Под покровом ночи.

Очередная летняя ночь. Душная, жаркая, даже в особняке семьи металлистов осталось мало мест для спасения. Ди лежит на своей кровати. Из одежды на нем разве что легкие шорты. Даже косметика уже несколько дней смыта - не хочется тратить сил на это, тем более, он даже не выходит из дома. Слишком жарко для прогулок. Если бы не работающий вентилятор, то страшно представить что было бы... Но, на счастье младшего металлиста, в комнате было даже прохладно немного. Это лето выдалось необыкновенно горячим. Однако, с другой стороны, это лучше постоянных дождей и холода, как было в прошлом году. Хотя бы не так уныло. Наверное. Блондин лениво стягивает резинку, стараясь не думать о своем виде, если он решит выйти - будет сложно уложить эту непослушную "гриву". Мимолетная, рассеянная мысль тут же исчезает, теряясь среди сотен остальных. Несмотря на поздний час и усталость, спать ему совершенно не хотелось. Впрочем, и заниматься чем-либо тоже. Хотя... Ди выдохнул, устроившись поудобнее и кинув взгляд на часы. Все давно находятся в царстве Морфея - еще бы, сейчас 4:35 утра... А это значит, что можно позволить себе кое-что. Встав и открыв окно вообще настежь, включил вентилятор на полную мощность и, улегшись обратно на кровать, поудобнее устроился. Сейчас нужно как можно больше сквозняков - после проделанного будет куда жарче и душнее. Прикрыл глаза, сосредотачиваясь на своих мыслях и образах... Знакомое предвкушение не заставило себя долго ждать. Пока что слабая волна вожделения прошлась по телу, сбивая дыхание. Блондин выдохнул, спуская руку к резинке шорт, поглаживая другой по наиболее чувствительным местам. Медленно, максимально чувственно - у него впереди много времени, и он намерен насладиться этим сполна. Представил, как чужие ладони проходятся по бокам, слабо щекоча кончиками и чуть царапая, гладят грудь, задевая соски. Судорожно вздохнул, вздрогнув - фантазия была настолько яркой, что ощущения словно усилились по меньшей мере раза в два. "Да, вот так..." - мысли поплыли, на щеках появился румянец. Подцепляет и снимает шорты сразу с нижним бельем, поглаживая уже вставший орган. Фантазия разгорается все сильнее, распаляя сознание. Ди мельком вспоминает закрыл ли он дверь и наконец окунается в этот жаркий омут с головой... В последние год или два воображение стало куда богаче на разные выдумки и сюжеты, иной раз поражая своим разнообразием своего же хозяина, но все они абсолютно всегда крутились вокруг одного и того же человека. Того, кто сводил с ума Ди одним своим взглядом, голосом, движением или жестом. Всем. Всегда. И очень, просто до безумия, сильно. Его отец, Глэм. И если поначалу блондин не мог с этим смириться, боролся и делал все, лишь бы избавиться от этого странного влечения, то со временем... принял. Позволил разуму пустить корни влюбленности дальше. И, стоит заметить, почти ни разу не пожалел. Днем Себастьян по-прежнему был его отцом, родителем, какой-никакой опорой и тем, кто вызывает весьма... противоречивые чувства, в плохом плане. Но ночью... Ночью Глэм становился кем угодно, все зависело от желания и воображения Ди. Мысли о неправильности уже давно были откинуты и забыты - зачем переживать о том, чего невозможно изменить? Оставалось только наслаждаться тем, что есть, и стараться не париться над тем, что невозможно получить. "М... ах... Сильнее..." Шею ласково целуют, сразу же прикусив чувствительное место, спускаются к ключицам, оставив несколько засосов, ласкают грудь... Каждый раз в такие моменты Ди представлял одно и то же: то, как Глэм нависал над ним, властно целуя, забирал весь контроль, играясь с ним словно охотник с ценной жертвой, вжимал в поверхность будь то кровати, стены или пола, не давая