Голодные игры или Гибель вселенной Диснея.

Я открываю глаза и просыпаюсь. Я не умею мерзнуть, но чувствую, как вокруг холодно. Анна на соломенной подстилке свернулась калачиком. Кристофф, лежащий рядом, обнимает её, чтобы как-то согреть. Совсем недавно я научилась нагревать. Это труднее, чем замораживать. Ключ к теплу - любовь, а во мне сейчас гораздо больше ненависти, и с каждым днём она только растет. Я смотрю на тех, кого люблю больше всего на свете, и меня охватывает ярость. А больше всего я злюсь на себя за то, что не смогла их защитить. Это из-за меня они теперь в этой грязной и холодной камере! И единственное, что я могу сделать - не дать нашим мучителям их казнить. Каждый раз, когда тюремщики приближаются к нам, я устраиваю настоящую стужу. Им удалось меня сковать, но лишить силы окончательно не получилось. Правда, я боюсь однажды убить их своим холодом. Тогда мне будет уже все равно. "Анна" - тихонько зову я. Моя сестра поднимает голову. "Доброе утро" - я заставляю себя улыбнуться. "Ты чего так рано проснулась?" "Надо согреть вас, вот и настраиваюсь на нужный лад. К тому же надо тренироваться." "Давай, у тебя получится". На самом деле я не верю в то, что смогу натренироваться так, чтобы одержать вверх над нашими врагами. Но Анна верит в это, и я должна поддерживать её веру. Кажется, воздух становится теплее. Господи, как же это трудно.. "Тепло" - Анна улыбается. Кристофф тоже улыбается, и, ворочаясь, с кем-то разговаривает во сне. Анну всегда это веселило. А у меня ком подступает к горлу. Кристоффу снятся времена, когда мы были счастливы, и сейчас он проснется среди того ужаса, что творится наяву. Из-за меня. Будит Кристоффа неожиданно распахнувшаяся дверь. Каменные стены и пол вокруг меня вмиг покрывается инеем. "Эльза, не надо!" - кричит Анна. Она совсем не ненавидит тюремщиков, а считает, что они такие же жертвы, как и мы. Кристофф и я с этим не согласны. - Простите, если разбудил, ваше величество и ваше высочество. В такие минуты я еще больше его презираю. Как можно называть нас так и охранять в тюрьме одновременно? - Что вам нужно? - резко спрашиваю я. - Г-герцог Варавский приказал, чтобы вас троих сегодня в полдень доставили на городскую площадь Эренделла. - он едва выговаривает эти слова. - Передай своему герцогу, пусть .... - и Кристофф выругивается так, что Анна невольно краснеет. - Именно! - кричу я. В инее уже все стены, пол и потолок камеры. Тут тюремщик отступает, и в комнату входит вооруженный отряд солдат. - Жалкие предатели - рычит Кристофф. Выводите этих двоих! - кричит, указывая на него и Анну командир. - Я не позволю! - кричу я. В камере все холоднее и холоднее. - Позволишь! Или заморозишь не только нас, но и их. - Пожалуйста, не волнуйтесь! - говорит тюремщик. - Их не будут казнить. И вас тоже. - Сейчас превращу вас в лед! - кричу я. Солдаты замирают в нерешительности, они боятся меня. Их командира я знаю давно, это человек Варавского. Он настроен куда решительнее. - Чего встали! - орёт он на солдат - Делайте что говорят! - И прежде, чем я успеваю что-то сказать, мне по голове бьет что-то тяжелое, и я теряю сознание. Когда я прихожу в себя, нас всех уже выводят из тюрьмы. Меня - последнюю - в специальных оковах буквально тащат за собой двое, держа цепи. Анна, оборачиваясь, умоляет меня быть спокойнее. Кристофф, который идёт первым, мрачно молчит, смотря в землю. Народ уже собрался на площади. А может быть, Анна, ты права и лучше просто смириться со своим поражением? Странно, но я не вижу эшафота. Посередине на лошади сидит Варавский в окружении своей охраны. Когда я вижу его, мои цепи начинают покрываться льдом. Жестом герцог Варавский показывает, чтобы меня держали подальше от него. - Ты, Варавский, трус! - кричу я ему. Никто в толпе не решается мне поаплодировать, но я вижу, как мне кивают. - Говори, что хочешь! - отвечает он в рупор, чтобы все слышали. И обращается к Анне и Кристоффу - Не бойтесь, я никого не казню. Наш замечательный совет Капитолия и президент Малефисента прислали нам указ. Ему подают какую-то бумагу. По рядам горожан проносится гул. Уж насколько не любят Варавского, Урсулу, Капитана Крюка, Готель и других, но больше всего терпеть не могут Малефисенту. Только самая злобная даже среди себе подобных злодеев могла обречь на смерть беззащитное дитя. И именно её эти негодяи, захватив нас всех, избрали президентом. Варавский зачитывает указ. "Дорогие жители Эренделла! Мы знаем, как вы нас ненавидите, ведь мы