Принцесса и Нахалка

      Ночь, тишина, свет фонарей и стрекотание сверчков. Город давно спит. Казалось бы, что может нарушить эту идиллию? По парковой аллее идут две девушки и о чём-то оживлённо спорят. — И почему это я принцесса?! — спрашивает Глэм хмурясь. — Ну зна-а-аешь, каждую ночь ты сбегаешь из своей башни с драконами и бежишь к своему рыцарю, то есть ко мне, — Чес растягивает буквы и говорит хрипло, наблюдая за реакцией. — Разве не так, Принцесса? — …так и есть, — шепчет та, краснея и отводя взгляд. Всё верно, так и есть. Всё, как в какой-то детской сказке. Днём она, запертая в четырёх стенах, страдает от рук предков, а ночью сбегает от них и наслаждается свободой, играя на гитаре, гуляя по городу и веселясь вместе с Чес. — Что? Я не расслышала, — Чес делает вид, что не слышит. — Нахалка! — говорит Глэм, дуя щёки. Чес нравится дразнить её. Ей нравится смотреть на то, как девушка выходит из себя, пытаясь оскорбить, а потом через пару секунд они снова что-то обсуждают, как ни в чём не бывало. Но и нередко она заставляет Глэм широко улыбаться и смеяться. Она даёт ей прозвище «Принцесса». Вечно ухоженная, красиво одетая, немного высокомерная, немного робкая и по-своему милая. Чес нравятся её голубые глаза, золотистые волосы и улыбка. Она чувствует себя рыцарем на фоне неё. Влюблённым рыцарем, который ждёт её каждую ночь у замка с драконами и спасает, утаскивая в ночной город.       Глэм даже подумать не могла, что её угораздит влюбиться в Чес. Неухоженная нахалка, больше похожая на мальчика, одетая в потёртые джинсы, потрёпанную куртку, футболку на размер больше и рваные кроссовки. Про вечно взъерошенные короткие каштановые волосы и сказать нечего. Типичная пацанка, но довольно симпатичная. Про таких людей, как Чес, говорят, что наглость — второе счастье, и она этому идеальный пример. Но и не стоит отрицать, что она становится причиной её улыбки и любви к игре на гитаре, ночным прогулкам и играм в карты. «Принцесса и Нахалка», — думает Глэм про себя. Она не злится на неё по-настоящему, а Чес никогда не обижается, лишь придумывает очередную шутку, над которой они ещё долго смеются. — Ай! — внезапно выкрикивает Глэм, ударяясь коленями об асфальт. — Я ногу подвернула… — Ёхты-мухты, — к ней тут же подбегает Чес. — Осторожнее надо быть, когда носишь эти шкары. — Эта называется туфли на каблуке! — возмущается та. — Да-да, я поняла, — тяжкий вздох. — Ты как? Встать можешь? — Чес смотрит с беспокойством и хитринкой. Глэм с трудом становится на ноги и пытается сделать пару шагов, но вновь падает на колено. — Помоги мне, — говорит она, делая щенячьи глаза. — Хорошо, Принцесса, — отвечает Чес, — сними свои эти, как их там… каблуки, — просит она. Та лишь хмурится, слыша раздражающее прозвище, но стягивает туфли. Чес присаживается перед ней, повернувшись спиной. — Карета подана, мадемуазель, — она берёт туфли в руку и оборачивается к негодующей девушке. Та лишь хмыкает, обнимает подругу руками за шею и ногами за талию. Чес подхватывает Глэм под бёдра и с лёгкостью поднимается на ноги. — Не тяжело? — интересуется девушка. — Как пушинка, — отвечает та. — Хорошо, — Глэм смущённо улыбается и зарывается носом в короткие взъерошенные волосы. Чес чувствует её дыхание на затылке, чувствует тепло тела и как небольшая грудь упирается в спину. Щёки начинают гореть, а сердце биться быстрее, и Чес опускает взгляд вниз. Глэм улавливает смущение подруги и незаметно усмехается. Оставшийся путь они молчат.       