путей к отступлению, сводил с ума своими действиями, вынуждал просить большего... Все это сильно било по гордости, но возбуждало так сильно, что противиться было попросту невозможно. После всегда приходило чувство стыда за свои действия, да только что поделаешь, если от одной мысли об этом все внутри начинает сладко сводить, а фантазия сводит с ума картинами, где его берут в самых разных позах, да так, что он сам начинает течь как последняя... Голубоглазый слабо вздрогнул, на секунду вырываясь из сладкой неги. Ему показалось, что кто-то стоит у двери. Быстрый взгляд - действительно показалось, можно не переживать. Только что-то светлое мелькнуло, но, скорее всего, ему привиделось - отец бы не стал молча смотреть на это. Верно? Ну... Или не упустил момента, чтобы сказать нечто с виду вежливое, но едкое. Ди выдыхает, снова двигаясь в нужный такт, поддаваясь бедрами навстречу ладони и представляя себе перед отцом. Сладкое унижение будоражит кровь, сводя с ума и затыкая остатки гордости. Еще один укус за шею, на этот раз до боли, чтобы оставить яркую метку. Тело предательски задрожало, словно все это происходило взаправду. Слегка ерзает, растягивая себя под пытливым, цепким, но довольным взглядом, не сдерживает слабого стона от приятной пытки - его намеренно дразнят, доводя до пика, но не давая заполучить желаемое. "Д-давай... н-ну же.." - играет со своим подсознанием блондин, совершенно не замечая, что его слова все же вырываются наружу, а не остаются в мыслях, пусть и едва слышно. Воображение услужливо подставляет реакцию отца: прищур глаз, коварная, садистская улыбка, томный голос, от которого вскипает кровь и стучит в висках: "Скажи это, Ди." "Ч-черт... Мх...." - движение у двери остается незамеченным. "Ну же." - ласковое движение, чтобы слегка задеть по простате. Он крупно вздрагивает в который раз. - "Всего три слова..." - укус, на этот раз с зализыванием. Непростой выбор перед воображаемым Глэмом, но он не позволяет себе отвлекаться от ощущений: "Возьми меня..." "И еще..." - тянет тот с чеширской улыбкой. "Прошу... пап..." - все еще вслух шепчет он, и в пару движений доводит себя до оргазма, едва успев зажать свободной рукой рот. В этот раз дотерпеть до самого главного не получилось, но и "игра" еще не закончена. Поэтому Ди пока держится, не позволяя себе уснуть и отдыхая. Совсем тихий скрип настораживает. Кому это приспичило сейчас по дому шастать? Он хоть и был тихим, но... "А если..." - внутри него все неожиданно похолодело. Желание продолжить начатое тут же исчезло, по спине пробежался холодок. Блондин сел и тут же натянул упавшее белье с шортами. "Я просто проверю, выпью воды и вернусь назад. Просто, на всякий случай." - нервно убеждает он себя, забив на волосы и выходя в коридор. Никого. Идет вдоль, проходя мимо комнаты Хеви, спальни родителей, кабинета отца. Нигде лишнего шума нет, все на месте. И шагов больше не слышно. Облегчение немного уняло паранойю. Ди, нахмурившись, спустился вниз, направляясь к кухне. Нижний этаж он решил проверить после. Подходит к гарнитуре, почти окончательно успокоившись. Да. Ему определенно стоит лечить нервы - уже мерещится всякое, а на деле... А если его и поймали, то кто? Хеви бы спалился тут же, тоже самое с матерью. Они не умеют быть тихими, первый - в виду неуклюжести, вторая - просто по нежеланию. Тогда получается... "Твою мать." - обреченно подумал он, склонившись над раковиной и уже напрочь забыв про свою цель. Одна мысль о том, что отец мог увидеть его, или еще хуже - услышать, вводила подростка в ужас. Конечно, Ди не раз уже фантазировал о том, как его ловят на "горячем", и в конечном итоге это оборачивается клишированным соитием. Но... Тут-то реальность. А как отреагирует Глэм