Демон

Он стоял у едва тлеющих свечей, завершая вечернюю молитву. Склонив голову, сложив руки, он возносил свои мольбы к небесам: за людей, за праведников, за грешников. Он молил о спасении всех душ, что когда-то были и будут. Он молил обо всех, кроме одной. Он никогда не молил о своей. Губы беззвучно шевелились, длинные пальцы ознаменовали себя крестом. Он закрывал глаза и снова и снова возносил молитву. Он не читал привычные слова, он обращался к Шепфе, к отцу, ко всем, кого знал и любил. Он просил их помочь, провести эти души и найти их место в Серебряном городе. Он повторял это каждый день, и каждый день слова болью отзывались у него в груди. Дино открывал глаза и чувствовал, как по щекам его катятся слезы. Он вспоминал отца и дом. Вспоминал, как взлетал навстречу солнцу, как потоки ветра били в лицо и заставляли хватать ртом холодный воздух. Он вспоминал лицо Матери. Такое далекое, едва различимое, но окруженное чистотой и теплом. Она ему улыбалась. Это было последнее воспоминание, где его близкие улыбались ему. Сколько раз он ни вспоминал отца, на лице того всегда неизменно было застывшее выражение ужаса, разочарования и отчаяния. Дино не хотел это вспоминать. Он вспоминал Вики. Ту, к ногам которой он бросил весь свой мир. Ту, которая этот мир отвергла. Дино опускает взгляд и вытирает подступившие слезы. Собор погружается в абсолютную тишину. Он расправляет плечи и тушит свечи, чтобы очистить алтарь. Он здесь уже 30 лет. И каждый день он просыпается с надеждой, что все это — всего лишь дурной сон. Что это его испытание. Что он сейчас выйдет и увидит свой мир. Что он будет дома. Но время шло, а он все также просыпался в маленькой келье у окраины. Первые годы он разбивал колени, снова и снова падая у алтаря, прося прощения у Ангелов, Шепфа и всех, кто его слышит. Умоляя даровать ему спасение. Но Великий Отец порой жесток. Светлые волосы подёрнулись сединой, в уголках глаз собралась паутинка морщин. Голубые глаза потускнели, а открытая улыбка не озаряла это лицо. Из молодого парня он превратился в зрелого мужчину, во взгляде которого всегда была печаль. Его так и звали — печальный монах. Но люди любили его. Каждый день в маленький собор приходили прихожане, чтобы поделиться своими бедами, проблемами. Они ждали его совета, они уповали на него. Дино всегда говорил мало. Он молча выслушивал, а после говорил пару слов и клал руку на плечо. Почему-то людям казалось, что в этот момент мир начинал светиться сильнее. А Дино все больше лишался остатков благодати, сокращая свой срок. Рожденный ангелом, но обращенный человеком, он все равно продолжил выполнять свой долг, хотя и утратил надежду на собственное спасение. Мужчина прошел вдоль рядов лавочек, проводя по ним пальцами. Старое, потертое дерево, занозящее кончики пальцев. Сколько же они видели радости и горя… Дино заправил выпавшую прядь за ухо и подумал о завтрашней проповеди, а еще об вареной курице, что ждала его на ужин. За день так и не удалось поесть. Он неожиданно понял, что очень устал. Но он все равно почувствовал, что в собор кто-то вошел. — Сын божий, Собор закрыт уже. Приходи завтра, и я помогу тебе. Ответом ему была тишина. А после ее разрезал знакомый голос: — Сомневаюсь, что я его сын. Совсем даже наоборот. Мужчина обернулся и увидел того, чье имя он не произносил уже так долго. Люцифер вышел из тени и выпрямился, давая возможность себя осмотреть. Он тоже уже не тот парень, которым его помнил Дино. Плечи шире, крылья больше и сильнее. Казалось, они занимают все свободное пространство. Падре окинул