***
С трещащей головой и благими намерениями Сакура всеми силами выпихивала Наруто из своей квартиры. Тот упирался руками в дверной проем и откидывал голову назад, смотря Харуно прямо в глаза. — Совсем дурной? Во мне вчера литров саке было больше, чем тараканов в твоей башке. Конечно я не соображала… А ты бы хоть совесть поимел! Выметайся, шаннаро! — Сакура читала нравоучения между пинками-тараном до того пылко и взбешенно, что иногда даже не хватало воздуха. Но и Узумаки не был бы собой, если бы перестал хохотать и без особых усилий упираться. — Вот же ж, наростил мышц, теперь как кусок кирпича, и не сдвинешь даже. — Мне, ха-ха, это как комплимент воспринимать, ттебайо? Ты смотри, я могу и подумать, что ты ко мне подкатываешь, — Наруто схлопотал лёгкий подзатыльник, и Сакура все же оставила его в покое, потому что надулась и села на диван. Наруто опустился перед ней на корточки со вздохом старца и положил свою шершавую ладонь на её запястье. — Уговор дороже денег, Сакура. — Какой же ты дура-ак, боже, — Сакура упала назад, головой на подушки, и тихо застонала от безысходности. — Привыкай, ха-ха.1.
— Нет, если тефя не устлаивает мое присуфствие в твоём доме, — Наруто активно жевал арбуз, что принес с собой, нарезая остальную часть. — Мы можем и у меня пожить, я даже приберусь, даттебайо. Сакура пропустила момент, находившийся где-то между попаданием Узумаки на порог и появлением его на своей кухне в поисках тарелки и ножа, когда она успела сказать ему, чтобы он чувствовал себя как дома. Потому что не было этого. Но это не мешало Наруто с удивительной непосредственностью хозяйничать и расставлять на полках рамен. — Столешницу протри, она вся в соке, — устало пробурчала Сакура, подавая парню тряпку. Все-таки не было никакого удовольствия в том, чтобы жить с обиженным Узумаки (она знала, что даже если попробует его убить, когда он будет спать, какой-нибудь подушкой, он все равно никуда не уйдёт), поэтому она благосклонно решила, что можно и не ссориться из-за глупостей. — Ага, фпафиба, — он аккуратно промокнул влагу тряпкой, а после все стёр. «Если бы он не был таким разгильдяем, то мог бы быть хорошей домохозяйкой», — подумала Сакура и отчего-то улыбнулась, представляя спасителя мира в хозяйственном фартуке. Голова уже болела не так сильно, да и сушняк отошёл. Но к Наруто все равно пробирала зависть — он будто и не пил вчера вовсе. А правда?.. Один раз она видела, как он опрокинул чарку саке в самом начале посиделок, а после… Ни разу. Вот чего он такой довольный ходит, видать, все продумал, чертяка. Хотя может это она просто вспомнить не может. Последнее, что припоминается: Наруто подсаживает ее к себе на спину и что-то говорит, успокаивает. Из-за чего интересно она так расстроилась? Стыдоба-то какая… — Факура, будефь арбуз? — он протягивает тарелку и счастливо улыбается. Харуно вздыхает и садится за стол. Арбуз он и вправду выбрал знатный. Минуты тишины кажутся раем для больной головы. Напротив его смеющиеся голубые глаза, можно без зазрений совести и порассматривать немного: полоски по щекам тянутся ниточками, губы ровные и правильные. «Красивы-ый. Когда хоть успел таким стать?» «Фи, Сакура, и это при живом-то Саске-куне», — напоминает откуда-то изнутри забытая личность, такая же забытая как и чувства к Учихе. Харуно игнорирует, ей теперь плевать. Уже давно плевать. И слезы, подступившее к глазам, вообще-то ничего не значат. — Ты чего? — обеспокоенно тянет Наруто. — Да так, вспомнила историю грустную одну. — Расскажешь? — Наруто улыбнулся и засиял точно ребёнок, ожидающий сказки. — Да. Жил на свете один любопытный парень, везде засовывал свой нос, а однажды кто-то не выдержал и одел ему на голову арбуз, — Сакура хихикнула, наблюдая за парнем, что обиженно сложил руки на столе и уткнулся в них подбородком. Он тоже не отказывал себе в возможности её рассмотреть. — Сакура, а тебе на работу-то не надо? Я через час в резиденцию иду. Сакура посмотрела на него немного, а после смысл сказанного дошёл до гудящей головы. И в хаос превратилась утренняя тишина небольшой квартирки.***