на новость о том, что его собственный сын регулярно представляет себе... такое... Даже подумать страшно! - Похоже... - голубоглазый выдохнул. Внизу было немного прохладнее. - Меня ждет много неприятных дней... - тихо произнес он. - И ты абсолютно прав, Ди. - также тихо и вкрадчиво отвечают ему сзади. В один миг все возможные отмазки и оправдания просто напрочь вылетели из головы подростка, заставив испуганно застыть. "У меня глюки начались, или..." - он боялся повернуться. - Ну же. - блондин был готов поклясться, что на этих словах тот слегка наклонил голову набок. - Невежливо говорить, стоя спиной к собеседнику. - сердце застучало в разы сильнее, голубоглазому на секунду показалось, что он буквально сейчас умрет от стыда или страха. Ди попытался послушаться, но тело его словно не слушалось. - Повернись. - уже жестче и чуть громче повторил Глэм. В воздухе слышалось недосказанное "Я жду". Подчинившись, кое-как заставил себя выполнить требование. Без сомнения, его поймали. И, без сомнения, тот слышал куда больше, чем нужно. Хотелось начать что-то говорить в свою защиту, чтобы хотя бы на пару секунд прервать эту гнетущую тишину, однако Ди понимал: сейчас его голос будет звучать лишь как жалкое блеяние, и то с заиканием. Тот оглядывал его с ног до головы, словно ища прорехи, либо же... издеваясь и глумясь. Он сглотнул. - Похоже, говорить ты не в состоянии. - наконец разорвал молчание Себастьян, уже успев проанализировать и это. - Завтра вечером зайдешь ко мне в кабинет. - и, развернувшись, удалился к себе. Ди сполз на пол, глядя на удаляющегося отца. "Завтра..." - он запустил руку в волосы, убирая их. - "Но завтра мама и Хеви уедут на съезд байкеров. Неужели..." - внутри все теперь еще вдобавок словно покрылось коркой льда. - "Он хочет разобраться без свидетелей... Черт... Черт!" - Ну уж нет. - сделал несколько быстрых шагов в сторону отца. Догнать он бы не догнал. Но привлечь внимание смог. - Хочешь говорить - говори сейчас! Глэм остановился, недовольно взглянув на сына. Он и сам не до конца понимал как реагировать на увиденное. Если сначала, стоя в проеме, ему хотелось произнести тираду, то сейчас внутри все требовало обратного. Так что пришлось делать вид, будто ему жалко сына, и что он отложит "кару", тем самым еще сильнее наказав того за невнимательность и неосторожность. От взгляда на блондина по коже пробежали мурашки. Тот стоял уже куда тверже и увереннее, несмотря на сгорбленные в невольном жесте вины плечи и внешне отрешенный - хотя кого он обманывает - страх и нерешительность, непонимание как действовать дальше и что делать, были видны для него как на ладони - взгляд голубых глаз. У Ди он всегда выходил еще пронзительнее, чем у Себастьяна, пусть и не так сильно пугал. - Уже поздно. - отрезал металлист. - Ты сам сказал, что разговор состоится. - с вызовом ответил младший, вызвав на тонких губах широкую, пугающую ухмылку. - Да. Ты прав. Но, думаю, после такой встряски тебе потребуется отдых. - не сдержал насмешку. Тот слегка залился румянцем от возмущения. - Но... - Я неверно высказался. Боюсь, Ди, - его голос стал прежним, обычным, отчего напряжение еще сильнее выросло. - ты меня так шокировал, что даже мне нужно время для размышлений. Я не сразу это понял. - сейчас ошибку было легче признать. Правда, голос Глэма сквозил такой фальшью, что тот не поверил ни единому слову и уловил лишь желание поиздеваться. В конце концов, Себастьян не всегда мог и хотел сдерживаться. А сейчас даже в каком-то плане имел право. И не преминул надавить на чувство вины сыну. И не только вины. Произнеся это, он развернулся и скрылся в дверях спальни, а Ди вернулся к себе в комнату. В эту ночь он так и не уснул, костеря себя всеми возможными