***
— Какие жалобы сейчас, Адриан? — месье Грааль сидел за столом, облокотившись на один из подлокотников кресла, и смотрел на юношу. — Ну… Сейчас все намного лучше, приступы прекратились, я перестал продавать вещи. — А тебе хочется их вернуть, заново обустроить комнату? — мужчина открыл блокнотик и взял со стола ручку, ожидая ответа от Агреста. Тот покачал головой. — Нет, мне все нравится. — Ты боишься, что опять что-то вынесешь? — Не уверен, но возможно… — блондин нервно вздохнул, врать с каждым сеансом становится всё сложнее, если так продолжится, то психотерапевт поймёт, что проблема не в этом. В свою очередь мужчина что-то написал в блокноте и заново уставился на собеседника, крутя в пальцах ручку. — Как думаешь, что твоё подсознание хотело этим сказать, что оно хотело восполнить продажей вещей. Или оно все ещё хочет? Адриан задумался, смотря в одну точку в районе ножки стола на несколько секунд. «Придётся доставать козыри, давай, соберись» — Мне не хватало общения с родителями, — блондин сделал грустный вид, не поднимая глаз, — мама погибла четыре года назад, тогда отец стал какой-то замкнутый, вечно на работе, постоянно говорил о новых показах и дизайнах, даже впихнул меня в моделинг, — парень сглотнул и почувствовал, как в носу защекотало, на глаза навернулись слезы. «Да, все верно, он тебе поверит» — Но ты не испытывал поддержки? — Грааль сочувственно посмотрел на Адриана и снова что-то написал. — Мне вообще всего от него не хватало, наверно, кроме денег, тут можно начинать с простого пожелания доброго утра и спокойной ночи и заканчивать какой-нибудь похвалой, что я хорошо постарался за день. Ведь в среднем все, что я делаю с утра и до вечера это коллеж, репетиторы, съёмки, тренировки, иногда бывают интервью или светские вечера, но это редко. Знаете, и ведь ни разу он мне не сказал, что я молодец, а ведь не все испытывают подобную нагрузку, тем более в таком возрасте, — блондин выдохнул и грустно посмотрел в глаза психологу, напоследок выдавив, — А ведь мне ещё так не хватает мамы. На этом он решил точно заканчивать и ждать вердикта. — Я очень благодарен тебе, Адриан, за невероятную открытость и честность, не все, кто приходил сюда, могли вывалить свои семейные проблемы и переживания. Я думаю, тебе нужно потренироваться, поговори со своим отцом, если что, я напишу ему о том, чтобы в следующий раз он тоже пришёл. Адриана как током прошибло. — Не нужно ему писать, думаю, мы сами разберёмся с этим. — Ты уверен? — парень кивнул, — Что ж, не имею права тебя более задерживать.***
Колокольчик над дверью звякнул, и в нос сразу ударил запах выпечки. Вдоль прилавка образовалась небольшая очередь, за кассой стояла Сабин, которая сразу заметила Адриана и мягко ему улыбнулась. — Маринетт ждёт тебя на кухне, — сказала она и сразу развернулась к новому покупателю. — Спасибо. Агрест прошёл через пекарню в жилую часть дома и завернул в сторону кухни. — Наконец-то ты пришёл! — к парню подлетела Маринетт и стала взволнованно его осматривать с головы до ног, — Ты похудел, неужели снова взялся за старое? — Может, не будем обсуждать такие вещи у тебя дома? — недовольно сказал Агрест, хмуря брови, — Я уже две недели не притрагивался. Маринетт жестом пригласила его сесть за стол, а сама включила электрический чайник и достала из шкафчика кружки. — Тебе чай или кофе? — Чай, — а какой чай Дюпен-Чен уже знала — зелёный мятный без сахара и к нему шоколадные круассаны, которые блондин так любит. Пока чайник нагревался, девушка села напротив него. — Мама, как ты видел, обслуживает клиентов, папа уехал за продуктами минут за десять до твоего прихода, у нас есть время, и нас никто не услышит, мы можем поговорить, — она сложила руки и облокотила на них голову, смотря на Адриана. — И что ты хочешь от меня услышать? У меня сейчас всё хорошо, начинаю бросать и жалею, что начал, появилось больше сил, лучше высыпаюсь, — брюнетка одобрительно кивнула и улыбнулась. — Как прошёл разговор с психотерапевтом? — Ну-у-у… Месье Грааль решил, что сейчас самое время вскрыть ядро моей проблемы, а не только ходить вокруг да около, выписывая мне таблетки. Я решил, что нужно рассказать про семью и выдать моё одиночество за корень проблемы моих «навязчивых желаний избавляться от вещей», — парень облокотился о спинку стула и усмехнулся своей выходке, собеседница нахмурилась и замотала головой, — Что не так? — Ты не врал ему, это действительно проблема, но не ошибочно поставленного диагноза, а… — но договорить ей не дали. — А моей зависимости? — Агрест вскинул брови и скрестил руки на груди, — Ты думаешь, что я наркотиками заменяю общение с родителями? К твоему сведению, это простое увлечение, я захотел искренне бросить, и я бросил это. Чайник выключился, и Маринетт встала, чтобы