще приговорить его к поцелую дементора! О, надеюсь, теперь суд будет не столь гуманен, как в прошлый раз, — Вейл говорил с таким энтузиазмом, что Арктурус мгновенно понял: эта тема в Министерстве стала одной из самых горячих и останется таковой на ближайшие пару недель точно, а после приговора ее еще долго будут обсасывать. — Удачи, Вейл! — Блэк быстро спрятал палочку во внутреннем кармане своего пиджака и направился к лифтам, чтобы поскорее попасть в Отдел магического правопорядка. На его счастье, по пути он встретил Цербера Лангарма, офицера Отдела, которого терпеть не мог, но с помощью которого достаточно быстро узнал основную информацию о Морфине, ведь Лангарм участвовал при его задержании. Блэк смог получить достаточно информации о том, как развивается сейчас дело, как происходил обыск и расследование, и с каждым новым словом собеседника Арктурус нервничал все больше. Да, Морфин обладал совершенно необузданным нравом, и в совокупности с упрямством, вспыльчивостью, неумением сдерживать свой гнев и чересчур завышенным самомнением это давало совершенно непредсказуемую, горючую смесь, которая была готова взорваться в любой момент. Арктурус помнил, что, познакомившись с Луизой, друг стал меняться, пытался наладить отношения с самим собой, со своими внутренними демонами. Но сейчас, осознавая, что сердце Луизы больше никогда не будет биться, а глаза ее навсегда закрылись, Арктурус понял, что они проиграли. Зверя невозможно держать в клетке вечно. И он признал это. Но слишком поздно. Узнать подробности было просто, а вот заставить Цербера помочь устроить встречу с другом — куда тяжелее. — Сколько? — быстро и вкрадчиво шепнул Арктурус на ухо офицеру, предварительно отведя его в темный угол коридора. — Триста, и десять килограмм от туши, — лицо Лангарма перекосила безобразная ухмылка, когда Блэк, доставший палочку, махнул ей в воздухе, и в руку офицера приземлилась маленькая, но дорогая бумажка — чек на триста галлеонов, который всего лишь осталось обналичить в Гринготтсе. — Благодарю! Я смогу устроить встречу только на пять минут и только сейчас. Через восемь минут будет смена караула авроров, я смогу их немного задержать, но лишь ненадолго, — Цербер бросил мимолетный взгляд на свои карманные часы, пряча вожделенный чек в потайной карман дорогого пиджака. — Так что не разглагольствуй с ним, а говори по делу! К тому же, я не думаю, что тебе удастся с ним когда-либо еще поговорить, — мужчина хмыкнул, двинувшись вперед по коридору. — Что ему грозит? — Арктурус поспешил следом за офицером, все сильнее сжимая трость, до боли в костяшках пальцев, чувствуя, что не поспевает за ним. — По предварительным данным, он убил четверых человек, включая свою жену, возможно, еще и ребенка, а еще учитывай то, что оставшиеся трое — небезызвестные в вашей деревушке Реддлы, с которыми у Гонтов были, мягко говоря, натянутые отношения, и данное действие можно расценивать как умышленное убийство. Думаю, если ему назначат пожизненное заключение на нижний уровень Азкабана без поцелуя, то мы будем считать, что его пощадил сам Мерлин. Цербер остановился перед одной из множества одинаковых железных дверей и повернулся к Блэку. — Суд состоится сегодня в двенадцать. У него нет шансов, Блэк. Если мы докажем, что он виновен, а мы это, безусловно, докажем, потому что все улики говорят против него, даже он сам не отрицает этого, то он больше никогда не выйдет на свободу! Арктурус посмотрел на офицера, пытаясь подавить ту бурю эмоций, которая разрывала его душу на маленькие куски, чтобы это никак не отразилось на его лице. — Спасибо, Лангарм! Часть туши получишь следующей поставкой, — Блэк перешел на деловой тон, давая понять собеседнику, что разговор окончен. Он еще сильнее выпрямил спину, взявшись за трость обеими руками и сжимая ее со всей силы, готовый войти внутрь. — Разумеется! — Лангарм, не до конца еще веривший, что ему на голову неожиданно свалился такой большой куш, победно улыбнулся и открыл массивную железную дверь, пропуская Блэка вперед и скрываясь следом за ним.