Однажды у костра

— Я никогда не играл в квиддич. В кругу компании, отмечавшей окончание учебы и удачную сдачу ЖАБА, раздался дружный стон. Казалось, собрался весь седьмой курс, чтобы провести этот последний вечер так, как никогда раньше. Практически всё время учёбы они были слишком разрознены, чтобы собираться такой дружной компанией. Всё-таки деление на факультеты имело большое влияние на круг общения каждого студента. — Хитрый слизеринский змей хочет нас всех споить и выведать наши секреты! — заржал Рон, но послушно сделал глоток из своей бутылки с огневиски. В ответ ему раздался смех всех, кто играл когда-либо в квиддич. Парни смеялись, ярко сверкали глазами в свете огня и пьяно улыбались друг другу. Девчонки же звонко хихикали, изредка прикрывая рты ладошками, и поправляли короткие юбки, что оголяли трогательные острые коленки. — Завали, Уизли, — краешком губ ухмыльнулся один из Малфоев и сделал глоток янтарной жидкости. — Я никогда не влюблялся в старосту. Рон закатил глаза и снова выпил, после демонстративно улыбнувшись Драко. Гермиона, сидевшая рядом с ним, сначала потупила взгляд, но сделала глоток, чем заслужила множество удивлённых возгласов. — Колись, Грейнджер. Кто это? — подала голос Панси и смахнула невидимую пыль с юбки, изображая крайне малую степень заинтересованности. Гермиона сощурила глаза и внимательным взглядом окинула поляну с однокурсниками. Говорить им или нет? Хотя, не такой уж это и большой секрет. Тем более, свою глупую влюбленность она давно переросла. — Том Риддл, — где-то напротив неё кто-то задорно заулюлюкал. — Не понимаю восторга. Мне кажется, многие были влюблены в Тома. — А когда? — На третьем курсе, — усмехнулась Гермиона, и Драко напротив неё закашлялся. — В смысле? Я думал, на третьем ты была влюблена в меня, — его голос был полон неподдельного удивления и непонимания. — Что тебя натолкнуло на такую мысль? Из нас двоих она скорее влюбилась бы в меня, — Абраксас толкнул локтем Драко под ребра и подмигнул Гермионе, которая закатила на это глаза. Малфои. Такие разные: внешне, в учебе, в отношении к ней и окружающим в целом. — Да она мне нос разбила на третьем курсе. Я думал, она без ума от меня! — Драко, мой милый друг, — заржал Эйб. — Тебе ещё столько предстоит узнать о женщинах. — Если вдруг кто из вас не заметил, то Гарри тоже сделал глоток, — недовольная количеством внимания к себе, перевела стрелки Грейнджер. Гарри, сидевший и радовавшийся, что на него не особо обратили внимание во время этого хода, поперхнулся воздухом, когда услышал свое имя. — Ч-что? — И в кого был влюблен наш звездный ловец? — Дин Томас хлопнул его по плечу и крепко сжал пальцами, словно Поттер тут же вскочит и сбежит от всей их компании. — Это так важно? — довольно тихо произнес он. — У нас вечер откровений, Поттер, — ехидно произнес Риддл, внимательно всматриваясь в покрасневшего парня. — Ну, их было несколько, — ребята снова заулюлюкали, подбадривая его поведать имена. — Седрик Диггори, Чжоу Чанг... Едва Гарри произнес два имени, как круг снова потонул в смехе. Некоторые же смотрели на него с любопытством. — Позволь спросить, Поттер, — осторожно произнесла Дафна Гринграсс. — Ты замутил с Седриком, тот выпустился, и вы расстались, — Гарри кивнул. — Ты замутил с Чжоу, после она выпустилась, и вы расстались, — Поттер покраснел, но снова кивнул. — А потом они замутили на фоне общей потери тебя или что? Драко резко вдохнул и заржал пуще прежнего, падая на спину и периодически похрюкивая. — А ты сердцеед, Поттер, — протянула Панси и махнула ему рукой, чтобы продолжил свой список. — Эм, ну, Боунс, — сидящая недалеко от слизеринцев Сьюзан радостно улыбнулась и кивнула Гарри. — Ты тоже мне нравился, Поттер. — Гермиона, конечно же, — он толкнул подругу плечом и глубоко вздохнул, будто готовясь к прыжку в Черное Озеро. — Ну и Риддл. Том, сидящий прямо напротив него, тонко улыбнулся, но его синие глаза красиво сияли в свете огня. Взгляд Гарри мазнул по острой линии челюсти, дернувшемуся кадыку и остановился прямо на коже ключиц, бледной и слегка влажной, поблескивавшей от мягкого света костра. Гарри ощутимо сглотнул, когда рука Тома, такая же бледная и