Вещие Кошмары

Переход от мирной и светлой картины Земли в «Последний день Помпеи» был резким и неожиданным. Все произошло будто по щелчку пальца. Вся ситуация напоминала Мефилесу Ад: рушились небоскребы, верещали сирены машин, народ бежал куда только возможно, истошно крича, но находились и те, кто от страха застыл, как статуя. И над всей этой картиной нависал Иблис, с наслаждением смотря на учиненный Хаос. Заметив брата, лавовое нечто с нескрываемым удовольствием обрушило небоскреб, рядом с которым он стоял. Он еле-еле сумел увернуться от его обломков, упав на правую руку. Ее тут же заполнила боль, разливаясь по ней расплавленной медью. Мефилес не мог сказать, что испытывал страх. Это больше было похоже на растерянность и неопределенность, но эти чувства он быстро взял в руки, не давая им захлестнуть сознание. Поднявшись на ноги, он побежал в сторону парка, который уже горел так сильно, будто его перед поджогом обильно полили бензином. Идти туда было самоубийством, но почему-то его тянуло именно туда. Путь туда не был легким. Его то и дело сбивали с ног бегущие люди, от страха и паники не понимая ничего вокруг. Огромные обломки зданий мешали ему пробираться к цели, как и Иблис, что всеми способами пытался его уничтожить. Очередное здание разрушилось в самом большом скоплении людей. Асфальт, который уже покрылся узором больших трещин, залило кровью. Во всей этой куче криков Мефилес слышал, как дети зовут своих умерших родителей, плача. Очередной рывок в сторону парка. Все время приходилось перепрыгивать через трещины, что расширялись при приближении Мефилеса к ним. Один раз он даже чуть не упал в одну особо крупную, внизу которой с огромной скоростью текла лава, и от падения его спас лишь камень, что выступал дальше остальных. Он выглядел не особо надежно, так что мужчина быстро вылез из трещины и побежал дальше. За спиной упал особо крупный обломок здания, вызвав тряску. Мефилес не смог устоять на ногах и буквально проехался щекой по горячему асфальту. Ее сразу же обожгло болью и выступили бусинки темной крови. До парка оставалось совсем немного, жалкие десять метров, когда в его штанину судорожно вцепилась женщина средних лет. Она захлебывалась кровью и похоже старалась зацепиться за жизнь хоть так. Он быстро вырвал ногу из ее мертвой хватки и опять побежал. Деревья напоминали ему горящие тотемы. Лишь самые толстые и высокие еще не превратились в угли, что загорались от любого дуновения ветра. Одно из таких преградило ему путь и оставался лишь один выход — перепрыгнуть через него. Глубоко вдохнув и разбежавшись, Мефилес быстро перепрыгнул через ствол, что от его прикосновения осыпался на землю. Ладони болели от соприкосновения с горящей поверхностью. Стиснув зубы от неприятных ощущений, Божество быстро отряхнул руки от горячей золы о штанины и продолжил свой путь. Где-то в далеке раздался взрыв. Отвлекшись на него, мужчина не заметил огромного волка-перевертыша, что с громким рыком набросился на него. Волк повалил Мефилеса на спину и вот-вот хотел впиться клыками в его шею, но он быстро среагировал и смог скинуть животное с себя. Поняв, что жертва не пальцем деланная, волк перешел в форму скелета, в которой был проворнее и менее заметным, но в то же время его защита падала и ранения для него становились более критичными. Божество старался держаться на расстоянии, но все же пропустил тот момент, когда волк впился зубами ему в руку, что и так была повреждена падением. От боли Мефилес закричал, не сумев молча выдержать атаку. Волк закружил вокруг него, ища еще слабые места противника. Мужчине оставалось только держать его в зоне видимости и быть готовым к очередной атаке. Очередной выпад закончился для перевертыша ранением: Мефилес смог ударить его в ребро и тем самым ослабить его. В это время раненная рука успела повиснуть ненужным отростком, а рукав рубашки пропитаться кровью. Она очень мешала, но он все же мог уворачиваться от атак волка и впоследствии сломать его позвоночник. Животное коротко взвизгнуло и упало на землю как мешок картошки. Божество медленно подошел к костям и перевернул грудную клетку носком туфли. Скелет ничего не держало и он рассыпался подобно карточному домику: значит волк мертв. Будь Мефилес обычным человеком, то уже давно бы сжарился от высокой температуры и бега, но окружающая обстановка напрягала его лишь видом. Закрой он глаза и уши, то подумал бы, что сейчас спокойный летний денек. Когда он добежал до конца аллеи, на котором находилась до этого милая смотровая площадка с видом на залив, то увидел горящую воду. Он знал, что вода может гореть при некоторых условиях, но сейчас их не было… Может в нее каким-то образом попало топливо и оно загорелось? Но о причине поджога воды он думал недолго. Стоило ему перевести взгляд чуть ниже, то он заметил на берегу лежащее на красном от крови песке тело. Мефилес чуть сщурил глаза, чтобы разглядеть его. Оно показалось ему очень знакомым… - Нет! - закричал он, поняв, кто именно там лежит. Не думая ни о чем, он перепрыгнул через низкий заборчик площадки и по крупным камням спустился вниз, на пляж. Правда, в самом низу он оступился и упал прямо на горячий песок. В левой ноге неприятно потянуло, но сейчас он буквально не чувствовал боли. - Нет, нет, нет… - тихо повторял он, приближаясь к телу. Мефилес аккуратно взял лицо юноши в свои руки и повернул так, чтобы он мог его видеть. В груди будто появилась дыра, а слезы выступили на глаза. Рот юноши был приоткрыт и из него раньше текла маленькая струйка крови, что сейчас ярко выделялась на побледневшей коже. Алые глаза потеряли прежний блеск и стали будто стеклянными. Мефилес взвыл, прижимая тело Шедоу ближе к себе. Он не мог поверить в то, что Совершенная Форма Жизни могла умереть. Он же не мог это сделать, он же всегда выживает, так почему сейчас? Еле сдерживая слезы, Мефилес перестал сильно прижимать тело Совершенного к себе и посмотрел в его лицо. Он заправил вечно непослушную черную прядь юноше за ухо так, как делал всегда. Мозг упрямо не хотел принимать то, что он умер. Он просто спит и что с того, что его глаза открыты? Он спит… Спит, спит, спит… Все же он не смог сдержать слезы. Они потекли из него, обжигая щеки. Грудь заболела, а руки опять вцепились в Шедоу мертвой хваткой. Очень скоро тихий плач перерос в громкие завывания. В попытке уменьшить боль, Мефилес закричал. Он не боялся, что Иблис вновь его обнаружит, сейчас ему это было неважно. Казалось, что весь его мир уменьшился до маленького горящего пляжа и еще теплого тела на руках. Он даже не услышал шаги за спиной, все еще смотря в алые глаза возлюбленного. Его ничего не волновало, а внутри было так пусто, как не было никогда. Он судорожно гладил его мягкие, слегка пушистые волосы, отказываясь принимать произошедшее. Он старался не опускать взгляд в низ, не желая увидеть его бледное лицо. Ему хотелось верить, что сейчас Шедоу просто лежит в его руках, позволяя Мефилесу обнимать его и делать с ним все, что тот захочет, и Божество старался себе это внушить, но это не срабатывало, просто напросто не работало. Сзади вновь раздались шаги и остановились совсем недалеко от Мефилеса. На его плечо легла тяжелая широкая ладонь. Божество открыл глаза, уставившись на песок перед собой. Все люди мертвы из-за высокой температуры, тогда кто это?! - Он мертв, Мефилес. Оставь его в покое.» Мефилес резко сел на кровати, тяжело дыша. Низкий голос брата все еще тихо звучал где-то глубоко в сознании, не давая успокоится. Рука сама метнулась к правому предплечью, проверяя на наличие укуса, но его не было, так же как и ссадин на щеке. Только тогда мужчина позволил себе рвано выдохнуть и лечь назад на кровать. Как только тело коснулось матраса, он притянул к себе Шедоу, а после крепко прижал к себе, начав вертеть в пальцах прядь темных волос. На мгновение юноша перестал дышать и напрягся, а после вновь расслабился. - Мефилес, ты чего? - раздался усталый голос, в ночной тишине кажущийся очень громким. - Спи, солнце. - Опять кошмар? Устало выдохнув, Божество перевернулся на спину. Так получилось, что теперь Шедоу лежал на его груди. Мефилесу казалось, что его алые глаза смотрят в самую душу, ища в ней ответ на поставленный вопрос. Совершенный всегда задавал правильные вопросы, он будто знал все наперед. Однажды Руж даже пошутила, что они все находятся в произведении, которое Шедоу каким-то образом прочитал наперед и поэтому знает все и вся. Шедоу хмурится, смотря на него. Он ждет ответ и перевести тему не получится, а не ответить просто напросто нельзя — не будет давать спать. - Да… - И что же там было? - Шедоу опустил голову, ложась щекой на грудь партнера. Мефилес сжал губы. Произнесенные братом слова вновь раздались в голове так же реально, как тогда во сне. Пальцы перестали играть с волосами Шедоу, замерев в одной позе, как и их хозяин. Он даже перестал дышать и моргать, но быстро отмер и вновь начал двигаться, как только увидел обеспокоенный взгляд парня. Картина мертвого Шедоу все еще стояла в памяти и даже сейчас вызывала слезы, что чуть выступили на глаза. - Хэй, - теплое прикосновение ладони юноши к щеке заставило отвлечься, но боль в груди и слезы все еще остались. - Все хорошо, это было не взаправду. - Но все может быть, - голос Мефилеса чуть охрип от слез, что давили на горло. - Расскажи, - тихо попросил Совершенный, с мольбой смотря на него. - Тогда станет легче… Немного подумав, Мефилес начал рассказывать. Рассказал он обо всем, что происходило, не скрывая ничего, но как только он дошел до момента обнаружения тела, его голос дрогнул и он не смог говорить дальше: слишком живо было то чувство отчаянья. Шедоу не торопил и успокаивающе поглаживал его по плечу. Его молчание было лучшей поддержкой для Божества, ведь зачастую в ситуациях, когда она требовалась, слова могли лишь ухудшить его состояние и этот случай не был исключением. - …А потом я нашел тебя мертвым, - выдавил из себя Мефилес и сжал пальцы Совершенного в своей ладони. В глазах юноши отразилась неимоверная боль. На это мгновение они будто стали двумя маленькими озерами, что вместо воды были наполнены болью и печалью. Божество понял причину этой резкой смены настроения и медленно и мягко погладил ладонь юноши, пальцы которой он до сих пор держал. - Извини, что напомнил тебе о… - Ты не виноват в этом, - резко сказал Шедоу, не смотря на Мефилеса. Хоть Божество теперь не видел лицо возлюбленного, он чувствовал, как участилось его дыхание, он видел, как его плечи слегка задрожали и было понятно, что Шедоу часто моргает, пытаясь сдержать слезы. - Тут я должен извиняться за грубость, - Совершенный освободил свою ладонь и провел ей по глазам, убирая слезы. - А ты ни в чем не виноват. Шедоу перевернулся и таким образом вновь оказался на кровати, но практически в ту же секунду перевернулся на бок, чтобы видеть Мефилеса. - Это лишь сон, дорогой, и он никогда не станет реальностью. Все будет хорошо, да и убить меня очень сложно. Шедоу обнял Божество за грудь, положив голову ему на плечо. Мефилес видел, как сильно юноша хотел спать, но старался выглядеть бодрым, чтобы он не чувствовал себя одиноко. - Ты даже не представляешь, как мне тогда было страшно и то, как сильно я тебя люблю. Когда я увидел твои безжизненные глаза, то буквально почувствовал, как мой мир разбивается на мелкие-мелкие осколки, чувствовал, как они впиваются в сердце, давая на него и вызывая огромную боль… - Мефилес начал говорить на различные темы лишь ради того, чтобы говорить и не слышать эту давящую на сознание тишину ночи. Сначала он говорил о своем кошмаре, а потом перешел на теплые моменты из его с Шедоу жизни, говорил, как сильно его любит и никогда не бросит, уж точно не в этой — бесконечной для них — жизни. Все это время Совершенный спокойно лежал на его плече, тихо сопя и время от времени чуть сжимая пальцами, а когда он резко вдохнул и на секунду задержал дыхание, Божество понял, что юноша уже давно спит, не сумев побороть усталость. Мефилес лишь улыбнулся и аккуратно переложил его на подушку. Лицо Шедоу было расслабленным и умиротворенным и мужчина не мог сказать, что когда-то сомневался в том, что любит его. - Когда-нибудь я все же наберусь смелости и сделаю тебе предложение, - подумал Божество, поправляя одеяло. Накинув поверх голого тела рубашку, Мефилес тихо открыл дверь и вышел из комнаты. Лунный свет проникал в коридор через большое окно, слабо освещая лестницу на первый этаж, что во тьме ночи казалась бездонной черной пропастью. Каждый из жильцов их большого дома хотя бы раз оступался на ее ступеньках и чуть ли не падал вниз, благо пока что этого так и не случилось, даже непутевая Роуз сумела удержаться. Помня об этом, мужчина медленно спустился вниз и сразу же отправился на кухню. К его удивлению, там уже горел свет. Как и ожидал Мефилес, за столом сидел Наклз и устало рассматривал скатерть, вяло попивая безалкогольную пародию на пиво. Он даже не замечал мужчину до того момента, пока тот не закрыл дверцу холодильника, забрав из него банку энергетика. Часы показывали четыре тридцать три утра и Божество с удивлением заметил, что проговорил со спящим Шедоу больше двух часов. - Тоже бессонница? - голос Наклза был уставшим и таким же вялым, как хозяин. - Хуже. Кошмары. - Опять… - В смысле? - сказать, что Мефилес был удивлен, значит ничего не сказать. - Я уже больше недели плохо сплю и… Несколько дней назад я слышал, как ты вскрикнул, проходя мимо вашей комнаты. Сначала подумал, что что-то случилось, а потом услышал, как Шедоу тебя успокаивал и не стал заходить. С громким пшиком и хрустом банка открылась. Мефилес прикусил обратную сторону щеки, стараясь не показывать ему свои чувства. Почему-то стало неприятно от того, что Наклз стал невольным свидетелем произошедшего, но факт того, что он не стал никому об этом рассказывать, немного успокаивал. - А ты просто не можешь уснуть или… - Знаешь, я и сам не могу охарактерезовать это, - задумчиво произнес он, запуская ладонь в алые дреды. - И спать не хочу, и уснуть не могу, если захочу: появляется странное ощущение. Сразу же чувствую панику, дикий жар и будто слышу крики, вой сирен и звуки разрушения города. Как кошмар, но без изображения. - Большой Изумруд посылает тебе видения? - Ну… - начал Наклз и сразу же замолчал, поняв смысл слов. Он удивлено уставился на мужчину. - Похоже на то. Оба замолчали, не зная, о чем еще говорить и иногда припадали к горлышкам банок, отпивая немного газированной жидкости. - Слушай, а с пальцами-то у тебя что? Давно хотел спросить. Мефилес посмотрел на свою руку, что держала банку. Все кончики пальцев, кроме большого, были примерно наполовину темно-серого цвета, будто на них обильно брызнули краской, та же ситуация была и с другой. - Я уже говорил, что генетическая аномалия, - эта ложь уже успела войти в привычку и плотно засесть в памяти так, чтобы он не забыл ее. - Ну, видимо, не мне. Божество пожал плечами и устало прикрыл глаза. Усталость начала расплываться по всему телу, а веки потяжелели и начали слипаться. Энергетик всегда действовал на него не так, как надо и наоборот заставлял Мефилеса чувствовать усталость. Допив содержимое банки, он пошел назад в комнату, попрощавшись с собеседником. Как только его голова коснулась подушки, а руки обняли Шедоу, Мефилес упал в темную пучину сна. *** Когда он проснулся, часы показывали пол одиннадцатого утра. Отложив в сторону подушку, которую Шедоу подсунул вместо себя, Мефилес потянулся и сел на кровати. Юноша даже не заметил пробуждение партнера, сидя спиной к нему и переводя взгляд то на одну бумагу, то на другую и так по кругу. Он явно сверял сведения. Невольно Мефилес залюбовался этой картиной: Шедоу сидел в одной рубашке, что принадлежала Божеству и поэтому была немного большой для него, его черные волосы, что в распущенном виде доставали до плеч, были завязаны в хвост алой резинкой, а медленные движения создавали ощущение спокойствия. Тихо встав с кровати, Мефилес подошел к столу и обнял Шедоу за плечи. Юноша вздрогнул и напрягся, но быстро успокоился и повернул к нему голову. - Доброе утро, соня, - сказал он, улыбнувшись. - Я вовсе не соня, - как назло, его организм решил, что это самое нужное время для того, чтобы зевнуть во весь рот. - Ага, как же, - смеясь, ответил Шедоу и повернулся назад к бумагам. - Даже Соник давно проснулся и убежал на тренировку. Иди поешь. С радостью бы приготовил тебе сам, но работа есть работа. - Хорошо. Мефилес оделся и спустился вниз, на кухню. На столе стояла пустая банка из-под пива, что этой ночью пил Наклз, которая очень быстро оказалась в мусорном ведре. Настроение готовить себе что-то сложное и требующее затрат энергии Божеству не хотелось, поэтому он быстро соорудил себе пару простых бутербродов с колбасой и твороженным сыром. Сев на стул рядом с окном, Мефилес начал медленно и вяло есть свой завтрак. Окно было открыто, поэтому свежий воздух спокойно проникал в помещение кухни, принося с собой запах роз, который всегда казался Мефилесу каким-то кислым. Было слышно, как Эми работает секатором, отрезая от розовых кустов ненужные ветки. Мужчина улыбнулся своим воспоминаниям, в которых грозился ей и Шедоу сжечь их и не оставить от них даже тлеющего уголька. Девушка тогда испугалась знатно, а юноша лишь нахмурился и всем своим видом показывая, что если Божество не остановиться, то тот будет спать не просто на коврике, а на коврике где-то на трассе за городом и то не факт, что тогда у него будет этот мелкий кусок ткани и ниток. Закончив с завтраком, Мефилес поднялся назад в комнату. Шедоу заполнял одну из таблиц, мужчина смог прочитать лишь то, что было написано толстым шрифтом. «Затраты оружия и патронов». В G.U.N. разом сломались все кондиционеры и у них поплыли мозги, раз они заставляют агентов тратить свое время на столь глупые вещи? Иной причины он просто не знал, в то время как юношу ничего не смущало. - Вот чем чревато затишье в военной организации, - загадочно произнес Божество, открывая шкаф. - Бумага не самый страшный из моих врагов, так что все нормально, солнышко. Мефилес усмехнулся и начал искать свою любимую рубашку. В стопке похожих, таких же черных рубашек это было трудно, но в той была своя определенная магия, она выделялась на фоне остальных хотя бы тем, что ее ему подарил Шедоу, да и на ощупь она была приятнее остальных. Все же найдя ее в самом низу стопки, он вытянул ее, устроив на полке полный беспорядок. Заметив это, Совершенный устало выдохнул, но ничего не сказал. Начав медленно одеваться, мужчина начал обдумывать то, что нужно сделать. С одной стороны, можно было спокойно пройтись по городу и расслабиться, но в то же время его беспокоили мысли о том, что эти кошмары, что снились ему каждую ночь на протяжении целой недели, могут быть вещими и происходящее в них может стать реальным. Значит, нужно расспросить Наклза о его видениях поподробнее, ведь если Изумруд посылает ему их, то это явно не сулит ничего хорошего. Даже если этот жар из видений вызван не Иблисом, это все равно не самое лучшее стечение обстоятельств для города. Закончив застегивать темные пуговицы, он посмотрел на свое отражение в зеркале. Стоило поправить штанины и перед выходом надеть линзы с менее ядовитым зеленым, — что он делал каждый раз, стыдясь своего настоящего цвета глаз — а так он выглядел идеально. - Я собираюсь сходить прогуляться… Скажи, Наклз сейчас в своем храме? - спросил Мефилес, отряхивая штанины. - Руж достала его бессонница и непонятные галлюцинации, поэтому она повела его в больницу, чтобы ему вкололи снотворное, а что? Ты им раньше особо не интересовался. Зачем он тебе нужен? - мужчина посмотрел в отражение зеркала и увидел, как Шедоу смотрел на него, слегка повернув голову в его