Хлопнула дверь, а следом за ней по периметру небольшой квартирки резво стали лопаться, точно надувные шарики, копии Наруто. Сакура присела на прихожую и тяжело вздохнула, закрыв ладонями глаза. Весь дом пылал жарой и пах им — шустрым полуголым парнем, вышедшим из душа. Его еловым гелем для душа, раменом и чем-то отдающим корицей. Прямо как ее шампунь. — На-аруто, умоляю… Прошу, не говори мне, что мыл голову моим шампунем, — она открыла глаза и совершено бестактно уставилась на него, стоящего в проходе и натягивавшего поверх голого, влажного тела футболку. — Я куплю тебе новый, — он шмыгнул носом и с виноватым видом облокотился на дверной косяк. Сакура сдержалась, чтобы не застонать от досады и вздохнула. — Не купишь уже, мне его Казекаге подарил, — она поднялась и пошла на кухню, чувствуя что оттуда пахнет чем-то даже почти съедобным. Наруто озадаченно почесал щеку и поплелся за ней. — Ты что-то готовил? Удоном сгоревшим пахнет. — Ничего он не сгоревший! — Сакура устало села за стол, подложив под себя ногу, и уставилась на парня, накладывавшего еду в тарелки; явно витая в своих собственных мыслях. — Хотел тебя удивить. — У тебя вышло. Я думала, ты только из пачки заваривать умеешь. — Я фофсе-то, ешли чефно, — он зажал в зубах пачку салфеток, перенося на стол тарелки, на что Сакура недовольно фыркнула, — умел только заваривать, — сел напротив, даже стараясь держать осанку, чтобы все выглядело, как в приличном обществе, и подруга чувствовала себя комфортно. — Мне Какаши-сенсей объяснил как. Хотя он говорил, что надо овощи бы есть, но… — Серьезно, Какаши-сенсей? — Сакура истерически хихикнула и покосилась на удон с яйцом, заботливо порезанным Наруто, в тарелке. — Ты по его рецепту точно туда дозу мышьяка не добавил? Мне всегда казалось, он готовит только отраву для тараканов. — Да нее, он в этом спец, — Наруто смущённо потёр затылок. — Наверное. Но говорит он весьма убедительно. — Он много что говорит весьма убедительно с серьезным лицом. Это же не значит, что ему всегда верить надо, Наруто. — Да ладно тебе, Сакура-тян. Ну хочешь, я первый попробую? — Харуно кивнула, уже готовясь злобно хихикать над его лицом. — Мм! Да ты попробуй! Сакура отчаялась. Сегодня весь день все шло наперекосяк, и этот подлец не мог приготовить что-то съедобное. Он так внимательно следил за тем, как она подносила ложку ко рту, что Сакура уже поняла — он точно ее разыгрывает. Но всё-таки съела. Оказалось на удивление вкусно. — Мм, ладно. Пойдет. Приятного аппетита, — скупо похвалила она, вдруг сообразив, что чертовски голодна. И даже не замечая пристального взгляда парня, начала наслаждаться едой. — Сакура-тян, ты испачкалась немного. — Что? Где? — он наклонился через стол и, едва слышно спросив: «можно?», аккуратно вытер пятнышко с ее подбородка. С Сакурой такое было сотни раз — на миссиях, на войне, просто в жизни, он ухаживал за ней и помогал. Стирал с лица кровь во время сложных операций, собирал ее волосы резинкой, когда она лечила смертельно раненых, приносил ей поесть, и слава ками — хотя бы с ложечки ее не кормил. Но этот жест был слишком домашний, слишком родной и трепетный, а вкупе чего ласковым взглядом, слишком уж завораживающий. — Кто последний, тот посуду моет, даттебайо! — неожиданно сказал парень, прерывая ее наводждение и возвращая в суровую реальность. — Так нечестно, у тебя была фора! — она приняла правила игры и как завороженная уставилась взглядом в скатерть, лишь бы не смотреть на него и не возвращаться к дурацким мыслям о нем.***
