Звёздная пыль

С отъезда Айше Хафсы и Хатидже Феттахоглу прошло два дня. Махидевран по-прежнему игнорирует Хюррем. Ситуация разрешилась давно, и Гюльбахар отпустила все обиды. Однако, она вновь вернула дистанцию, которая была между ней и Узерли с первого дня. Женщина считала, отдалив от себя Александру, эти странные чувства пропадут, и никто больше не причинит ей боль. Шатенка уверяла себя, что игнорировать Хюррем не так уж и сложно, ведь она всего лишь вернётся к старой жизни, еще до того, как в ней появилась рыжеволосая. Все эти двое суток она старалась не думать о том, что происходит, с головой погружаясь в работу. Но в глубине души Гюльбахар прекрасно понимала, что обманывает лишь себя. И доказательством является то, что холодность Александры очень задевала её. Хюррем также решила показать характер, отвечая Махидевран тем же. Но ей было гораздо сложнее. Несмотря на то, что Феттахоглу сама начала это всё, девушке очень не хватало её. Александра до безумия соскучилась по темноволосой. Да, она видела её в коридорах дома, когда они пересекались, слышала её голос, когда та разговаривала по телефону, куда бы не пошла, она ощущала её аромат духов. Однако, больше всего она соскучилась именно по тому, как Махидевран произносила её имя, как обнимала, смотрела. Ей хотелось плюнуть на гордость, снова унизиться, но помириться. И вот, пошёл третий день «бойкота». Махидевран сидела за барной стойкой на кухне, собирая документы, ведь сегодня у неё важная деловая встреча. Однако, девушка чувствовала себя не очень хорошо, но просто решила не обращать внимание. Как всегда. Хюррем спустилась вниз, даже не посмотрев на шатенку, как и та на неё. Подойдя к стойке, она начала заваривать излюбленный чёрный чай. Желания посмотреть на Махидевран взяло вверх, и не удержавшись, голубые глаза с особым трепетом взглянули на объект обожания. Но сейчас что-то было не так. В Гюльбахар. Кожа имела болезненно-бледный оттенок, а щёки порозовели. Девушка исхудала, что было заметно по осунувшемуся лицу. Шатенка хмурилась, будто борясь с головной болью, но старалась не подавать виду. Беспокойство за возлюбленную тяжёлым камнем легло на душу Хюррем, заставляя сердце сжиматься. Первое, что пришло в голову — она заболевает. — Махидевран, ты в порядке? — пересилив себя, осторожно спросила Александра, но не услышала ответа. — Махидевран. Феттахоглу…слишком упрямая. Эта женщина будет молчать до последнего. Но Хюррем так просто не сдаться. Обойдя барную стойку, рыжеволосая попыталась приложить свою ладонь к чужому лбу, чтобы проверить наличие температуры. Но была перехвачена рукой Махидевран, которая имела хорошую реакцию. — Что ты себе позволяешь? — шикнула турчанка, больно сжимая запястье Хюррем. Но Александра ничего не ответила. Она лишь перехватила вторую руку Махидевран, после чего, прикоснулась своими губами к её лбу. Кинодива не смогла помешать, ведь совершенно такого не ожидала.Она всё ещё чувствует это мягкое прикосновение на коже. И пускай, «способ измерения температуры» длился секунду, этого хватило, чтобы понять, что температура есть. — Да у тебя температура! — испуганно произнесла Хюррем, освободившись из цепкой хватки. — И что? Что с того? — с абсолютным безразличием спросила Махидевран. — Как что? Ты собралась куда-то ехать с температурой?! — прикрикнула Хюррем. — Во-первых, это не твоё дело, и я не обязана отчитываться. — словно змея, шипела шатенка в лицо Александре. — А во-вторых, я не собираюсь из-за плохого самочувствия отменять столь важную встречу. Всё, разговор окончен. Однако, стоило Махидевран сделать шаг, её голова мгновенно закружилась. Но Хюррем успела подхватить падающее тело, и усадила женщину на стул. В состоянии Гюльбахар, даже столь короткий диалог оказался слишком эмоциональным и забрал все силы. Рыжеволосая села перед голубоглазой на корточки, взяв бледные слегка холодные руки в свои тёплые. — Махидевран, я не смогу отпустить тебя одну в таком состоянии. — Хюррем с явным беспокойством заглянула в бездонные очи