Заплатка на розовой стали

«Несносный мальчишка!», - думал лифмен, яростно расхаживая по комнате. В голове вертелись сказанные Нодом слова. «Можешь больше за мной не присматривать! Я уже не маленький.» Но как он мог нарушить свое обещание, данное старому другу? Да и дело было не только в обещании, он сам привык к малышу.... он его растил, одевал, кормил, как если бы это был его собственный сын! Сын, которого у него никогда не было. А теперь этот юный наглец заявляет, что больше не нуждается в нем! Но Ронин давно уяснил одну вещь – он не может злиться на парня, что бы тот ни учудил. - Скучаешь? Мужчина обернулся на голос. - Что ты здесь… Что-то непонятное было во взгляде юного лифмена, в его улыбке, в том, как он смотрел на старшего по званию. Ронин осекся, не понимая, почему не может прочесть эти знакомые до боли глаза. Почему то, что он в них видит, никак не укладывается в его мозгу… Нод приблизился к нему. Таинственный полумрак защищенной от солнца почвы смягчал строгие черты статного лифмена. Втайне он надеялся, что страх не отпечатался на его лице. - Нод?... Если бы на месте Ронина был кто-либо другой, он бы, несомненно, отступил на шаг. Хотя бы потому, что миловидное лицо с застывшим на нем «непонятным» выражением оказалось слишком близко. Но Ронин был не из тех, кто отступал, даже когда чувствовал, что так надо поступить. Сейчас – он не мог. Да, Нод вырос за последнее время, окреп, стал таким… Ронин не раз замечал, сколь красиво юное тело, когда тот бодро напевая, выходил из душа. Не раз – просто любовался им. Но в этом ничего такого не было! Разве не может отец любоваться сыном? Пусть даже не родным. - Так что ты тут один делал? – тихо, заинтригованно спросил его парень, разглядывая и так знакомое лицо. И Ронин отвел глаза. - Думал. И опять, будто случайно, зацепился взглядом за приоткрытые в нетерпении розовые губы. - Обо мне? Хотелось коснуться руками крепкого торса, оттолкнуть его на почтительное расстояние, сказать пару ласковых, и скрыться из виду к чертовой матери… Так было бы гораздо проще – не думать о нем в таком ключе. Красивые губы разъехались в игривой усмешке. - Так, обо мне или нет? Ронин, не молчи! Собственное имя прозвучало как-то… неправильно. В голове вертелась фраза: «Я же обещал!»… Но это только сильнее притягивало, как навязчивая, давно мучившая его идея. - Нод, п-послушай… - Ронин чувствовал, как слова давались с трудом. Как все это вообще было сложно! Он не мог заглянуть в чистые омуты карих глаз, которые сейчас смотрели прямо на него. Он впервые в жизни чувствовал себя таким слабым и беспомощным. Он вздрогнул, проклиная себя, когда две руки обняли его за плечи… - Нет, это ты меня… послушай… Шепот сладкой волной пронесся по телу, подобно нектару, и лифмен закрыл глаза. Он все еще стоял, не подвластный этому чувству, до боли сжимая кулаки, чтобы не обнять в ответ хрупкое тело. Когда-то, очень давно, такие объятия ничего бы не значили, и не заставляли бы его так волноваться. Но здесь и сейчас, когда взрослый уже молодой человек прижимался к нему всем своим телом, обнимая по-настоящему мужскими объятиями, Ронин чувствовал, как за долгие годы тренировки, теряет самообладание. В последний раз он подумал, что вообще значат эти объятия? А может быть, это – просто нежность? Может быть, Нод, наконец, поверил в то, что Ронин мог бы заменить ему отца? И может даже, они могли бы быть счастливы? Но последняя мысль, как тяжелый камень, скатившийся со скалы, канула в бездну, когда Нод завладел его губами… Мягкие, не по-мужски нежные губы скользили вдоль его рта, и ему не хотелось открывать глаза. Он по прежнему стоял, боясь шелохнуться, позволяя себя обнимать. - А я думал… знаешь, о тебе думал! – весело шепнул Нод, на секунду разрывая поцелуй. Молодое гибкое тело льнуло к нему, откровенно скользя по определенным частям. Душистый аромат его волос порхал по его лицу, как нежные лепестки цветка. В нем было больше – женственности, чем мужества. Это Ронин понял слишком поздно, чтобы обратить внимание на то, почему его воспитанник так часто выходил из душа полуголый. - О, Ронин… - пылко выдохнул молодой красавец, сжимая крепкие мускулистые плечи. Он прижимался… своими губами к мощной шее… его волосы парили, подобно