Помыв посуду, весёлый и весь красный от горячей воды Наруто вернулся в комнату. — Вообще-то, чтобы ты не думала о себе лишнего, я тебе поддался. Вот так вот, даттебайо! — Сакура, сидевшая в это время на полу, подняла на него красные от слез рубины глаз и рассыпала по полу груду одинаковых писем с эмблемой Учиха. — Ему же плевать на меня, да? — тихо-тихо спросила она, вертя в руках свежее послание. На окне сидел знакомый ястреб и, безучастный, чистил перья. Наруто подошёл к ней и сел рядом, облокотившись на диван спиной и шеей и рассматривая ее стеклянными глазами будто совсем нового человека. — Что пишет? — «Я в порядке, где нахожусь, сказать не могу. Это место, наверное, вообще не существует». — И все? — он осторожно коснулся ее подбородка и поднял его настолько, чтобы она могла посмотреть ему в глаза. Краснота спала, и теперь на него взирали два окна в зелёный хвойный лес, что полнился глухими, сложными мыслями, отлетавшими от верхушек сосен, от облаков и птиц ее воображаемого мира. — Сакура, я не знаю, о чем он думает, но он явно дурак. Нельзя упускать из виду, такую девушку, как ты. Не обижайся на это пожалуйста, но он явно уже давно должен был стать твоим парнем, даттебайо. Но ему очень важно искупить свои грехи и ошибки, понимаешь? Сакура смотрела на него уже заинтересованно и внимательно. Ей было не до того, что он говорил таким успокаивающим, будто кошачьим тоном. Ей нравилось его слушать, а слышать уже как будто было не совсем обязательно. Она потянулась к нему с мыслью о том, что приятно, когда есть такой человек, который всегда рядом. Который готов поддержать и помочь. Она хотела отблагодарить его, но из доступных способов в ее голове сейчас был лишь поцелуй. Расстояние между ними быстро, неумолимо кончалось. Он смотрел на ее губы; губы, которые столько лет хотел поцеловать, и секунды летели будто в такт с бешеным биением его сердца. Он увернулся. Неожиданно для нее, для себя, для вселенной. Увернулся так, что ее подкрашенные карандашом малиновые губы коснулись его белой футболки. И он притянул ее к себе, довольный своим финтом, и крепко обнял, легко поглаживая по затылку. — Я не позволю тебе так играть с моими чувствами, Сакура-тян. Как бы больно мне тебя отпускать сейчас не было — я не Саске. И никогда им не буду. Я не хочу, чтобы ты искала во мне замену и уж тем более, предавала себя и его. — Наруто, — она была на грани слез. От стыда, обиды, страха и чего-то ещё. Ее ведь и правда манили его пухлые, искривлённые в грустной полуусмешке, губы. Ей хотело прочувствовать его мысли, прижаться так близко, чтобы стать одним целым, забраться ему в голову и знать все, о чем он успевает подумать. Он был на грани того, чтобы сорваться и сорвать наконец с нее эту дурацкую одежду, впиться страстными поцелуями в нежную шею, да хотя бы просто подольше задержать руки на ее мягких волосах, пахнущих корицей и пряностями. Им обоим было слишком жарко. — Я буду спать на полу. У тебя есть матрас? — он насильно отстранил ее от себя, придерживая за хрупкие плечи, которые будто легко могли сломаться под его огромными, рабочими рукаии. Узумаки широко улыбнулся. — Наруто, я хочу изв… — Ещё слово, и я ночью залезу к тебе в кровать и буду щекотать, мерзко хихикая. — Как скажешь. Матрас в шкафу.2.