сторону и чуть сщурив глаза. - Просто не хочу тревожить его тем, что задумавшись зайду в его «неприкосновенную» территорию. Юноша недоверчиво, с неким гневом во взгляде, посмотрел на него в последний раз и отвернулся. «Ну вот, опять обиделся» прозвучало в голове Мефилеса. Устало выдохнув, он подошел к нему и обнял за талию… По крайней мере, попытался: Шедоу начал извиваться подобно ужу на раскаленной сковороде, мужчина даже различил в его недовольном бурчании что-то наподобие «клешни убрал». Совершенный даже впился ногтями в его ладонь, грубо убирая ее со своего живота. Наигранно, специально громко зашипев от слабой боли, что не давала забыть о себе с помощью неприятного, пульсирующего ощущения, Мефилес вышел из комнаты, перед этим метнув в сторону возлюбленного гневный, самую малость грустный, взгляд. Ему было неприятно от непонятного ощущения в душе, что буквально грызло ее живьем. С одной стороны он не виноват, так как конфликт буквально взялся из ничего, из непонятной для него причины, но с другой он сам все усугубил, когда полез с объятьями. Шедоу ведь только с остальными такой серьезный и холодный, а с ним настоящий, такой нежный, любящий, теплый и до одури милый, что хочется просто схватить его, прижать к себе и никогда не отпускать. И Мефилес вот в это все просто плюнул, перед этим забыв, что помимо этого есть и еще куча страхов и переживаний из прошлого, что сейчас перешли на мужчину. Юноша же боится за него, иногда даже трясется из-за переживаний и всегда был готов его поддержать, а тут он от него что-то скрывает, причем так явно… Понятное дело, почему тот обиделся. - Идиот, - невнятно простонал он, надевая туфли. Он извинится когда вернется. Сейчас разворачиваться и идти делать это было неловко, так еще и Шедоу раздражен как никогда раньше. Улица встретила его идеальной для него погодой: солнце чуть припекало, не давая замерзнуть под порывами холодного ветра, а пушистые облака не давали светилу слепить глаза своим светом. Приятно пахло свежескошенной травой, запах которой нес ветер, было тихо и спокойно. С наслаждением вдохнув свежий воздух, Мефилес направился к выходу с участка — двери в заборе. Когда он открывал дверь, что-то заставило его обернутся. В их окне слабо колыхалась штора, так, будто ее только что отпустили. Шедоу наблюдал за ним? Он пожал плечами и распахнул дверь, сразу же заходя в проем. Его практически сразу же захлестнули звуки. Где-то вдалеке шумели машины, редкие прохожие гудели своими тихими голосами, шумела трава под лапами животных, что иногда пробегали по ней. Небольшая дорожка, окружненая лесом и трассой в город, давно стала для него привычным пейзажем и уже начала надоедать, но к сожалению в данный момент у него не было денег, чтобы купить даже маленькую квартирку на окраине, так что приходилось мирится с его не самым приятным соседством. Когда он видел этого крашенного в синий цвет парня, слышал его надменный голос или кто-то говорил о нем дольше, чем несколько секунд, в Мефилесе начинал закипать дикий гнев, жарящий изнутри. Даже сейчас, просто думая о нем, мужчина стал медленно, но верно «закипать». Вдохнув воздух через сжатые зубы, Мефилес засунул руки в карманы брюк и попытался успокоится, думая о довольно неважных темах наподобие того, что какое вино купить по дороге домой. Он понял, что пришел в город, когда гудение машин стало сильнее и в некотором роде больше, ветер слегка ослаб, а пение птиц заменили пустые разговоры прохожих, зазывания бабушек, что продавали цветы и прочий хлам, и короткие отрывки набора звуков из машин. Уж что-что, а это музыкой Мефилес не мог назвать, даже с очень большой натяжкой это оставалось для него чем-то неприятным до тошноты. Он ругнулся, поняв, что пока витал в своих мыслях, прошел поворот в святилище и в итоге пришел в город. Мужчина немного потоптался на месте и решил зайти в музей, где хранился камень, в котором сейчас был заключен Иблис. Раз уж он пришел в город, то эту ошибку он должен был использовать во благо. Проверив наличие денег, он быстро запрыгнул в подъехавший автобус. Было душно и тесно. Мефилесу было очень неудобно тут находится, но его успокаивала мысль о том, что нужно проехать всего лишь три остановки, расстояние между которыми было в нескольких минутах езды, учитывая то, что водитель гнал так, будто за транспортом гонится бес. Ситуацию немного спасал холодный ветер, дующий в открытое окошко. Он приятно обдувал лицо мужчины, пах чем-то непонятным — вроде бензина или резины — и немного притуплял чувство тошноты, вызванное неприятной обстановкой. Обстановка в автобусе была стереотипной: одна бабушка жаловалась, что ей дует, другая ехала с большими аулами, а учитывая то, что она сидела, то села она точно в начале пути, какой-то мужик «незаметно» лапал девушку в юбке по колено. Все остальное Мефилес узнавал лишь с помощью слуха, так как он еле-еле мог пошевелиться, не то что повернуться на все сто восемьдесят. И вот, настал момент, о котором он мечтал. Как только двери открылись достаточно широко, он выпрыгнул из транспорта, с наслаждением вдыхая свежий воздух и встряхивая руки. От такой поездки кровь немного отлила от руки, которой он держался на петельку, и теперь в ней будто бегали жуки. Белое здание музея возвышалось над людьми и в окружении многоэтажек выглядело неорганично, как старый пес в толпе щенят, но это наоборот давало ему некую уникальность и шарм. Как и следовало ожидать, на входе была огромная очередь в несколько метров. Это Мефилеса не остановило и он прошел мимо нее, по пути доставая телефон. Набрав главу музея, он встал на небольшом расстоянии от очереди, ожидая, пока его впустят. За это время он пару раз успел услышать нелестные обращения в свой адрес и несколько напоминаний о том, что конец очереди в другой стороне. Одна женщина даже грубо схватила его за рукав и потянула в ту сторону, но Мефилес смог убрать ее руку. Как раз в тот момент подошел его знакомый и он с огоньками победы в глазах направился к нему. -Приветствую вас. -И я вас, -ответил Божество, пожимая узкую ладонь. -Я вас не отвлек? Хочу проверить состояние «Янтаря». -Конечно же вы меня не отвлекли. Мы всегда успеем подготовить бумаги к проверке, что-ж там делать… В этот момент они как раз зашли в музей. Холодный воздух из кондиционеров спокойно перебивал духоту, но сквозь людей было крайне сложно протиснуться. Все же пройдя к экспонатам, они остановились на несколько секунд, которые не были потрачены зря. - Вот вам знак нашего работника, - мужчина протянул Мефилесу бейдж, на котором уже были распечатаны его имя и фотография. - …Все еще помню ваше первое посещение. - Как и сейчас, оно было во время проверки, - сказал Мефилес, усмехнувшись. - Если нужно — идите. Я себе не прощу, если у вас из-за меня будут проблемы. Глава широко улыбнулся, благодаря мужчину, и поспешно ушел. Мефилес немного постоял на месте, а после нацепил бейдж на карман рубашки и отправился в нужную ему комнату. Она была закрыта от посетителей, не имела окон и в основном в ней хранились вещи для тематических выставок, так что спрятать в ней камень было проще, чем в банке. Да и кому в голову взбредет грабить музей? С этими мыслями он дошел до нужной двери и вошел в нее. Сразу же приятно запахло старой бумагой и краской. Из-за кучи стелажов с экспонатами комнатка казалась маленькой и тесной, хотя была такой же просторной, как и обычная комната. Быстро найдя в этом хламе нужный ему камень — у него была более сильная энергия — он аккуратно взял его в руки. Свет от огня Иблиса переливался в нем, как жидкость духов в красочном флаконе. Мефилес даже немного подвис, смотря на его медленные, а иногда и резкие, движения. Это было очень красиво. Из забытья его вывел лишь шепот. Голос его брата говорил что-то невнятное, но очень хорошо различались слова «отпусти», «свободу», «убью» и одно имя, смутно похожее на Шедоу. Оно просто начиналось, а середину будто кто-то проглотил, оставив конец. Божество встряхнул головой, стараясь вытравить его из головы, но это не помогло, так что оставалось только смириться и постараться не обращать на него внимание. Особо долгим процесс осмотра не был. Нужно было лишь проверить, нет ли у «Янтаря» повреждений, даже самых мизерных. Любая царапина, любая трещинка, будь она даже величиной с миллиметр, могла подарить Иблису так сильно желанную свободу, так что обращались с ним как с невероятно редкой, но в той же мере хрупкой статуэткой. Может, даже с большей осторожностью… Шедоу как-то раз сравнил камень со скорлупой яйца и понять это сравнение было легко: как только Иблис найдет повреждение, он начнет пробивать его, расширять и в итоге вылупиться из него так, как цыпленок. Вот только он не будет таким беззащитным и слабым, как желтое пятнышко величиной с ладонь. Мефилес аккуратно переворачивал его в ладонях, тщательно вглядываясь в поверхность. Голос брата ситуации не помогал, но это лишь замедляло мужчину и в некотором роде делало его внимательнее. Неровные грани камня впивались в ладони, а сам он был приятно теплым, как небольшая грелка. - Как обычно, - произнес Мефилес, говоря с братом, хотя по сути говорил сам с собой. - Ты отсюда не выберешься. Он медленно поставил камень обратно на небольшую подставку, все так же сильно боясь повредить. Шепот сразу же стих, оставляя лишь странное ощущение чего-то неизбежного. Мужчина брезгливо скривил губы и нахмурился: в голову полезли не самые подходящие в данный момент мысли. В комнате повисла гробовая тишина, поэтому он отлично слышал то, что происходило за дверью. Особо громким был разговор двух девушек. - Алис, а это кто? - робко спросила одна. - Я его раньше не видела, хотя работаю тут больше месяца. Новичок? - Нет, - вторая ответила, сдерживая смех. - Это… Ну, как сказать, это не работник нашего музея, просто иногда заходит и проверяет одну коллекцию, что принадлежит ему. Отлично. Более уполномоченные работники — которые знают о том, что здесь хранится — не болтают об этом другим. Это было хорошо по одной простой причине: юные умы очень любопытны и им точно захочется посмотреть на этот диковинный камень и на в ряд ли их будет останавливать сильное исчадие Ада внутри. Ведь все они аккуратные и ничего не повредят, так? - Кстати, я слышал, что он со своим братом-близнецом встре… - послышался третий, мужской голос. Мефилес не хотел слышать о себе глупые сплетни, так что заткнул уши. Выйти сейчас, с нахмуренным лицом и быстро скрыться было чистой воды глупостью — это еще больше усилит их уверенность в правоте. Знают ведь, что он слышит. Подождав пять минут, он опустил руки. Сплетники ушли или замолчали, точно он сказать не мог. Он вздохнул, с раздражением вспоминая о Шедоу. Интересно, если он купит вина, тот его простит? Немного подумав, он все же толкнул дверь и вышел из комнаты. Сначала перед взглядом танцевали странные желтые пятна, вызванные резкой переменой в освещении, но вскоре после того, как он вышел на улицу, все прекратилось. Как оказалось, он провел в музее намного больше времени, чем планировал и небо уже становилось розоватым. Вечерело. К остановке как раз подъезжал автобус, но Мефилес точно решил, что в эту забитую банку с овощами он не полезет как минимум пол года. Его слегка снесло толпой в сторону транспорта, но он сумел пройти мимо. Лучше уж он придет домой на час позже, но не поедет там. Неприятная там обстановка… Город был полон людьми, среди которых Божеству становилось малость некомфортно. Нет, он не боялся общества и не испытывал перед ними стыд за то, что они и так забыли, нет: он считал их жалкими, что они недостойны его нахождению здесь. А как вы еще будете чувствовать себя в стаде баранов? Правильно, вы либо будете чувствовать себя очень хорошо, подпитывая свое эго тем, что значительно отличаетесь от них, что вы возвышенны над ними, либо будете ненавидеть себя и их за то, что находитесь среди них, даже если это вынужденно и вариантов особо нет; вы будете хранить в себе агрессию на них, но с ними обходится мило, ведь понимаете, что у каждого своя жизнь и вы не знаете, что происходит по ту сторону их двери, экрана или просто напросто в их голове. Для мужчины было лишь несколько исключений и ими были его соседи, которых он ненавидел в меньшей степени. Только на Шедоу и Руж его разум и сердце не реагировали агрессией, ставля их на одну ступень с собой. Совершенного по понятной причине, а седую просто за компанию и в благодарность за освобождение. Тихая музыка, которую исполняли уличные музыканты, звучала приятно и слегка успокаивала его. Уж что-что, а песню одного рокера в исполнении скрипки он не слышал. Подходя к окраине города, он обратил внимание на супермаркет, занимающий чуть ли не весь первый этаж очередной многоэтажки. Устало вздохнув, он направился туда. Нужно же как то извинится. Магазин встретил его приятной прохладой и тихим писком с касс. Особо не задерживаясь, Мефилес сразу же отправился в нужный отдел. Найти нужную бутылку в одном коротком ряду было легко, да и мужчина уже автоматически, заходя в такие отделы, замечал и брал ее. А вот что его действительно бесило, так это очередь. В них Божество был еще ближе к людям, поэтому обычно в магазины ходил в обществе Шедоу и ее всегда пропускал, выходя на улицу и ждя брюнета там. И сейчас он подумал, что над ним сжалилась сама судьба, сделав так, чтобы на кассе был лишь один человек, что оплачивал покупку. Кассирша быстро пробила бутылку и небольшой подарочный пакет как раз для нее — не в целофановом же нести, все-таки — и, все так и не подняв взгляд, уже заученно спросила. - Вам есть восемнадцать? - Нет, мне семь, - попытался пошутить Мефилес. Судя по всему, неудачно. Блондинка невесело усмехнулась и продолжила свое дело. Делала она это очень быстро, за что мужчина был очень благодарен. Положив покупку в пакет, он направился домой. Было уже темно, когда он заходил на территорию их дома, со скрипом закрывая дверь забора. Сразу же в глаза бросилось то, что свет горел только на кухне, а они никогда не находились в одной комнате разом, да и даже если это случилось бы, то кто-то определенно забыл бы выключить свет в своей комнате. Он даже не запомнил, как оказался в прихожей. Он начал осознавать себя лишь тогда, когда углы дверного косяка больно впились в ладонь. Шедоу удивлено уставился на него, ставя тарелку с ужином на стол. - Ты чего? - хрипло спросил он, от ступора не отводя руку от тарелки. - Ничего, - смято ответил Мефилес, стараясь не захлебнутся от внезапно накатившего стыда. - И, это… Прости меня, пожалуйста. И, я это, вино купил… За два шага Шедоу оказался чуть ли не нос к носу с Божеством и хмуро посмотрел на него. Он был таким же, как несколько лет назад, когда оба из них были готовы перегрызть друг другу глотки. От этого взгляда Мефилес чуть не вздрогнул, вовремя сдержав это движение. - Я не люблю, когда мне так явно лгут, Даркнесс, - сказал он, с диким холодом в голосе. - Ужинай, а потом приходи ко мне. Пока Мефилес был в ступоре, Шедоу успел уйти в их комнату. Отойдя от этого, мужчина встряхнул головой, приводя мысли в порядок. И только тогда он понял, что партнер каким-то неизвестным способом незаметно взял у него пакет с алкоголем и унес к себе. От этого осознания Мефилес устало выдохнул и все же отправился есть. Темная часть пальцев была чуть холодной и отдавала свою температуру металлу вилки. Это было довольно странное ощущение, когда одна часть ладони чувствует лишь прикосновение, а другая — человеческая, еще и холод. Мефилес считал потребление еды странным и неважным процессом, поэтому всегда старался расправится с ней как можно скорее, но все же иногда делал это предельно медленно, полностью погружаясь в свои мысли и раздумывая о разных, редко ненужных, вещах. Вот и сейчас, его мысли все время вертелись вокруг слов возлюбленного, проникая и заполняя все его сознание, подобно воде. Может, именно поэтому он просидел над тарелкой не привычные пять минут, а в два раза больше. - Ты задержался, - услышал он, когда начал открывать дверь в комнату. Голос Шедоу стал более теплым. Действие вина? Мефилес зашел в комнату и увидел все того же Совершенного, ни капли не изменившегося. Максимум, что изменилось в привычной обстановке их комнаты это бутылка вина и презервативы на тумбочке, в обычное время хранящиеся в ее первом ящике. - Я думаю, я буду прав, если скажу, что мы оба были виноваты в этой глупой ссоре, - произнес Божество, приближаясь к юноше. - Ты больше, - Шедоу усмехнулся и встал со стула. Мефилес досадливо сжал губы. Он не смог разделить вину напополам, как планировалось, но все же понимал, что Совершенный не такой уж идиот, чтобы признать его предложение. Он был действительно прав в этой ситуации, ведь, по сути, он мог и не врать на счет храма и этой ссоры бы не было. - Кстати, где остальные? - Они уже целый месяц планировали поход, не замечал? Как только Наклз оклемался, они уехали. Говорили, что вернутся послезавтра. Теперь природа резинок на тумбочке была ясна Мефилесу как никогда. Он притянул юношу к себе, проводя пальцами вдоль позвоночника. - Хэй, - везапно прервал его Шедоу. - Ты не думаешь, что ты слишком вымотан кошмарами, чтобы быть сверху? Прежде чем Божество успел хоть что-то сказать, Совершенный толкнул его на кровать, а после навалился на него сверху. - Вот сука, - пронеслось в голове Мефилеса, когда его губы накрыли другие. *** Парк — редкая вещь, к которой Мефилес относился неоднозначно. С одной стороны, он не любил его из-за большого количества людей, но это было редко, зачастую во время праздников, а с другой сильно любил его, потому что здесь он мог побыть наедине с Шедоу и наконец спрятаться от других людей. Одинокая лавочка на берегу, спрятанная от чужих глаз, или посредине аллеи уже могла стать для них прекрасным пристанищем. Вот и сегодня они пришли на излюбленную скамейку на берегу пруда, что была окружена кустами и поэтому о ней знали немногие. - «Ему нравилось не то, о чем читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, » - тихо читал Шедоу, пока Божество сидел с закрытыми глазами и наслаждался спокойствием. Он практически не слышал слов Совершенного, лишь иногда слушая такие оторванные от общего содержания цитаты. Вот только он не знал, почему именно эта, совсем серая и ненужная строчка впилась в его сознание подобно гвоздю. Может, потому что она была про него? Ему ведь очень нравилось, когда юноша ему читал… Внезапно его голос стих и стало абсолютно тих, даже вода, казалось, перестала биться о берег с характерным звуком. Поняв это, Мефилес резко открыл глаза и посмотрел по сторонам. - Шедоу! - крикнул он, в надежде, что он недалеко. Ответа не последовало, лишь листья ивы зашуршали от дуновения чуть теплого ветра. Это посадило в сердце Мефилеса семечку страха. Он боялся потерять его и этот случай не был исключением, он мог даже стать воплощением этого страха. Переведя взгляд на землю, он увидел книгу, что лежала вниз страницами. Быстро подняв ее, мужчина заметил, что она чуть испачкалась в земле, а уголки страниц погнулись. Шедоу никогда не бросил бы книгу так, он почему-то относился к ним с уважением и аккуратностью, особенно с этой, одной из его любимых. Значит, его увели? Но как, если он все время был здесь, да и как можно провернуть это так тихо? Уж что-что, а как минимум вскрикнуть он должен был. На берегу он увидел свежие следы от ботинок, обладатель которых шел в их сторону. Вода уже смыла часть следа, но направление и так было понятно, его можно было легко отличить. Обратных следов не было, значит «похититель» ушел другим путем. Быстро подойдя к тропинке, Мефилес попытался разглядеть следы, но они, как назло, не отпечатались на пыльной, довольно твердой земле. Значит, ему оставалось только одно — бежать. Бежать по возможному маршруту похитителя в надежде, что Шедоу сможет его замедлить и они ушли не далеко. От каждого шага пыль под его ногами поднималась облачком, пачкала туфли и низ штанин, но сейчас это было меньшим, что его волновало. Один раз он даже неудачно поставил ногу, во время бега не обращая ни на что внимания, и упал на нее, получив как минимум растяжение, если не вывих. Решив, что регенерация сделает свое дело, он быстро поднялся и, даже не отряхнув содранные до крови ладони, побежал дальше. Уже кончилась безлюдная часть парка и на пути начали встречаться редкие прохожие, часть из которых крыла его отборной бранью, лишь стоило ему задеть их плечо. В основном это были мужчины… Странным Мефилесу казалось и то, что никто не был взволнован. Только представьте, что на ваших глазах тащили человека, зажав ему лицо. И вы бы даже не стали думать об этом? Именно тогда сердце Божества будто кольнула игла. А что, если он побежал не туда? Что, если Шедоу просто сам ушел, а эти следы ему просто причудились, хотя он достаточно долго на них смотрел? Или он ушел за незнакомцем по своей воле… Когда он подбежал к воротам, он услышал голос за небольшим домиком, выполняющим роль кладовой для оборудования работников парка. Подойдя на пару шагов поближе и прислушавшись, он наконец смог разобрать его. Он негромко произносил заклинание, которое низшие демоны используют для создания порталов. А еще кто-то сдавленно мычал, будто ему зажали рот! Раздался звук, будто что-то резко вспыхнуло. Именно в этот момент «пленник» закричал так сильно, как только мог, хотя с закрытым ртом это больше походило на визг. Мефилес тут же понял, кто там находился и кинулся на помощь, но похоже черт услышал его шаги и быстро кинул Совершенного в портал со словами «Молчи, авлетрид!». Когда Божество добежал до той точки, с которой он мог их видеть, портал уже закрылся, напоследок вспыхнув яркой точкой. Черт резко развернулся, смотря на него со слабым страхом в глазах. Он поставил доставку — а он явно работал на кого-то другого, для них другого способа выжить нет — Шедоу выше своей жизни и это вызвало в Мефилесе небольшое уважение, которое сдерживало весь его гнев так же успешно, как попытка потушить пылающий дом бензином или средством для розжига. Он буквально подлетел к парню и с силой ударил его спиной о бетонную стену домика, а после этого схватил за одежду и посмотрел в его глаза цвета малахита. - Где он? - от ярости голос Божества был очень хриплым и громким. Черт усмехнулся и хитро посмотрел на него, слегка повернув голову набок. Он даже не пытался вырваться, что говорило либо о том, что тот идиот, либо о его излишней самоуверенности, либо о том, что это лишь часть одного большого плана, где главная цель — сам Мефилес. - Я не скажу, - с нажимом произнес черт. - Тогда будь готов к тому, что я сломаю твои и без того маленькие рога. Готов к вечной жизни на Земле без возможности вернуться назад домой? Парень напрягся, но говорить не стал. Он наоборот сильнее сжал губы и решительно посмотрел на него, без слов отказываясь говорить. Интересно, он глуп или смел? Если второй вариант верный, то он — действительно редкий в своем характере черт. В попытке вывести его, Мефилес крепко схватил маленький рог, который еле-еле проглядывал сквозь пышную шевелюру парня. Любой другой бы сразу же закричал бы, умоляя о пощаде и рассказал бы все, но не этот индивид. Он наоборот только подливал масла в огонь, причем с очень решительным видом. - Хозяина не выдам, - грозно сказал черт. - А я начинаю тебя уважать… Эээ… - Селифан. - Селифан, хорошо. Давай так: ты говоришь мне, где сейчас юноша, которого ты украл, а я не ломаю тебе рог. - Повторяю, хозяина не выдам, - твердо, выделяя каждое слово, произнес черт. - Ты очень глуп, Селиф. Мефилес сильнее сжал пальцы. Он уже выполнял данный обряд и знал, что нужно делать. Для начала, нужно сжать рог до трещины, вкладывая в прикосновение очень много сил, большая часть из которых вызвана магией, а после ударить по нему. И вот, показалась заветная трещина, но слишком маленькая для этого. Божество уже хотел надавить сильнее и расширить ее, но вдруг раздался голос Селифана, хотя тот молчал как рыба. - Не надо! - прокричал голос. Черт удивлено посмотрел за плечо мужчины и сжал ладони в кулаки, медленно закипая от ярости. Что он там увидел? Медленно, стараясь не отвлекаться от черта в руках, он повернул голову назад. Сзади него стоял полная копия Селифана — его брат близнец, судя по всему. Он обеспокоенно смотрел на них бегающим взглядом и пытался отдышаться. - Не надо, - уже тише повторил он. - Я проведу вас к нему, только прошу, не трогайте моего брата. - Заткнись, Андрий! - рявкнул Селифан. - Заткнись, блядь! - Если он не проведет меня к нему, то ты будешь вечно гнить тут, пойми уже, - произнес Мефилес, отпуская черта. - Хозяина предавать нельзя, поймите оба! - Матушка будет волноваться, думать, что виновата она, - попытка Андрия убедить брата, похоже возымела небольшой, но успех. Взгляд Селифана изменился, а сам он замялся и растерялся. Он явно не знал, какую сторону принять, он метался из одной стороны в другую, пытаясь выбрать между семьей и своим хозяином. Мефилес понимал, как тяжело ему было: этот черт был очень преданным и его пугало не возможное наказание за непослушание, а сам факт предательства. Андрий же не был так сильно привязан к хозяину и семья для него осталась приоритетом. - Хозяина предавать нельзя, - простонал он, смахивая выступившие слезы. - Хоть с корнем рога вырывайте, отрезайте хвост, но не предам. -Все Русские демоны такие твердолобые? - спросил Мефилес, смотря на Андрия. Тот покачал головой, будто говоря «Нет, только мой брат». - Селифан, - тепло позвал его брат, даже слишком тепло для братьев. Мефилес невольно вспомнил о Шедоу и его сердце больно сжалось, - если я один поведу его, то ты ведь не будешь предателем. А уж что-что, а цвет рогов они различать могут. И, действительно, это не сильно бросалось в глаза, но цвет рогов у братьев был разный: у Селифана такого же темно-малохитового цвета как глаза, а у Андрия более яркие, теплые, можно сказать изумрудные. - Но ведь у тебя проблемы будут! - возразил старший. - Тебя раньше никогда не секли, поверь, это больно! - Селифан, уверяю тебя, что я сделаю все возможное, чтобы это не вылилось в что-то плохое для твоего брата. Черт все еще метался между двух огней, но уже не так сильно, склоняясь к одному из огней сильнее, чем к другому. Через несколько мгновений он вымученно улыбнулся и грустно посмотрел на Андрия. - Мы слишком уверены в свей правоте, чтобы принять мнение другого, так? Младший невесело засмеялся и крепко обнял брата. Мефилес даже заметил короткое, будто в последний момент остановленное, движение головой в сторону чужого лица. - Ладно, мы теряем время, - сказал Андрий Божеству и начал читать заклинание переноса. В это время Селифан, напоследок кинув обеспокоенный взгляд на брата, ушел назад в парк. Он так за него беспокоится… Русских демонов Мефилес никогда не понимал, а этих двоих — особенно, но чем-то они напоминали ему его и Шедоу. Между пальцами Андрия начала мигать искорка огня, а после она вылетела со своего места и раскрылась в полноценный портал. Он представлял собой кольцо огня, которое при ярком солнечном свете было не так уж легко найти, если не знать о его местонахождении. Глубоко вдохнув напоследок, Мефилес зашел в кольцо, надеясь, что Андрий не обманул. Он оказался в большой темной зале, напоминающую мечеть. Это точно был Ад — купол, который на Земле точно бы пропускал через себя солнечный свет, был темным как никогда — была ночь. Вот только в Аду она была вечной и о солнце многие знали только из легенд о Боге Солнечного Света и лишь те, у кого был доступ к поверхности — а обычно это были очень сильные демоны, черты-посыльные и одна персона, больше похожая на миф и зовущая себя Курьером — коих было не так много, в сравнении с не знающими. Мефилес отряхнул штанины от неизвестно откуда взявшегося пепла и огляделся по сторонам. Вроде бы ничего необычного не было — немного странная, но обычная мечеть, в данный момент пустая… Но вот его взгляд выцепил из всеобщей темноты, что рассеивалась только редкими свечами, темную фигуру мужчины, нужно заметить: очень большого и высокого мужчины. Этот мужчина вялым движением отлип от стены и направился куда-то вглубь тьмы. Мефилес быстро направился за ним, понимая, что это его единственная ниточка, возможно ведущая к Шедоу. Мужчина все время исчезал за поворотами, но Божество замечал куда именно тот поворачивал и поэтому никогда его не терял. И вот, тупик. Фигура скрылась в одной из дверей, коих тут было три. Что же делать? Вдруг за неправильными дверьми ловушки и нужно определится с первого раза, чтобы не дать неизвестному сигнал к бегству? Они на втором этаже, выпрыгнуть из окна без особых травм возможно… Вдруг за одной из дверей раздался очень длинный и возбуждающий стон. Это отдалось странной тяжестью внизу живота Мефилеса. Вот что-что, а возбуждаться сейчас он не намерен. - Сделаешь хозяину приятно? - раздался низкий, приглушенный стенами, голос Иблиса. Божество сразу же приник к нужной двери, пытаясь услышать что-то еще, но кроме рваных вздохов и коротких, очень тихих и сдержанных в отличие от прошлого, стонов ничего не было слышно. Значит, ему оставалось только войти. Быстро и резко открыв дверь, Мефилес застыл от шока. В нескольких десятках шагов от него фигура Иблиса держала в своих руках полу-раздетого Шедоу, одежда которого поменялась. Он не видел лица и тела брата, это больше было похоже на теневой силуэт-пятно, но никак не на нормального человека. Совершенный, похоже, совсем ничего не понимал: взгляд его был затуманенным, алая радужка была практически не видна за расширенным зрачком, сам юноша был красным и тяжело дышал. Он даже не сопротивлялся, отдаваясь ласкам Иблиса, давая ему власть над собственным телом. - Что ты с ним сделал! - закричал Мефилес, еле сдерживаясь от от того, чтобы набросится на брата. Его останавливал только Шедоу в его руках. - Я? Ничего, - Иблис нагнулся так, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом Шедоу. Он был гораздо выше и больше юноши — брюнет еле-еле доставал тому до груди, если их поставить рядом. - Он сам мне отдался. Мило, не так ли? С этими словами он с нажимом провел по талии Шедоу, забираясь пальцами под полупрозрачную ткань индиговых шаровар. Тот рвано вдохнул и зажмурился, от удовольствия прикусывая нижнюю губу. Внутри Мефилеса все похолодело. Он же не мог так с ним поступить, так? Не мог же… - Лжешь! - Нет. От растерянности и полученной информации захотелось заплакать. Это так неправильно! Казалось, что не существовало никогда этих нежных прикосновений, совместного проживания и свиданий, а была лишь темная пропасть. Вдруг из всей этой пропасти ярким огоньком вспыхнул момент перед домиком. - Если бы он был бы за, то не сопротивлялся бы! Он бы спокойно пошел за твоим посыльным. - Кстати, спасибо, что напомнил… Высечь бы этого предателя, как шавку. - Не нужно! Под моими угрозами сломается любой, ты же знаешь. - Но не Селифан, за что я ему благодарен. А вот брата его ждет наказание, как ни упрашивай. - Отдай мне Шедоу и делай с чертом все, что душа пожелает, - раздражено ляпнул Мефилес. - Мефилес, уходи, - неожиданно простонал Шедоу. От этих слов оба брата впали в ступор. Мефилес был удивлен тем, что тот так просто прогоняет его, а Иблис его дерзостью, тем, что тот отступил от приказа. Вот только это даже пошло на пользу и ругать он его был не намерен: Божество стушевался и забегал взглядом по пространству, подбирая слова. - Но я ведь люблю тебя, а ты… - начал тот, но его перебили. - Уходи. Не люблю я тебя, пойми! Мефилес ощутил дикий холод и боль. Это было очень неприятно, каждое слово казалось ему раскаленным ножом, который ударял точно в сердце. Не в силах сдержать накатившие слезы, он вышел из комнаты и чуть ли не бегом направился к выходу из этой непонятной метечи. - Ларина… Ольга, - сдавлено произнес он, борясь с желанием расплакаться прямо здесь и сейчас.» Он осознал себя, когда уже сидел на кровати и тяжело дышал. Это уже второй очень реальный сон и это не могло не напрягать. Медленно повернув голову назад, он посмотрел на Шедоу. Тот спокойно спал, не догадываясь о состоянии своего партнера. Чем он занимался весь день, раз так устал? Хотя, этой ночью Мефилес не кричал, может поэтому он и не проснулся? Скорее всего это и есть самое верное предположение. Даже спящим он каким-то образом успокаивал мужчину. Сейчас, после этого кошмара, Мефилесу было достаточно и того, что тот просто присутствовал рядом с ним. Он понимал, что Совершенный любит его, но неприятный осадок все же остался и заставлял задаваться глупыми вопросами наподобие «А любит ли он меня?». В попытке успокоится, Божество запустил ладонь в его как всегда мягкие, чуть холодные волосы. Он аккуратно перебирал их, даже попытался завязать маленькую косичку так, чтобы не разбудить юношу, но быстро прекратил это, стоило тому прошептать что-то непонятное. Он боялся потревожить его, сделать что-то плохо или неприятное, поэтому отступил очень быстро, с первым намеком на пробуждение брюнета. Тогда Мефилес посмотрел в окно. Светало. Небо уже голубело, солнце выглядывало из-за горизонта, пробиралось сквозь пышные ветви деревьев. Сделав предположение о том, сколько времени, мужчина включил телефон и посмотрел на белые цифры. Он ошибся на жалкие двадцать минут — четыре пятьдесят восемь. Он не знал, что делать: спать не хотелось не столько в физическом плане, сколько в моральном, но и что-то делать тоже не было вариантом, он не горел желанием. Немного подумав, тот тихо вышел из комнаты и прошел в душ. Он всегда помогал в таких ситуациях, смывал все напряжение, грязь и ненужные или неправильные мысли. Так же Мефилес просто чувствовал себя в нем комфортно и спокойно, что сейчас ему как раз таки и нужно испытать. Прокрутив кран с холодной водой до максимума, он прислонился к уже мокрой стенке и начал просто смотреть в одну точку. В душе он много думал о чем-то одном, он помогал зациклиться и укорениться в мысли. Именно поэтому он любил принимать его в одиночку: никто не мешал, он мог сидеть там столько, сколько захочет и никто не спросит, что с ним такое. Вяло мыля мочалку, он все думал, думал о их отношениях. И все же пришел к выводу, что он рад им, что они не без изьянов, но все еще прекрасны и он готов посвятить им всю свою жизнь. *** Он так и не пошел спать. Он несколько часов сидел на кровати и смотрел на спящего Шедоу, а после, испугавшись того, что может его разбудить, ушел на кухню. Там он открыл окно, пропуская в комнату свежий воздух, что по утреннему пах росой. Было приятно провести время одному, без лишних соседей, часть из которых к этому времени уже подымалась и начинала завтракать и заниматься своими делами. Было понятно, что шум был их неотъемлемым компаньоном, поэтому совам и тем, кто не горел желанием подниматься в шесть утра, вечером приходилось закрывать дверь, невзирая на жару. Как раз об этом и думал Мефилес, ведя в голове монолог с самим собой, когда Шедоу появился на пороге кухни, широко зевая. Он оперся о дверной косяк, изучающе смотря на возлюбленного. После небольшого молчания он спросил: - Тебе сделать завтрак или обойдешься своей простенькой стрепней? - Сделай, пожалуйста, - прошептал Божество, не смотря на юношу. Тот в свою очередь очень удивился и даже смутился. В его голову сразу же полезли мысли о том, что он расстроил Мефилеса, сделал ему неприятно тем, что этой ночью занял активную позицию и прочее, прочее. Шедоу на мгновение прикусил нижнюю губу, стараясь отделаться от этих мыслей, и прошел к холодильнику. Достав нужные продукты, он начал делать весьма банальный для утра, но от этого не менее вкусный омлет с сыром и зеленью. Божество перевел взгляд на Совершенного и начал смотреть куда-то между его лопаток, запоминая каждое движение, короткое вздрагивание и даже невнятный шепот, который невольно срывался с этих бледно-вишневых губ. Его все еще мучали мысли о сне, о том, вдруг это правда и он его не любит. Он сильно сомневался, но старался внушить себе, что это неправда и просто плохой сон. - А ты меня любишь? - спросил Мефилес, не подумав над словами. От неожиданности Шедоу чуть не выронил скорлупу из рук. Он на секунду застыл, подобно статуе, а после продолжил готовку, слегка повернув голову в сторону Божества. - Мефилес, что за вопросы? - немного грубо от удивления сказал он. - Конечно люблю! Мужчина сжал губы, пытаясь подобрать слова. Он понял, какую глупость сказал и поэтому пытался подобрать нужные слова, чтобы объясниться. И вот, он почти придумал, что сказать, но вопрос от Совершенного стер все его мысли с тем же успехом, с каким кувалда разбивает тонкое стекло. - Я сделал что-то не так? На секунду Мефилес застыл. Шедоу опять взял привычку винить во всем себя! - Нет, ты ничего не сделал, просто… - после этих слов Божество замялся. Как не вовремя он забыл слова! - Просто… Мне… - Кошмар? Мефилес, не все сны правдивы, особенно кошмары! - слишком резко от раздражения сказал Шедоу, сжимая угол столешницы. Мужчина виновато опустил голову, сжав штанины. Впервые за свою жизнь от так часто ошибается! Такого у него никогда не было, слова не вырывались, он не говорил не подумав, так почему сейчас? Он опять погрузился в мысли, размышляя о случившемся. Это действительно было очень странно и у него было много предположений, начиная банальной невнимательностью и заканчивая каким-то проклятием, что с любовью на него наслал кто-то из верхушки демонов. - Ешь. Шедоу поставил перед ним тарелку с едой и сам сел рядом. От вида еды у Мефилеса заурчал живот и выступили слюни. Увидев жадный взгляд партнера, юноша слегка засмеялся и пододвинул тарелку еще ближе. - Клянусь, цианид не подсыпал. Ешь уже, не отберу. И они начали есть. Медленно, говоря о различных вещах, обсуждая планы на следующую рабочую неделю и прошлую ночь. Шедоу пару раз извинился за то, что не обсудил это дело с ним, но Мефилес уверял его в том, что он не был против и ему наоборот понравилось. - Кстати, ты сегодня пойдешь в храм с Мастер Изумрудом? В ответ на это Божество лишь вопросительно мыкнул и посмотрел на него большими от удивления глазами. В его взгляде так и читался вопрос «Как ты догадался?». Шедоу хихикнул и, забрав грязную посуду со стола, ответил. - Я сомневаюсь, что ты сделал огромный крюк ради того, чтобы купить мне вино. Значит, ты задумался и прошел поворот, а когда понял это было уже поздно и ты направился кое-куда еще. - Я мог зайти за вином и направится в храм, этот вариант ты не рассматривал? - А хозяин музея просто так звонил мне и говорил, что ты забрал ключи от «хранилища»? Он не обижается, тогда он говорил, что это и так запасной комплект, но при следующем посещении попросил оставить. Не забудь. - Не забуду. Мефилес громко выдыхает, но этот звук тонет в шуме воды из крана, что включил Совершенный. Как бы не пытался Божество отвести взгляд от моющего посуду юноши, он не мог это сделать. Он любил наблюдать за ним, любил обнимать и всячески прикасаться к нему, да и вообще любил его до безумия, поэтому сейчас и наблюдал за ним, думая о различных вещах, не завязанных на Шедоу. Взгляд сам приковывался к этому совершенному телу, прекрасному всегда, в любом состоянии, виде и времени. Он будет любить его всегда и любым, что и было основой любых любовных отношений. - Так ты пойдешь в храм? - А? Да, пойду, - сказал Мефилес, вставая со стула. - Тогда я с тобо… Ой, - Шедоу развернулся, когда это говорил, и чуть не врезался в подошедшего практически вплотную мужчину. - Не делай так больше! - Ладно, - Божество