Раньше у Мухи не было платиновых волос.
Они были более темного оттенка, совсем как у папы, но спустя какое-то время Муха впервые увидела своего отчима, быстро сгоняла в магазин в тогда ещё новых, неиспорченных всеми подряд кроссовках и украла оттуда осветлитель и краску. Пришла домой, в ванную, держала краску слишком долго и сожгла свои волосы.
Она может и была частью отца, но точно не хотела быть похожим на это чужое чудовище, теперь обитающее с мамой, лежащее около нее в постели.
Жизнь закрутилась спиралью, Муха познакомилась с теми, с кем обычно не знакомятся благополучные ребята ее возраста, а волосы все росли и росли, и каждый день отчим бросал взгляд на спину Мухи, когда она проходила по коридору. Это было лучше, чем ничего — мама вообще всегда опускала глаза в пол.
Но познакомившись в полицейском участке, где она сидела из-за мелкой кражи, с Марком, работником следовательской группы и местным мотоциклистом, она вдруг осознала, что это ненормально. Муха ощущала угрозу, сравнивая своего отчима с нормальными парнями, и худшие опасения оправдались.
Когда началось расследование по делу с убийствами подростков, Муха вдруг поняла, что должна была родиться не тут, как и те, кого она знала, она должна была родиться в теле, по крайней мере, той девочки Леры, богатой дочки следователя.
«А лучше — вообще не рождаться.» — как-то в порыве злобы сказала мать.
***
Это же действительно какой-то пиздец, и они проходили через него вместе. Муха дрожала каждый раз, когда представляла, что могло находиться в тех подвальных мешках и как оно выглядело. Муха шла по асфальтированным дорогам Москвы и боялась, сама не зная чего.
Муха трогала тёплыми руками собственные холодные плечи и пыталась согреться, Марк постоянно говорил, чтобы она не лезла в дело следователей, и она правда старалась не делать еще хуже.
Муху пытались изнасиловать два раза, и она смотрела на свои ладони, которые отталкивали тела этих мужчин, ладони, которые трогали саму себя, наркомана Макса, она сжала ладони в кулаки и пошла дальше — инстинкт выживания несмотря на бессилие.
Муха смотрела на девушек, совсем не заботившихся об этом, наблюдала за жертвами урагана желаний, опасных веществ, жестоких парней, и это стихийное бедствие часто оканчивалось горем. Но везде им сопутствовала тишина.
***
Когда-то у Марка были глаза не с такими широкими зрачками.
Если остальные выглядели жалкими, Муха только и думала как бы их пожалеть, то Марк в любом бы случае послал с этой бесполезной помощью. У Марка внутри были как будто не органы, а черная пустота, только и сделать рентгеновский снимок в доказательство.
Марк избил отчима, но почему-то становилось не легче.
Водоворот затягивал.