Сакура проснулась посреди ночи от странного сна. И, смотря не мигая в потолок, никак не могла припонить, что же ей снилось. Она повернулась на бок, у основания ее кровати, закинув ногу на подушку, лежал полусонный Наруто и о чем-то размышлял. — Чего не спишь? — тихо спросила она. — Не могу, — зевнул, — к новому месту, — зевнул, — привыкнуть никак. — Кошмары снятся что-ли? — он кивнул. — Никогда бы не подумала, что тебя чем-то таким можно пробить. — Да это дом у тебя такой. С атмосферой страшной. — О, да… Здесь же мужчина повесился, до того как я его купила. Прямо вон там, где ты лежишь. Его ещё перед смертью как раз кошмары мучили, — Наруто вздрогнул и как маленький ребенок стал оглядываться по сторонам. — А до него тут жил серийный маньяк. Говорят, их духи все ещё кружат по округе. Я, кстати, помнишь же, вместе с тобой у риэлтора была. Мне поэтому дом так дёшево и достался. — Да, чего ты, Сакура-тян. Пугаешь меня просто… Риэлтор говорила, что этот дом такой дешёвый, потому что район не благополучный. — А почему по-твоему он такой не благополучный? Это из-за этого дома, конечно же. — Ты садистка, Сакура-тян. Я же теперь не усну, — промычал он в подушку, которой закрыл лицо и уши, чтобы ее не слушать. Харуно весело рассмеялась и запустила в него собственную. — Да не боись ты, я тебя защищу. Только водички мне принеси с кухни, ладно? — Ладно-ладно, — недовольно пробурчал он, поднимаясь. — Только ты спишь, как танк, тебя даже ядерным взрывом не разбудишь. — Узумаки, я сейчас встану! — Да понял, я понял, — он вылетел из комнаты быстрее, чем очередная подушка успела приземлиться в стену рядом с его головой.***
Их нахождение с Наруто у нее дома было бы похоже на затянувшуюся ночёвку двух подружек, с явным желанием у обеих напиться и по-дружески проверить все возможные и невозможные вещи, которые в обществе не упоминают. И так уже было, если бы они оба не пропадали на работах целыми днями. Сакура начала уже было думать, что такими темпами она проиграет спор очень и очень быстро, так как Наруто абсолютно был не против жить с ней и дальше. Да и вообще, соседом она, по собственному не скромному мнению, была замечательным. Черт ее дёрнул за язык тогда. За эти два дня парень уже успел расположить свои вещи по ее квартире и ненавязчиво будто бы стать предметом местного интерьера. Когда Харуно вышла из ванной, провонявшей насквозь дурацким еловым гелем для душа, она заметила, что на диване, сосредоточенно читая какой-то свиток, улёгся Наруто. У Сакуры сегодня был в каком-то роде выходной, и она хотела провести его наедине с собой. А тут вдруг такой светловолосый, взъерошенный сюрприз разлегся на ее единственном во всем доме месте для отдыха. — А ты чего на работу не ушел? Он поднял на нее небесные глаза. Осмотрел, оценил. Она стояла, совсем домашняя и родная, с растрепанными мокрыми волосами и теплым взглядом. Совсем босая, но кажется, счастливая из-за того, что хоть как-то спаслась от жары. — Я планировал сегодня отоспаться и поработать дома. А ты вообще сколько за воду платишь? Ты в ванной провела больше часа… Что там так долго делать можно? — Боже, купи себе обучатель по банальной тактичности. Купалась я, что за вопросы? — она облокотилась на дверной косяк и смотрела в потолок, боясь снова перевести на него глаза. Парень снова был без футболки, а после вчерашнего инцидента ее вдобавок очень смущал любой его взгляд и касание. Мысли сразу же возвращались в тот момент. — Ну просто я у тебя живу, и если ты меня потом попросишь поровну платить за коммунальные услуги… — Боже мой, какой ты… И надень уже футболку! — она отвернулась и ушла на кухню, пытаясь стереть из памяти все, что случайно запомнило ее подсознание. — Так жарко же! — Надень, — она что-то пробурачала, и на кухне стали падать предметы. — Шаннаро. Или я пришибу тебя сковородкой! — Ладно-ладно. — Кстати, Наруто, а на что мы поспорили-то? — На поцелуй. Если я выигрываю ты меня целуешь, если ты выигрываешь, я тебя целую. — Серьезно что-ли? — Сакура потерла лоб, понимая, что по пьяни и такое могла пообещать. И вдруг серьезно задумалась. Как-то они сидели с Ино у нее дома, и подруга выдала интересную вещь: «если мысль о детальном поцелуе с парнем не кажется отвратительной, значит, он начинает тебе нравиться». Сакура