Дочь президента

            Автобус приехал, а моя крыша окончательно уехала, как только мы в него залезли. Даже учитывая то, что на дворе был уже вечер, он был забит битком. Конечно же, все как в лучших традициях корейской дорамы: сейчас тут не окажется места и я сяду на коленки к Кириллу, а Сученыш Коля будет обиженно сидеть и дуться рядом с какой-нибудь ворчливой бабкой, которая скажет ему, что «слишком уж он смазливый для настоящего мужика». А я с ней тихонечко соглашусь. Но увы и ах, как бы я не любила дорамы и их банальнутые сюжеты, места не было во-а-пще. Я нашла разумным предложить мальчикам дождаться другого автобуса, на что они молча кивнули и мы вылезли из автобуса. На остановке мы стояли еще минут 10, пока не приехал второй 136-й. К моему НЕ удивлению, он тоже был забит под самую крышу. Я снова ненавязчиво предложила им покинуть транспортное средство и слегка подождать. На этот раз их физиономии уже были не такими сладкими, но они все же послушно вылезли из автобуса, вытолкнув меня перед собой, как пробку от дешевого вина. Почему дешевого? Приземлилась, просто, я не очень красиво… Но ругать за это я их не стала — силы закончились пиздеть и пиздить. Третий 136-й приехал через еще следующие 10 минут. После 20-ти с хвостиком минут стойки смирно на остановке, моя инициатива ждать пустой автобус магическим образом куда-то улетучилась и я первая залезла в транспорт. Выцепив взглядом единственное свободное место в середине салона, я сломя голову понеслась к нему, оттарабанив всех сидящих людей сумок по локтям и головам. О последнем я узнала не останавливаясь — люди возмущенно зацыкали, а один мужчина даже что-то прокричал про вокзал, на что я, уже сидя, скорчила ему довольную рожицу. Кирилл остановился ближе к двери автобуса, элегантно закинул сумку на плечо и достав из кармана спутанные наушники, принялся их распутывать изящными, длинными пальцами. (Прим. Автора: у тебя ловкие руки, Лайт, это нравится девушкам…) Да, применить бы их в правильно русло, как говорится. Пока я строила логические цепочки по поводу рук Черныша, я совсем забыла, что за нами увязался еще и Белыш. Вспомнила я об этом, когда он в очередной раз потревожил мои влажные фантазии своим «ненавязчивым» вмешательством в мое личное пространство, и в прямом, и в переносном смысле. Ему хватило мозгов встать на проход прямо возле меня. И каждый раз, когда люди из самой задницы автобуса собирались выйти через, как я поняла, единственную рабочую дверь около водителя, он прижимался ко мне своим пахом.        — Может прекратишь? — Подняв на него взгляд, спросила я.        — Прекратить что? — Невозмутимо парировал парень.        — Прорезать своим «мечом» мое «пространство», отодвинься, — ляпнула я, чем вызвала его улыбку.        — К слову, я пока что этого не сделал, — он придвинулся еще больше, пропуская очередного человека.        — Пока что? Да мечтай, мальчик. Я больше такое слабины не допущу, ты и пальцем ко мне не притронешься, вот увидишь. Сидящая рядом женщина вежливо вмещалась в наш интеллектуальный разговор, предварительно хлопнув по моему плечу:        — Молодые люди, вы бы лучше место девушке уступили, — она указала кивком на беременную девушку, одну из новых пассажиров, севших на этой остановке, — чем свои любовные игры тут устраивали…       Какие еще любовные… Я поспешно вскочила с места, уступая его будущей мамочке. Она улыбнулась мне в ответ и протиснулась между сиденьем. Теперь я стояла прямо рядом с Принцем-Большечленом-Девственником. Хотя, из всего этого я могла подтвердить только последнее. Народ пер со всех щелей. Спросить долго ли нам еще ехать у Кирилла я не могла, я даже не видела его из-за того, что еще кучу человек залезло в автобус. Коля сам не знал, куда мы едем. А я не знала не только куда, но и зачем. Вся эта неопределенность наводила меня на мысли о том, что я просто зря трачу время и в целом заставляла чувствовать себя уставшей. Я оперлась на одно из сидений и уставилась в окно, мысленно давая оценку каждому своему действию. Разумеется, оценить действие в душевой оказалось самой сложной задачей.        — Девушка, че так разволились тут, — пухленький потный мужчинка пытался просочиться к двери, задевая меня чуть не всем своим телом, — не на курорте тут. Ну да, правильно, хули я в Сочи то приперлась. Не отдыхать же.       Как бы мне того не хотелось, но пришлось подвинуться в сторону Блондина и освободить хоть немного места мужчине. Но вот незадача. Он не собирался выходить и остановился прямо впереди меня.        — Вы не выходите? — Поинтересовалась я у него. — Зачем же тогда просили меня подвинуться?       — Я отчитываться должен перед каждым встречным? — Он окинул меня недобрым взглядом, вытирая пот рукой. — Мне на следующей.       Прекрасно. Просто замечательно. И вот. Я стою в душном автобусе, вжатая потным мужиком в Майонезного Ушлепка и кучу других людей.        — Ну как, удобно тебе? — Зашептал мне в ухо Принц. — А чего ты так прижимаешься ко мне, соскучилась после душевой? Я даже не смотря на него прекрасна знала, как выглядит ухмылка на его личике. Я ощущала его взгляд на моей шее, а затем ощутила и не только взгляд. Он провел пальцами по моей коже.       — Во-первых, закрой свой рот, — я слегка развернулась к нему, — во-вторых, что ты, мать твою, делаешь? (Прим. Автора: про маму лишнее)       — Убираю пот с твоей шеи, тебе жарко? — Говоря мне в ухо, он прям таки задевал его губами.       Нет блять, холодно, придурок, согрей меня давай.       — Мне очень., — я сделала паузу и повернулась к нему. Столкнувшись с ним взглядом, я замерла на секунду. Все таки есть в нем что-то такое… Сучье. Сучеглазка.       Он придвинулся ко мне максимально близко, задевая мой нос своим. Еще секунда, еще момент и мы бы поцеловались. Поцеловались, если бы я не резко повернула голову. Вместо губ я получила поцелуй в шею.        — Очень что? — Он поцеловал меня еще, на этот раз чуть дольше. — Жарко? Неприятно? Извини, мне особо некуда двигаться, сзади тоже люди. Мне не неприятно. И я не хочу, чтобы ты отодвигался. Еще раз поцелуй меня. Не могла же я сказать это ему вслух, когда пять минут назад верещала, что он больше не притронется ко мне.       — Еще раз поцелуешь меня и я, — он заставил замолчать меня следующим поцелуем. — Тут много людей, что ты делаешь?       Из его горла вылетел смешок. Коля притянул меня к себе ближе, положив руку мне на низ живота. Сумка свалилась из моих рук прямо мне на ноги, задев рядом стоящего мужчину. Я зажмурилась, со страхом и стыдом предвкушая тот разворот событий, который мог бы произойти. Мужчина, слава Богу, не обратил на это ни малейшего внимания, иначе бы нас спалили как двух извращенцев, занимающихся непотребностями в середине автобуса, который все никак не доедет до чертовой Алины. И ведь большая извращуга из нас — я, ведь именно я позволяю ему это делать со мной.        — Марин, — Александрович все не успокаивался, шептал мне в ухо и не оставлял попытки произвести на меня впечатление главного нагибателя Минска, — скажи что-нибудь.       Что? Что тебе сказать, придурок? Что мне нравится? Что я уже почти вся растаяла от такой вот мелочи? Была бы я парнем, сказала бы, что у меня встал. Уверена, что с таким выражением лица, как у меня сейчас, это звучало бы крайне убедительно.        — Ты в каких фильмах этого насмотрелся, Сучеглазка? Его теплая рука залезла мне под одежду и совершенно свободно начала обследовать территорию. Голова отказывалась оставаться в исходном положении и мне пришлось запрокинуть ее на плечо Николая. Пальцы нежно постукивали начиная от пупка и доходя до груди.        — Ты покраснела, Марин. — Сказав это, он сжал мою грудь. — Это из-за меня? Из-за того, что мы делаем это, когда вокруг столько людей? А они ведь в любом момент могут заметить нас… Этими словами он будто шарахнул меня по голове, заставляя обдуматься. Я резко вытащила его руку и отодвинулась. Сумку, бездыханно валяющеюся в моих ногах, я тоже подняла.        — Хватит. — Сил хватило только чтоб сказать это. Но Коле почему-то думалось по-другому. Он с такой силой притянул меня обратно, что показалось, будто весь автобус содрогнулся. Сумка снова рухнула, как-будто я ее и не поднимала. Я впечаталась в него и почувствовала как внизу у него все пульсирует и набухает. Мне стало невыносимо хорошо и адски плохо. Это все было неправильно, но чертовски соблазнительно. Интересно, у него такой стояк от меня второй раз за день, потому-что он девственник, или потому-что мое тело ему так нравится?       — Я не этого хотел добиться своими словами, — рука Александровича полностью обхватила мою талию, — мне казалось, тебе нравится то, чем мы сегодня весь день занимаемся. Ты этого хочешь, я этого хочу, в чем дело? Почему ты отстраняешься? Не надо, давай просто доставим друг другу удовольствие.       Если разобраться, в его словах был смысл. Это просто взаимовыгодное предложение, ведь так? Мы ничего не потеряем. Но разбираться я не собиралась. Еще до его плюс минус «правильных» слов, я уже знала, что пиздецки не хочу отказываться ни от него, ни от его тела. Закусив губу, я убрала его руку и с горем пополам от нехватки места, развернулась к нему лицом. И тут то вся моя уверенность куда-то пропала. Его щеки были красными, но на этот раз уже не от смущения, а от духоты в транспорте, об этом давало понять его выражение лица. Он так смотрел мне в глаза, будто я сейчас — весь окружающий его мир. Будто время сейчас остановилось. Будто мы наедине и сейчас произойдет что-то важное. С трудом обрывая зрительный контакт, я переключилась на его губы и облизнула свои. Наши лица медленно сблизились и Коля поцеловал меня. Нежно, мягко и так аккуратно, что мне на секунду почему-то показалось, что я сейчас расплачусь. Этот поцелуй перечеркнул все, что сегодня случилось. Он продолжал по очереди целовать то верхнюю мою, то нижнюю губу, запустил пальцы в мои волосы. Внизу живота начало приятно покалывать и я на автомате прижалась к нему всем телом. Сказать, что это было приятно — ничего не сказать. И действительно, время будто остановилось. Стало уже неважно, сколько вокруг людей, когда мы приедем и смотрит ли кто-то на нас. Я закрыла глаза и провалилась в полную просрацию, из которой меня вырвало сначала объявление об очередной остановке, а потом и знакомый голос, который кричал мое имя и имя того, с кем я сейчас так сладко целовалась…