yatortl.

Киндаичи было шесть, когда она встретила маленькую девочку во дворе. Куними было пятнадцать, когда она встретила Ютаро на пороге приюта. 20ХХ год. Человечество столкнулось с неизвестным вирусом, что со скоростью света распространился по всему миру, вызывая хаос. Образ и причина появления инфекции - неизвестны, а инъекция - все еще не найдена. Миллионы людей заразились, погибли, модифицировали, и казалось, "нормальных" уже не осталось вовсе. Человечество - на грани вымирания. Правительство все еще уверяют людей в обратном, а учёные отчаянно пытаются создать вакцину против заболевания. В приюте вечно не хватало еды, одежды, и лекарств, сырость и отвратительный запах гнили с кровью уже въелись в стены помещения, а разбитые стекла окон, лужи крови и странные пятна уже давно перестали убирать. Дни становились короче, ночи дольше и холоднее, а надежда на спасение гасла с каждой секундой. С каждым днем все больше детей подвергаются мутации, меняются, пропадают, и тела их позже находят гниющими, приросшими к деревянному полу. С каждым днем жить становится все сложнее, а терпеть происходящее все более невыносимо. Ночью всегда было слишком холодно, одиноко, страшно спать одной на деревянном, скрипучем полу, и Киндаичи всегда выходила из комнаты первой, шла навстречу к Куними, на полпути встречая любимую. В кромешной тьме никогда ничего не разглядеть, но замечая сверкающие, красиво переливающиеся зелено-синие чешуйки на шее, плече, ноге и руках, Киндаичи всегда смотрела в ярко-красные глаза, что встречаясь с черным и серым, всегда меняли цвет на тёмно-карие, а взгляд всегда сменялся с безразличного на нежный и влюблённый. У Киндаичи все больше и больше ран, истекающих кровью, на шее, плечах и спине от медленно растущих странных, сломанных крыльев, ладони теперь всегда испачканы кровью от слёз, а светло-серый, уже почти прозрачный, глаз всегда был слеп, что девушка от всех скрывала, всегда улыбаясь, кровавой, кривой, фальшивой улыбкой, и Куними знала, что это больно. У Куними неаккуратные, некрасивые чешуйки покрывают почти все тело, цвет глаз изменился на ярко-красный, а зубы стали острее, все больше напоминая клыки. Акира больше не смотрела в зеркало, боясь увидеть чудовище, вместо себя. Старалась не прикасаться к Ютаро, боясь поранить и сделать еще больнее, на что та, лишь широко улыбалась и молча, притягивая девушку к себе, крепко обнимала. Киндаичи всегда молча шла рядом с Куними, не оглядываясь по сторонам, лишь бы поскорее добраться до комнаты. Деревянный пол под ногами скрипел от малейшего шага, а чувство, что он в любой момент может развалиться нарастало с каждой секундой. На стенах были огромные следы от царапин, кровавые надписи, сломанные гвозди, слизь, перья и небольшие трещины, из которых вытекала кроваво-бордовая жидкость. Сквозь огромные окна проникал лунный свет, что слегка освещал помещение, и легкий, холодный ветер, от которого по телу пробегала еле заметная дрожь. Осколки стёкол вонзались в босые ноги, что с каждым шагом оставляли все более заметные следы крови. Ночью всегда становились громче крики о помощи, визги и душераздирающие вопли, слушая которые девушки вздрагивали, ускоряя шаг, и уверяя себя в том, что им лишь кажется. В комнатах, выстроенных в ряд в коридоре, никогда не было дверей, только слегка их напоминающие сломанные, скрипучие, деревянные доски, что вот-вот готовы отвалиться. Рядом с ними на полу всегда валялись маленькие занозы, отвалившиеся старые, серые болты, пыль и лужи непонятно чего. В одном маленьком помещении всегда спали несколько человек на полу, ведь места не всегда хватало всем. Ледяной пол заставляет вздрогнуть стоит лишь перейти порог, отовсюду веет холодом, а воздух пропитан сыростью, запахом крови и лекарств с истёкшим сроком годности. Акира жила в одной комнате с Тоору, Макки и Маццун, чему всегда была искренне рада Ютаро, ведь