цветку… Ронин не шевелился, боясь спугнуть видение. На долю секунды он затаил дыхание, пытаясь представить, чтобы на это сказал его друг, если бы застал их вместе? Уж точно бы не обрадовался… Нод коснулся его руки. На этот раз Ронин перехватил его взгляд. - У тебя такие большие… - он облизнулся, - красивые руки… Хотелось сжать в ответ тонкое запястье молодого лифмена. - То, что ты сейчас творишь… - Ронин снова не узнал собственного голоса, в нем больше не чувствовалось уверенности, силы. Он хотел сказать что-то еще, но не смог. Его взгляд жадно прирос к медленно обнажающемуся телу. Нод плавно скользил… под музыку неслышных голосов, стягивая с себя зеленую униформу. И он так же жадно смотрел в ответ… Когда на парне остались лишь темно-зеленые листовые трусики, Ронин запротестовал. - Пожалуйста, прекрати!!! На его удивление, Нод послушно остановился. Он скрестил руки на груди, практически выставляя напоказ выпирающую часть тела, и выжидающе посмотрел на мужчину. Ронин лишь мельком глянул на эту часть, но тут же захотел увидеть ее целиком и полностью… - Оденься. Я тебя прошу… - выдохнул он, силясь сделать вид, будто ему это все неинтересно. Он отвернулся от парня, и тайком вытер пот со лба. Его губы – горели, а щеки – пылали. Он проклинал самого себя за то, что хотел этого парня. Он сильно сожалел, что не был кем-нибудь другим, кто не держит слов, бросает их на ветер, сорит ими… Он обернулся, равнодушно теперь глядя на Нода. Совладав с собой, он приобрел даже некую строгость во взгляде. Одновременно с этим, он с сожалением видел нарастающее разочарование на прекрасном лице. Больше всего на свете, ему хотелось, чтобы это лицо никогда не грустило… - Одевайся, - повторил он, и шагнул к двери, - Я жду тебя на улице. Но стоило хлопнуть дверью, и мужчина обреченно закрыл глаза. Мимо проходили жуки, насекомые, просто народ цветочной долины - никто не знал, что творится в душе командира лифменов. Никому не было до этого дела, они все спешили увидеть королеву, услышать королеву. А он - прислонился спиной к двери, будто заслоняя собой самое дорогое, что у него было. Он мог стоять так часами, днями, вечностями... Но дверная ручка повернулась, и пришлось отойти. Вышел Нод. Вид его был не самый лучший. Точнее, все было бы хорошо, если бы не этот кавардак на голове. И еще взгляд. Какой-то насторожено-смущенный. Ронин усмехнулся - и где же его самоуверенность, ликовавшая минуту назад? Его хотелось обнять и прижать к себе, и еще больше растрепать волосы. Парень поднял на него глаза. - Я... Все действительно так плохо? Ронин улыбнулся еще шире. - Если ты про свой вид, то - да! Нод поспешно принялся укладывать свою шевелюру. - А так?... Нет, это надо было видеть! И Ронин, единственный видивший - расхохотался. Нод надул губы. - Очень смешно... - Не обижайся, малыш! - воскликнул военный, и почти рефлекторно провел по его щеке костяшками пальцев. И понял, что просчитался... В темных глазах что-то мелькнуло. Что-то игривое, шальное... А щеки налились свежим румянцем. Ронин почувствовал новый прилив паники, но тут же его погасил, запретив себе паниковать раз и навсегда. Но на всякий случай он все-таки оглянулся... Молодой лифмен первым сделал шаг. Впрочем, уже не первый... Он взял Ронина за руку, и прижал к своим губам. Тихо-тихо стукало сердце, стук-стук... Светлые глаза сливались с темными. Без слов. Почти на одном дыхании. Ронин сам не заметил, как дал себя обнять, полностью подчинившись молодому соблазнителю, сыну своего лучшего друга... Которому обешал... обещал заботится о... об этом... Ронин тихо застонал, сжимая в руках хрупкое тело юноши - такое пылкое, такое восхитительное! Где-то за пределами его мыслей прогудели трубы, объявляя о появлении королевы Тары. Где-то там же загудела восхищенная толпа. Где-то, где должен был быть и он... Но на свое удивление, Ронин не стал размыкать объятий, отпускать сладкие губы, до дрожи будоражущие его сознание. Рука Нода в его руке казалась такой маленькой, тонкой, почти женской. Бойкое стройное тело - будто натянутая струна арфы льнуло к нему. Ронин позволил парню осуществить свои тайные желания... - Только... только давай... - задыхаясь произнес командир лифменов, - давай только... зайдем обратно... ага?