залить в чашки кипяток. — Послушай, Адриан, я ни в чем тебя не обвиняю, возможно, это действительно твоё баловство, но нужно отличать «простое увлечение» от «Маринетт, мне очень плохо, я не понимаю, где я», — парня цитирование его собственных слов заставило вздрогнуть. В ту ночь в клубе он принял слишком много и периодически терял сознание, из-за чего компания, с которой он сидел, просто ушла от него куда-то в другое место, наверное, просто побоялись, что он умрёт у них на руках. В силу своей беспомощности он смог дойти, держась за стены, только до туалетов на трясущихся ногах и такими же трясущимися руками набрал номер дочки пекарей. Адриан тогда вообще не понимал ничего, он умудрился забыть, где он в принципе находится, так что об озвучивании точного адреса в трубку перепуганной Маринетт вообще не могло идти речи. Всё, что он ей говорил, уже сидя на кафеле это «Маринетт, мне очень плохо, я не понимаю где я. Маринетт, мне страшно, я не хочу умирать. Маринетт, у меня всё плывёт перед глазами, мне страшно, мне правда очень страшно, Маринетт, пожалуйста, не скидывай трубку, я хочу тебя слышать…» Из мыслей его вытянул негромкий стук чашек, которые Дюпен-Чен поставила на стол, а следом она пододвинула к нему тарелку с круассанами. — Спасибо, — Адриан улыбнулся и довольно замычал, откусывая угощение, на что девушка рассмеялась. — Так у тебя действительно сейчас всё хорошо? — Маринетт отпила немного из своей чашки и снова посмотрела на него. — Вполне, но мне немного досталось от отца за то, что похудел за последние месяцы, потому что уже начали шить вещи для весеннего показа, но уже всё нормально. Ты пьёшь кофе? Раньше ты его не любила, — Агрест взял ещё один круассан. — Просто захотелось, — брюнетка повела плечом и снова отпила из чашки, — А что насчёт твоего психотерапевта? Раз всё наладилось, почему отец не скажет, что нужно прекратить сеансы? — Пока моя комната приблизительно не станет похожа на ту, которая была, от меня никто не отстанет. — А в чём проблема? Купи заново какой-то декор или ты… — парень её снова перебил. — Да, я боюсь снова продавать ради денег для дозы, потому что снимать деньги с карты слишком подозрительно и это единственное, что меня сдерживает, — угрюмо сказал он, доставая уже третье лакомство с тарелки. Дюпен-Чен замолчала и просто смотрела на друга, — Прости, если ответил слишком резко, — телефон в его кармане завибрировал, — Через пять минут за мной заедет Натали, — девушка понимающе кивнула. — Хорошо, тогда я задам последний вопрос, если ты не против. — Какой? — Ты скучаешь по последним месяцам, которые ты проводил в таком состоянии? — Агрест покачал головой. — Нет, можешь не беспокоиться об этом больше, Маринетт, я вёл себя просто ужасно, и это больше не повторится. Извини, я, наверное, дождусь машину на улице. — Ладно, — Маринетт встала из-за стола и поставила чашки в раковину, — Пока, Адриан. — Ещё увидимся, Маринетт, — парень немного приобнял подругу на прощание и вышел из кухни, направляясь по коридору на выход.***
Адриану надоело врать всем и каждому, что всё хорошо, он не нуждается в помощи, хотя это не так, и он просто боится в этом признаться даже самым близким людям, которые готовы пойти к нему навстречу. Месье Грааль стал догадываться, что ошибся, Натали стала беспокоиться из-за его совсем пропавшего аппетита, Маринетт ежедневно пишет ему СМС с поддерживающими словами, даже отец, вообще ничего не знающий с беспокойством смотрит на него при встрече. Он не хочет притворяться, но и не хочет принимать помощь, потому что ему слишком стыдно. Стыдно признавать, что сам сын Габриэля Агреста стал зависим от наркотиков. Он говорил отцу, что ОКР. не страшно, врал Маринетт, что бросил, а она верила, они все верили его бредням. Сейчас парень сидел на полу в своей комнате и плакал, держа в руках антидепрессанты, рецепт на которые всё-таки согласился взять у психотерапевта, и несколько разноцветных таблеток, на пакетик с которыми он готов был променять пока что ещё даже не своё состояние, но деньги с работы моделью как минимум. Слёзы лились градом по щекам и приземлялись куда-то на одежду, дыхание было неровное, и иногда вырывались всхлипы. Телефон на кровати завибрировал, и он встал, чтобы посмотреть. «Сладких снов, Адриан))» Новая СМС от Маринетт, которая заставила его немного улыбнуться. «Тебе тоже, люблю тебя» Он отбросил телефон обратно и, ещё раз посмотрев на содержимое в своей руке, разом закинул в себя, запивая водой из стакана, взятого с тумбочки. — Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня, — всхлипывал он, — Не хочу, чтобы кто-либо беспокоился из-за меня. Адриан лёг на кровать и закрыл глаза, чувствуя, что вот-вот начнутся рвотные позывы, но нарочно игнорировал, трясущимися руками вытирая слёзы.