усмехнулась. Бред какой-то, но поцелуй с Наруто не казался ей отвратительным, отнюдь. Наверное, из-за того, что они давно знакомы. — Конечно серьезно, — парень зашёл на кухню, жуя не понятно откуда взявшееся яблоко. — А ещё ты пообещала мне миллион и яхту. Кстати, в комнате есть яблоки. Мой клон принес. Хочешь? — он доверчиво протянул ей свое, предлагая откусить. Сакура тяжело вздохнула, но отвращения не испытала. И поставив на плиту сковородку, открыла окно постучавшемуся Кибе. Парень в комнату проник мгновенно — уселся на подоконнике, свесив длинные ноги вниз, и приветственно улыбнулся. Вслед за ним влетел Акамару. — Меня просили передать, что Цунаде ждёт тебя в ближайшее время в операционной, Сакура-тян, — он ласково начал с ней диалог, даже не смотря в сторону Наруто. — Кстати, ты классно сегодня выглядишь. И это что, у тебя новый гель для душа? Еловый какой-то… — Наруто скоро купит себе справочник по тактичности, ты у него как-нибудь одолжи. А вообще, спасибо, что предупредил. — Ты пользовалась моим гелем для душа? — Им просто весь дом уже провонял! — А тебе не нравится что-ли? — Вообще нет! — она развернулась и пошла собираться, заметив про себя, что уже стала к нему постепенно привыкать; следом за ней увязался возмущенный не пойми чем Наруто. — Ты это, раз ничем не занят, пока меня не будет, протри подоконник, на котором Киба сидел, и почини шкаф на кухне, а то дверца отваливается. Ну, если тебе не сложно конечно. — Ладно-ладно. А давно у вас с Кибой такие отношения, что он тебе на каждом шагу комплименты делает? — Сакура удивлённо на него обернулась. — Да нет, в первый раз такое вроде. Может он пошутить хотел о том, что твой гель для душа невероятно пахучий? — Неужели он настолько ужасный? — парень недовольно хмыкнул. — Та не, нормальный. Мы просто шутим. Отвернись, пожалуйста, — Наруто добросовестно отвернулся к стене, и пока девушка переодевала большую домашнюю футболку с изображением пса, похожего на Паккуна, в симпатичную красную блузочку с вырезом, тот стоял и не шевелился. — Да как так. — Но я все равно подарю тебе новый на день рождения. Будешь пахнуть персиками. — Фу, только не персиками, — Наруто скривился, а Сакуре даже видеть этого было не надо, она прекрасно знала, как забавно выглядело его лицо в этот момент.***
Наруто долго ломал голову над тем, как без каких-либо инструментов починить дверцу, в которой раскрутились шурупы. И только ему в голову пришло вкрутить их ножом, как на его окне, которое он тщательно отмывал (!), появился сам Хатаке Какаши собственной персоной. — Доброе утро. — Час дня уже, — Наруто не отводил сосредоточенных глаз от заляпанного подоконника. — У тебя, Какаши-сенсей, отвёртки не найдется? — Откуда? — Ладно-ладно, не надо, — он продолжил сосредоточенно вкручивать болт в дверцу. — Не порежься, смотри. Как там мой рецепт удона, пригодился? — Да, было очень вкусно, спасибо. Ты же сюда не за этим пришел, верно? — Да. Миссии хотел предложить, — Наруто на секунду призадумался. — В Суну есть? — Есть, дипломатическая. А у тебя там дела что-ли? — Ну да, вроде того. — Ну тогда собирайся, — сенсей манерно улыбнулся одними глазами и испарился с подоконника за секунду. Прикрутив дверцу непомерными усилиями и горько взбохнув, Наруто пошел обратно за тряпкой.***
Стоя за операционным столом и рассматривая органы пациента, Сакура ловит неожиданные флешбеки с ночного диалога с Наруто. У нее в голове не укладывается до сих пор, как этот огромный бугай, смотрящий в глаза смерти, может бояться призраков. — Шаннаро. Скальпель чакры! — командует она. — Ты сегодня больно задумчивая, милочка, — замечает Цунаде. — Спала что-ли плохо? — Та нет, нормально спала. Сон ещё какой-то дурацкий… Несите кровь! Четвертая группа… снился, — она неожиданно вспоминает подробности сна. Это было будто продолжение из противоположной вселенной к их разговору с Наруто, там он не смог себя сдержать, а она, страстно желавшая его ночью, наутро сожалела. И хотела ещё. — А что по соннику значит, когда снится невероятно классный поцелуй с другом? Вы же в таком с Шизуне разбираетесь. Цунаде звонко рассмеялась так, что пациент затрясся под воздействием ее чакры, и с нежностью посмотрела на подопечную. — Наверное, надо к этому другу по лучше присмотреться.3, 4.