захватили ваш дом, и бросили ваших любимцев в темницу, объявили охоту на троллей и многое другое. Но у нас грандиозные планы, и вы - их часть. Мы хотим создать настоящую Империю Зла, а вас сделать её гражданами. Мы покажем вам, насколько привлекательно может быть зло, и вы поймете, как всё это время вы его недооценивали. Мы организуем для вас особое, злодейское развлечение, и вы сами увидите, как это интересно. Итак, встречайте грандиозное шоу - Голодные Игры! Участниками, или как мы теперь их будем называть, трибутами, станут ваши любимцы, и вы будете за них болеть. Вместе с ними будут играть герои других сказочных стран - сказочной Африки, сказочной Франции, сказочной Германии и даже сказочной Атлантиды! Победитель станет новым членом нашего Совета, его ждут небывалая власть и почести! А остальные умрут, но это ведь не главное. Главное - ваши фавориты могут стать правителями нового сказочного мира! Готовьтесь болеть за своих! Счастливых вам Голодных Игр, и пусть удача всегда будет с вами!" - Вот так! У нас очень мудрый совет, не так ли? - спрашивает Варавский. - Передаю слово нашему гостю из Капитолия - Анастейше Тремейн! Анастейша Тремейн. Что-то я о ней слышала, только не помню что. Она оказывается на редкость некрасивой девицей в красивом розовом платье. - Для меня огромная честь принять участие в историческом событии! - щебечет она. - Сейчас мы услышим имена наших трибутов, а для того, чтобы их определить, мы вытянем жребий. Ей протягивают мешочек, и она вытягивает оттуда бумажку, на которой что-то написано. - Анна, бывшая принцесса Эренделла! - выкрикивает она. Анну только что выбрали для участия в смертельной игре на выживание. Анну. Я, не помня ничего, вырываюсь из рук, охранников, но меня успевают перехватить. - В камеру её! - кричит Варавский и машет рукой. Сейчас они снова ударят меня по голове? Нет! - Стойте! - кричу я - Я доброволец! Я хочу участвовать в Играх! Я вижу как Анастейша что-то переспрашивает у Варавского. Тот кивает. - Как неожиданно! У нас доброволец! Ну-ка, милочка, подойди-ка. - Меня подводят ближе к ней. - Как тебя зовут? - Эльза. - Эльза, бывшая королева Эренделла? - Да. - Так значит, это - она кивает на Анну - твоя сестрёнка? Я киваю в ответ. - Давайте вместе поприветствуем нового трибута! И тут происходит неожиданное. Они начинают петь. Сначала тихо. Потом громче. И внезапно я узнаю, что именно. Это моя песня! Та самая, которую я когда-то пела в горах. "Отпусти и забудь, что прошло уже не вернуть, отпусти и забудь, новый день укажет путь!" Герцог Варавский испуган. Его сателлиты тоже. А я впервые за столько времени улыбаюсь искренне. Откуда они узнали, что я пела тогда? Наверное, кто-то услышал случайно. А теперь наш народ спел её для меня. Значит, у них есть надежда! Значит, они верят в меня, в нас, в Эренделл! А может.. Все-таки не все потеряно. "Нет, Эльза" - мысленно останавливаю я себя - "Не надо этих пустых мечтаний". Тут мои мысли прерывает визгливый голос Анастейши. - А теперь пришло время узнать имя второго участника! - видно, что она тоже растерялась. Пошарив в мешочке, она достает другую бумажку. - Олаф, снеговик! Я вздрагиваю. Наш Олаф исчез во время штурма Эренделла. Из разговоров тюремщиков, я слышала, что его ищут. Неужели нашли? Точно. Из толпы выходит человек, одетый в новую официальную форму сказочного мира. Кажется, теперь их называют миротворцы. В руках у него мешок. Подойдя ближе к нам, он вытряхивает из мешка кучу снега, которая через минуту собирается в Олафа. Он оглядывается по сторонам. - Привет всем! - кричит он толпе. И видит меня. - Эльза, это ты! - Да, я, Олаф. - Как я рад тебя видеть. - Ну же, пожмите друг другу руки - говорит Анасшейша и осекается - у Олафа вместо рук - ветки, а я в цепях. Зато всегда можно обняться, что мы и делаем. Потом нас ведут на корабль, куда в последний момент приводят Анну и Кристофа - попрощаться. Анна не может сдержать слез, а я её успокаиваю. - Не надо, пожалуйста. Ты цела и это главное. С тобой Кристофф. Я тоже пока в безопасности. - Пока - только и может произнести Анна. - А ты не переживай за меня. Я могу быть опасной, не хуже любого злодея. - Но я не хочу, чтобы ты была злодейкой - всхлипывает моя сестра. - Кристофф - говорю я. - Береги её. - За это можешь не беспокоиться. Еще мы обнимаем Олафа, но не решаемся спрашивать, где он был - незачем озвучивать подробности жизни в сопротивлении, если оно есть. Через несколько минут нас разлучают, скорее всего, навсегда.