они воспринимали их чуть ли не за старших сестёр. Киндаичи же жила лишь с Хаджиме, от того они часто вместе ходили к Куними днем, первая, чтобы повидаться с любимой, вторая, чтобы провести хоть чуть больше времени с подругой. Макки спала в углу комнаты, свернувшись калачиком, а Мацукава всегда лежала рядом, обнимая ту со спины, и укрывая её порванным, маленьким одеялом. Ойкава же лежала на стопке старых вещей: одеял, одежды, тряпок и крепко спала, а рядом лежала Хаджиме, обеими руками обвивая запястье и ладонь девушки. В последнее время Иваизуми все чаще приходит к Ойкаве, иногда даже просто, чтобы молча посидеть рядом, а иногда начинает рассказывать разные истории. Девушка всегда разговаривает обычным тоном, словно все в порядке, и молча вытирает слезы, скрывая эмоции. Прошло два года с тех пор, как под действием вируса Тоору полностью ослепла, полтора года с тех пор, как стала полностью немой, и два месяца, как болезнь парализовала все её тело. У Киндаичи сердце сжималось, стоило ей только взглянуть на Иваизуми, у которой уже глаза опухли от слез, цветы на лице и шее начали увядать, а корни обвивающие её руки стали еще более тёмными. Куними легонько одергивает девушку за дырявый, порванный рукав длинной кофты, указывая в сторону окна, на что Ютаро молча кивает, и обходя подруг стороной, тянет её за руку к себе, вместе перешагнуть через окно и выйти на крышу. Каждую ночь девушки вместе приходят в это место, в их тайный уголок, где они могут забыть, что происходит на самом деле и просто насладиться свежим, ночным воздухом, насладиться звёздным небом и насладиться друг другом. Киндаичи всегда нравилось смотреть на ночное небо, связывать цепочками звёзды, строить созвездия, и однажды им с Куними даже удалось застать метеоритный дождь. Кажется, именно в тот день Акира впервые её поцеловала? Ютаро стоит молча, смотрит на звезды, но совсем не так, как обычно. Нет прежнего блеска в глазах, восторженного взгляда, радости и спокойствия. Куними её понимает, тихо вздыхает, подходит ближе, и не проронив ни слова, кладёт ладонь ей на плечо. Девушка вздрагивает, оборачиваясь, и притягивая её ближе, обнимает, а Акира ничего не говорит, лишь прячет смущенный взгляд, утыкаясь той куда-то в плечо. – Эй, Ютаро..тебе страшно? - шёпотом спрашивает девушка, все сильнее прижимаясь к возлюбленной. Киндаичи в ответ молчит, боясь проронить и слова, лишь бы не напугать, бережно проводит кровавой ладонью по волосам, и зажмуриваясь, крепче её обнимает. – Ютаро, - Куними медленно поднимает взгляд на старшую, а та, в свою очередь, мгновенно отворачивается, - Я люблю тебя. Акира невольно тянет чешуйчатую, изуродованную руку к девушке, и секунду мешкаясь, осторожно, нежно касается ладонью лица, пытаясь не поранить, вытирает кровавые слезы. Ютаро вздрагивает и, не оборачиваясь, поверх руки любимой, медленно, аккуратно кладёт свою. Не спеша, трясущимися пальцами, бережно, ласково проводит по тыльной стороне, слегка задевая чешуйки, и сухими губами робко целует ладонь, оставляя тёмно-алые, почти незаметные, следы. – Я люблю тебя до бесконечности, - почти не слышно шепчет Ютаро, оборачиваясь к девушке, и, прижимая ледяную ладонь к своей щеке, еле заметно улыбается, пока из глаз стекают кристально чистые слезы, - Люблю настолько, что мне становится страшно. – Ты не боишься скорой смерти, вируса, мутировавших людей, модифицированную меня, но боишься любви ко мне? Ты удивительная, - Акира тихо смеётся и, прикрывая глаза, крепче прижимается к Ютаро и, пытаясь не задеть истекающие кровью раны, обнимает за шею, - Я люблю тебя настолько, что мне становится больно. – Обещай мне, что завтра ночью мы будем стоять здесь так же, как и сегодня. – Обещаю. Киндаичи было восемнадцать, когда её мертвое тело нашли с неопознанной девушкой рядом. Куними было семнадцать, когда Ютаро с кровавой и искренней улыбкой на лице умерла на её руках.