Meet you

«Ну что, ты где? Мы уже садимся.»

«Я захожу в здание, не беспокойся.» Я переступил порог огромного светлого аэропорта, оглядываясь по сторонам. Напротив меня находилось два эскалатора по несколько десятков метров, которые вели на второй этаж к посадочной полосе. Я прошел через металлоискатель и, показав содержимое своего большого черного рюкзака со всякими ленточками, нашивками, фенечками и значками, прошел к эскалатору. Взявшись за постоянно движущиеся перила, я посмотрел наверх и, неглубоко вздохнув, набирая вместе с воздухом в легкие храбрости, поставил ноги в старых кедах и черных джинсах на первую ступеньку, которая понесла меня на второй этаж. Мои руки были холодными от страха, а тело била легкая дрожь. Больше всего на свете боялся разочаровать кого-то. Ребенком — мать и отца, поэтому был отличником, которого ненавидел весь класс, а родители, хоть и били смертным боем за четверку, гордились. Студентом — преподавателей, которые возлагали на меня надежды, как на лучшего ученика института. Сейчас, имея прекрасное образование и хорошо оплачиваемую работу, я боюсь разочаровать единственного человека, который мне дорог. Он летел ко мне с другого конца страны спустя четыре года общения и два отношений на расстоянии, за время которых мы слали друг другу свою одежду со своим парфюмом посылками. Во всем панельном аэропорту оттенка жасмина стояла сквозящая во все щели прохлада, пробирающая каждую частичку мое закрытого джинсами, футболкой и джинсовой курткой на два размера больше тела прямо до костей. За огромными панорамными окнами, которые я мог созерцать, поднимаясь все выше, стоял холодный, как свежее мороженной, только изъятое из морозилки, октябрь. Деревья осыпали свои последние ярко-оранжевые листы на сухую землю, поросшую желтеющей травой. На небе начали появляться первые и очень тусклые звезды, чтобы было обычно для октября. Со стоянки уезжали счастливые, только увидевшие своих родных или друзей после длительной разлуки, или крайне грустные, проводившие своих жен или детей в далекий путь, люди, садясь в свои новые и старые машины разных цветов, но преимущественно белого или черного. Когда я наконец оказался на втором этаже, я начал судорожно искать нужную полосу. И как назло на каждой из них стояли самолет, а нужный мне я не знал. Разных цветов, с разными номерами на корпусе, разных размеров и авиакомпаний железные машины сводили меня с ума своими громадными крыльями, шасси и двигателями. Помню, еще пацаном я постоянно собирал маленькие модельки разных самолетов и истребителей. Они все, аккуратно расставленные, находились на полках, которые были развешаны по площади всей моей комнаты. Каждую неделю я любовно вытирал с них пыль и никогда не давал никому их даже в руки подержать. Как только в продажу поступала новая модель, я бежал в ближайший киоск за ним и по приходе домой сразу начинал собирать модельку, оставляя все свои дела на потом. Даже обои и постельное белье моей комнаты были в самолетах. Я медленно двигался около огромного панорамного окна, которое было вместо стены в аэропорту, рассматривая стоящие, взлетающие и идущие на посадку самолеты, когда кто-то сильно толкнул меня в плечо. Я упал на чистый, только помытый техничкой пол, все еще пахнущий какими-то химикатами, сразу же поднимая голову на обидчика. — Я тебя битые двадцать минут ищу. — после этих грубых слов, с ноткой злости, я заулыбался, как ненормальный, вскакивая на ноги. Я кинулся на шею немного злому, но счастливому парню, который принялся крепко обнимать меня в ответ. — Прости меня, Фрэнк. — в моих глазах были слезы, но я продолжал смотреть на него. Я был не в силах что-то сказать, очарованный милой улыбкой Фрэнка, его глубокими кофейными глазами и крепкими сильными руками. На картинках в телефоне или даже по видеосвязи он был другим. Будто меньше, но здесь и сейчас, стоя в аэропорту Лос-Анджелеса, в его объятиях, я ни на секунду не сомневался в своих или его чувствах. — Ты так долго ждал этого момента и теперь просто стоишь? — он улыбнулся, отводя взгляд на свои кеды, обнимая меня, а талию. Спустя секунду я поцеловал его, сильнее прижимаясь к нему. Счастье переполняло меня от самых пяток до головы. Я не мог смириться с мыслью, что стою рядом с тем, кого люблю сильнее самого себя и кто любит меня также сильно.