способами. *** Утро было... Впрочем, какое утро? Ди задремал ближе к тому времени, когда уже все проснулись. И, соответственно, проснулся только в обед, и то лишь из-за того, что Хеви снова включил свою музыку. "Черт..." - он лениво поднялся, с неудовольствием отметив, что времени до "казни" осталось не так уж и много. Брат с матерью скоро уедут. А затем будет серьезный разговор. Который так хотелось отложить, а еще лучше - избежать. Блондин медленно расчесался, оделся и ушел на прогулку, предупредив лишь Хеви. Хотелось развеяться и хоть на время забыть о случившимся. В конце концов, морально подготовиться на все сто он не сможет. Его ошибка слишком серьезна, а последствия... О них было даже страшно подумать. Что Глэм ему скажет, помимо очевидного? Что решит сделать в итоге? Выгонит? Начнет игнорировать? Будет время от времени унижать и бить по больному, так, невзначай? Вежливо избавится от "ненормального"(впрочем, так ли неуместны тут кавычки, если подумать?) отпрыска, отселив его и навсегда забыв? В психушку отправит? Или просто на прием к психологу или психотерапевту? Ди не знал. Мысли об этом сводили с ума наравне с невозможностью предсказать будущее. Глэма нельзя было назвать тем, кто станет верить стереотипам или ненавидеть тех, кто отличается. Ведь он сам был таким. Но как он относится к таким, как Ди? К однополым отношениям в целом? Скорее всего нейтрально. Даже равнодушно. А если столкнется с таким? Вернее, уже столкнулся... А если все-таки... его отношение негативное? Голубоглазый снова схватился за голову, не обращая внимания на выбившиеся из хвоста пряди и слабую боль от сильной хватки. Что ему делать?! Он не сможет сбежать сам, да и трусость это! Ди не собирался так просто сдаваться. Но вот только собраться с мыслями и успокоиться было невозможно. Всё, абсолютно всё против него. И что из этого выйдет предугадать нереально. Отчаяние с напряжением были внутри него настолько сильными, что хотелось плакать от чувства беспомощности. Остаток дня и начало вечера он провел далеко от дома, нервно куря и размышляя над отмазками, словами, да просто поведением, которые придется использовать. Разумеется, так продолжаться вечно не могло: вечер наступил, Виктория с Хеви уехали, и решающий момент настал. Глэм ждал его, и Ди шел домой как на войну. Пусть и с очевидным проигрышем. Но! Но он падет достойно. Вот показался дом. Вокруг уже начинало темнеть. Тяжелые шаги отдаются эхом в собственной голове, а кровь бешено стучит в висках, словно пытаясь обогнать сердце в своем ужасающем ритме. Вот он в прихожей. Разувается. Вешает куртку. Уходит ненадолго к себе, не притронувшись к оставленному для него на кухне ужину, и приводит себя в порядок, чтобы нацепить новую маску. Самую прочную. И, собравшись с мыслями, идет в кабинет отца. Стучит по двери. Слышит привычное "Входи", послушно исполняет сказанное, но остается на расстоянии. Отец работал с очередным отчетом, который явно почти доделал. Ди с неудовольствием отметил, что мог бы придти на полчаса позже. Как ни странно, почему-то сейчас он чувствовал себя... спокойным? Видимо, организм не выдержал столь долгую нагрузку в виде волнения и страха, так что вместо них он ощущал лишь усталость и некое смирение. А так же уверенность в своих действиях. - Присаживайся. - жест в сторону стула. Ди, поразмышляв пару секунд, подошел ближе, но остался стоять. Ему ожидаемо ничего не ответили. Однако, жест был замечен и понят. - Итак, о чем ты хотел поговорить? Маска безразличия и спокойствия сводила с ума, но сил осталось слишком мало. Тот, словно издеваясь(хотя, почему "словно"? Так и было), отложил ручку, дописав последнее предложение, и убрал бумаги в ящик стола. От гробовой тишины в комнате все звуки