чуть прикрыл глаза, смотря на то, как зрачки Совершенного расширяются, закрывая собой алую радужку. Разница в их росте составляла жалкие сантиметры, которые так и не удалось убрать при перевоплощении с помощью тени, да и никто из этих двоих не возражал. Шедоу всегда немного задирал голову, когда они стояли вот так — близко-близко — и это настолько нравилось Мефилесу, что ему хотелось всегда вставать так близко и смотреть, но его останавливало то, что если так делать часто, то вскоре привыкнешь и этот вид перестанет радовать так сильно, как раньше. Он слегка качнулся в нерешительности, а после поцеловал его. Привычно так, просто прикасаясь своими губами к его, но все же вызывая небольшой ураган из чувств в сердце. Шедоу тоже не стоял столбом: притянул ближе, обнимая за талию. Он в принципе любил обниматься и делали они это чаще, чем целовались — это и по приятнее будет, и теплее, и тогда они чувствовали себя ближе друг к другу. «Люди, которым не доставалось любви в детстве любят объятья, любимый» пронеслось в голове Мефилеса, когда он вновь посмотрел в алые глаза, гладя черные волосы. - Тебя все устраивает в наших отношениях? Тебе хорошо в них? - спросил Мефилес, задумавшись над этой фразой как никогда. Вдруг и сейчас он не чувствует любви? - Все замечательно, - с улыбкой произнес Шедоу, обнимая еще сильнее, до боли в ребрах. - Я даже описать словами не могу, насколько мне хорошо в них, солнце. - Тогда я не беспокоюсь, - сказал Божество, успокаиваясь и расслабляясь. - Ладно, пойдем одеваться и в храм — мало ли вернутся раньше. Шедоу потрепал его по волосам, сбивая всю прическу, и ушел наверх, а Мефилес так и остался стоять на кухне. Посмотрев в зеркало и поправив волосы, он оперся о стол. В чем же природа этих кошмаров? Всю эту неделю он даже не запоминал, что в них происходило, помнил лишь чувство страха и отчаяния, так почему эти два он помнит с точностью до секунды? Что такого должно произойти и произойдет ли вообще? Поняв, что просто стоя на кухне он не найдет ответы на свои вопросы, Мефилес отмер и наконец пошел в комнату. Шедоу уже оделся и в данный момент рассматривал свои браслеты-кольца. Они плотно прилегали к рукам и напоминали кандалы джина из мультфильма «Алладин». Пару лет назад они вычитали из журнала-дневника Джеральда, что первым их вариантом были кольца, которые в ходе испытаний не оправдали себя: они легко ломались, не подходили Шедоу, да и в чисто физическом плане проигрывали конечному варианту, который был легче, компактнее и удобнее в бою, как минимум его можно было спрятать под броню и не боятся поломки. - Как думаешь, не будь я человеком, а существом наподобие отца, то были бы они такими, как сейчас? - задумчиво произнес Шедоу, не отрывая взгляд с золотой пластины. - Уж этого я знать не могу, - пробубнил мужчина, натягивая штаны на себя. - И то верно. Мефилес старался одеться быстро, чтобы не заставлять Совершенного ждать, но именно эта спешка сыграла с ним злую шутку: получилось не очень аккуратно. Причем, он понял это только тогда, когда Шедоу хихикнул и подошел к нему, после чего начал растегивать пуговицы его рубашки. Сначала в голову пошли не очень подходящие в данной ситуации мысли и только после них он понял, что неправильно застегнул одну из них, из-за чего все пошло в одно место. Исправив ситуацию, Шедоу с наслаждением и гордостью осмотрел Мефилеса, паралельно с этим проведя ладонями по его плечам. Он смотрел на него так, будто мужчина был его собственным творением, на создание которого он затартил не несколько месяцев, а даже лет. - Ну, пойдем? - немного хрипло произнес он, смотря в глаза Мефилеса странным взглядом. Густые ресницы подчеркивали красоту глаз и делали этот взгляд более загадочным. - Или ты передумал и мы… Займемся чем-то другим… Ладонь Шедоу скользнула за ткань воротника, обжигая кожу шеи своим теплом. Мефилесу тоже передалось игривое настроение возлюбленного, но он вовремя одернул себя от того, чтобы забыть о храме и повалить его на кровать. Божество взял ладонь юноши в свою и слегка сжал, напоминая о том, что реальность существует. - Может, вечером? Сейчас я не успокоюсь, пока не узнаю хоть что-то… - Хорошо, пойдем. Но запомни, что теперь ты должен мне вечер с просмотром фильма и распитием вина. - Я же вчера купил! - Вот именно — купил! А я его даже не открыл, надо исправлять! Шедоу произнес это наигранно удивленным тоном, из-за чего Мефилес улыбнулся. Он понимал, что раз Шедоу дурачится с ним, то это явный знак того, что он достиг максимального уровня доверия и любви от него. Они вышли из дома, но погода была не такой теплой, как вчера, поэтому Совершенный быстро заскочил назад за куртками. Они могли быстро перенестись к храму с помощью Хаос Контроля, но оба не хотели этого делать: они давно не гуляли вместе вот так, не напрягаясь, в тишине и спокойствии, не думая ни о чем кроме друг-друга. Где-то далеко пел свою песню скворец, воздух пах землей после прошедшего дождя, который прошел незаметно и для Мефилеса, и для Шедоу. И где-то внутри этой прекрасной картины шли они, смотря по сторонам и надеясь на лучшее. Мефилес потянулся к Шедоу, аккуратно взяв его ладонь в свою. Ему просто захотелось взять его за руку, быть с ним ближе хотя бы так, не мешая идти. Он заметил, как Шедоу ненадолго улыбнулся и смутился, но, что очень приятно, ладонь он не убрал, на наоборот чуть сжал ее и подошел ближе к возлюбленному. - Я… Прости, если нарушил твои планы своей вылазкой в этот чертов храм… - Я сам сказал, что пойду с тобой! И, прошу заметить, ты этого даже не предлагал. Божество улыбнулся, коротко обнял Шедоу за плечи и вновь взял за руку. Как он умудрялся быть таким идеальным? Мефилес вновь задумался и если бы не оклик Шедоу, то он также как и вчера прошел мимо нужного поворота. Он был практически незаметен, поэтому пропустить его было как раз плюнуть. Поворот представлял собой узкую тропинку, идти по которой мог только один человек, по краям которой росла высокая трава и непонятные густые кустарники, ягоды с которых есть никто не осмеливался. Может, и находились такие смельчаки, но о них никто из населения их двухэтажного домика не знал и даже не думал. Идя впереди, Мефилес зачастую смотрел вниз, а не вперед, за что пару раз получал веткой в грудь или лоб, но даже это не заставило его смотреть туда, куда он шел, по крайней мере надолго. Первые разы Шедоу вскрикивал, говорил, чтобы он был аккуратнее, а после, поняв, что это бессмысленно, перестал это делать, иногда специально не говоря возлюбленному о преграде на пути. - Зачем Накалзу пробираться через эту чащу, если можно расчистить дорогу? - раздраженно спросил Мефилес, перепрыгивая через очередное поваленное дерево. Вопрос скорее был риторическим, но Совершенный все равно ответил на него: - Сам подумай. Намного проще пробираться к храму, чем отбиваться от «туристов». - Это да… Вскоре сквозь листья начали проглядываться сероватые стены храма, а через жалкие минуты он предстал перед ними мощным сооружением. Смотря на него, Мефилес почувствовал себя букашкой, на которую вот-вот наступит гигант-человек, настолько он был большим. От него словно исходила непонятная аура… - И нам конечно же нужно наверх, - услышал он жалобный голос Шедоу. Да, ступенек действительно было очень много, больше сотни точно. Они не слишком бросались в глаза, с первого взгляда они казались частью узора на пирамиде храма. От интереса Мефилес начал считать их, но через пару секунд сбился, отвлекшись на пробежавшего мимо юношу. Он запрыгнул на первую ступеньку, сразу же разворачиваясь. - Не догонишь! - крикнул он, прежде чем вновь развернутся и побежать наверх, чудом не подскальзываясь на мраморе, что со стороны выглядел довольно гладким. - Ах ты! Мефилес захлебнулся воздухом от возмущения, но быстро сориентировался и побежал за ним. Он бы с радостью телепортировался наверх и тем самым бы победил его, но Изумруд Хаоса, как назло, был именно у Шедоу. Совершенный же был за честную игру, поэтому не воспользовался шансом и надеялся только на свою короткую фору. - Вот и все, - сказал Мефилес, стараясь отдышаться. - Ты как-то часто начал дурачиться, а это не в твоем характере. Что происходит? Шедоу строго посмотрел на него, садясь на холодный каменный пол. Лицо его стало таким же серьезным и непроницаемым, как в их первую встречу. Это перемена явно далась ему очень легко и понятно почему: с другими он все еще был тем холодным и серьезным парнем, он до сих пор им не открылся и был таким же, как и после выхода из криогенного сна. - Просто иногда я хочу отпустить прошлое и побыть ребенком, как тогда с Марией… Ладно, пошли. - Прости… - Неважно, - так же холодно, как раньше сказал он. - Ну Шедоу! Божество сразу же замолчал, стоило юноше нырнуть в темный коридор храма. Тьма сразу же поглотила его, как рыба наживку. Мефилес сразу же двинулся за ним. Чуть ли не в то же мгновение вспомнилось преследование фигуры Иблиса во сне: Шедоу тоже шел достаточно далеко, но к Изумруду они пришли через жалкие пол-минуты. Он остановился и чуть повернулся в сторону мужчины. Стоя полубоком, он пустым взглядом смотрел на него. Это и так выглядело очень жутко, так еще и слабый зеленый свет от Изумруда падал на его лицо так, чтобы на нем выделялись бледность, что в данной обстановке казалось слишком сильной и неестественной, и небольшие синяки под глазами. - Простишь? Дурачься сколько хочешь, только не делай так больше! - Ладно, - сказал Шедоу, расслабленно пожимая плечами. Он провел взглядом по пространству, а после начал идти вбок, к краю комнаты, где был небольшой выступ, на который можно было если не присесть, то облокотиться точно. - Я оставлю вас наедине. - Эй! Мефилес вздохнул, следя за тем, чтобы Шедоу дошел до края комнаты, а после в замешательстве посмотрел на Изумруд. Он не знал, что с ним делать, как к нему обращаться. Он знал, что делать с Изумрудами Хаоса, но с ним он контактировал впервые, поэтому сейчас он выглядел как утенок, что в первый раз увидел кого-то кроме своей мамы-утки и братьев-утят. Неловко поведя плечами, он сел на колени и прикрыл глаза. Это так странно и непонятно! Он думал о том, что правильно поступил, не пойдя вчера в храм, ведь будь тут Наклз, то тот точно бы засмеялся над его незнанием. А может быть наоборот — подсказал бы, что делать… - Расслабься, полностью закрой глаза, а потом с уважением, — запомни, дорогой, с уважением! — обратись к нему. Он может ответить тебе как и обычным голосом или голосами, так и видением, тут я точно сказать не могу, так что не удивляйся, - раздался тихий, усиленный эхом, голос Шедоу. Тот с интересом наблюдал за ним и видимо понимал, что Мефилес не знал, что делать. Божество благодарно улыбнулся и сделал так, как он сказал. Первые секунды он пытался вспомнить точное название Изумруда, ибо обращаться к нему как к «Большому Изумруду» было немного опасно и глупо, а после глубоко вздохнул и мысленно обратился к нему с просьбой о помощи. Он попросил его если не рассказать, что грядет в будущем, то хотя бы дать подсказку и ответ на то, грядет ли это что-то вообще. - Шедоу, - не открывая глаза, позвал он, прождав пять минут, - он молчит. - Как молчит? - удивлено спросил Совершенный. - Ты все правильно сделал? - Да, - не зная почему, мужчина начал закипать, но он быстро подавил этот гнев, не дав ему вылиться на ни в чем невиновного Шедоу. Тот за это время успел подбежать к нему и сесть рядом. Пормолчав пару минут, он громко, немного уставше, выдохнул и положил голову Мефилесу на плечо. - И, правда, молчит… - вяло сказал он, неотрывно смотря примерно в середину камня. - И… И что теперь? Шедоу посмотрел на него своими большими глазами. Взгляд был пропитан растерянностью и надеждой на то, что у Мефилеса есть ответ на все его вопросы. От банального «Почему он молчит?» до «Как ты к этому относишься, что думаешь об этом?». Вот только он не знал ответов на них и осознание этого заставляло Божество чувствовать себя жалким от того, что он не может успокоить своего возлюбленного, и небольшой страх перед будущим. - Все будет хорошо… - тихо произнес Мефилес, обнимая Шедоу за плечо. Он сказал это в попытке успокоить не только его, но и себя. - Все точно будет хорошо, обещаю тебе… Наклз вернется и разберется с этим, так? - Так. Они посидели так еще минут десять, жмясь друг к другу в попытке согреться: все же тут было довольно холодно, а то, что они сидели на голом, довольно холодном, камне их делу не помогало. В это время они молчали, просто наслаждаясь прикосновениями друг друга. Они даже немного потолкались, дурачась, но их остановило то, что они находятся в, вроде как, священном месте и если они продолжат свое дело, Наклз им за это руку не пожмет. - Ладно, пойдем. Можешь продолжить делать со мной все что хочешь дома, но не здесь. - Хорошо, а то я уже начал замерзать. Мефилес встал с пола и протянул Шедоу руку. Тот ответил на жест, медленно открывая свою ладонь в его, будто пародируя какую-то принцессу из мультфильма. Ему бы в театре играть, а он на G.U.N. горбатится! Решив предложить ему это в скором будущем, Божество плавно потянул его на себя, понимая с пола. Стоило им пойти назад, выйти из храма, в его голову начали лезть навязчивые мысли о их будущем: о том, что через неопределенное время они поженятся, он заставит Совершенного уйти из этой мерзкой организации и они будут жить где-то на окраине города, заведя собаку или даже взяв ребенка к себе в семью. - Девочку, определенно девочку, - подумал Мефилес, смотря на Шедоу, волосы которого смешно растрепались и теперь лезли в глаза еще сильнее. Дорога назад показалась Божеству короче. Может, это было потому что он уже знал ее? Скорее всего, ибо они никуда не сворачивали и шли по тому пути, по которому пришли. Когда они вышли с тропинки назад на дорогу, Шедоу повел плечами так, словно по его спине кто-то прополз, а после начал осматривать себя с крупицами неприязни во взгляде. - Ты как хочешь, а я, когда мы вернемся домой, пойду в душ, - твердо сказал он, наблюдая за тем, как Мефилес достал из его волос листочек. - Ты иди, а я заскочу в город и куплю нам что нибудь на вечер… Что-то нужно купить? Ничего не закончилось? - Закончился сыр, но думаю он не настолько важен, чтобы идти за ним прямо сейчас, - говоря это, Шедоу сщурил глаза, явно подозревая Мефилеса во лжи. - Да ладно тебе, это займет не больше часа, домой доеду на такси. К этому времени ты успеешь подготовить ванну? - Держи, - с нажимом произнес юноша, буквально заставляя Божество взять Изумруд. - С ним максимум минут двадцать. Я не такая уж и черепаха, чтобы идти до дома и набирать воду целый час. - Хорошо. Мефилес глубоко вдохнул и, произнеся нужные слова, телепортировался в город, вот только чуть дальше от того места, где находиться супермаркет. *** Помимо парков он любил озера. Маленькие, в такой глуши, где можно даже увидеть диких животных, и куда не пойдет ни один человек, не считая его и Шедоу. Хотя, их и за людей-то особо можно и не считать. Сейчас он гулял вокруг одного такого озера, которое он обнаружил несколько дней назад, и осматривал местность. Недалеко от него стоял небольшой столик, сделанный из того, что можно здесь найти, что говорило о том, что люди его все же посещали. Вот только довольно давно — дерево уже прогнило и от первого касания было готово рассыпаться на щепки. Было довольно тихо до того момента, пока телефон Мефилеса не завибрировал в кармане сумки. Сначала он разозлился, все же здесь была прекрасная обстановка, такая тихая и спокойная, а тут ее портят, но злился он только на себя: сам виноват в том, что не поставил его на беззвучный. Вызов прекратился, но сразу же начался снова. Что-то важное, раз до него так яростно пытаются достучаться. Устало выдохнув, Божество раскрыл сумку и достал мобильный. - Да, Руж. - Ш-Шедоу… Он, - еле сказала она, все время сбиваясь на рыдания. Она все никак не могла успокоится и это заставило сердце Мефилеса болезненно сжаться. Руж пыталась сказать еще что-то, но предательские слезы все время вырывались наружу и не давали ей объяснить хоть что-то. Сказав ей успокоится, он перенес себя в коридор первого этажа их дома. В соседней комнате слышались рыдания Руж, поэтому именно туда он зашел, нет, забежал в первую очередь. Рядом с ней уже сидела Эми, безуспешно пытаясь успокоить девушку, остальные переминались с ноги на ногу, боясь вставить даже слово и обеспокоенно смотря на них. Среди всей команды крашенного не хватало только Тейлза. - Руж, пожалуйста, успокойся, - тихо и успокаивающе произнес Мефилес, беря ее тонкую, чуть мокрую от слез, ладонь в свою. - Шедоу, он… - судорожно сказала она, а после вытерла рукавом свободной руки слезы и сопли. - Мы как обычно были на миссии и тут… Тут из неоткуда появился… Появилось непонятное существо. М-мы даже не сразу поняли, что произошло, а когда победили, то Омега… - голос девушки дрогнул, она не решалась рассказывать дальше, ей было тяжело это делать. - У Шедоу травма головы, понимаешь? Он может не… Не выжить. И вновь рыдания. Мефилес не мог упрекнуть ее в этом, сказать плохое слово на счет этого, ведь у него самого выступили слезы и страх сковал все тело. Он словно упал в небытие, перестал понимать реальность, но громкий голос Майлза заставил его поднять голову и посмотреть на мальчика с огромной надеждой во взгляде. Вот только сперва взгляд упал на настенные часы над его головой. Как оказалось, уже прошло более десяти часов. Десять часов он просто сидел в кресле… - Живой! И уже очнулся, но… - Тейлз со страхом посмотрел на Мефилеса, что ему очень не понравилось. - Но что? - грозно спросил он, подскакивая с места и останавливаясь в нескольких шагах от мальчика. - Он ничего не помнит. Опять. Вернее помнит то, что происходило до коронации Элис, а дальше — огромная дыра в памяти. Я показал ему твое фото, но он посмотрел на него с такой ненавистью. Что между вами было до того, как вы познакомились? Мефилес, ответь. Мефилес? Начало фразы прозвучало как гром среди ясного неба. Кровь сразу же отлила от лица, все тело вновь сковало холодом от страха, а голос Майлза стал проникать к нему словно сквозь стеклянный купол. Накатила слабость и тошнота, Мефилес слегка качнулся вперед, а после пустота и ощущение падения.» Мефилес резко открыл глаза. Упасть в обморок в своем же сне было… Необычно. Вот только переносица сильно болела, будто он действительно упал без чувств. Такое возможно во сне? Хотя, это скорее всего произошло из-за резкого выхода из сна… - Проспал всего час… - подумал он, смотря на часы в телефоне. Божество перевернулся со спины набок и обнял Шедоу. Как бы он не уважал его выбор и сколько бы он не давал ему свободы, он заставит его уйти из организации. Рано или поздно, главное, чтобы этот кошмар не стал реальностью. Слишком уж сильно он любит это теплое тело, лежащее рядом, чтобы вот так просто позволить ему снова возненавидеть его. Он достаточно быстро уснул, все же он очень сильно хотел спать. *** Решетка громко упала на пол, привлекая внимание охранника. Тот от неожиданного и громкого звука дернулся, испугавшись. В районе сердца разлилась неприятная боль, что сначала пронзила этот жизненно-важный орган острой иглой. - Блядь! - ругнулся он в тот момент, быстро доставая фонарик. Посветив на нее, он слегка успокоился, поняв, что звук не был вызван чем-то паранормальным. Вот только до сих пор оставался вопрос на счет того, почему она упала: закреплена она была хорошо, так что самой упасть не могла. Покрутившись по сторонам, освещая самые темные углы, он начал осматривать зал на наличие грабителей. - Вот ведь идиот, что тут грабить? - пробубнил он, ругая самого себя. Неожиданно на его рот и нос легла тряпка, пахнущая чем-то резким, похожим на препарат. Испугавшись