изящная, скользнула под ворот и потерла кожу плеча, открывая больший обзор на ключицы, а кольцо на пальце приветливо сверкнуло. — Я же говорила, — воскликнула Гермиона и все снова засмеялись. — Из тебя это даже алкоголем не вытравить, — помахал головой Абраксас. — Подождите, — Рон повернулся в сторону Гарри. — Ты встречался с Диггори? — Рональд! — Уизли, — высоким голосом на грани смеха произнес Финниган, — ты вовремя. — Вы надоели! Играем дальше, — тряхнула волосами Дафна. — Я никогда не целовалась с девушкой. Глоток сделали все парни и Панси, под удивлённые взгляды почти всех ребят. На это Паркинсон лишь мягко пожала плечами. — Алисия Спиннет, — произнесла она и все понятливо кивнули. Алисию вся школа знала как бисексуалку, которая никогда не стеснялась себя и своих чувств. — Я никогда не целовал парня, — пришел черед Финнигана и пили уже все девчонки, а так же несколько парней, включая Поттера и Эйба. Абраксас поймал удивленный взгляд брата и пожал плечами. — Я чувствую, что должен! — со смехом произнес Дин и наклонился вперёд. — Я никогда не занимался сексом втроём. Тишина заполнила поляну. Все осторожно оглядывали друг друга, чтобы не упустить интересную подробность личной жизни. Гарри сидел и думал, стоит ли делать глоток. Конечно, он понимал, что Томас явно пытается выяснить что там за неразбериха была у него с Чанг и Диггори, но... А впрочем, к Мордреду. Мысленно по-маггловски перекрестился и сделал глоток. — Ну ты даешь, Поттер. Выглядишь то святее всех святых, — со смешком произнесла Аббот. — А кто? — снова вклинилась Дафна. — Чанг и Седрик, — Гарри откинулся на землю и взглянул на звёздное небо. Если это всплывёт где-то еще, ребята его прибьют. — Так это ты их свёл, что ли? — Скажем так, я был связующим звеном, — он опёрся на локти и сложил ноги в позе лотоса. — Звучит так, словно ты был между ними, друг, — вяло произнес Рон заплетающимся языком и тут же получил по плечу от Гермионы. — Я подробности рассказывать не собираюсь, — он покачал головой и снова откинул ее назад. Небо в эту ночь было особенно ярким и звездным. Опушка Запретного Леса совсем не казалась опасной и угрожающей, она была словно приветлива с ними, проводящими свою последнюю ночь здесь — в чертогах Леса. — Ладно, — поднялся на ноги Риддл и хлопнул в ладоши. — Уже довольно поздно, и нам рано вставать на поезд. Так что считаю, что нам следует разойтись и как следует выспаться. Ответом ему послужили нестройные звуки согласия, а поляна наполнилась копошением и тихими переговорами студентов, убирающих за собой мусор. Том проводил веселую компанию взглядом и шагнул к костру, чтобы затушить его, когда увидел Гарри, все так же лежащего на земле и глядящего на небо. Парень выглядел как никогда мягким и привлекательным в оранжевом свете. Его волосы находились в полном беспорядке, но это не бесило Риддла сейчас так, как многие разы до этого. Зелёные глаза за стеклами очков казались неподвижными и практически неживыми. От внезапного лёгкого порыва ветра колыхнулся воротник белой рубашки, расстегнутой до солнечного сплетения парня, открывая взгляду Тома все больше кожи. Грудь его мерно поднималась и опускалась от дыхания. Рукава Гарри весь вечер были закатаны до локтей, открывая взглядам сильные предплечья с редкими темными волосками. Том чувствовал себя очарованным этим парнем. — Почему не ушёл, Риддл? — вдруг подал голос он, отчего Том вздрогнул и сам себя отругал. — Хотел проверить всё тут и затушить костёр. — Я пока побуду здесь и могу сделать все сам. Так что уходи, если хочешь, — Гарри поднял голову и по-птичьи наклонил ее, внимательно смотря на старосту. Том тихо сглотнул и решил принять невысказанное приглашение остаться. — Так значит, ты был влюблен в меня, — утверждающе произнес он и сел рядом с Поттером, нечаянно толкая его ноги своими, который согласно качнул головой и сменил положение ног. Теперь он полностью лежал на теплой земле. Том поднял голову к небу и, не увидев там для себя ничего интересного, снова обратил взгляд на гриффиндорца. — И как долго? — Два года, Том, — мягко ответил Гарри и перевел взгляд на Риддла. Тому Риддлу впервые было так неловко. Конечно, ему признавались в