становились словно громче в несколько раз. Младший металлист лишь наблюдал за действиями отца, отмечая такое же напускное спокойствие. Правда, он не мог прочитать что за ним пряталось... А жаль... Закончив с приготовлениями, Себастьян привычно посмотрел на сына, подперев тыльными сторонами ладоней подбородок. Ди лишь слегка прищурился. Манера не отвечать раздражала, если не бесила. - И как давно это происходит? От тона мужчины по телу пробежали мурашки. Блондин отвел взгляд. Нет, на такое отвечать, глядя в глаза, невозможно. - Какая уже разница? - тихо, с явной угрозой ответил он. Тот лишь промолчал, продолжив прожигать его взглядом. Ди устало вздохнул. У него уже не было сил, внутри осталась только обреченность. Отец по-прежнему молчал, ожидая ответа. А он... Он решил просто уйти. - Говори что решил сделать, и я пойду спать. - тот наклонил голову набок. - Если ты хотел избавиться от меня - то... - Избавиться? Похоже, вот этого Глэм вообще не ожидал. А Ди понял, что сболтнул лишнего, но отступать было уже поздно. - Да. Мне объяснять причину? - яд просочился в словах блондина. - Хочешь поглумиться еще? - Ди, успокойся. - Сам-то в свои слова веришь, пап? - он еле заставил себя остановить внезапный поток слов, что рвался из него. Хотелось даже не столько дать понять, что он не даст себя задавить, сколько выговориться окончательно. Может, из-за нервов, отчаяния и понимания, что это скорее всего последняя возможность поговорить, возникло такое желание? Сложно сказать. За годы столько всего накопилось, что сдерживать в себе это было иной раз невозможно. Опустил взгляд. Тяжело выдохнул. Как он умудрился вообще влюбиться в него - тоже своего рода загадка. Но, спустя много размышлений и часов, проведенных в интернете с целью найти зацепки, Ди лишь пришел к выводу, что, учитывая их отношения, его отношение к нему лично, это даже... чуточку ожидаемо. Жаль только, что он не смог обрубить это на корню и теперь страдает. - Просто скажи, что выгоняешь меня или сдаешь куда-то, что я отвратителен, болен, что я тебе больше не сын, или вовсе - что ты не удивлен даже, настолько я жалок. - произнес блондин. - Скажи это и не тяни момент. - голос предательски дрогнул под конец, выдавая боль. Себастьян замер, не веря своим глазам и ушам. От слов сына внутри все сжалось. Неужели Ди правда верит, что он с ним так поступит? По крайней мере, настолько жестоко? - Ди... - тот приложил руку к лицу, тяжело и судорожно вздохнул - расшатанные нервы давали о себе знать. - Ничего из того, что ты сказал, я не собирался сделать. - твердо и как можно более спокойно ответил он. - Ты по-прежнему мне дорог. - Не ври хотя бы себе, пап. После такого ничего не будет как раньше. А у нас и так отношения плохи. - не обращая внимания на поднявшегося отца, блондин сглотнул. - Мы не сможем забыть этот разговор. Я ненормальный. Больной. Ты просто не хочешь... Его порывисто обняли. - Ты меня ненавидишь. Зачем этот цирк? - севшим голосом спрашивает Ди. - Ох, Ди. - теплая ладонь гладит по спине. - Если бы я тебя ненавидел, то, боюсь, ты бы не находился сейчас здесь. "Неужели он правда в это верит..?" Тот замолчал. - И после увиденного я не стал относиться к тебе хуже. - И почему я не верю? - саркастично усмехнулся младший. Тихий смешок. - Потому что подобное слишком маловероятно, верно? - с долей иронии отвечает вопросом на вопрос Себастьян. Со стороны это действительно выглядело не слишком искренне. В правдивость слов Глэма было чересчур сложно поверить, особенно Ди, который все ждал подвоха. Но... Несмотря на произошедшее, ему очень, просто невообразимо крупно повезло. И везение это заключалось не в том, что его наклонность приняли. Нет. Вернее, не совсем в этом. - Знаешь. Ты