того, что это может ему навредить, он начал вырываться, но державший его человек был больше и сильнее. - Давай быстрее! - услышал он и почувствовал, что его руки начали связывать. Немного неумело, просто обматывая веревку вокруг запястий, но очень туго. Значит, грабителей было двое. Он понимал, что навряд ли сейчас сможет помешать им — его начало клонить в сон, да и даже без этого веревки у них было нескончаемо много — поэтому старался запомнить все до мельчайших деталей. Их двое: мужчина и женщина, если судить по размеру ладоней и сладкому запаху шампуня. Проникли беззвучно, действуют без ошибок и у них есть все нужное на любой случай, значит все спланировали заранее. Глаза сильно слипались… - Надеюсь ты верно высчитала дозу, не хочу сесть в тюрьму не только за кражу, но и за убийство по неосторожности, - грубо сказал мужчина, опирая обмякшее тело о колонну. - Не боись, он сказал, кто будет на дежурстве и я смогла сделать все правильно. - Угу. Бери ключи, номера ты знаешь. - Кстати, Майк говорил о комнате, в которую заходит только хозяин музея и еще какой-то мужик, который тут вообще тут не работает. Давай зайдем туда? Номер знаю. - Меня больше камеры интересуют. - Он их выключил, не бойся. Девушка отправилась за ключами, а в то время мужчина доставал еще одну сумку — для награбленных экспонатов. Из комнаты охранника, где как раз таки хранились ключи, слышалась тихая ругань, иногда прерываемая цоканьем ключа и брелка-номера. - Перчатки надела? - Надела. Поправляя темную кофту, девушка вышла с целой связкой ключей, но один из них она держала в руках, не надев, как остальные, на специально взятое кольцо. Мужчина вопросительно уставился на ладонь, в которой она его сжимала, без слов спрашивая о причине такого выделения. - Это ключ от той самой тайной комнаты, - загадочно произнесла она. - Будет время — а оно будет, уверяю тебя — зайдем. - Ладно пошли. Помнишь задание? - Брать только золото, помню. Но почему именно его? Тут еще столько вещей на продажу можно набрать… - Оно не на продажу. Хозяин проводит очередной таинственный обряд, - сказал мужчина, подходя к первой двери, одновременно с этим вытаскивая из связки нужный ключ. В лунном свете слабо блеснули сломанные обсидиановые рожки, что были практически полностью скрыты волосами, только кончики были видны, и то их можно было принять за непослушные локоны. Ключ тихо вошел в замочную скважину. Им можно было особо не скрываться, но они все равно делали все предельно тихо, захваченные эйфорией от того, что они делают что-то запрещенное и опасное. Первую комнату можно было назвать джек-потом: там была коллекция золотых самородков и непонятных фигурок, сделанных из него. Буквально все было вынесено и положено в сумку, благо они были маленькими и легкими. Со второй повезло не так сильно, как с первой, но все же чем поживиться там было достаточно; та же ситуация была с третьей и четвертой. А вот в пятой нужно было еще поискать, среди всех этих картин, костюмов с платьями и украшениями. - Хозяин этим золотом на несколько обрядов вперед обеспечен, - с наслаждением произнес мужчина, запуская ладонь в золотую кучку. - Уверен? - Если это тот обряд, о котором я думаю — то да, я уверен; ну, а если не тот — то нет, не уверен. - Ладно… Так зайдем в ту комнату? - Да что ты заладила «та комната, та комната»?! - Банальное любопытство, братик, банальное любопытство, - произнесла девушка, подкидывая в воздухе ключи. Мужчина рыкнул, негодуя. В нем буквально горели два огня: один обжигал его грудь, гнал кровь, что сейчас стучала в висках, вызывая тем самым ярость от ее несерьезности, а второй поддерживал интерес, подначивал согласится с ней и пойти туда. - Повтори-ка еще раз о том, что в этой комнате? - спросил он, пытаясь вспомнить то, что она рассказывала ему. - Непонятная комната, - произнесла она, вздыхая. - Никто не знает, что там. Те, кто работает тут уже давно, говорят, что там просто хранится старая коллекция, которую не забрали и теперь она принадлежит одному неизвестному многим мужчине, который ее отсюда не забирает и иногда приходит проверять. Вокруг него много сплетен ходит, кстати, но сейчас не об этом. Туда нельзя входить обычным работникам, только ему и хозяину музея, так что пошли слухи, что там далеко не старые экспонаты хранятся. Все же второй огонек победил первый и после рассказа сестры у черта действительно в районе груди разгорелся неслабый интерес. Видимо, она заметила, как его взгляд зажегся любопытством, и улыбнулась. Она знала, что если ее брату что-то взбредет в голову, то это что-то оттуда никакими средствами не вытащить и он непреклонно будет следовать к своей цели. А уж до такой простой цели они и за два шага дойдут — вот она дверца, в нескольких метрах от них. - Ну, пошли, - заговорчески прошипела она, поправляя непослушный край кофты. - До конца назначенного боссом времени у нас еще целый час — успеем. Сердце бешено билось, когда она поворачивала ключ. Подумать только, они отходят от плана хозяина! Если их поймают, брат конечно же поставит ее и будут проблемы, — каким-то неведомым ей образом он умудрялся и воспоминания подделать в свою пользу — но от короткого пятиминутного посещения маленькой комнаты ничего не будет, так? Когда она зашла в темный дверной прем, полностью скрывший ее от людских и не очень глаз, мужчина все еще сидел на полу. Прекрасно зная, что из-за изменения потока магии в его организме в «ходе памяти» записываются не его слова, а мысли, он немного побранил сестру за то, что она ослушалась приказа и пошла туда. Он чуть было не подумал о том, как хорошо было дружить с дочерью демона высшего сословия, что очень много знала о изгнаниях и метаморфозах после них, но вовремя отдернул себя — запишется ведь. Прождав ее двадцать минут, он начал беспокоится. Что она там делает, в этой маленькой подсобке? Он сразу же вскочил и за два огромных шага оказался в этой комнате. Она встретила его запахом пыли и старой бумаге, из-за чего он начал вспоминать свое пусть и не счастливое, но все же детство. У хозяина его отца таких старых бумаг был целый шкаф во всю стену, которые он им строго-настрого запрещал трогать, но он с его дочкой иногда тайком пробирались туда и брали первый попавшийся свиток и, борясь с эйфорией, вызванной ощущением того, что они делают что-то запрещенное, читали завитки букв, что складывались в слова, похожие на волны. Ни он, ни она не знали арабского, что перешел в Ад с Земли, но их это не останавливало. Может, и хорошо, что не знали: сейчас-то он его знает и понимает, что тогда они могли знатно навредить если не другим, то себе. Встряхнув головой, тем самым отделываясь от ненужных мыслей, черт прошел дальше в тьму. Сразу же он споткнулся о стопку картин, что положили прямо на полу, и из-за этого чуть не упал. Громко ругнувшись, он потер ушибленное место, пытаясь снизить боль. Кода была чуть теплой и влажной — содрал ее, лишь бы синяк не остался. - Слышишь, сука ты такая, где ты? - позвал он сестру, хотя в таком месте это было немного лишним. Обходя стелажи со старыми бумагами и такими же стопками картин как та, об которую он ударился, он матерился внутри себя. Потерять собственную сестру в десяти квадратных метрах, ну как так то! Один раз он задел локтем старый свиток, но вовремя поймал его и положил назад: то, что он вор, еще не значит, что он пренебрежительно относится к старым вещам. Они напоминали ему о семье, поэтому у него на них просто не поднималась рука. Когда он увидел сестру, то ускорил шаг, но почти подойдя к ней, остановился. С ней что-то было не так: она стояла неподвижно, смотря на что-то, находящееся в ее ладони, медленно вдыхая и выдыхая. - Все в порядке? - тихо спросил он, прорезая своим голосом нависшую, по ощущениям тяжелую, тишину. Она не ответила, даже не шелохнулась, хотя раньше она, даже будучи полностью захваченной делом, реагировала на его голос хотя бы слабым движением плечей, а сейчас просто стояла как статуя. Это сильно испугало мужчину и он, стараясь не обращать внимание на страх, что накатил на него как тяжелый валун, подошел к ней, встав сбоку. - Все в порядке? Сестренка, слышишь меня? - он знал, что это навряд ли сработает, но все же помахал ладонью перед ее глазами. После этого он перевел взгляд на ее ладонь. В ней он увидел странный камень — что-то среднее между яшмой и янтарем. На мгновение ему показалось, что там внутри есть какая-то жидкость или свет, все время двигающийся внутри, но стоило ему моргнуть, как эта галлюцинация пропала. Правда, на ее место пришла другая, более страшная в своей реальности: непонятный шепот, что-то невнятно говоривший. Встряхнув головой, он попытался отогнать его, что помогло лишь частично — он стал тише, но не пропал. Решив, что нужно вытаскивать сестру как можно скорее, он первым делом вырвал из ее пальцев этот странный камень, который был явно сотворен демоном, и резко, с силой поставил его на небольшую подставку, что была единственным предметом на небольшой полочке. После этого он встряхнул за плечи сестру, которая начала подавать слабые признаки жизни. - А? - вырвалось с приоткрытых губ. - Домой. Идем домой, - произнес он с нажимом. Буквально потащив еще не осознающую реальность сестру на выход, он иногда бросал обеспокоенные взгляды в сторону того камня. Голос все еще шептал что-то и он надеялся, что ее отпустит в то же мгновение, как они переступят порог комнаты. Выйдя из комнаты, он с наслаждением вдохнул холодный ночной воздух. Аккуратно положив сестру на небольшую скамеечку, что стояла недалеко от комнаты, он подбежал к сумке и посмотрел, сколько времени им осталось: он не мог знать точно, что не стоял такой же статуей, как сестра. У них осталось пятнадцать минут на то, чтобы уйти из музея — успеют. - Что произошло? - сиплым голосом спросила девушка, поднимаясь на локте и прижимая руку ко лбу. - Нужно думать о том, что берешь в руки! - рявкнул черт. - Вот скажи, почему я — изганный черт, у которого остались лишь жалкие крупицы магии на то, чтобы искать наших и вещи наших — веду себя более осмотрительно и серьезно, чем ты с двумя целыми рожками?! Девушка опустила взгляд в пол, сжавшись от стыда. Она понимала, что ее старший брат говорит правильные вещи и его нужно слушать, но банальная фраза всегда звучала в ее голове, стоило ей заметить что-то опасное или запрещенное. Или как сейчас, когда он ее ругал. - Да что он со своими сломанными рогами может знать? - пронеслось в ее голове, стоило ей на него взглянуть. - Дуйся, не дуйся, но идти надо, - грозно произнес он, закрывая злосчастную дверь. - У нас в запасе тринадцать минут. Девушка вздохнула и побежала возвращать ключи на места, а мужчина направился вон из музея, зная, что она догонит. А тем временем пространство в маленькой комнате слегка осветилось. Иблис, специально потушивший свой огонь, пробудился от мимолетного «сна» и с надеждой в несуществующей душе начал осматривать камень, медленно двигаясь в нем. Начав от верхушки, к которой он был ближе, он тщательно осматривал каждый миллиметр, каждую клеточку камня. И вот, подобравшись к самому низу, он с огромной радостью обнаружил заветную царапинку, создание которой он ждал уже немного немало семь лет! От захлестнувшей его на мгновение эйфории он на мгновение засиял ярче, а после успокоился. От первого слабого удара трещинка с тихим треском стала чуть больше. *** Сегодня они пришли на свое любимое место в парке. Тихо сидя на скамеечке рядом с водой, они смотрели на другую сторону парка, где иногда проходили другие люди, и на уток, что с громким кряканьем копошились у берега, принимая от Шедоу специально для них принесенное зерно. Вскоре они уплыли, вернув в их мирную картину столь желанную Мефилесом тишину. Он расслабленно выдохнул, положив свою ладонь на ладонь Шедоу. Он был благодарен ему. Шедоу прекрасно понимал, что ему нужно было отдохнуть от этой суеты и перестать думать об этих кошмарах, поэтому даже не говорил о темах, что в последнее время вызывали у него беспокойство. Совершенный всегда отдавал себя отношениям больше, чем Мефилес, который зачастую этого даже не замечал, но это его особо не беспокоило, это еще со времен Марии вошло в привычку. Он, понимая, что сейчас Божеству нужна его поддержка, его общество и банально его прикосновения, решил полностью посвятить свои выходные ему. Хотя, вспомнить, когда он проводил выходные не с ним, брюнет не мог… Сейчас Мефилес ощущал безграничную радость. Все переживания, все страхи, воспоминания о сегодняшнем и прошлых кошмарах, а так же сомнения будто остались там, за воротами парка, в городе, а здесь были лишь те мысли, те чувства, которые приводили его чуть ли не в щенячий восторг. Такое он испытывал нечасто, предпочитая держать свои эмоции и чувства в узде, но сегодня позволил себе такую слабость. Он все думал и думал о том, что он собирался сделать. Иногда его сердце и разум кололи иглы сомнения и переживаний, но он прогонял их так же умело, как в прошлом составил план по убийству Соника. Притянув Шедоу ближе к себе, Мефилес зарылся носом в его волосы, которые он совсем недавно распустил и выкинул резинку куда-то далеко в траву, сказав, что больше не собирается ходить с хвостиком. Теперь они смешно стояли, как и любые волосы после завязывания их резинкой. Мефилес аккуратно гладил их, старясь вернуть их в привычное состояние, когда они мило чуть вились вокруг лица и заканчивались где-то на сантиметр выше плеча. - Оставь, сейчас сами выпрямятся, - сказал юноша, зевнув во весь рот. - Ну уж нет, - весело произнес Мефилес с небольшой хрипотцой в голосе и потрепал его по волосам, растрепав их. - Эй! Мефилес коротко рассмеялся и просто обнял Шедоу за плечи. Запустив руку в карман, он почувствовал слабый холод серебра, вовсе не леденящий его и без этого холодные пальцы, а наоборот зажигающий небольшой, довольно непонятный огонек в душе и сердце. - Шедоу, я… - тихо произнес он, отпуская юношу и закашлял, прочищая горло. Комок в горле встал так не вовремя! Совершенный выпрямился, картинно сложив руки на коленях, и обеспокоенно посмотрел на него. Небольшой росток тревоги сковал сердце своими корнями и он не понимал почему. Было какое-то предчувствие чего-то и он не знал чего. - Все хорошо? - спросил он с нотками страха в голосе. - А? Да, все хорошо, - растерянно пролепетал Мефилес. - Просто я хотел сказать тебе кое-что… - Что именно? - спросил Шедоу, чуть щурясь и улыбаясь своим мыслям. - Я… - Мефилес вновь кашлянул, но сразу же продолжил свою не начавшуюся речь. - Шедоу мы с тобой уже как пять лет вместе и знакомы немного-немало семь лет и… Ты даже не представляешь, как ты дорог мне, насколько сильны мои чувства к тебе, - он взял ладонь Совершенного в свою, начав гладить по пальцам, тем самым успокаивая самого себя. Это так неловко! - И? - голос Шедоу дрожал, он наверняка уже понял, к чему клонит его возлюбленный. Они оба замолчали на несколько мгновений. Мефилес пытался вспомнить свою заготовленную заранее речь, которую он забыл в самый ответственный момент, как какой-то школьник или герой из романа, а Шедоу просто сидел, уже не так напрягаясь и просто нежно, с необъятной любовью смотря на их ладони. - За это время мы пережили многое: и вражду, и крайне неловко начавшуюся дружбу, а после столько невероятных часов, дней и ночей! Ты уже стал будто частью меня, мне кажется, что забери кто-то у меня тебя — то я почувствую невероятную боль и опустошение, я не смогу жить без тебя! Он невольно сжал пальцы на ладони сильнее, чувствуя возбуждение от накативших чувств. От них его голос стал чуть дрожать. - Я пойму, если ты испугаешься и откажешься, все же в твоем прошлом было очень много черных моментов, чтобы я мог быть уверенным на твое согласие, - затароторил Мефилес, позволяя себе поддаться чувствам. - Да и делаю я все не как нужно, совсем не как нужно. Шедоу заулыбался еще шире видя его волнение, он даже не смог удержать смешок, который вовсе не ранил чувств Божества, а наоборот передал ему эту безграничную радость и счастье, тем самым переполнив чашу эмоций. Мефилес глубоко вдохнул, успокаиваясь, а после аккуратно, будто даже от одного прикосновения оно рассыпется, достал из кармана своего пиджака обычное серебряное колечко, без каких либо надписей, узоров или украшений. Он знал, что Шедоу не нравятся весь этот излишний декор, поэтому особо не напрягался с выбором. Тот резко приложил ладони к своему рту от радости, на глаза выступили слезы, грудь стала вздыматься чаще, да и сам брюнет будто стал святится от счастья. - В общем, - сказал он, разворачиваясь в сторону Совершенного еще сильнее, - Шедоу Роботник, моя самая прекрасная и сильная любовь, выйдешь ли ты за… Закончить ему не дал дикий грохот, если даже не взрыв, и тряска, от которой они чуть не упали со скамейки. Они сразу же вскочили с земли, посмотрев в сторону, откуда прошла эта разрушающая волна. От того, что он там увидел, Мефилеса буквально сковало холодом. Иблис. Его неповоротливая в данной форме фигура проглядывалась сквозь высокие кроны деревьев и шпили небоскребов. Он осматривался, будто ища кого-то, но после, видимо заметив людей под собой, он широко оскалился и своей огромной рукой снес один небоскреб. Шум было слышно даже отсюда, сквозь расстояние и дикие крики остального народа. - Что для него большой для нас небоскреб, - подумал Мефилес, смотря на брата как зачарованный, - так, просто спичка или зубочистка… - …Мефилес! - неожиданно раздался голос Шедоу. Судя по обеспокоенному, немного раздраженному взгляду, он звал его уже не в первый раз. - Ты меня слышишь вообще? - зло спросил он, больно сжимая ладонь мужчины, тем самым пытаясь вырвать из его явно не веселых мыслей. - Да, прости. Ты говорил что-то или просто звал меня? - Второе, но это не важно. Я думаю ты понимаешь и без меня, что нам нужно его остановить, - тараторил Шедоу, пытаясь сказать так много слов за минимальное время и его поведение было понятно: там, в городе, огромное существо рушит здания и без сотен смертей явно не обошлось. Он хотел как можно быстрее их остановить. - Так что ты должен найти Соника, как бы сильно ты его ненавидел, и отдать ему изумруд, а я пока попытаюсь отвлечь Иблиса от массовых разрушений. - Он охотится за мной, твой план неразумен! - Мефилес, - резко и холодно произнес он, посмотрев на него серьезным взглядом, в котором будто были стальные нотки, - ты не сможешь противопоставить против него хоть что-то, только бегать от него, как мышь от кошки. Он уже вкусил наслаждение от разрушения, так что на тебя он даже не посмотрит. Остается лишь атаковать его. - Но… - попытался возразить Божество. - Я все сказал, - еще более холодным голосом, чем раньше произнес Шедоу, кладя в ладонь Мефилеса Изумруд фиолетового цвета. Божество закрыл глаза и оскалился, стараясь сдержать эмоции. Слишком сильны были мысли о том, что это их последняя встреча, но он благополучно прогнал их и, понимая, что переубедить его чуть ли не двухметровое чудо не получится, крепко обнял и отпустил. Смотреть ему в след он не хотел, он все время старался отвернутся, но взгляд, словно не слушаясь хозяина, возвращался к еще не скрытой стволами деревьев фигуре. Прождав некоторое время, Мефилес двинулся в сторону выхода из парка. Людей тут не осталось, они понимали, что фактически это — открытая местность и такая вещь, как ветви деревьев, их не спасут. Когда он подбегал к воротам, то услышал рев Иблиса, которого видимо уже атаковал Шедоу. Этот звук отдался небольшой болью в сердце, все же они когда-то были единым целым, были сильнейшим существом. Вот только теперь он не разделял взглядов брата: Шедоу смог показать ему красоту этого мира, его чудеса и особенности. Да и рука у Мефилеса не поднимется на то, что Совершенный