Сакура сходит с ума вторые сутки. Наруто не появляется ни у нее, ни у себя дома по ночам, в резиденции его нет, да и Какаши-сенсей куда-то запропастился. Сначала она подумала, что выиграла — и он сбежал, как только начал выполнять домашние дела. Но в духе ли это Наруто? Нет, он конечно раздолбай, но никогда не собирается так легко сдаваться. Разве что, это не его уровень? А вот на это уже можно и обидеться. Она даже отправила своего призывного нинкена разыскать кого с письмом. Но слизни — не собаки Шестого. Это им так легко не даётся. Вот и сидит она, голодная, но голода не ощущающая, не спавшая, но желания как будто ни в одном глазу, у окна и любуется на ночное небо. Она и так обежала пол Конохи, если не всю, по десять раз, расспрашивая друзей и знакомых. Но никто ничего не знал. В дверь постучали — она подорвалась, опрокинув стул, письма со стола и даже торшер на кровать, обшарила прихожую в поисках ключей и пошла открывать дверь. Первым порывом было желание ее закрыть. Вторым — истерически рассмеяться и стать в боевую стойку. Третьим — она не успела подумать. Из темноты к ней шагнул Саске Учиха и, с несвойственной ему нежностью, прижал ее к себе без лишних слов и эмоций, гипнотизируя пол своим настойчивым взглядом. — Привет, — сказала Сакура, краснея и отстраняясь, смакуя его запах — от него уж точно не пахло «еловым лесом» или «шишками», он насквозь пропах одиночеством, пылью и кровью. Он кивнул. — Кушать хочешь? — он кивнул. — Пойдем тогда. Она удивилась, что кивка не последовало. Учиха напоминал ей заводного робота, неживую, старую куклу. Она моргнула, и наводждение спало. — Я давно не получал от тебя писем. — Я получала от тебя только односложные и последний раз на днях. — Ястреб летел долго. — Понятно. — ее бесило, что он только пришел и сразу начал с претензий. Да кто он такой, чтобы с порога ей что-то заявлять. Только он сел за стол, в дверь постучали. — Да кого там ещё принесло. Дверь распахнулась, и на пороге появился блудный сын. — Я купил тебе шампунь! — Тебя не было целых два дня! Ты где шлялся? Я чуть с ума не сошла, дурак, — она бросилась ему на шею, а он от неожиданности пошатнулся. — Но я же обещал. — Я уже успела подумать, что ты… ну как Саске… — Та не, ты чего, я на Теме совсем не похож, — он иронично задрал бровь и, приобнимая ее собственный одной рукой, второй, ненастоящей, почесал затылок и развязал повязку. — Спасибо, Наруто-кун, — прошептала она, счастливо утыкаясь ему в грудь носом и млея от разъедавшего все внутри счастья. — А, Добе. Теперь понятно, чего по всему дому шишками пахнет, — Сакура ждала чего угодно: сумасшедшего взгляда, радостных воплей, да даже вызова на очередную «дуэль» от Наруто. Но он, посмотрев на парня исподлобья, тяжело вздохнул. — Ну привет, Теме, — он приподнял шершавыми руками Сакуру над землёй и переставил ее в сторону, медленно приближаясь к другу. Она удивлённо вскрикнула и поставила на пол шампунь. — Давно не виделись, — ненастоящей рукой он с размаху ударил по лицу друга. Тот даже и не подумал уклониться, хотя предвидел это. Сакура вздрогнула. — Ты, наверное, понял за что, — он скосил глаза на Харуно. — Будешь ее обижать, и мало не покажется. Я ухожу, не буду вам мешать, — последнее он сказал уже Сакуре, ласково огладив ее взглядом. У него внутри все трепетало от злости и нежности, от сумасшедшей ревности и от дружеской радости встречи. После удара легче не стало. А очень хотелось, чтобы Учиха ответил и дал настоящий отпор. Чтобы они подрались и решили, чье будет ее сердце. Но все не так просто. Все ужасно не просто. — А я смотрю, ты тут обжился. — Ещё как. Только ты все испортил. Умеешь вовремя появиться, дружище, — прошипел он напоследок ему в ухо. Когда Наруто оказался у самой двери, к нему подбежала Сакура и, крепко обняв, попросила остаться. — Все равно я через пару часов снова ухожу, — твердо заявил Саске.— Сакура, будь так добра, приготовь поесть чего-нибудь. Мы пока поговорим. Харуно посмотрела сначала на одного, потом на другого и тяжело вздохнула. Парни стояли друг на против друга и смотрели в глаза, не моргая, будто пытаясь установить ментальную связь через взгляд. — Только не деритесь, пожалуйста. — Хорошо. — Ладно-ладно. Обойдется он без трепки.***