Чес открывает двери в свой дом, всё ещё придерживая Глэм. Она чувствует, как та испуганно жмурится, вжимается в неё сильнее и вздрагивает, слыша храп пьяной женщины, спящей на диване. — Не ссы, она спит, — шёпотом произносит Чес, чтобы успокоить подругу. — Хорошо, — шёпот в ответ. И Глэм мгновенно успокаивается, расслабившись. Если мать проснётся и снова начнёт нападать, Чес будет готова защитить подругу любой ценой. Она вспоминает, как после выступления защитила Глэм от извращенца в клубе. ≪Очередное выступление прошло успешно, музыканты идут давать автографы, в том числе и Глэм. Внезапно, её почти прижимает к стенке какой-то мужчина и начинает приставать. — Эй, малышка, не хочешь приятно провести время? — спрашивает он, скалясь и приближаясь на шаг к испуганной девушке. — П-пожалуйста, о-оставьте меня в покое, — испуганно говорит Глэм, пятясь назад. Чес краем уха слышит голос подруги и сразу же догадывается, что у той неприятности. — Отъебись от неё, мудила! — она тут же подбегает к Глэм и закрывает её спиной, сжимая руки в кулаки. — И что ты мне сделаешь? Ты же девчонка! — смеётся мужик. Чес без лишних разговоров наносит мужлану два удара, тем самым выбивая ему зуб и ломая нос. Тот лишь убегает, матерясь и прикрывая сломанный нос. — Ты как, в порядке? — спрашивает она, оборачиваясь к подруге. Глэм лишь бросается в объятия Чес и начинает рыдать и извиняться за доставленные неприятности. — Всё нормально, Глэм, — спокойно говорит она, успокаивая подругу. — Впредь не отходи от меня ни на шаг. На людях она никогда не называет её "принцессой"≫ «Рыцарь обязан защищать свою принцессу»       Чес заносит Глэм к себе в комнату и усаживает на кровать, затем приносит эластичные бинты для фиксации, лёд и аптечку. Она становится перед ней на колени и начинает перевязывать её ногу, фиксируя. Всё это время Чес неотрывно смотрит в голубые глаза и видит в них смущение. Когда она заканчивает с повязкой, то невесомо целует перебинтованное место, тем самым заставляя девушку смущаться ещё сильнее. Прикладывает лёд, словно ничего и не было. Затем Чес начинает обрабатывать ранки на её коленях. Глэм шипит и тихо мычит от боли, когда чувствует ватку с перекисью на ранах. Та тут же дует, на обработанные участки, чтобы заглушить чужую боль. Убрав кровь и обеззаразив раны, Чес достаёт из аптечки пару пластырей: один из них розовый с узором в виде корон, а другой — чёрный с розовыми бабочками. Она бережно заклеивает повреждения и смотрит на Глэм с ожиданием. — Ну всё. Жива-здорова, — подводит она итог, осматривая девушку с ног до головы. — Спасибо, Чес, — смущённо говорит Глэм, отводя взгляд. — Ну… что полагается прекрасному принцу за спасение жизни принцессы? — Чес нахально улыбается, всё ещё стоя на коленях и не отводя взгляда. — Нахалка! — выкрикивает Глэм. Она ворчит, хмурит брови и дует щёки, глядя в тёмно-зелёные глаза. — Сама бы дошла, — бурчит она. — И вообще, ты сначала называла себя рыцарем, — вдобавок подметила она. — Я вижу, как бы ты дошла. Уже забыла, как требовала помочь? — снова нахальная улыбка. Последнее замечание она пропускает мимо ушей. Глэм ворчит, но всё же сдаётся. Если бы Чес ей не нравилась, она бы оттолкнула её или дала пощёчину за такую наглость. — Ладно, иди сюда, — наконец говорит она. Чес слегка краснеет и послушно приподнимается на коленях, после чего их лица оказываются на одном уровне. Глэм целует её в губы и тут же отстраняется, тоже заливаясь краской. Чес отмечает про себя, что у подруги мягкие губы, в отличии от её обветренных. — Довольна? — смущённо спрашивает Глэм, отводя взгляд. — Довольна ли? Я счастлива! — отвечает Чес, уже краснея до кончиков ушей. — Нахалка, — беззлобно шепчет Глэм и улыбается, видя раскрасневшееся лицо подруги, хотя у самой такое же. Они долго будут вспоминать и смеяться над этим случаем.