симпатии множество раз и до этого, но почему-то ни разу это не вызывало в нем такого отклика. «Два года» В его груди приятно заныло. Когда это было? Неужели он упустил свой шанс на... Собственно, на что? Том тряхнул головой и перевел взгляд на деревья. Он не любил надеяться. Надежда была тем непозволительным чувством, которое он душил в себе с самого детства. В приюте надеяться на что-то, особенно на лучшее, было бесполезным занятием. В приюте нужно быть сильным, чёрствым и смотреть на мир трезво, чтобы не утонуть в своих мечтах и не оказаться на задворках жизни. Он так крепко задумался, что не сразу почувствовал руку, сжавшую его лодыжку. Пальцы Поттера, все так же смотревшего в небо, мягко погладили ткань черных штанов, мизинцем цепляя и поддевая низ штанины, пробираясь под ткань и оглаживая кожу. Податливая ткань задиралась, ведомая уверенной рукой, открывая все больше кожи, вдруг покрывшейся мурашками. Гарри игриво сжал мягкую икру и поднялся к коленке. Ошеломлённый Том сидел как статуя, все так же глядя на лес, но когда рука стала совершать путь вниз, уже по бедру, он наконец очнулся, посмотрел на Гарри и схватил руку на своем бедре за запястье. — Ты что делаешь? — сдавленно произнес Риддл. Поттер вдруг улыбнулся ему той улыбкой, которую Том до этого видел у него лишь для друзей и Седрика Диггори. Мягкая, нежная и словно восторженная. — Трогаю тебя. Разве нельзя? — он аккуратно сжал мозолистыми пальцами место над коленкой. Том схмурил брови и стал сверлить взглядом его руку. По сравнению с его, тонкой и изящной ладонью с длинными пальцами, кисть Поттера выглядела грубой. Ладонь его была шире, пальцы толще и немного короче, а кожа, усыпанная мелкими шрамами, смуглее. Гарри вдруг перехватил его руку и мягко сжал, побуждая Тома поднять лицо к нему. Риддл смотрел и смотрел ему в глаза, охваченный колдовской зеленью, и не мог оторваться. А Поттер переплел их пальцы и толкнул Тома в грудь их сжатыми ладонями. Слизеринец сделал пораженный вдох, когда лицо Поттера нависло сверху. Риддл не понимал, как Гарри так быстро оказался над ним, стоя на коленях по обе стороны его ног. Он нависал над ним, но не выглядел хоть сколько-нибудь угрожающе. Их руки, все ещё сжатые вместе, лежали над шумно толкающимся сердцем Тома. Решив не паниковать, Том закрыл глаза и снова глубоко вдохнул. Едва он мысленно досчитал до трёх, как Гарри проскользил носом по его скуле прямиком к нежному уху, не скрытому черными волосами. — Можно ведь? Можно, Том? — шептал ему Поттер, теплым дыханием обдавая ушко и посылая сотни мурашек вниз по коже. В животе у Тома что-то непривычно дрогнуло, а в голове впервые оказалось кристально чисто — практически пусто. Не веря сам себе, он яростно кивнул и схватился свободной рукой за шею волшебника напротив, заставляя того мягко усмехнуться ему прямо в нежную кожу под челюстью, а затем шумно вдохнуть воздух. — Ты вкусно пахнешь, Том, — шёпотом произнес он и, глубоко вдыхая, повел носом по его шее. Так, как хотел с самого начала этого вечера. Гарри аккуратно лбом боднул Тома в подбородок, заставляя откинуть голову назад, и широким мазком лизнул кожу между ключиц, заставляя парня под ним дёрнуться. — И на вкус ты сладкий, — пробурчал он ему в кожу и прошёлся по ней языком, слегка сжимая зубами. Не оставляя пока след, но предельно понятно для Тома обозначая свои намерения. Рука на его шее сжалась и сильнее притянула к телу под ним, давая одобрение. Гарри усмехнулся, мягко поймал губами кожу края челюсти и сжал ее, толкая лицо Тома в сторону. Тот закрыл глаза и полностью отдался во власть гриффиндорца. Поттер скользил губами и языком по его шее, сжимая кожу зубами и всасывая её, оставляя после себя наливающиеся кровью отметины. Когда он обхватил губами ключицу, Том вдруг особенно сильно вздрогнул, и рука, до этого крепко сжимавшая шею Поттера, вдруг надавила тому на поясницу, заставляя прижаться телом к телу. Гарри, крепко прижавшись к Тому, сдавленно застонал и вдруг расцепил их руки, лежавшие на груди Риддла. Гриффиндорец мягко поцеловал ладонь, оставшуюся лежать, и резко сел, умостившись на бедрах парня под ним. Руки Поттера вдруг потянулись к пуговицам на его