Они разговаривали долго, больше часа. И когда заявились на кухню, Саске был не так мрачен, как обычно, но на щеке у него красовалось красное пятно, а Наруто так вообще был весел и будто счастлив. Они сели рядом, чуть поспорив за стул напротив Сакуры, и вели себя совсем как малые дети. Наруто, пораздумав, ушел мыть руки и пригрозил, что если они будут без него шутить, он за себя не отвечает. — Сакура, ты не хочешь уйти вместе со мной? — спросил Саске, тяжело дыша и краснея. Харуно уронила тарелку, испуганно уставившись на него. Подумать только, предложение от которого она бы не отказалась ни за какие коврижки ещё совсем недавно… — Что у вас там? — выключив воду, осведомился Наруто. — Нормально все, — Сакура всхлипнула и, вертя в руках полотенце, села на стул рядом с ним. — Нет, Саске. Я ждала слишком долго. Ты появился слишком поздно. Но я все ещё люблю тебя как друга, — она положила руку ему на колено и легонько коснулась губами его щеки. Он не поменялся в выражении лица и, чуть погодя, улыбнулся, легонько ткнув ее пальцами в лоб. — Ну тогда в следующий раз, Сакура, — прекрасно зная, что следующего раза не будет. — Что, воркуете? — недовольно осведомился Узумаки, усаживаясь за стол. — Я вообще-то страдалец. И есть хочу!5.
— Наруто-кун, помоги мне с продуктами, а, — Узумаки что-то проворчал из комнаты и явился счастливый и довольный, как мартовский кот. — Я там дыню взяла и персики, разложи в холодильнике. — Фу, персики. — Ну, не хочешь, не ешь. И мороженое достань. — Опа, это все мне! — Нет! У нас тут слишком жарко, открой окно, — Сакура доставала из пакетов фрукты и мыла их. Наруто кружился в воображаемом вальсе с брекетом мороженого. — Я сейчас открою окно и станет ещё жарче, — он чуть ли не пел ей в ответ, рассматривая ее со спины прожигающим взглядом. — Что за дурная привычка все время смотреть так пристально? Поимей совесть, хотя бы взгляд отведи на секунду, — не оборачиваясь, заявила она. — И да, кстати, мы так и не выяснили, на что спорили. — Если я выигрываю, мы начинаем встречаться, если ты — я оставляю тебя в покое. — Боже, хах. — Всего два дня до твоего проигрыша осталось. — Это будет своего рода победа. — Что? — Что?***
— Я, кажется, люблю тебя, Наруто, — оглашает она совершенно неожиданно, посреди диалога, когда он упоминает, что остались последние несколько дней спора, лёжа у нее на ногах и читая очередной свиток. Она говорит это, будто невзначай, легко поглаживая его волосы и сходя с ума от лёгкого запаха елей. Он издает смешок и молчит. — Я серьезно. — Сакура-тян, я не поведусь на такие шутки. И я тебе совсем не верю, — он поднимается с ее колен и смотрит загнанным зверем, захлопывая свиток. — Но я говорю правду. Если хочешь, ложись сегодня ко мне. А то, что ты на полу-то спишь, — она перевела глаза в сторону и стала рассматривать пол. — Пол здорово влияет на спину. И пойду я, пожалуй, прогуляюсь. — Будь осторожен, — прошептала она, смотря, как он натягивает кофту, а после завязывает протектор, боясь посмотреть на нее и увидеть хотя бы искру веселья. Но ей не до этого — грустно и тяжело на душе.***
Он приходит ночью, пьяный и шумный. Что-то бормочет и долго стоит, и смотрит на нее, пытаясь понять, спит она или нет. Сакура из-зо всех сил делает вид, что да. Ей тяжело дышать из-за странного страха и полуночных волнений за него. Но она понимает, что должна унять эмоции и принять все, как есть. Она многое натворила и заставила его себе не доверять. Во всем ее вина. И даже в том, каким он пришел к ней домой. Наруто снял кофту, и как был — в штанах и футболке завалился спать. И в полусне он перед ней извинялся.6.