их грустным взглядом. В голове невольно пронеслось: «У меня должны были быть такие же». — Громко думаешь, Ангел. — Не Ангел я больше, Люцифер, тебе это известно. Мужчина улыбнулся. Несмотря на россыпь морщинок, выраженную щетину и прищуренный взгляд, перед ним стоял все тот же Люцифер. Самодовольный, сильный, наглый. — Жизнь, похоже, потрепала нас обоих. — Ты замечательно выглядишь, Люци, — ответил Ангел. — Что привело тебя ко мне? Демон не ответил. Пройдя мимо Дино, он сел на один из рядов и тогда заговорил: — Присядь, Падре. Нам есть, о чем поговорить. Отпустишь мне грехи. — Сомневаюсь, что это возможно. — ответил Дино, но все же сел рядом. — Что есть, то есть, — задумчиво ответил демон. — Не с благими вестями я пришел к тебе, Ангел. — Прошу тебя, — тихо попросил мужчина. — Не зови меня так. Не давай мне надежду. Демон кивнул, глядя куда-то вперед. — Здесь так светло. Я слышу голоса, что возносят молитвы. Здесь столько… веры и надежды. Я чувствую твою благодать, что ты так расточительно раздаешь людям. Едва ли ты спасешь их всех. Рай переполнится. — Не всех. Но я сделаю все, что в моих силах. — Наверху слышат твои молитвы. Раньше им внимали, пока… — он осекся. — Пока что? — спросил Дино. — Пока не началась война. Война унесла жизни многих. Разгоревшись на Небесах и в Аду, они привнесла Хаос. Братья били братьев, сестры убивали сестер, не зная жалости и пощады. Безумие творилось на каждом шагу. Никто не знал, за что они борятся и когда это прекратится. Тюрьма Ада была разрушена, дверь в Преисподнюю насквозь открыла, и миру явились самые богомерзкие существа во Вселенной. Творения, которым нигде нет места. Запертые тысячелетиями, они жаждали смерти и боли. И получили ее сполна. Реки окрасились в алый, а небеса заполонили тучи. Но тот дождь был не очищающим. Дино слушал молча, скрестив руки в замок. — Наверное, тебе интересно, что стало с другими? — Что с Вики? — спросил Ангел. Имя отдалось болью в груди. — Она стала демоном. Одним из лучших. Была приближенной моего отца. Нет, Дино, мы не были вместе. Ты не спросишь, но я знаю, тебе интересно. Она замужем за Геральдом и вполне счастлива. Хотя я не видел ее уже очень давно. Когда началась война, они бежали. Где сейчас — мне неизвестно. Дино кивнул. Повисло молчание. Ему хотелось спросить про отца, но ответ услышать он боялся. Люцифер заговорил сам: — Твой отец мертв, Дино, — он положил руку ему на плечо. — Мне очень жаль. Станет ли для тебя утешением мысль, что он был одним из лучших воинов? Так храбро, как он, не сражался никто. Он был лидером, он бесстрашно шел в бой. Он верил в лучший исход. И он все для этого сделал. — Станет, Люцифер. — Дино сжал руки до побеления костяшек и закусил губу. — Чем окончилась война? Что с твоим отцом? — Мой отец сошел с ума. Власть опьянила его. Он возомнил себя выше Шепфа. Великим, — сказал Люцифер. — Это его и погубило. С его смертью пришел конец и войне. Равновесие было восстановлено. — Кто убил его? Люцифер невесело усмехнулся, качая головой и вздыхая. — Тот, от кого он ожидал этого меньше всего. — он повернул голову в сторону Ангела и посмотрел на него в упор. Глаза его горели алым. — Это был я. И я возглавил Ад. *** Они говорили до самого утра. Люцифер рассказывал, а Дино молча слушал, иногда что-то спрашивая. Когда рассветные лучи коснулись пик собора, демон прервался и посмотрел в окно. — Наступает утро. Мне пора, падре. Не место демону в святом месте. Он поднялся, отряхивая штаны, и вышел в проход. Уже на выходе он обернулся. — Спасения тебя не вымолить. Он