любит… Выходить в город ему не хотелось, но почему-то превратиться в привычную ему форму дыма он не мог, что очень испугало мужчину. Он попытался снова, но это ничего не дало, так что он громко ругнулся и направился в самое пекло. Все было даже страшнее, чем в его кошмаре хотя бы потому, что сейчас он проживал это и чувствовал все по-настоящему сильно, а не приглушенно, как во сне. Крики были громче, здания все время разрушались, вызывая тряску из-за которой Мефилес чуть не падал, и был высокий, очень высокий шанс того, что он мог попасть под их обломки, так и не выполнив просьбу Шедоу. Очередной грохот. Божество задрал голову и увидел, как на него падают достаточно большие обломки зданий. Накаркал. Время будто остановилось, счет пошел на секунды и он не придумал ничего лучше, чем просто прыгнуть вперед, в надежде на то, что его не заденет. И все действительно обошлось: завал образовался в жалких сантиметрах от него, но на самого Мефилеса упали лишь мелкие камни и пыль на мгновение помешала дышать. В районе поясницы разлилась боль. Минус этого мира был в том, что он чувствовал боль и из-за этого он действительно иногда хотел разрушить его, забрав Шедоу к себе домой. Но сейчас не было времени на то, чтобы думать, поэтому Мефилес быстро поднял с земли выпавший из руки Изумруд и, стараясь не обращать внимание на больное место, направился дальше. На его месте любой другой человек уже бы впал в непосильную панику и побоялся хотя бы продолжить свой путь, решив вместо этого найти себе убежище, наплевав на остальных. Такова была людская природа, к которой Мефилес чувствовал неимоверное отвращение. Один раз он даже увидел, как один паренек забирал что-то с еще живого, но сильно раненного человека, наплевав на все возможные законы. Иблис вновь заревел, на этот раз громче, чем обычно. Мефилес остановился и посмотрел на него: существо поднесло руку к лицу, закрыв его — видимо Шедоу смог ранить его куда-то в район глаза. Странная игла кольнула сердце Божества. Он не понимал своих чувств, он то ли забеспокоился за Совершенного, то ли вспомнил бывшую связь с братом, о которой все же вспоминал с глубокой печалью. Дрогнув от мысли о том, что он не должен тут стоять, Мефилес вновь побежал. Уворачиваться от обломков, оббегать застывших от страха людей и стараться не упасть от того, что в тебя врезался кто-то уже вошло в привычку, он делал это на автомате, вглядываясь в лица людей. Он не знал, где именно должен находится Соник, так что просто бежал в сторону дома, надеясь встретить его по пути. В случае чего можно было легко посмотреть в сторону Иблиса и понять, не там ли он сейчас. И вот наконец он увидел знакомое лицо. Тейлз часто дышал, стараясь успокоится, было видно, что он боялся, но тот все равно упорно вглядывался в шумящую толпу, стараясь увидеть в нем кого-то. Он не двигался, стоя на месте, и Мефилес мог понять почему: правая штанина мальчика была пропитана кровью, рана была слишком большой, что было видно даже отсюда. - Шедоу! - крикнул он, видимо перепутав Божество с ним, и сделав шаг в его сторону. Он не мог винить его в этом: во всей этой обстановке было сложно хоть что-то понять, так еще и сильный упадок сил из-за потери крови мог сыграть с мальчиком злую шутку. В мгновение ока Мефилес оказался рядом с ним и подхватил заметно ослабшего Тейлза, не давая упасть. - Нет, ты ошибся, я не Шедоу. - Прости, Мефилес, - простонал он, хватаясь за ткань пиджака мужчины так, как будто он был единственным способом спастись, - мне показалось, что у тебя волосы длинные, как у него… - Ничего, мелкий, сейчас проведем первую помощь и хотя бы чуть-чуть улучим твое состояние. В ответ на это Тейлз промычал что-то невнятное. Мефилес быстро взял его на руки и поднес к какому-то зданию, которое было слишком низким для того, чтобы его смог сломать Иблис. Сняв рубашку с какого-то мужчины и разорвав ее на лоскутки, он попытался снять с рыжего штаны, чтобы обмотать ткань вокруг ноги, но Тейлз лишь отмахнулся от руки и, пробубнив «Я сам могу», сделал это сам. - Вот так, не крутись, - на повышенных тонах сказал Мефилес, надавливая на ногу Тейлза, который все время стремился ее согнуть сильнее, чем нужно, да и вообще много двигался, вытягивая голову в надежде увидеть своего названного брата. Быстро и крепко перевязав рану, Мефилес взял Тейлза на руки. Он не мог бросить его тут, как бы сильно недолюбливал его брата. Его скорость значительно снизилась, но теперь он мог хотя бы примерно знать, где Соник находится. - Кстати, где он может быть? - Мы высадились на площади, он собирался искать Шедоу там. А если уже не там, то мы оба знаем, где. - Это да. Майлз часто вздрагивал и прижимался к нему, цеплялся за ткань, но Мефилес не обращал на это внимание. Ему было важнее найти Соника и выполнить просьбу Шедоу, хотя сердце все еще стремилось на помощь к нему. На них двоих никто не обращал внимания, улицы становились все безлюднее и более разрушенными. Божеству то и дело приходилось перелезать через завалы, огромные балки, что опасно нависали над головой, и непонятные трещины в асфальте. Как и ожидалось, площадь не была в первоначальном виде: догорали деревья, красивая брусчатка стала черной от пепла, скамейки в лучшем случае каким-то неимоверным образом упали, как и фонари, через которые все время нужно было перешагивать и осколки из-под них неприятно хрустели под ногами. Фонтан был наполовину разрушен и не работал. Площадь была открытым местом, но безопасным — Иблис был далеко от нее и на ней не было людей, так что она просто напросто его не интересовала, а на двух людей, которых он видел совсем крошками, если вообще видел, он даже не взглянет. С вздохом облегчения Мефилес положил Тейлза на остатки целого бортика фонтана и потянулся. Он решил, что найдет Соника как только отнесет Тейлза в относительно безопасное место. - Соник! - внезапно крикнул Майлз, подрываясь с бортика. Мефилес посмотрел туда и, действительно, вдалеке стоял тот, кого он искал. Правда, он совсем не услышал крик мальчика и продолжил озираться по сторонам. Это было очень странно… - Сиди тут, никуда не уходи. - Мефилес, что такое? - сказал Тейлз, смотря на него большими от страха глазами. - Мне кажется, что это не Соник, а иллюзия. - Что? Мефилес не ответил и медленно направился в сторону фигуры юноши. Он не знал их природу, как и природу прочих тварей Иблиса, которые, видимо, еще не выбрались из своих темных, но неимоверно теплых уголков. Он подошел к нему, остановившись в нескольких метрах от него. - Соник? - позвал он, чуть присев и выставив руки в примирительном жесте. Если это все же иллюзия, то это действие должно ее чуть успокоить. Фигура медленно обернулась, вяло, будто он был неживым. Он ссутулился и был похож на мертвеца. Когда «Соник» сделал неожиданно резкий шаг в его сторону, Мефилес аккуратно отошел назад на такое же расстояние. Иллюзия зарычала и открыла собственную личину — кожа парня почернела, волосы стали короче, а глаза стали темно-зеленого цвета — но нападать не стала. Она задумчиво склонила голову набок, вглядываясь в его лицо. Поняв, что она делает, Мефилес посмотрел себе под ноги, тем самым скрывая от нее свое лицо, но она уже успела узнать его. Громко закричав подобно чайке или любой подобной птице, она прыгнула на землю и, побежав как кошка — на четырех конечностях, скрылась в развалинах. - Это плохо, очень плохо, - протараторил Мефилес и поспешил к перепуганому Майлзу. - Что произошло? Что… - начал мальчик, но быстро замолчал, не в силах сформулировать свой вопрос. - Как я и думал — это был не Соник, а иллюзия, - задумчиво произнес Мефилес, расслабленно смотря на Иблиса, что все еще разрушал город. Он делал это чересчур медленно и выборочно, словно вообще не хотел этого делать. Что в голове у этого существа, чье познание кончается на собственной силе? Это сильно заинтересовало Мефилеса и он даже впал в раздумья, что было непростительно в данной ситуации, но, что хорошо, Тейлз все же решил расспросить его получше, что вернуло мужчину в реальный мир и напомнило о том, что нужно делать. Все же ему нравилась данная обстановка, он не обращал внимания на разрушения и чувствовал себя в ней комфортно. - Что тебя так напугало? - спросил Тейлз, выдергивая Мефилеса из вереницы мыслей. - Пойдем. Нам нужно скрыться как можно быстрее — эти существа его «шпионы». - Поэтому ты впал в раздумья? - Нет. Ты заметил, что он разрушает город как-то странно? - спросил Мефилес, поднимая мальчика на руки и идя в сторону дворов. - Да, если задуматься, то его действия действительно странные… - И я сомневаюсь, что это из-за того, что Шедоу его отвлекает. Он надеялся спрятаться от Иблиса в лабиринте дворов, на крайний случай зайдя в один из домов, ведь теперь как минимум одна дверь в каждом доме была сломана и открыта. В один момент они зашли в тупик: впереди был завал, а все доступные пути тоже вели в тупики, но через этот завал хотя бы можно было пролезть. Мефилес аккуратно поставил Тейлза на ноги и мальчик прошелся, проверяя свои силы. В голове все еще кружилось, но идти он мог. За той стороной завала послышался звук борьбы и голос Соника. Тейлз сразу же оживился, стал активнее и подбежал к куче камней. - Соник! - закричал он, задрав голову чуть вверх, но сразу же чуть сжался, подумав о чем-то, и посмотрел на Мефилеса. - Э-это же не иллюзия, так? - Нет, - сказал мужчина, покачав головой. - Иллюзии Иблиса имеют только визуальный характер, они не умеют говорить и имитировать чужой голос. Поэтому та и не отозвалась, планируя приманить тебя поближе. А уж то, что было бы позже, я не знаю. Тейлз побледнел от своих предположений, а после потоптался на месте и вновь посмотрел в сторону завала. Вновь позвав брата и ничего не добившись, он расстроенно опустил голову вниз, а руки повисли так, будто и не были ему нужны. - Нам все равно нужно перелезть, так что пошли, - твердо сказал Мефилес, хлопая мальчика по плечу. Огонек детской надежды и наивности зажегся в его глазах и сразу же потух. Майлз слишком много увидел и пережил за этот день, чтобы поверить в то, что сейчас все пройдет гладко, и Мефилес не мог его за это винить. Он пошел первым, с невероятной осторожностью проверяя балки, камни и прочие выступы на устойчивость. Камни часто рассыпались под его ботинками, так что приходилось искать другой путь, но данный завал в основном состоял из бетона и балок, что торчали из кучи как стрелы из тренировочного манекена, так что найти «обходной путь», не было такой уж проблемой. С горки можно было просто съехать или сойти, так что спускались они недолго. Там, в небольшом отдалении, действительно стоял Соник и, смотря на убитую ими иллюзию, говорил о чем-то с Наклзом. Тейлз вновь позвал его и они обернулись на оклик, а после с радостными лицами вскочили о побежали навстречу мальчику. Они остановились под зданием, что упало на другие два и теперь опастно нависала над ними. - …Мы эту хрень еле убили, - услышал Мефилес, подойдя ближе к компании. - Что это вообще? Миражи? Он тяжело выдохнул, заметив вопросительный взгляд героя. Он не хотел объясняться, поэтому отрицательно покачал головой, отвечая на его немую просьбу рассказать. - Нам нужно обезвредить Иблиса, а не проводить лекцию о его «вооружении», - холодно сказал Божество, складывая руки на груди. - Если ты не знаешь, там Шедоу его отвлекает уже… - он посмотрел на часы и вновь зло посмотрел на Соника. - …В районе часа и что-то мне подсказывает, что он уже устает. - Тогда я туда, - сказал Соник и уже собирался побежать в сторону врага, но его остановил Наклз, крепко схватив за запястье. - Стоять. Как нам его остановить, Мефилес? Что-то мне подсказывает, что вы связаны сильнее, чем ты и Шедоу говорите, но мы поговорим об этом позже… - Нам нужен «Янтарь» — камень, в котором он был заточен. Он хранился в Историческом музее, но сейчас я даже не могу представить, что с ним и со зданием. - Ничего. Я — Хранитель, думаю, что найти для меня какой-то жалкий камешек для меня не проблема. Как найду — отправлюсь в сторону Иблиса, а вы пока придумайте план получше, чем просто атаковать его. Мефилес кивнул убегающему Наклзу, а потом задумчиво потрепал волосы. Он не мог представить, какая обстановка там — на поле битвы, и то, что там происходит, так что приходилось лишь делать предположения. Сначала ему пришла идея того, чтобы синий атаковал его ноги, а Шедоу грудь, плечи и голову Иблиса, чтобы ввести его в замешательство и выйграть достаточно много времени: сначала он растеряется, а после будет пытаться придумать то, как драться с ними обоими. Вот только эта идея могла и не обрести успех: Шедоу мог не понять их план или Иблис просто напросто не стал бы обращать внимания на Соника. - Кстати, - вспомнил Мефилес. - Шедоу велел передать тебе Изумруд. Думаю, в Супер-Форме у тебя будет больше шансов. Да и так мне легче придумать, как действовать… - Да… - неловко протянул Соник. - Что такое? - зло спросил Мефилес, сжимая руки в кулаки. - Во время похода на нас напал Эггман и… - продолжил за брата Тейлз. - …И они вновь разлетелись по миру… Сначала Мефилес застыл в изумлении, а после начал излагать все, что он об этом думал. Соник разумно решил закрыть Тейлзу уши и принять весь удар на себя, все же проклятий и ругательств не для его ушей там было достаточно. - Ладно, - сказал он, глубоко вдыхая в попытке успокоится. - И что ты предлагаешь делать, гений? - А я-то почему? - возмутился Соник, в страхе отступая назад — все же он начал побаиваться разгневанного Мефилеса. Сонику даже показалось, что глаза у него стали ярче и будто налились кровью, а волосы стали чуть фиолетовыми на концах. Он видел многое: и роботов Эггмана, и Инфинита, и шестерку довольно странных фриков, и непонятного духа времени, он даже в другой мир попадал, но того, чтобы человек так менялся в гневе — никогда. Да та же аномалия Мефилеса казалась ему странной! - Ладно, - раздраженно сказал Мефилес, ставя точку в их разговоре. Неожиданно раздался громкий треск. Мефилес быстро поднял голову, смотря на источник звука. Здание решило обрушиться именно сейчас, когда они находились под ним! Быстро среагировав, Божество толкнул Тейлза в сторону Соника, что находился на некотором расстоянии от здания, а после прыгнул сам, но все же не смог увернутся. Что-то с силой ударило по голове и пока он терял сознание, то чувствовал, как по голове течет что-то теплое, а на ноги что-то очень сильно давит. И в этот момент он почему-то думал не о себе, а о Шедоу… *** Первое, что он почувствовал, когда очнулся, это запах медикаментов. Очень сильный запах спирта будто въелся во все поверхности в комнате. Вторым признаком жизни стали мысли, как минимум одна прозвучала в его голове и почему-то отдалась пульсирующей болью. «Что со мной произошло, раз я в госпитале?», так она звучала. Он промычал что-то невнятное и попытался сжать пальцы в кулак. Звук того, как стул от того, что с него кто-то встал, громко проехался по кафелю, ударил по ушам и отдался вспышкой более сильной боли в голове. - Ты как, Мефилес? - раздался голос Руж. Божество сразу же открыл глаза и вопросительно уставился на девушку. Ему было очень интересно, почему здесь не Шедоу, а она, да и в принципе вся ситуация его очень интересовала. - Что такого должно произойти, чтобы ты восстанавливался две недели? - Травма головы и ног. - Очень смешно. - Где Шедоу? Что с ним? - решительно смотря на Руж, спросил Мефилес. - Мы не знаем о том, что с ним, - ответила Руж, заметно погрустнев. - Знаем лишь то, что он попал в плен к Иблису… Видимо эмоции, отразившиеся на лице Мефилеса, выразили его мысли лучше слов. Внутри все похолодело от предположений того, что его брат мог сделать с ним. Божество сжал в руках простынь, вцепившись в нее так, будто она могла помочь ему не впасть в панику. И ведь помогла… - Мы не смогли победить его, Мефилес. Даже тебя спасти было проблематично, что уж говорить о нем. Он смог победить и захватить власть, город заметно изменился и здесь тебя усиленно ищут, в других городах поменьше. Мы в одной организации, которая находится под землей и знает о ней лишь G.U.N., а учитывая то, что твой брат уничтожил их записи и саму организацию — никто не знает. Мы в безопасности… - Плевать мне на безопасность, - сказал Мефилес, подрываясь с постели. Любовь его испортила, как бы сильно он не хотел это признавать. Он перестал быть тем холодным, просчитывающим каждый шаг Мефилесом, он стал более импульсивным и эмоциональным в своих решениях, если они касались Шедоу. И это пугало его самого, но не сейчас, а лишь тогда, когда он вспоминал свои действия спустя время. В этот момент он думал лишь о том, что нужно как можно скорее спасти Совершенного. Задрав штанины, он принялся разматывать бинт на ноге, через который прощупывались непонятные спицы. - Тем, что ты сейчас полетишь в замок твоего брата подобно орлу, Шедоу ты не поможешь, - холодный голос Руж отрезвил его и снизил неожиданный порыв благородства. - И что ты предлагаешь, - также холодно спросил Мефилес, перестав разбинтовывать ногу. - Во первых ты проведешь здесь еще пару дней и убедишься, что все твои раны залечились и с тобой все в порядке. Ну, а насчет спасения я предлагаю подождать и понаблюдать за ситуацией не только в замке, но и в городе. Иблис не сможет вечно искать тебя, рано или поздно он ослабит наблюдение и это даст нам шанс к победе. - На второе я согласен, на первое — нет. С этими словами Мефилес сорвал со своих ног последние бинты и встал с кровати. Они сразу же слегка подкосились и заболели, но он смог сдержаться и не скривить лицо от боли. Руж устало выдохнула и протянула ему комплект его одежды, правда штаны были немного другими. Он понимал, что его старые скорее всего были изорванны до такой степени, что их даже как тряпку нельзя было использовать. Быстро переодевшись, он вышел из комнаты лазарета. Он не мог поверить, что все эти две недели Шедоу провел в плену у Иблиса, и все предпологал и думал о том, что там происходило и происходит ли сейчас. И ведь неизвестно, сколько они еще будут следить и искать лучший момент для нападения… На его пути встречалось много людей, но большая часть из них молчали, а остальные переговаривались лишь шепотом. Он услышал о многих умерших в тот день, у находящихся в этом штабе людей умер как минимум один знакомый или родственник и найти тех, у кого все остались живы было крайне проблематично, но даже это не успокоило Мефилеса. Он, думая о Шедоу и о том, что могло с ним произойти, просто шел вперед, замечая лишь эти короткие для него разговоры и блики в грязном стекле, которые время от времени светили прямо в его глаза. Таким образом он неожиданно для себя вышел на небольшой балкончик, выходящий на город. Как оказалось, они находились на одной старой базе в горах, что окружали город с одной стороны. Теперь он действительно был другим: привычные небоскребы и многоэтажки сменились песочного цвета домами, башнями и мечетями, даже замок Иблиса не выделялся и был в этом цвете и просто был больше остальных зданий. Теперь город напоминал Божеству Дамаск конца двенадцатого века, а не привычный город милионник. - Мефилес, - тихо позвала его Руж, кладя ладонь на плечо. - Мы его спасем, - твердо сказал он, сжимая горячее ограждение балкона. - Шедоу сильный, он продержится. - Знаешь, - задумчиво начал он, — а ведь в нашу крайнюю встречу я почти что сделал ему предложение… Он только не успел дать ответ… - Мне очень жаль, Мефилес. - А вы как? Как Топаз? - Как обычно, наверное. Я не знаю, понимаешь… Она тоже у него, попала в плен, а потом в гарем. Я очень боюсь за нее, но руки не опускаю. Слезами я ей не помогу, так что стараюсь держаться и быть сильной как раньше. Мефилес вымученно улыбнулся и вновь посмотрел на