Оставив на полу рядом с парнем воду и таблетку от головы, Сакура выбежала на улицу. Было жарко — даже слишком, солнце припекало так, будто пыталось напрочь сжечь. И сколько бы Харуно на него испепеляюще не смотрела, оно не поддавалось. Переступив порог цветочного магазина, Харуно тяжело вздохнула. Ей предстоял долгий и не самый приятный, ввиду прямолинейности подруги, разговор.***
— А он что на это ответил? — Ну, что не верит мне, ясное дело. — Мда, и наворотила ты дел, конечно. Ну, ничего страшного, все наладится. Просто тебе нужно показать ему свою любовь, будь решительнее! Покажи, кто в доме главный, — Ино говорила на полном серьёзе, для верности ударяя себя кулаком в ладонь. Вокруг валялись карты таро, не давшие хороших результатов, поэтому приходилось полагаться только на силу собственного внушения. — Да это понятно, но как? Он вчера, чтобы избежать этого диалога ушел и напился. — Не будь дурочкой, Сакура. Он тоже боится. Ты ему столько лет отказывала, ты ему во время войны помнишь сама, что наговорила? Что ему остаётся? — Дать мне шанс?***
— Дай ей шанс. — Дать ей шанс? — Ну да, — Шикамару сделал свой ход, и Наруто задумчиво почесал в затылке. Шогги, саке и умные мысли в его голове редко укладывались одновременно. — Я считаю, что если не попробуешь, то ты никогда не узнаешь, что она на самом деле чувствует. — Но ты же помнишь, что было в прошлый раз? — Сердце женщины переменчиво, как весенний ветер, — Наруто хихикнул с серьезного выражения лица друга. — Сигарету не хочешь? Наруто отрицательно мотнул головой и улёгся прямо на деревянные доски — игра была проиграна, а вот в жизни ещё оставалась масса различных шансов.***
Они встретились по дороге домой. Он с пакетами, полными всякой всячины, она с воодушевлением сказать ему все и сразу. Они остановились около входа в ее дом, и посмотрев друг другу в глаза, начали говорить одновременно. В итоге он уступил, а она сделала шаг к нему навстречу. И пока его руки были заняты, обхватила его шею под подбородком и заставила наклониться, прижавшись лбом к его лбу. — Ты — дурачек, который мне не доверяет, — она сделала паузу и чмокнула его в губы, потому что он начал было что-то говорить. Это его ошеломило и заставило замолчать. Она смотрела в землю, он — в ее глаза. — Но я ещё большая дура, заставившая тебя переживать и волноваться. Отвергавшая и третировавшая тебя. Прости меня, умоляю. Я буду любить тебя сильнее всех на свете. — Я… верю, — на выдохе ответил он и опустил пакеты на землю. Он был не в силах дальше сдерживаться и потому, обхватив ее шею руками, приподнял подбородок, чтобы поцеловать. И это был лучший поцелуй в его жизни — самый долгожданный и тревожный. Такой, будто каждую секунду, которую он длился, Наруто мог получить ножом под печень. И это почему-то было в дальнейшем самым сильным его наркотиком.7 и ещё 358 дней всех последующих годов их жизни.
Их утро всегда начиналось одинаково: Наруто просыпался, целовал ее в лоб, легонько убирая за ухо ее волосы, пахнущие корицей и пряностями. И на целый день становился самым счастливым мужчиной на земле. Она просыпалась, легонько притягивала его к себе, и в полусне целовала в щеку, прижимаясь всё ближе. А он в ответ выдавал: — А я всё-таки выиграл.