прав. Отчасти. Его отстранили, все еще держа за плечи. Повисла недолгая пауза. Глэма нельзя было назвать импульсивным. Но когда он, выйдя ночью из спальни и проходя мимо комнаты сына, увидел и услышал это некое "представление", то внутри все сладко свело от жара и невозможности напугать того. Все-таки, вышло бы прекрасно... Ди так удобно и соблазнительно закрыл глаза, не обращая внимание на все остальное, что Себастьян едва удержался тогда от того, чтобы не "присоединиться" и "помочь"... Тогда ему удалось себя сдержать только потому, что совсем рядом спали остальные члены семьи, и сам он еще сомневался в своем решении. Однако... Коварный план созрел сам собой. И даже несмотря на реакцию сына, его слова и собственный шок, его все же удалось воплотить в жизнь... И, пока Ди, сбегая от собственных страхов, пропадал на улице вдалеке от дома, Глэм думал: стоит ли поддаваться желанию? К сыну давно были странные чувства. Куда более сильные, чем стоило бы. Да, они были не такими взрывными и яркими, как к Виктории, да, иной раз поддеть хотелось. Позиция с отношением была неспроста - он несколько опасался случайно выдать себя, а как отреагирует не в меру умный сын - неизвестно. Из-за этого казалось, будто Себастьян любит его куда меньше, чем того же Хеви. А на деле... Вообще, как так получилось - было не слишком понятно. Глэм предполагал, что Ди был слишком похож на его желанную "версию" в юношестве. Иначе говоря, будучи подростком, он очень хотел иметь такую внешность(разумеется, когда узнал о глэм-металле получше и заинтересовался). А характер - такой спокойный, уверенный, свободолюбивый - напоминал его собственный. К тому же, в детстве сын его обожал. Брал пример, заимел многие привычки, пошел в него почти всем, унаследовав от матери лишь такие милые веснушки. Или может сказывалось то, что с Хеви и Викторией было не так интересно? С Ди забавно вести небольшие "бои", разоблачать его, иногда поддаваться, помогая тем самым развивать хитрость и не только. С ним интересно спорить, строить теории о чем-то, разгадывать загадки(как на квесте, например), делиться мнением, да в целом проводить время. Жаль, что у них не так часто получалось это делать. Может, не зацикливайся Глэм на своих опасениях, все было бы иначе... Сейчас, видя и осознавая, что случилось невообразимое, он не имел права отказать. Когда еще судьба будет настолько благосклонной? - В чем же? Внутри Ди все мгновенно сжалось от реплики отца. - Теперь все действительно не будет так, как раньше. - улыбнулся Глэм. Спокойно, уверенно, но в этом жесте было что-то пугающее. Словно... хищник, который делает последний, решающий рывок в сторону жертвы. - Но, - Ди вздрогнул - его несильно схватили за подбородок, слегка задрав голову. - я позабочусь о том, чтобы ты получил все, что я не мог тебе дать раньше. - и, наклонившись, поцеловал. Тело в его руках дернулось, словно попытавшись вырваться. Чужие пальцы впились в рубашку, попытавшись оттолкнуть, буквально отодрать от себя. Похоже, он слишком сильно его шокировал. Правда, сын и не учел какие последствия будут от его проступка... Ди вжали в стену. Сильно, властно, но в то же время достаточно аккуратно, чтобы не вызвать боль. - Ты действительно думаешь, что теперь я отпущу тебя? - голубые глаза напротив в ужасе уставились в его. - После того, как мои желания оказались реальностью? - он хитро прищурился. - Ди... - по телу блондина прошлась мелкая дрожь от тона мужчины. - Это довольно наивно. Тот чуть задрожал от калейдоскопа эмоций внутри: страх, шок, непонимание и неверие смешались с радостью, восторгом, предвкушением. Ди про себя порадовался, что все же первый раз получится не слишком болезненным благодаря его частым "играм", к тому же... Он был чистым, так как всегда подготавливался заранее. Иногда ведь только пальцев не хватало... Внутри все сладко трепетало. Неужели его больная мания действительно оказалась взаимной? И он... не спит? Не сон ли все это? Боль ясно подсказывала, что нет. - Ты действительно уверен, что... - ему не дали договорить, заткнув очередным поцелуем. Похоже, все будет прямо как в фантазиях... "Интересно, за какие заслуги судьба так расщедрилась?.." -...