цвета океана. — Это не моя личная прихоть, я просто переживаю за тебя… — Я не могу отменить встречу. Она слишком важная. — тихо прошептала Махидевран, зажмурившись от головной боли. — Ты ведь с Сюмбюлем должна быть там? — спросила Александра, на что в ответ получила кивок. — Позвони ему, объясни ситуацию, он должен понять. — Но справится ли он один… — Гюльбахар всё ещё колебалась. — Пусть хотя бы попытается перенести её. — Хюррем крепче сжала худую руку. — Думаешь, это так легко? Мы ведь не свидание переносим. — даже здесь Махидевран не удержалась от колкости. — Гюльбахар, — мягко начала Хюррем. Шатенка не могла не отметить про себя, как нежно прозвучало её имя на устах у подруги.Она была уверена, что готова слышать это до конца жизни. — Милая, пожалуйста, — продолжила рыжая. — хоть раз в жизни переступи через гордость и упрямство. Прошу, позволь позаботиться о тебе. — Ладно, уговорила. Всё равно не отстанешь. — Махидевран нахмурилась, но это было чересчур наигранно. — Верно, я слишком приставучая. — Хюррем широко улыбнулась, помогая женщине встать на ноги. — Тебе нужно переодеться во что-то более удобное. — До спальни я и сама могу дойти. — сухо ответила Махидевран, направляясь в длинный коридор, и предугадав следующий вопрос, кинула: — Аптечка в верхних ящиках. *** Турецкая кинодива вышла из гардеробной в шелковой пижаме, ибо так будет комфортнее. Женщина села на кровать, и взяв в руки телефон, набрала своего агента. — Слушаю, моя красавица. Ты уже подъехала? — как всегда, Сюмбюль был в приподнятом расположении духа. — Нет. Я дома. — кратко ответила она. — Ты ещё дома?! Но как же ты успеешь, до начала встречи полчаса. — удивленно проговорил мужчина. — Я сегодня вообще никуда не поеду. Приболела. Оставлю без подробностей. — Махидевран смутилась, но продолжила: — Попробуй перенести встречу, пожалуйста. — Оу… Дорогая, я, конечно, всё улажу. Не переживай. Но… — неуверенно начал он. — Ты ранее никогда не отменяла деловых встреч из-за плохого самочувствия. Что или кто так повлиял? — Хюррем настояла. — быстро выпалила Махидевран, ожидая подколов. — Хюррем значит… — повисла маленькая пауза, и Гюльбахар могла представить шипперскую ухмылку Сюмбюля на конце провода. — Интересно. — Ничего интересного. — грубо сказала та. — Угомони свою фантазию. — Извини, просто ни разу не замечал, чтобы кто-то смог повлиять на саму Махидевран Феттахоглу. — Знаешь что, — женщина хотела начать цедить гневную тираду, но была перебита. — Ради Аллаха, только не гневайтесь, моя госпожа. — мужчина слегка посмеялся. — Так, ладно, мне уже пора. А ты ни о чём не беспокойся, Сюмбюль, как всегда, всё уладит. Скорее поправляйся и снова вставай в строй, солдат. — Спасибо, удачи. — быстро ответила Феттахоглу, сбрасывая вызов, ведь в комнату вошла Узерли. Она прекрасно знала, что Сюмбюль не оставит это просто так. Они обязательно поговорят на данную тему странных взаимоотношений с Хюррем. Но сейчас Гюльбахар переключила всё внимание на рыжеволосую с аптечкой в руках. — Проходи, чего мнешься у двери? — грубо бросила риторический вопрос Махидевран. Александра ничего не ответила, лишь подошла к женщине, пока та легла под одеяло. Голубоглазая села на край кровати, доставая из маленького кейса градусник. — Что же, будем тебя лечить… *** Глубокая ночь. За это время Махидевран и Хюррем успели выяснить, что девушка простудилась, когда стояла в одной пижаме на балконе ночью. Александра даже пошутила, что теперь будет лично проверять тепло ли оделась Феттахоглу, однако, та была совсем не против. Температура — тридцать семь. Поднимается. Рыжеволосая дала таблетку, и заварила шатенке ромашковый чай, который сама пила при болезнях. Но уже через некоторое время температура стала подниматься. Махидевран было совсем плохо. Она горела и быстро потела. Хюррем пришлось вколоть антибиотик, и только после этого температура стала потихоньку спадать. Рыжая не отходила от Махидевран ни на шаг, сидя у изголовья кровати. Даже сейчас. Время близится к трём ночи. Александра