молчит, Дино. Он никого не слышит. Но рожденный ангелом не перестает им быть, даже если его изгнали. Я не верну тебе белые крылья. Но могу подарить черные. Пади, Дино. Вознеси молитву не ему, и я сделаю это. — Не ведаешь ты, что говоришь, Люцифер. Не предам я его веру. Люцифер кивнул, улыбаясь уголками губ. — И все же подумай. Не буду торопить. Время у нас есть. Раздался негромкий хлопок, и собор опустел. Дино вздохнул и закрыл лицо руками. *** Следующие дни он молился еще усерднее. Дино не поднимал колен с алтаря, устремляя молитвы ввысь. Его должны были услышать. Он отдавался все больше, стараясь спасти каждую заблудшую душу. Но каждую ночь, перед тем, как лечь в постель, он смотрел на свою спину в зеркале. Смотрел на лопатки и огромные ожоги, что уродовали кожу. На те места, где уже никогда не будут красоваться крылья. Он засыпал и видел их в своих снах. Он видел, как спускался с небес, как расправлял их и взлетал. Он чувствовал, что может читать души по одному касанию, по одному желанию. Он бежал от этой мысли, как от чумы, но она все равно поселилась в его голове. Как паразит, как вирус, она проникала все глубже и глубже. И чем усерднее Дино молился, тем чаще он думал о словах Люцифера. А после сны сменились. Белоснежные крылья поменяли свой цвет на иссиня-черный, и он больше не спускался с небес. Он вылетал из Ада. Огонь опаливал его перья, но не жег, как прежде — он был скорее приятным. У него была власть. Сила. И демонический взгляд. *** Дино подскочил в постели. Его грудь тяжело вздымалась, рубашка насквозь пропиталась потом, а лопатки горели так, будто их обожгли железом. Выдохнув и моргнув пару раз, мужчина встал и прошелся по маленькой комнате. Подойдя к умывальнику, он ополоснул лицо холодной водой, окончательно прогоняя остатки сна. Выдохнув, он подошел к окну. Наступал рассвет. Накинув на себя первую попавшуюся куртку, мужчина собрал волосы в пучок и вышел на улицу. Ночная роса лежала на листьях, поблескивая в лучах встающего солнца. Дино выдохнул и сел прямо на траву. Штаны моментально пропитались влагой, но даже не заметил. В голове крутилась одна мысль: Что это было? Посланное Люцифером видение или все же его собственное греховное желание? А если так, то как… — Я могу проповедовать что-то другим, если я сам грешен? Как могу я отпускать грехи людям, если я сам пал за грехи? Как я могу говорить о чистоте души, ежели моя душа — темна и порочна? Шепфа, ответь на мои вопросы, укажи мне путь. Он молчал, не в силах найти слова. Подняв голову к небу, он спросил: — Кто же я, Шепфа? Недалеко от него, скрытый в тени, стоял Люцифер. Алые глаза внимательно наблюдали за мужчиной. Он едва заметно улыбался. — Все еще борешься за душу, ангел, но ты уже принял решение. И оттого ты только интереснее. Будто услышав его, Дино обернулся. Но Люцифера там уже не было. *** Прошел год. Ночь сменяла утро, день шел за днем, месяц — за месяцем. И чем больше проходило времени, тем чаще Дино думал о том ночном разговоре. Сны больше не приходили к нему, но тот он помнил, будто видел мгновение назад. Он помнил охватившее его ощущение силы, величия, мощи. И это сводило с ума. Падре стал рассеянным. Он мог запнуться на проповеди, забыть, о чем ему говорила прихожанка. Несколько раз забывал о свечи в руках и обжигал пальцы. Люди стали поговаривать, что он заболел. Некоторые сердобольные предлагали помощь, предлагали обратиться к врачу. Дино грустно качал головой и говорил: — Моя болезнь ему не под силу, сестра. Молись за свою душу. *** Увидев полную луну, он не удивился. А какой же