Хочешь этого... - прозвучало слабо, когда от него оторвались. Вопросительные нотки были почти незаметны. Глэм лишь хмыкнул на глупый вопрос, оставляя его без ответа. Ди слабо застонал от приятных ощущений, выгибаясь навстречу ласкам. Голова нещадно кружилась, тело горело, воздух вокруг словно раскалился за считанные секунды. Его целовали, кусали, зализывали места этих самых укусов, Себастьян не давал ему ни секунды на "отдых", доводя до исступления своими умелыми ласками. Его подтолкнули к выходу, затем еще. Казалось, прошел миг и в то же время вечность, и вот его бесцеремонно бросают на кровать, стягивая остатки одежды. Ди слабо попытался вырваться, чтобы проявить хоть немного инициативы, но Глэм решил оставить это на другой раз, прижав того назад. Оставалось только наблюдать за тем, как тот снимает с себя футболку с штанами, и, дождавшись, когда "мучитель" снова приблизится за очередным поцелуем, украдкой стянуть резинку с волос. В незавитом виде они водопадом спадали на плечи отца. Тот слегка отстранился, убирая мешавшие пряди. "Черт..." Ди окончательно "поплыл" от этого вида: золотая "грива" волос, худощавое телосложение гладкая кожа, и взгляд. Томный, пронзительный, с полуприкрытыми веками и такой же полуулыбкой на губах... Глэм всегда был красив, но сейчас... Долго рассматривать или раздумывать ему не дали: Себастьян, наконец получив желаемое, не был намерен терять время попусту. Удовольствие, подобно току, пронизывало младшего металлиста насквозь, но не принося боли, а лаская, распаляя, не давая прийти в себя. Глэм жадно целовал того, кто заставлял его сердце трепетать одним свои видом, голосом или взглядом, как когда-то это делала Виктория, и не мог насытиться. Укусы и засосы бледными узорами расцветали то там, то тут, ярко выделяясь на бледной коже. Контраст боли и удовольствия подстегивал растущее возбуждение, приятно дурманя разум. Чужие руки прошлись по груди блондина, приласкали соски, затем одна спустилась ниже, обведя кончиками пальцев пупок, отчего Ди шумно выдохнул. Глэм издал хриплый смешок, забавляясь чувствительности сына. Спустился ниже, приласкав чувствительное место уже губами. Тот лишь застонал, чувствуя, как плавится тело. Руки отца были везде: то он ласкал соски, то сжимал его ягодицы, от чего он поначалу дергался, то касался члена, уже болезненно нывшего. Только когда блондин был уже на пределе, тот перешел к подготовке - знакомый тихий щелчок открываемой смазки, осторожное прикосновение ко входу и - наконец-то - движение пальцев внутри. - Я уже готов, м-можешь не тянуть. - срывающимся голосом прошептал он. - Уверен? - все же уточнил тот, тем не менее, вытащив пальцы. - Да... Более чем. Еще один ехидный смешок, но замечания откладывают на потом. Быстро смазав свой член, Глэм наконец делает первый толчок, плавно проникая в жаркую глубину. Ди тихо всхлипнул и застонал от слабой боли и еще более сильного удовольствия. Обхватил ногами за талию, прижимаясь как можно ближе - контроль окончательно полетел к чертям. Грубое движение, чужая ладонь ложится на шею. "Что за..." Внутри поднимается страх: неужто его собираются задушить? Резкий толчок, до боли, и длинные пальцы сильнее надавливают на уязвимое место. Он сипло выдыхает сквозь плотно сжатые зубы. "Он издевается..." - быстро