What Lives In Shadows

— Нет такого места, куда бы ты смогла сбежать и скрыться от меня! Однажды я буду контролировать тебя. Яркий жар раскалённого добела пламени коснулся её кожи. Она почувствовала, как сотни рук толкают её на алтарь, прижимая к холодному камню и не давая вырваться. Грубая поверхность камня впилась в её спину, а окружающий её огонь поднимался всё выше, достигая тёмного потолка. Она сопротивлялась, ругалась, плевалась и царапалась, вынужденная лежать на алтаре, обнажённая, покрытая синяками, прямо перед… Бладом. Он стоял над ней, обхватив ладонями её лицо и наклонился, чтобы поцеловать в лоб. Его пальцы скользнули меж её грудей, впившись короткими ногтями в кожу. Сердце Рейвен практически выпрыгнуло из груди, а взгляд Блада был прикован к темной руне, выгравированной на её коже. Он вонзил пальцы глубже, словно хотел вырвать защитную руну из её тела. — Моя любимая жемчужинка. Наконец-то ты принадлежишь мне. Ты под моим контролем. Навсегда.  — Нет! Рейвен вскочила с кровати и наклонилась вперёд, вцепившись пальцами в простыни. Метрион и Зинтос громко закричали из её окна, прежде чем улететь в полночное небо. Её тело горело, словно она была в огне. Рейвен чувствовала жар пламени на своей коже, как напоминание о кошмаре, который она только что пережила. Задыхаясь от пота, пропитавшего одежду, она стянула мягкую хлопковую рубашку, обнажая руну, всё ещё светящуюся на её груди. Свет руны протянулся по венам и осветил её, прежде чем отступить назад в чёрные отметины. Руна всё ещё при ней. Она в безопасности. Пока что. Рейвен уставилась на вытатуированные чернила, проследила пальцем знакомые очертания и ощутила слабый укол боли, словно от слишком глубокого вонзившейся иглы. Но руна всё ещё там, на её груди, а она здесь — на Азарате. Она опустила плечи и испустила тихий вздох, чувствуя, как кружится голова от тысячи мыслей и страхов. Рейвен прижала ноги к груди, испустив рыдание и вытирая лицо ладонями. Уют её комнаты на Азарате не помогал. Она чувствовала, что тонет в этом мире и не могла понять, что происходит. Это был седьмой по счёту кошмар, но все они начинались одинаково — яркие воспоминания о её последней встрече с Бладом, затем каждый сон растворялся в разных формах его маниакального желания контролировать её и её силы. Все сны были разными и одновременно одинаковыми. Некоторые из них были насильственными, другие — сексуальными, а некоторые — извращенной игрой во власть. Она обречена переживать эти мгновения в своих снах снова и снова, пока не сойдёт с ума… или не поддастся тому, чего хотел Блад. Рейвен вытерла щеки, нащупывая под подушкой корешок от билета, который хранила там. Корешок билета выцвел и помялся, название фильма стёрлось, но что-то в этом кусочке бумаги заставляло её чувствовать, что у неё всё ещё есть связь с Землёй. Почувствовать, что Дэмиан сидит рядом с ней, её голова покоится на его плече, а пальцы переплетаются с его собственными. Глубоко вздохнув, она прижала губы к корешку билета и вспомнила, как он выглядел в тот вечер. Они оба были такими взволнованными и застенчивыми, не знали, что делать дальше, но понимали, что хотят продолжать попытки. Тогда они были влюблены друг в друга, но сейчас Рейвен была так далеко от него, и эта разлука длилась так долго, что девушка потеряла уверенность в том, что её чувства остались прежними. Но была почти уверена, что Дэмиан не чувствовал того же что и раньше. Да как такое возможно? Тогда они были молоды и глупы, думая, что смогут всё исправить самостоятельно. Скорее всего, он нашёл себе какую-нибудь красивую светскую львицу из Готэма, которая падала в его объятия, хлопая слишком длинными ресницами. Рейвен закрыла глаза и позволила тяжёлой тишине комнаты окутать её. Отсутствие каких-либо звуков почти успокаивало и позволяло погрузиться в полутранс. На несколько блаженных мгновений она представила Дэмиана, спящего позади неё, как в ту первую ночь, которую они провели вместе. Он обнимает её за талию и прижимается губами к её затылку. Она представила его там, поддерживающего и защищающего её, как тогда, когда она работала с ним, пытаясь избавить его от печати. Как раньше. До того, как она сбежала. — Ты боишься. Рейвен попыталась вспомнить его голос, то, как его губы вытягивают гласные в рокочущем шёпоте. Сделав ещё один глубокий вдох, она подтянула колени к груди и прошептала в тишину вокруг себя:  — Я боюсь. — Но почему? Что тебя беспокоит?  — Эти сны. Они приходят всё чаще и чаще, и это… это больше, чем просто кошмары. Я знаю это. Я чувствую, как он роется в моём сознании и превращает мои мысли в нечто страшное. Я знаю, что он близок к тому, чтобы добраться до меня. Блад вторгается в мой разум, чтобы найти меня. Он придёт сюда. Это всего лишь вопрос времени. — Так что же ты собираешься делать?  — Я не знаю. — Её голос прозвучал слишком слабым, словно она потеряла силу воли, которая была внутри неё. — Оставаться здесь надолго небезопасно. Блад преследует меня. Я не хочу быть причиной гибели монахов. Они в опасности, а я даже не сказала им, что может случиться, если я останусь здесь. Она крепче обхватила себя руками, пытаясь услышать в воспоминаниях о Дэмиане его голос, звучащий вопреки её собственным мыслям.  — Я боюсь того, что случится, если я скажу им правду. Меня отправят в изгнание… или ещё хуже. — Но ты сильнее этого. Ты не позволишь своему страху поглотить себя, и ты знаешь, что должна делать, Рейвен.  — Блад придёт за мной. Я знаю это. — Рейвен прикусила нижнюю губу, почувствовав, как осознание скользнуло вниз по позвоночнику. Произнеся это вслух с такой уверенностью, она поняла, как близка разрушению всего. Она должна быть умнее, но как? Что она могла сделать?  — Я не знаю, что делать, чтобы защитить их и себя. Единственное, что я знаю — это то, что больше не могу здесь прятаться. Руна на моей груди не сможет удерживать его вечно. Я должна найти решение, но у меня не больше ответов чем тогда, когда я покинула Землю два года назад. — Два года, семь месяцев и шестнадцать дней. Не то чтобы Рейвен считала или что-то в этом роде. Она открыла глаза и обнаружила, что в комнате также темно и тихо, как и раньше. Рейвен была одна. Она всегда была одна, и существовал только один способ исправить это. Она прижала руку к руне на груди, чувствуя, как она мягко пульсирует под её прикосновением. Возвращаться на Землю опасно. Да, там у неё есть друзья и союзники. Но это означает, что она будет ближе к Бладу и подставит своих друзей под угрозу смерти. Руна будет охранять её, пока она на Земле, но это не может длиться вечно. Это всего лишь вопрос времени, когда Блад найдет её и снова попытается подчинить её. И что же произойдет, если ему наконец удастся сломить её контроль? Может ли она верить, что её друзья останутся на её стороне? Она не знала, и теперь всё стало бессмысленным. Придя в себя, Рейвен закрыла глаза, не в силах снова заснуть. Вместо этого она лежала, прислушивалась к тишине окружающего мира, к легкому ветерку, который кружился прямо за окном, к Метриону и Зинтосу, которые шумели неподалеку. Её сердце бешено заколотилось, кровь застучала в ушах, и Рейвен поняла то, что должна сделать. Она знала, что должна вернуться на Землю. Монахи были миролюбивы, защищали её, пока она была молода, и учили всему, чему могли, но оставаться здесь — слишком опасно. Но возвращение на Землю наверняка подвергнет опасности и её саму, и… её друзей. Она прижала подбородок к коленям и тихонько вздохнула, представив себе глупую улыбку какой-то девушки, цепляющейся за руку Дэмиана. Теперь у него своя жизнь, без неё, и если она вернётся, сможет ли она не встретиться с ним? За всё проведенное ею время на Азарате, Дэмиан из её воспоминаний составлял ей компанию, но Дэмиан на Земле уже наверняка не был тем, кого она помнила. Скорее всего, он изменился, а она больше не часть его жизни. Рейвен не могла просто появиться у него на пороге и ждать, что всё будет по-прежнему. Кому как ни ей это знать. Образ Дэмиана за её спиной, глубоко вздохнул, уткнувшись лицом в прохладную подушку. Рейвен уже приняла решение, но понимала, что не сможет справиться сама. Ей нужна помощь, и её мог оказать только один человек, которому девушка полностью доверяла. Если Дэмиан всё ещё верен тем словам, которые сказал ей много лет назад, тогда, возможно, всё сложится хорошо. — Я люблю тебя, тупица. Рейвен крепче сжала корешок билета, открыла глаза и снова уставилась в кромешную тьму. Она надеялась, что сможет защитить всех от самой себя.