еще могла быть эта ночь? Он шел вдоль рядов, сложив руки в молитвенном жесте. Привычный путь был будто выложен горячими углями. Его ноги налились свинцом, а грудь сдавило, но он упорно шел вперед. Сердце колотилось как заведенное, в ушах звенело, но он все равно шел. Алтарь. Это было место назначения. Он знал, что Люцифер услышит его из любой точки, но также знал, что придет он к нему только там. Все по старым обычаям. Подойдя к деревянному алтарю, Дино задул оставшиеся свечи. Закрыв глаза, он прошептал: — Я не буду молить. Но я зову тебя. — И я услышал твой зов, — раздалось сзади. Дино обернулся. Перед ним стоял Люцифер. — Признаться, мне пришлось долго прождать, прежде, чем ты решился. Но ты меня не разочаровал, ангел. — Не зови меня так больше. Ты знаешь, зачем я тебя позвал. Дьявол улыбнулся во все зубы. — Да. Поэтому я и пришел лично. Дино взглянул на него долгим, оценивающим взглядом. А после подошел вплотную и посмотрел в глаза дьяволу. — Так это сделка? — Да, Дино. Сделка с Дьяволом. Выпрямив спину и не дав себе возможности усомниться, Дино протянул руку. Люцифер усмехнулся и покачал головой. — Нет, ангел, я слишком долго этого ждал. — окончательно сократив разделяющее их расстояние, он положил руку на затылок Дино. Мгновение — и их губы сомкнулись в поцелуе. Медленный, почти целомудренный, он не спешил переходить во что-то большее, пока Дино не обнял Люцифера за талию, сам углубляя поцелуй. — Скажи мне, Дино, ты хочешь этого? — прошептал ему в губы демон. — Да, — ответил он. Он отшатнулся, и за его спиной распахнулись белоснежные крылья. На секунду на лице Дино проскользнуло замешательство, а в следующий момент его охватило адское пламя. Мужчина закричал от боли, раздирающей его на части. Люцифер подскочил к нему, обнимая за плечи и прижимая к себе. — Пришлось схитрить, ангел. Прости. Дино кричал. Бились стекла, а его крылья горели, превращаясь в иссиня-черные с алыми прожилками. Огонь обжигал их, выжигал все вокруг, но Люцифер стоял смирно, не выпуская Дино из объятий. Его вены вздулись, на руках лопались пузыри, но он лишь крепче прижимал к себе падшего ангела. Пламя погасло внезапно, отшвырнул их друг от друга на пару метров. Люцифер медленно встал, глядя, как Дино поднимается, осматривая свои руки. Когда они встретились взглядом, на Дьявола смотрели ярко-алые глаза. Люцифер улыбнулся окровавленными губами. Практически тут же он оказался впечатанным в стену. Его шею сжимала крепкая рука, воздух кончался, так что он начал задыхаться. Люцифер хрипло рассмеялся. — Так я был прощен? — произнес Дино, с ненавистью глядя. — Да, — прохрипел Люцифер. — Ты был прощен уже очень давно. Но скрыть это оказалось мне по силам. — Ты знал об этом? — Да, Дино. Но я слишком хотел тебя. Дино отшатнулся, отпуская его, и Люцифер с глухим стуком упал на пол. Закашлявшись, он встал на колени и медленно поднялся. Новоиспеченный демон отошел от него, разглядывая когтистые руки. Поймав крыло, он провел по нему пальцами, разделяя перья. — Когти пройдут. Буквально пару дней — и вид будет как прежде. Обещаю. — А я могу тебе верить? — глухо спросил Дино. — Да. Люцифер подошел и встал напротив, глядя ему в глаза. — Я ведь не посылал тебе видения. Ты, и вправду, этого хотел. Впервые за все время Дино улыбнулся, и было в нем что-то хищное. — Тогда нам не место здесь, мой Повелитель. Люцифер усмехнулся и взял его за руку. — Теперь у Ада их будет два, — облизав губы, он с полуулыбкой произнес: — Да здравствует новый Правитель Ада. Расправив крылья, они взметнулись вверх, выбивая крышу.