город. Почему-то он не был удивлен тем, как именно Иблис изменил город, он не мог ожидать от огненного Божества другого. - А она ведь точно задумывалась над тем, чтобы предложить мне выйти за нее, - грустно сказала Руж. - Совсем не умеет скрывать такие вещи… - Но ведь даже с такими недостатками ты ее любишь. - Люблю. И они вновь замолчали. Мефилес стал осматривать замок Иблиса. Здание находилось посередине города и было довольно большим, все же в нем совмещались не только жилые комнаты, залы, залы переговоров и тому подобное, но и гарем с казармами, которые тоже занимали много места. Он не знал, где что находится и не мог увидеть — слишком далеко, но знал, что они там есть. И где-то там его чудо… Сердце неприятно кольнуло. Ему было очень одиноко без Шедоу и без него он действительно был опустошен, какой-то камень будто тащил его вниз с неимоверной силой. - Я хочу выйти на разведку. - Мефилес, это самоубийство! - возмутилась Руж. - Тебя сейчас ищут сильнее кого либо еще! Улицы кишат не только обычными стражами, но и янычарами, тебя поймают без усилий. - Я аккуратно… - Нет! - чуть ли не кричала Руж. - До дня штурма ты туда даже не суйся, пожалуйста! Ты очень важен нам для успеха, а если Иблис тебя заполучит, то Шедоу и Топаз мы точно не освободим. Наши разведчики хоть и сделают эту работу медленнее тебя, но с меньшим риском и информация будет более достоверной. А сейчас пойдем: Наклз хотел поговорить с тобой после того, как ты очнешься. Мефилес выдохнул, соглашаясь со словами Руж и направился за ней. Они долго петляли в этой сети коридоров и поворотов, пока не вышли к лифтам, один их которых был выключен. Девушка нажала на кнопку и стала молча ждать открытия дверей, смотря на стены, в надежде найти то, за что мог зацепиться ее взгляд. С тихим шелестом двери открылись и они зашли внутрь. Нажав на кнопку, рядом с которым было стертое обозначение минус первого этажа, она облокатилась о стену и задумалась о чем-то своем, в то время как Божество наблюдал за ней, за ее эмоциями и действиями. Двери лифта открылись и они зашли в просторную столовую, напоминающую школьную. В самом конце комнаты, за столиком в углу сидел Наклз — Мефилес сразу увидел его красные дреды в толпе. - Позволь спросить, - хриплым голосом начал он, стоило мужчине подойти к нему, - откуда ты так много знаешь о Иблисе и его созданиях? Если до битвы я мог принять то, что ты его изучал, то сейчас — нет, слишком уж яркие эти нити, которыми сшита твоя история. - Иблис… - Мефилес вздохнул, когда говорил его имя. - …Мой брат. - Что?! - крикнул Наклз, ударяя по столешнице из-за переполняющих его эмоций. Несколько людей посмотрели на них и недовольно зашептались. Мефилес приложил палец к губам, без слов говоря ему быть тише и сел на другую сторону стола. - Иблис мой брат, понятно? Старший брат-близнец — это такой человек, который жил с тобой в животе матери и родился на несколько минут раньше тебя, знаешь? - Мефилес, твой сарказм неуместен, - грубо сказала Руж. - А ты, Наклз, поумерь свой пыл и дай ему объяснить. - Вы не помните, но мы враждовали раньше. Руж освободила меня из одного камня совершенно случайно, а после я начал свой изощеренный план по уничтожению планеты. И ведь почти смог его воплотить! После победы надо мной время вернулось к коронации Элис и все стало таким, как есть. - Тогда что ты здесь делаешь, раз ты злодей? - спросил Наклз, хмурясь. - Шедоу меня освободил, он единственный, кто меня помнил. - Что? На голос Наклза обернулось еще больше людей и он стушевался под их взглядами и затих. - Да, он меня освободил и смог переубедить, изменить мой взгляд на ваш мир. - Я промолчу, - грубо ответил Наклз и продолжил пить чай. Мефилес посидел немного и хотел было уже обратится к Руж, чтобы попросить провести его в комнату, если ее ему выделили, но за мгновение до этого дверь в столовую громко ударилась о стену и в нее забежал мальчик лет пятнадцати, зовя капитана. Наклз отозвался и он подбежал к ним, сильно нервничая. - Капитан, - рвано произнес он, стараясь отдышаться, - там у ворот… Соник… Все трое подорвались и побежали к выходу. За это время Мефилес успел подумать, что эту базу строил кто-то неумелый или муравей, столько тут было развилок, поворотов, коридоров и комнат — настоящий муравейник. - Сколько из наших у него? - спросил он, поровнявшись с Наклзом. - Здесь только ты, я, Руж и Эми, остальные или у него, или прячутся в городе. Ну, еще Соник, но я помню те иллюзии, так что не уверен в этом на все сто процентов. - Сейчас хорошо быть недоверчивым. - Это да. Во дворе действительно стоял Соник, израненный, грязный и уставший, но Соник. Он слабо позвал их и даже сделал пару неловких шагов, перестав опираться на гору, и из-за чего упал. Руж вопросительно посмотрела на Мефилеса и он, утвердительно кивнув, пошел к нему. Девушка в свою очередь подбежала к парню, волосы у которого чуть отросли и теперь у него были коричневые корни, и подняла его, закинув одну из его рук себе на плечо. - Наклз… Руж… - слабо сказал он, зажимая рану на боку. - Вы не представляете как я… Он прервался, сильно закашлявшись. Руж чуть не уронила его, но ей на помощь вовремя пришел Хранитель, подхватив под второе плечо. - Оставь слова на потом, - сказал Мефилес, идя сзади. - Расскажешь все как только восстановишь силы. - Нет, нет, надо рассказать… - возмутился Соник, понурив голову. - Хорошо, расскажешь сразу же после того, как врачи обработают твои раны, - пошла на компромисс Руж. Соник не стал спорить, позволяя им вести себя в лазарет. Он находился на том же этаже, что и выход, так что его доставили достаточно быстро. Врачи сразу же принялись лечить нового пациента, вымыв его от грязи и крови, обработав раны и ссадины. На это у них ушло немного немало три часа, но все же они смогли стабилизировать его состояние, но он все равно был слаб от потери крови. Они зашли к нему в палату, когда он с неимоверной грустью в глазах смотрел в сторону окна. Мефилес галантно отодвинул для Руж стул, а сам оперся о кровать героя. Наклз же остался стоять где-то в двери. - Соник, - слабо позвала его Руж, - с тобой все хорошо? Что там происходило? - Со мной все плохо! - простонал он, зажмуривая глаза. - Я… Я оставил Тейлза там, хотя у нас двоих был шанс сбежать, я бы успел его забрать, понимаешь?! - Эй, успокойся, - спокойным голосом сказал Мефилес, беря его ладонь в свою. - Если бы ты забрал его с собой, то кто-то из вас мог бы не выжить — ты сам был в не самом лучшем состоянии, что говорить тринадцатилетнем мальчике. - Ты прав, наверное… - А сейчас расскажи, что происходило, - аккуратно сказала Руж, умоляюще смотря на нее. Мефилес понимал ее. Соник буквально стал ее единственной ниточкой узнать что-то о возлюбленной, слежка за которой была невозможна из-за крепких стен гарема. - Я не могу рассказать о многом… - сказал он, облизнув сухие губы. - Я был обычным пленником и в замке был лишь несколько дней, пока они не забрали у меня мою скорость и не отправили в горы работать в шахтах. Я знаю, информация может и не помочь, но у стражников, что охраняли тюрьму, была закрытая форма, лица не было видно. Соник потянулся к стакану воды и выпил его за несколько больших глотков. Он вновь задумался, а после быстро поднял голову и посмотрел на Мефилеса. - А еще я слышал голос Шедоу, когда меня выводили из замка. - Что? - Божество вскочил и нависнул над ним, смотря прямо в глаза. - Я слышал лишь одну фразу, все же нас вели слишком быстро… Его голос слегка дрожал, но был как всегда гордым и холодным, он точно смог сохранить самообладание в этой страшной ситуации, так что… - Что он сказал? Говори! - Мефилес, успокойся, - сказал подошедший к нему Наклз, положив руку на плечо и слегка надавливая. - Я хочу хоть немного узнать о нем, - холодно, но уже спокойно прошипел Божество, - а сейчас он тянет резину. - Я не помню точно, - произнес Соник, свешивая ноги с постели. - Он сказал что-то наподобие «Вы вольны выбирать любую, но почему…» дальше я не услышал, прости. - И чего я ожидал? - спросил самого себя Мефилес, запуская руку в волосы и до боли сжимая их. - Шедоу ведь наверняка даже не догадывался о том, что в замке есть кто-то из наших, да и передать таким образом послание было бы невозможно… - А что, если он предатель? - Да как ты смеешь! - возмутилась Руж, зло посмотрев на Наклза. В свою очередь Мефилес в одно мгновение оказался рядом с ним и схватил того за горло. Наклз рвало вдохнул, стараясь убрать руку с горла, но хватка мужчины была очень крепкой. - Он не предатель, - медленно, выделяя каждое слово произнес он, с плохо сдерживаемым гневом. - А с Тейлзом что? - спросила Руж, пытаясь перевести тему. - Он был там… Был мальчиком на побегушках, насколько я понял… Мефилес, все это время стоял как столб посреди палаты, но после этих слов сильно и шумно вдохнул через нос и быстро вышел из комнаты. Больше ему там быть незачем. *** На разведку и подготовку к штурму у них ушло немного-немало полгода. За это время их разведчики как можно тщательнее изучали ситуацию в городе и замке, а так же пытались найти «Янтарь». Правда, эти поиски не увенчались успехом, как и ожидал Мефилес: камень оказался разломан на множество мелких кусочков и пришлось искать новый. Не клеем же его склеивать… Он самостоятельно отправился на поиски нужного камня, прихватив с собой небольшую группу крепких ребят, которым на базе тоже не нашли работу. На поиски ушло три месяца, но в итоге они оправдали себя: им попался кровяно-красного цвета пироп, размером примерно в ладонь. Отправив его на шлифовку, они принялись ждать. Это нужно было сделать — в таком виде, в каком его нашел Мефилес, Иблис мог найти так много выходов из заточения, что их старания не возымели бы успеха. За это время Руж вовсю готовилась к штурму: с помощью разведчиков составляла карту города, пытаясь подобрать для них самый короткий путь к замку; придумывала план действия, исходя из сведений о жизни в дворце и пыталась достать все необходимое для этого. И вот, наконец этот заветный день настал. Было решено, что первым в замок идет Мефилес и заточает его в камень, а после к нему присоединяется Руж, помогая устранить все последствия. - Наш план довольно прост, - проносилось в голове Мефилеса, пока он шел по узким проходам между домов. Он вспоминал его речь перед Соником и Наклзом и это его немного успокаивало, позволяло сосреготочиться. - Иблис каждый день вызывает к себе наложницу, личность которой опознать не удалось. Она станет нашим преимуществом, отвлекающим маневром: ни он, ни она не будут знать обо мне, так что когда он расслабиться и отвлечется, я нападу на него. Мефилес остановился и отошел дальше в тень. Мимо него прошел отряд янычар, внимательно озираясь по сторонам. Один из солдат начал вглядываться в его лицо, которое не мог разглядеть из-за слабого освещения и большого расстояния, и даже хотел подойти к нему, но в этот самый момент началась какая-то заварушка на рынке, переросшая в драку, так что он быстро забыл о Божестве. Он, воспользовавшись случаем, быстро пересек улицу, даже не смотря в сторону шума. Он и так знал, что в нем виноваты люди Наклза. Чем ближе был замок, тем сильнее было беспокойство. Чувство чего-то необратимого, плохого заставляло беспокоится. Он успешно подавлял это чувство, а даже если оно и вновь всплывало, подобно мячику в воде, то не обращал на него особого внимания. Очередной узкий поворот, непонятная речь двух чертов, обнимающихся в углу, и он наконец вышел на главную площадь, от которой до замка нужно было идти по прямой в районе пяти минут. Да, там было много солдат, но стоило ему зайти за лавки торговцев, как о нем забыли и будто перестали видеть. - Идиоты, - пробубнил Мефилес, время от времени поглядывая на отряды военных. От неприятных, резких, вечно сменяющихся запахов его слегка затошнило. К счастью, это произошло ближе к концу площади, так что он быстро свернул в переулок и там со спокойной душой смог передохнуть и отдышаться. Дальше он направился уже быстрее, боясь опоздать и не перехватить нужного ему солдата. Когда он пришел в небольшой дворик, который совсем не охранялся, то нашел место, откуда сможет незаметно напасть и принялся ждать. Прошла минута, две, пять, десять, но он все не появлялся. Мефилес уже начал волноваться и думать, что он опоздал, когда во дворик быстрым шагом зашел нужный ему янычар. Он явно куда-то спешил, но это было уже неважно. Тонкая игла из крепкого кристалла пробила шею в районе позвоночника. Янычар рвано вздохнул в последний раз, прежде чем расстаться с жизнью. Мефилес еле-еле успел поймать обмякшее тело, прежде чем оно упало бы на пыльную и грязную землю. Оттащив его в безопасное место, он осмотрел форму на наличие крови, которой на белой ткани не оказалось. Тогда он расслабленно выдохнул — если бы она была, то это бы заметно ухудшило ход миссии. Быстро сняв с него форму, он надел ее на себя. Практически вся она была белой, если не учитывать редкие бирюзово-зеленые вставки: тканевая маска, закрывающая весь рот, нос и подбородок, мундир, штаны и даже ботинки — все белое. Проверив, хорошо ли сидит маска и поведя плечами, он отправился к гарему. Мефилесу казалось странным, что Иблис, привыкший к жизни арабов и живущий по их законам, доверял проводить наложницу, скорее всего свою фаворитку, не евнуху, как это обычно делается, а янычару. Да, можно подумать, что он просто не нашел человека или черта, которому он может доверять так же, как и солдату, но это маловероятно! Совсем не так, как нужно… И это его немного напрягало. Холодные коридоры сменялись теплыми от солнечного света двориками, но так как мужчина был более устойчив к температурам, то практически не замечал этого, просто идя вперед. Вот только в одном дворике он волей-неволей остановился. Там, на совсем маленькой территории располагался небольшой помост, на котором секли провинившихся. Дерево уже потемнело от крови, что проливалась тут в течении страшных двадцати восьми недель. В данный момент секли одного очень смутно знакомого Мефилесу черта. Рот его был крепко завязан тряпкой, свернутой в небольшую трубку, которая не позволяла ему даже закричать от боли. Совсем недалеко, у входа в дворик, обнаружился его брат-близнец. Селифан смотрел на помост стеклянным взглядом, крепко сжимая древко прижатой к плечу алебарды. На его глазах слабо блестели слезы, которые ему удавалось сдержать. - За что его секут? - поинтересовался Мефилес, понижая голос. Вдруг его по нему узнают? - Помог одному смертному. Иди куда шел! Мефилес пожал плечами и направился дальше, обходя помост как можно дальше: кровь при каждом ударе заливала не только помост, но и землю рядом, так что стоило держаться подальше. Как бы Божество не любил брата, но он не мог не признать, что у него не только хороший вкус, но и стратегическое мышление. Взять хотя бы то, что замок находился посередине: пока враг пробирается сквозь все эти дома, убивая по пути солдат, то они сумеют отступить через подземные ходы, в наличие которых он не сомневался. Замок буквально был сердцем города, рядом с ним находились и главный рынок, и все постоялые дворы, многие торговцы для получения нужных грамот шли сюда, что уж говорить о расположении самого крупного гарнизона армии. - Хотя, может и не стоило совать все в одну кучу, - подумал Мефилес, от дискомфорта поведя плечами. Ему было неудобно не из-за того, что он находится в самом логове врага, а из-за того, что несмотря на то, сколько всего было рядом — взять хотя бы тот же рынок, где шум и гам стоял практически весь день, затихая лишь глубокой ночью и возвращаясь ранним утром — в замке было абсолютно тихо, если не считать тихое пение птиц в большой клетке, мимо которой он сейчас проходил. Она дало ему небольшое, но успокоение и вселила надежду в успех. Если птицы в клетке проживают счастливую жизнь, то и они смогут. Правда, этот вариант был на случай неудачи: идеальным для них вариантом было сломать эту самую клетку. До гарема нужно было еще идти и идти, так что Мефилес понимал спешку убитого янычара: тот и так опаздывал, а мужчина потратил и так кончающееся время на переодевание, так что ему оставалось только быстро идти, время от времени, в основном на безлюдных участках, срываясь на бег. Не хотелось опоздать очень сильно, в идеале лишь на пару минут, так что он часто поглядывал на часы, на всякий случай тоже взятые у убитого. Его часы находились в кармане рубашки, надетой под мундир. Именно сейчас он радовался тому, что у них она свободная в груди, что позволяло ему скрыть не только их, но и пироп. - У меня пять минут, - подумал он, в очередной раз смотря на циферблат и срываясь на бег. Коридоры, казалось, на зло ему расширились и стали длиннее, не давая ему дойти до цели. В случае, если наложницу поведет кто-то другой, придется импровизировать и быстро придумывать новый план, а ему этого ой как не хотелось, все же он предпочитал работать с тем планом, который у него есть и который он обдумал, долго планировал, а не с тем, что был придуман за пять минут и непонятно к чему приведет. Он не хотел этого делать, так что нужно было спешить. В окне он заметил, что нужное ему крыло совсем недалеко, значит он мог придти даже раньше назначенного времени, но все же решил перестраховаться и вновь побежал. Да, может янычары так себя и не ведут, но сейчас его никто не увидит. Когда появился поворот к дверям гарема, то он притормозил и пошел просто быстрым шагом. Солдаты, охраняющие вход, не обратили на него особого внимания, уже привыкнув к тому, что к ним приходят. Казалось, они даже не посмотрели на его лицо, увидев лишь его форму и сразу же поняв, что это пришли за наложницей. Мефилес переминался с ноги на ногу, смотря на часы. Он пришел на две минуты раньше срока, так что оставалось лишь ждать. Он встал рядом с противоположной от дверей стены, тоскливо смотря на одну из колонн. Внезапно возникли мысли о том, что Шедоу сейчас где-то здесь и скорее всего он страдает. Вспомнились брошенные Наклзом слова о предательстве… Божество отогнал эти ужасные воспоминания в сторону и постарался вспомнить что-то хорошее. - Он так забавно улыбался, когда к нам время от времени подходили утки, - подумал Мефилес, чуть улыбаясь от теплых воспоминаний. - А как теплел его взгляд, когда я рассказывал ему о чем-то… - Сколько времени? - раздался голос одного из стражников, возвращая его в прежнее серьезное и холодное состояние. Посмотрев на часы, Мефилес ответил ему. Тот тяжело выдохнул и постучал тупым концом алебарды по двери. - Эй, на минуту опаздываете! - громко произнес он в уже открывающуюся дверь. - Не тебе возмущаться! - послышался возмущенный женский голос. - Вечно у хозяина все по времени должно быть, а то, что наложнику иногда плохо и нужно делать все хотя бы медленнее или вообще не тревожить его, хозяина не волнует! - Наложнику? - пронеслось в голове Мефилеса перед тем, как из приоткрытой двери вышел… Шедоу! Божество еле сдержался от того, чтобы вздрогнуть и подбежать к нему, обнять и никогда не отпускать. Вот только нельзя этого делать, не тогда, когда они зашли так далеко. Так что ему оставалось лишь коротко поклониться в знак приветствия, тем самым не выдавая себя, и пойти в сторону комнат Иблиса. Он разрывался на части, не зная, как поступить. На одной чаше весов стоял Шедоу, а на другой спасение если не мира, то страны точно, и первая хоть и немного, но перевешивала. Поверить только, он ведет Шедоу в руки Иблиса! Сразу же он представил, как он отдается его брату и от этого он почувствовал омерзение. Мефилес уже давно стал считать, что Совершенный принадлежит только ему, а сейчас он практически добровольно отдавал его брату… Если его можно отдать, разумеется. Вот ему и оставалось разрываться между двумя