рубашке и стали методично их расстёгивать, открывая все больше мягкой и теплой кожи, что плавилась под взглядом гриффиндорца. Широко распахнув полы белоснежной, но уже порядочно измятой рубашки, огромные ладони Гарри провели по бокам — от края штанов и до подмышек — тела Тома, сильно надавливая большим пальцем, будто в желании пересчитать рёбра, и заставляя кожу гореть и болеть от этого сильного прикосновения. Том не понимал что с ним происходит. Никогда прежде он не испытывал такого рядом с кем-либо. В мыслях, всегда упорядоченных и понятных, бились сплошные желания — коснуться, прижаться, поцеловать, подчинить и подчиниться самому. Коктейль из невиданных ранее чувств завладел им и не желал отпускать, пока Гарри здесь — рядом с ним — и ведёт себя так, словно нет никого желаннее и прекраснее Тома. Поттер вдруг наклонился и лизнул кожу над пупком, от чего пресс Тома сократился, а дыхание сбилось. А потом Гарри нежно и аккуратно поцеловал его в солнечное сплетения, согревая кожу дыханием, и Тому показалось, что он услышал оглушительно громкий треск собственного сердца. Не в силах больше бездействовать, он резко сел, заставляя Поттера удивлённо отклониться назад и осесть на его бедрах. — И что заставило тебя начать действовать сегодня, Гарри? — совершенно ровным голосом поинтересовался Том, деловито разбираясь с пуговицами рубашки Поттера. — В смысле? — Ты сказал, что был влюблен в меня два года, — Гарри кивнул. — Так почему сейчас, а не в те самые два года? — А вдруг это последний раз, когда мы видимся? — и задушенно всхлипнул, когда Том уткнулся лицом ему в стык шеи и плеча, опаляя кожу дыханием. — Я слышал, ты собрался путешествовать. — Не всю жизнь ведь, — пробормотал Том и решительно укусил Поттера за твердое плечо, побуждая того вцепиться в него руками. — Не всю, — зачарованно вторил ему Гарри. — То есть ты, — обманчиво мягко начал Риддл, поглаживая рукой живот Гарри, — был влюблен в меня, — пальцами скользнул по соскам, — и спал с Диггори и Чанг? Фамилии ловцов других факультетов он буквально прорычал в лицо гриффиндорца, крепко, но аккуратно сжимая ладонью его шею, пальцами ощущая бешеное течение крови по венам. — А что мне было делать? Ты никогда не смотрел на меня заинтересованно, — прохрипел Поттер и как-то излишне нежно коснулся его волос, вплетая в них свои пальцы. — Я всегда смотрю на тебя заинтересованно, — сверкнув глазами сказал Том и поднял подбородок. — Я слепой идиот, да? — усмехнулся Гарри и закрыл глаза, лбом касаясь лба Тома. — Определенно. И Том, больше в силах терпеть эту изощренную пытку разговором, коснулся губ Поттера своими. Мягко и трепетно обнял губами его нижнюю губу, чтобы оттянуть, а затем легко прикусить её. Рука его с шеи перетекла на затылок Поттера, а вторая забралась парню под рубашку, холодными пальцами касаясь влажной кожи поясницы, притягивая ближе к себе. Гарри стонал в поцелуй, всем телом подавался вперёд, словно желал вплавить свою грудь в грудь Тома и пахом скользил по его коленям. Дрожащие волны удовольствия поднимались вверх по телу, заставляя кожу покрыться мурашками. — Нет, Поттер, — разорвав поцелуй произнес Риддл и прижал руками к себе замершего Гарри. — Почему? — проскулил тот, крепко обвивая руками шею слизеринца. — Потому, что это не последняя наша встреча, — холодные руки Риддла коснулись лица Гарри, устанавливая контакт глаза в глаза. — Ты обещаешь? Том не любил обещания — как чьи-то, так и свои. Обещания имели свойство не исполняться. Люди зачастую обещали что-то просто для того, чтобы успокоить, пустить пыль в глаза, обмануть, порой сами того не подозревая. В них не было ничего правдивого. Но сейчас — сейчас — Тому хотелось быть как никогда искренним и правдивым, заверить парня, что они точно ещё увидятся и не раз. — Ты отдашь мне это в следующую нашу встречу, Гарри, — он стянул с пальца перстень, взял парня за руку и надел тому на мизинец. — Это ведь тво... — Да, Гарри, — и Том снова поцеловал его, со всей нежностью, что смог в себе найти. — И ты обязан будешь мне его вернуть. — Я верну, Том, — ответил Гарри, проведя пальцами по скулам Риддла, и прислонился лбом к его лбу. — Я обязательно верну его тебе.