по-прежнему сидит над Гюльбахар, протирая лоб мокрой тряпкой. У женщины беспокойный сон. Болезнь атакует со всей силой. Хюррем больно видеть мучения Махидевран. Сердце разрывается от того факта, что этому милому ангелу плохо, а Узерли бессильна. Хюррем клонило в сон. Она прилегла рядом с девушкой, слегка обнимая за талию, пытаясь таким образом забрать всё то, что не дает покоя любимой женщине. Актриса сама не понимает, как погрузилась в глубокий сон, бессознательно прижимаясь к хозяйке дома. Лучи солнца проникает в комнату через открытые шторы, которые днем забыли прикрыть. Голубые глаза зажмурились и неохотно открылись. Махидевран хотела их потереть, но почувствовала тяжесть на руке и на талии. Повернув голову, она поняла, что в постели не одна. Рядом с ней мирно посапывала Хюррем, крепко обнимая за талию. Чувства смешались. Хотелось убежать, закрыться, а с другой стороны хотелось раствориться в этом моменте, поддаться порыву. Не совладав с собой, Махидевран прикоснулась к умиротворенному лицу. Она невесомо касалась милых щечек, пухлых губ, век, огненных волос, что так красиво переливались на солнце. Хюррем спала, как младенец. Это умиляло. Гюльбахар хотелось всегда чувствовать тепло, которое успело стать родным. Однако, идиллию Махидевран прервало пробуждение Хюррем. Но благо, шатенка успела убрать руку, дабы не вызвать лишних вопросов. Рыжеволосая испуганно открыла глаза и отстранилась, когда поняла, что лежит в обнимку с Феттахоглу. — Боже, Махидевран, прости пожалуйста. — быстро начала говорить она, соскочив с кровати. — Я…Я не знаю, как так получилось. Всего лишь прилегла, но уснула, и… — Хюррем, — перебила её женщина. — Всякое бывает. Забудь. Ничего страшного не случилось. — Да, конечно… — Александра виновато опустила голову. — Кстати, как ты себя чувствуешь? — Спасибо. Мне гораздо лучше. — Махидевран слегка улыбнулась. И вправду, она чувствовала себя прекрасно. Температура спала, головная боль прошла, присутствовала лишь небольшая слабость. Конечно же это заслуга Хюррем. На протяжении недели рыжеволосая опекала Махидевран и заботилась. Лечила известными русскими народными средствами. Поэтому турчанка быстро шла на поправку. Казалось, про ситуацию ранее, с непонятным бойкотом, все забыли. На это Махидевран лишь сказала, что вела себя так из-за проблем по работе, а не разговаривала с Узерли, чтобы не срываться на ней. Хюррем, вроде бы, поверила. И вот, утро воскресенья. Феттахоглу вновь собирается на ту самую деловую встречу. Сюмбюлю всё-таки удалось её перенести на сегодняшний день. — Махидевран, куда ты собираешься? — Хюррем прошла на кухню, застав ту за разборами документов. — У меня через полтора часа деловая встреча, на которую я не попала в прошлый раз. — спокойно ответила голубоглазая, складывая бумаги в папку. — Но мы же договорились, что до понедельника ты будешь сидеть дома. Мы с тобой до конца не вылечились. — Хюррем с непониманием взглянула на неё. — Хюррем, пожалуйста, так надо. Работа не ждет. Я раньше вообще не брала таких выходных, что уж говорить сейчас. Этого требуют обстоятельства. — Махидевран пыталась доходчиво всё объяснить. — Хюррем, ты же не маленькая… — Да, я всё поняла. Ты выпила таблетки? — в ответ кивок. — Отлично. Тогда можешь ехать. Только, прошу тебя, если станет плохо, езжай домой или звони мне. Я буду переживать. — Хорошо. — Махидевран не могла сдержать улыбки. — Кстати, сегодня вечером к нам придет в гости мой друг Сюмбюль. Я тебе о нем рассказывала и даже упоминала, что он хочет с тобой познакомиться. Будь готова. — Оу, здорово. Конечно, я предстану в лучшем свете. — получив в ответ фирменную ухмылку Феттахоглу, Хюррем сказала ей напоследок: — Оденься теплее. Гюльбахар даже не обернулась, но Александра знала, что та услышала и выполнит просьбу. Она до конца не понимала, что происходит между ними. Но свою симпатию актриса давно приняла. И Хюррем точно знала, что ей надо будет понравится единственному человеку, которому Махидевран доверяет, как себе самой…