приходит осознание. Глэм немного ускоряется, быстро найдя нужный темп. Ди шипит - боль не существенна, но все равно мало приятного. Впрочем, на что он рассчитывал? На то, что блондин будет нежным и ласковым? До чего же наивно... Сейчас Себастьян просто возьмет то, чего ему так не хватало: власть. И, на самом деле, учитывая его некоторый садизм, это пугало. Только вот у Ди не было шансов сбежать. Парень прикрыл глаза, заставляя себя расслабиться. На шею несильно давили, частично лишая его доступа к кислороду. Внутри все быстро начало гореть, мысли еще сильнее спутались, а в голове появился туман. Нет, на такое он не рассчитывал. Слишком... слишком страшно. Неожиданно, странно, да просто... просто... Возбуждение накатило еще большей волной, став каким-то... другим. Острым, резким, болезненным. Боль усилилась вместе с наслаждением, а здравый смысл на этом сумасшедшем фоне практически исчез. - Не беспокойся, Ди. - Глэм, заметив его страх, насмешливо усмехнулся краешком губ. - Расслабься и получай удовольствие. Я знаю меру. - Опыт богатый? - не удержался от яда испуганный блондин. - Можно и так сказать. Но раз уж так боишься... - его резко перевернули и поставили на четвереньки, теперь уже вжимая голову в мягкую поверхность. - То лучше сменим позу. В его томном, хищном взгляде так и читалось: "Ничего страшного. Продолжим в другой раз." С тихим и вкрадчивым:"И на этот раз не сбежишь." Угол проникновения сменился, и стало немного полегче терпеть дискомфорт. Удовольствие, сбитое страхом и болью, начало вновь расти. Легкие с сердцем заработали еще быстрее, восстанавливая недостаток кислорода, отчего перед глазами все и вовсе поплыло. Волосы больно сжимали, вдавливая его лицом в подушку, мощные движения еще сильнее подстегивали, как и невозможность к себе прикоснуться, а расцветающие на плечах и загривке укусы... Ди не сразу понял, что его стоны - это уже крики. А когда понял, то просто сдался чужому напору, даже не пытаясь себя сдерживать. Страдание, смешанное с наслаждением, в исполнении Себастьяна сводило с ума, подчиняло, ломало остатки воли, делало зависимым, заставляло хотеть и просить еще, умоляя не останавливаться. Ему не верилось, что все это происходит именно с ним, сейчас, но все вокруг вопило об обратном. - Ч-черт... - пряник так ловко чередовался с кнутом, так в тему, так... идеально, что хотелось только еще больше. Чтобы распробовать, погрузиться полностью, утонуть в этих ощущениях. Ди уже лишь тяжело дышал, сорвав голос, и чувствуя, что находится на грани. Член болезненно ныл, трясь уже об ткань, внутри все плавилось, разум уже давно помутнел, держась буквально на волоске от того, чтобы не потерять сознание. Глэм резко ускорился, все еще крепко удерживая сына и не давая ему прикоснуться к себе. Ди застонал, чувствуя, что еще немного, и он просто не выдержит, и, наконец, закричал, изогнувшись, ощущая, как внутри разливается тепло. Тело свела сладкая предоргазменная судорога, взорвавшись внутри таким фейерверком, что его почти сразу же следом вырубило. Себастьян лег рядом, медленно приходя в себя после столь сокрушительного оргазма, и крепко прижал к себе Ди. Тот лишь тяжело дышал, находясь в отключке. Похоже, теперь действительно все будет совершенно иначе... Разумеется, он даст сыну время на то, чтобы все обдумать. Может даже позволит на время сбежать. В любом случае, Ди уже никуда не денется. Впрочем... Отчего-то старший металлист был уверен: в глубине души тот это не просто понимал, но и не был особо против. И, более того, ему это нравилось. А кто он такой, чтобы, получив такой подарок судьбы, отказываться и тем самым лишить "сладкого" не только себя, но и Ди? На губах мужчины появилась дьявольская улыбка. Правильно... Никто.