решениями: бросить все и убежать с ним или все же выполнить план. Шедоу же, кажется, его совсем не узнал. Он молча шел за «янычаром» холодно смотря в спину, но все же нервничая, Мефилесу было это заметно. Его мальчик не сильно изменился: его формы были все те же, как и вес, волосы так же как и тогда были до плеч и густыми и лишь глаза смотрели с непривычным Божеству холодом. Отвык… Хотя, одежда юноши изменилась, что не удивительно: сейчас он был в одних лишь полупрозрачных черных шароварах, ограничители на руках заменили очень похожими на них браслетами, только из более темного металла. Мефилес изучал его короткими взглядами, которые тот вроде бы не замечал и когда он в очередной раз посмотрел на него, то взгляд остановился на тонкой, практически незаметной в тусклом освещении, серебрянной цепочке с маленьким лепестком. Знак фаворита… Он сглотнул комок, подкативший к горлу. Он не мог поверить, что Иблис сделал Шедоу фаворитом, что именно его он вызывал ночью для удовлетворения своих плотских утех. Мефилес больше не мог терпеть… - Шедоу? - очень тихо позвал он, надеясь, что он даже не услышит его. Совершенный остановился и на пару секунд замер. Он поднял на него глаза, на которых блестели слезы, а взгляд был удивленным. Через несколько мгновений, в течении которых он вглядывался в его лицо, он вздрогнул так, как будто увидел мертвого и повертел головой, явно думая о том, что ему кажется и таким образом пытаясь развеять видение. Мефилес расстроенно выдохнул и снял с лица маску, приспустив ее на подбородок. - Ты… - растерянно выдохнул Шедоу, сжимая ткань шаровар в руках. - Я думал, что ты мертв… Игла кольнула сердце Божества. Он не мог видеть слезы на лице Шедоу, в такие моменты он сам чувствовал его боль. А то, что он сейчас чувствует, мужчина даже представить не мог. - Я скучал, - прошептал Мефилес, когда юноша в мгновение ока оказался рядом с ним и обнял за грудь. Он не мог не ответить на это действие и сам прижался к нему еще ближе. Хотелось поцеловать его и никогда не отпускать, но у них была миссия, о которой он сразу же рассказал ему. Шедоу кивнул и сказал, что легко выполнит то, что ему предстояло сделать. - Зря, что ли, пол года к нему ходил, - сказал он, грустно улыбаясь. - Тебе решать… Нам нужно идти — опоздаем и он может догадаться. И они пошли. До комнат Иблиса нужно было идти в районе десяти минут, поэтому один участок они даже пробежали, боясь опоздать. Именно в отношениях Шедоу он установил определенный распорядок, когда он должен приходить, но никак не уходить. И это немного пугало Мефилеса, но спросить он побаивался. - Странно, что тебя не удалось опознать нашим разведчикам… - А когда они приходили? Мефилес назвал неделю, в которую разведчикам удавалось лично наблюдать выход наложниц. Совершенный ухмыльнулся и посмотрел на него смеющимся взглядом. - В ту неделю мне нездоровилось, - загадочно произнес он, вспоминая что-то страшное для себя, - и поэтому он вызывал к себе других, вот только дольше, чем на час они не задерживались. - А ты обычно… - На всю ночь, - твердо произнес он, начав подниматься по лестнице. - Но это смотря на его настроение, часто оставался даже на подольше. Он передернул плечами, будто по его спине пробежала сороконожка, и замолчал. Мефилес понимал, что расспрашивать его бестактно и невежливо, он наверняка хотел забыть все эти ночи как можно скорее, так что замолчал. Если Шедоу захочет рассказать — расскажет, заставлять его он не намеревался. Вот только один вопрос все вертелся на языке, искал повод сорваться и прозвучать. Он даже прикусил кончик языка, стараясь образумить самого себя и сдержаться. Вот только любопытство пересилило разум и он все же спросил. - А какой он? - вопрос был очень расплывчатый, его можно было очень легко понять не так, но Шедоу не был бы Шедоу, если бы не понял. - Он… Большой. Очень. Мефилес понимающе кивнул и на мгновение сжал ладонь. На самом деле он знал, насколько Иблис большой и сильный — настоящий дьявол во плоти, вот только несостыковкой было то, что он был Божеством. Они старались идти порозонь, чтобы не вызвать подозрений. И они вновь замолчали. Никто из них не знал, что говорить в такой ситуации, но оба понимали, что после всего этого они должны будут поговорить. Мефилес понимал, что этот разговор должен случится как можно скорее, ведь Шедоу нужно было разделить эти эмоции, страхи и переживания, что накопились за это время, ему нужно было понять, что он не один и теперь никогда таким не будет. - Странно так, - подумал Мефилес, прикусывая кончик языка, тем самым стараясь отвлечься от ненужных, но навязчивых мыслей, - совсем не сломался за это время, хотя что-то за это время должно было изменится… Скрывает от меня? Надеюсь, что нет. Тихие коридоры сменялись шумными двориками и наоборот, а они все время молчали. Во дворах это было невозможно сделать по причине стражи, но в коридорах их настигала сильная неловкость. Они будто еще тогда, на лестничном пролете поставили друг для друга точку в разговорах. И это удручало обоих, но никто не спешил начать разговор, даже воздух будто стал тяжелее от тишины, но скорее всего, это было вызвано тем, что они с каждой секундой неумолимо приближались к комнатам Иблиса, к их финальной точке в этом страшном приключении. Точке, что изменит все. - Шедоу, подожди, - еле слышно прошептал Мефилес, когда они почти подошли к пункту назначения. - Я хочу сказать… Все будет хорошо, не бойся. Когда все закончится, уедем куда-то далеко-далеко и нас никто не найдет и тебя никто не будет трогать, обещаю. - Я тебе верю, - так же шепотом ответил Шедоу, мило улыбнувшись. - Только ты, я и хомяк, - его голос стал чуть мечтательнее от того, какую картину он представил в своей голове. Он всегда любил уединение и именно поэтому Мефилес предложил ему сбежать. - Какой хомяк? - удивился мужчина. - Пока не знаю какой, но я хочу светло-коричневого. Божество тоже улыбнулся и позволил себе его обнять. Он даже в такой ситуации умудрился подбодрить его, развеселить и успокоить, хотя не Мефилесу идти первым и отдаваться Иблису. От одной такой мысли ему стало неприятно, в душе будто поселился холод, но он не подал виду, не сейчас, когда Шедоу сам нуждается в нем и в его улыбке, которую всегда мастерски ему дарил. - Не волнуйся, все будет хорошо, - Божество, подбадривая, в последний раз прижал его еще сильнее к себе, обнимая сильнее, и отпустил. Чмокнув его в щеку, Шедоу вновь надел на себя маску безразличия. Отпускать его не хотелось от слова совсем, но это было нужно. Преодолев очередной лестничный пролет, они оказались у дверей в комнаты Иблиса. Мефилес посмотрел на часы — пришли точь в точь к назначенной минуте. Совершенный тихо подошел к двери и аккуратно постучал. Зная, кто это, его сразу же пустили внутрь, а Божеству оставалось только стоять, ждя нужный момент и надеясь, что вход не запрут. Голоса за дверью были неразборчивыми, слова из-за расстояния превратились в непонятный гул, но понять, кто говорит было легко: голос Иблиса был более низким и глубоким, чем у Шедоу, даже немного пугающим, леденящим душу. В один момент раздался короткий, но громкий вскрик, от которого Мефилес подскочил. Он хотел уже выломать дверь, но его останавливало холодное осознание того, что Иблис мог просто играть с ним, принося боль. - Мефилес, я знаю, что ты там. Зайди, - раздался громкий и властный голос, опровергая все его предположения. Внутри него все похолодело, но он смог подавить это чувство и с серьезным лицом зайти в злополучные комнаты. - А вот и младший братик пришел, - сказал Иблис, усмехаясь. - Ты думал, что я не почувствую твой запах на нем? А форма тебе идет… Он буквально изучал Мефилеса взглядом, проникал в самое нутро и, судя по хищному взгляду, представлял себе то, как весело будет его прихлопнуть, в одно мгновение сломать все планы и лишить всего. Да, это уже произошло когда-то, но он-то этого не видел, а сейчас как-раз подходящий случай для повтора. Шедоу стоял сзади Иблиса, даже не пытаясь вырваться из крепкой хватки янычара и его поведение было понятно: к шее была приставлена алебарда и если он хоть на капельку сдвинется с места, то потечет кровь и лечится будет сложно, учитывая то, что Иблис оставил ему лишь часть из той сильной регинерации, что у него была. Рот его был крепко зажат рукой солдата. - Так чем могу быть обязан? - Иблис игрался с Мефилесом как кошка с мышкой, прикидываясь непосильным идиотом. - Ты сам обо всем догадываешься, - прошипел мужчина, сжимая руки в кулаки. - А, ты про это, - протянул старший, будто для него захват материка ничего не значил. - Завидуешь, что я, в отличие от тебя, сумел воплотить нашу цель в жизнь? - Я, в отличие от тебя, сумел понять, что эта цель — глупа и бессмысленна. - И что же ты сделаешь для того, чтобы вернуть все обратно? Я знаю, что ты этого хочешь, - произнес Иблис, вставая. Он, как и в прошлый раз, был выше любого человека на планете, Мефилес доставал ему до груди, хотя сам он был чуть меньше двух метров ростом. - Как минимум я попытаюсь победить тебя. Если у меня ничего не выйдет, то наши люди поднимут бунт, это будет лишь вопросом времени. - Люди — существа, привыкшие привыкать и подстраиваться. Они даже не пытались ничего со мной сделать, с мои приходом их жизнь изменилась несущественно и если бы я захватил власть более тихо, то они увидели бы изменения лишь с помощью изменения города и конституции. Да даже он, - Иблис посмотрел на Шедоу, но быстро отвернулся, стараясь держать брата в поле зрения. - Я опаивал его лишь несколько раз, лишь в первую неделю, а потом все, сумел устроится удобно для себя. - Врешь, - прошипел Мефилес, оскорбленный его последними словами. - Как скажешь. Мефилес с помощью своей магии создал алебарду из крепкого кристалла, тем самым ставя точку в их дебатах. Увидев это, старший ухмыльнулся и, буркнув янычару «Ты знаешь приказ», встал в боевую стойку. Краем глаза Божество заметил в окне в потолке Руж, которая, заметив начало битвы, поспешила к нему. То, что он отвлекся, стоило ему многого: Иблис напал первым и своими когтями попытался нанести ему рану на животе, но лишь порвал форму и рубашку. Янычар тем временем утащил Шедоу в другую комнату, кое как справляясь с его брыканиями и вскриками. - Ты так уверен в своей победе? - спросил Мефилес, отпрыгивая назад. - Ведь я — разум Соляриса. - Вот именно, ты — разум, а я — все остальное. Сила, эмоции, навыки… Возбуждение… И они вновь сцепились. Мефилес только и успевал подставлять древко алебарды под удары Иблиса, стараясь найти хотя бы одно его слабое место, которое станет ему билетом в заточение. Он смог нанести ему несколько ударов, из которых обильно потекла кровь, но они довольно быстро залечивались. Значит, нужно было ударить в самое сердце. Он хотел отскочить, но как назло именно в этот момент его поймал Иблис и с силой ударил об пол. Невольно крикнув от резкой боли в позвоночнике, Мефилес попытался отползти и вновь напасть на него, хотя бы попытаться это сделать, но у Божества на это были другие планы. С нескрываемым удовольствием он наступил на его горло, перекрывая ход воздуха. - Земное тело, которое ты выбрал, такое слабое, - прорычал он, широко улыбаясь и надавливая сильнее. Мефилес вцепился в его ногу, стараясь ослабить давление и вдохнуть хоть немного воздуха, но он с каждой секундой неумолимо кончался, а в глазах темнело. Мысленно он уже начал прощаться и извиняться перед всеми за то, что не смог, но тут его спасла подоспевшая Руж. Она подбежала к Иблису и с силой ударила его взятым у какого-то доспеха мечем, всадив его по самый эфес. К сожалению, он был слишком тяжел для нее — даже самые сильные мужчины держали его двумя руками — поэтому она не смогла ударить его в самое сердце, а лишь в район желудка, но этого было достаточно, чтобы он ошатнулся и отошел на несколько шагов от них. За то время, пока Мефилес поднимался с пола, Иблис с громким рыком сумел вырвать меч из живота, оставляя на его месте огромную рану — вытаскивать его было слишком сложно, поэтому он просто вырвал его через бок. Кровь ручьями потекла по его ноге, но он даже не обращал на это внимания, все же она была практически не видна на его алой коже. Увидев это, Руж испуганно вскрикнула и ее можно было понять: она впервые сталкивалась с таким сильным существом. - Постарайся проткнуть ему сердце — на его лечение у него уйдет очень много времени и сил, - протараторил Мефилес и, крепче сжав оружие в руках, кинулся на брата. Он старался отвлечь его от Руж, но он довольно быстро построился под то, что теперь дерется с двумя противниками и успевал отразить атаки обоих, подставив под удар руку или другую часть тела. Было сложно уворачиваться и от Иблиса, и от девушки, что могла внезапно полететь в него. К слову, кидал ее тоже он. Они часто падали, но успевали встать прежде, чем кого-то из них прижмут к полу или проткнут тело острыми когтями. Мефилеса очень удручал факт того, что здесь не действует большая часть его сил, он не мог даже превратиться в туман и напасть на брата внезапно. Он уже начал двигаться по определенной программе, перестав думать. «Подскочить, ударить, отскочить, подскочить, ударить, отскочить…». Но в один момент его все же сумели ранить сильнее, чем обычно. Иблис ударил его по животу в тот момент, когда он готовился ударить по его рогатой морде. В том месте форма уже была порвана, так что ничего не мешало появлению раны. Он с невольно вырвавшимся хрипом упал на пол, сразу же зажимая рану. Сил было мало, но его регенерация все же была сильнее, чем у обычных людей, так что он оперся на алебарду и все же встал, немного качаясь. В этот момент Руж всеми способами привлекала к себе внимание, так что ему не мешали. Устало вздохнув, он вновь набрался решимости и вновь начал атаковать Иблиса. Его двигала не только ненависть к брату, но и страх перед жизнью Шедоу. Было непонятно, что с ним сейчас и это заставляло бороться усерднее, бить с большей силой. Все тело Руж было покрыто мелкими ранами, из которых все же сильно текла кровь. Вся одежда уже пропиталась кровью, еще минут десять такой драки и она упадет без сознания. У Мефилеса была аналогичная ситуация, но все же регенерация у него была сильнее, чем у людей, поэтому он понимал, что не ему жаловаться. Нужно было что-то придумать, причем быстро, но что? Иблис отражал их атаки так же успешно, как зеркало посмотревшего в него человека. Очередная рана на шее Иблиса вновь зажила с нечеловеческой скоростью. Смотря на нее, Мефилес вдруг подумал про кое-что и это стоило попробовать воплотить в жизнь. Он отбежал в конец комнаты, стараясь держаться как можно дальше от брата. Кидать в или под него что-то он не собирался: тот просто не заметит этого. Нет, он собирался сделать кое-что получше и порискованнее. Положив алебарду на пол, он попытался создать меч, но Иблис заметил его отсутствие и быстро подскочил к нему, после чего ударил в бок. Силой удара Мефилес отлетел в другой конец комнаты, но сумел остановиться прежде, чем тело ударилось о твердую поверхность стены. В это время Руж уже вовсю атаковала его брата, стараясь целиться в его лицо, зачастую в глаза. Она верно поняла его отступление назад, поэтому сейчас старалась всеми способами дать ему хотя бы несколько секунд свободного времени. Он не стал их терять и быстро создал крепкий, но легкий меч с острым концом. Таким идеально протыкать что-то под прямым углом, но никак не наносить удары другой частью лезвия, так что действовать нужно было быстро. Руж вновь и вновь наносила ему удары, скача перед Иблисом подобно зайцу, и это помогало ему быть незамеченным. Когда она в очередной раз ударила его по челюсти, подпрыгнув достаточно высоко, он побежал на него. В самый последний момент он подставил меч перед собой и наконец смог проткнуть сердце брата. Мефилес знал, что это не поможет надолго, такие гады как он просто не могут умереть, особенно он, но такая рана сильно ослабила его и лечение раны займет у него много сил. Он предпочел сделать все как можно быстрее, выхватив из чудом не задетого кармана рубашки пироп. В это время Иблис хрипел что-то непонятное, пытаясь испачканными в собственной крови руками вырвать из себя меч, но рукоятка была слишком гладкой — Мефилес сам не знал, как смог его удержать. - Так же как и в прошлый раз, я не жалею о том, что сделаю, - безэмоционально произнес Божество, сжимая в руках камень. Он закрыл глаза и начал читать нужное заклинание. Глаза обжег яркий свет, что слепил даже сквозь закрытые веки. Руж могла позволить себе закрыть их ладонью, а он — нет, и это был первый раз, когда он ей завидовал. - Я все равно выберусь! - раздался отчаянный крик Иблиса. Он старался вырваться, помешать ему, но ничего не выходило. Когда тебя заточают в камень, ты не можешь даже сдвинутся с места… Последний язык огня окутал чуть потеплевший камень, говоря о том, что все закончилось. Им оставалось только вернуть город в прежний вид, перед этим освободив всех, кто был в плену у Иблиса, но ни Мефилес, ни Руж сейчас об этом не думали. Они лишь устало сели на пол, стараясь отдышаться. Это был трудный бой, после которого хотелось отдохнуть не только физически, но и морально. Вот и оставалось им только смотреть друг на друга, шумно дыша. Девушка попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось, не хватило сил на это. - В следующий раз я даже не буду мстить тебе, - в голове Мефилеса раздался голос Иблиса. Ну, конечно, это же он держит камень. - Уже отомстил. Широко открыв глаза, Мефилес сразу подорвался и побежал к двери, в которую утащили Шедоу. Как он мог забыть о нем?! - Лишь бы с ним все было хорошо, - подумал он, хватаясь за ручку. От увиденного внутри все похолодело, а ноги подкосились. На глаза выступили слезы отчаянья и боли. Сглотнув комок в горле, Мефилес подбежал к нему, упав на колени недалеко от тела. - Нет… Нет! Он даже не знал, что делать. Хотелось расплакаться прям здесь, не думая ни о ком. Глаза бегали по мертвому Шедоу, будто боясь зацепиться за что-то конкретное. Ему отрубили голову. Судя по небольшой ране на шее, в первый раз его ударили не так сильно, как нужно, но во второй раз… - Нет, нет, - шептал Мефилес, будто в бреду. От бессилия его руки опустились прямо в холодную лужицу крови на полу. Полились слезы, ему было наплевать, что там, сзади него стоит Руж. - М-может, если… Нет, не поможет! - закричал он, ударяя по полу. Почему-то в голову лезли мысли о том, как ему помочь, бредовые и бессмысленные, которые ни к чему не приведут. Он не слышал и не чувствовал ничего вокруг, весь его мир сжался до маленькой точки во вселенной, до этой самой комнаты, до ее центра. Он все время старался успокоится, но это не помогало. Даже с закрытыми глазами он видел его бледное лицо, на котором больше не появится румянец, а губы не растянутся в счастливой улыбке. - Это я виноват, - произнес он, упав на его грудь. Ему было все равно на всех: на побледневшую Руж, стоящую в дверях, на людей и весь мир в принципе. Он старался придумать для себя иллюзию того, что Шедоу все еще жив, брал его за похолодевшую ладонь, старался приобнять, но даже это не помогало. Слезы верно застилали его взгляд, будто стараясь помочь ему не видеть эту страшную картину. Он не мог оторваться от него, да и не торопили его, оставив наедине — он слышал, как Руж говорила подошедшим не заходить. - Я не смогу без тебя, - простонал он, смотря прямо в его глаза, которые будто потухли. Нужно было уйти, оставить и попытаться принять, но он не мог сделать это так быстро. Он все время смотрел на него, делая себе еще больнее. Он просто не мог принять это, хотя слезы, что буквально начали душить его, подтверждали реальность происходящего. Самый страшный из его кошмаров оказался вещим.