Маяк

      Путь вглубь Неизведанных регионов занял семь мучительно долгих дней. «Предостерегающий» несколько раз выныривал из гиперпространства для коррекции курса, а затем совершал очередной длинный прыжок. Старший агент Каниф уже привык, что за иллюминатором каюты постоянно мерцают осточертевшие бело-голубые линии. Он просыпался и видел эти линии, он закрывал глаза, и воображение рисовало в голове переливы их сияния. Они словно преследовали его: в столовой, на мостике, в конференц-зале. Слава Императору, хоть в спортивном зале можно было закрыть ставни и на пару часов забыться, таская железо. В каюте, впрочем, он не пользовался ставнями. Если закрыть их, то та начинала напоминать чёрную коробку — ужас клаустрофоба. В ней Каниф ощущал себя пойманным животным, которое какой-либо жадный контрабандист запихнул в трюм и переправлял неизвестно куда. Казалось, «Предостерегающий» никогда не вынырнет из бесконечного межзвёздного тоннеля. Будет лететь и лететь, пока не достигнет края Вселенной.       Каждое утро коммодор-инородец (у Канифа язык не поворачивался называть его имперцем) собирал старший офицерский состав на совещание. Всё по одному сценарию: бесконечные дискуссии о странном рисунке, предположения о том, какую информацию тот может скрывать, созерцание голограммы дурацкой фигурки, сопровождаемое заумной демагогией того подозрительного учёного-ши’идо.       — Эта раса опасна, коммодор, — высказал Каниф свои соображения после очередного брифинга, когда они с Трауном остались наедине. — Что, если Сенат уже наводнён этими самозванцами? Вы не представляете, что они могут сделать, если доберутся до верхушки власти в Империи…       Траун жёстко осадил его, да так, что Каниф впоследствии больше не решался поднимать эту тему. Синекожий инородец неровно к нему дышал. Очевидно же. Неужели это всё из-за капитана «Быстрого удара»? Каниф впервые видел такую сплочённость во флоте. Обычно старшие офицеры пытались друг друга подсадить, чтобы выслужиться перед оперативниками или не попасть под немилость, свалив на другого вину за ошибки.       ИББ и его сотрудников боялись не только граждане Империи, но и люди, служившие в её военной машине. Едва завидев белоснежную форму, многие предпочитали убраться с дороги, иные же усиленно старались остаться незамеченными. Многие были наслышаны о том, что происходило с арестованными в мрачных клетках тюремных корпусов. Репутация «мясников» Императора бежала впереди, и это было на руку самим ИББшникам.       Но эти флотские офицеры… Каниф едва не сплюнул на пол, вспомнив о недавних событиях. Сначала тот капитан «Быстрого удара», нагло и беспрецедентно ворвавшийся в допросную, испортивший дорогую машину IT-O, отобравший у него подозреваемую и нарушивший добрый десяток имперских протоколов. Затем этот синекожий инородец, своим «допросом» выставивший его дураком. Каниф всегда добивался признания. Не было ещё ни одного подозреваемого, из которого он не выбил бы показания. Но эта женщина!.. Недоразумение какое-то! И ещё большее недоразумение — инородец смог так просто получить из неё информацию. Ему оказалось достаточно лишь вежливо поговорить с ней.       Нонсенс!       Таким поведением Траун не только выставил Канифа дураком, но и показал его полную некомпетентность в этой миссии. Каниф был зол. Настолько, что ярость с каждым днём становилась всё сильнее. Находясь на «Предостерегающем», он оказался связан по рукам и ногам. Миссию теперь возглавлял Траун, предпочитавший пялиться на несуразную фигурку, нежели действовать. Даже если миссия окончится успехом, его, Канифа, теперь задвинули на второй план. Из-за этого долгожданное повышение могло растаять, словно мираж в пустыне Татуина. А ведь он считал себя уже одной ногой в штаб-квартире ИББ!       Ослабив воротник кителя и закинув ноги на стол — в личной каюте он мог себе это позволить — Каниф достал из портсигара папиросу с карабабба-табаком и закурил. Помещение заполнил густой дым. Резковатый, смолистый запах приятно защекотал ноздри. Курение карабаббы — маленькая слабость, к которой он пристрастился ещё в академии. Да и эффект ему нравился — успокаивал, позволял немного расслабиться.       До выхода из гиперпространства оставались всего сутки. А дальше — хатт его знает! Судя по поведению Трауна, тот собрался вести с ши’идо не просто переговоры, а чуть ли не светский раут устраивать. Фу, мерзко! Каниф по-прежнему считал, что эти инородцы, способные мимикрировать под любую расу в Галактике, опасны.       Голоэкран стационарного компьютера замерцал. Ненавистное изображение рисунка ещё долго будет сниться ему в ночных кошмарах. Каниф посмотрел на его двухмерный оригинал, который нарисовала Фераси, затем на трёхмерную проекцию, а далее — на четырёхмерную. Мозг не успевал за такой резкой сменой планов. И вскоре у Канифа закружилась голова. Стереометрия — предмет, который он так ненавидел ещё с колледжа, теперь как будто издевалась над ним.       Каниф знал, что джеонозийцы, например, видят мир в ультрафиолетовом свете, как собственно и многие насекомые. У фаллинцев есть специальный орган, позволяющий ощущать тепло и видеть в инфракрасном диапазоне. У мон каламари сплюснутые глазные яблоки, благодаря чему они прекрасно ориентируются в водном пространстве. Есть расы, которые используют эхолокацию. Часть инородцев может видеть в темноте. Но как можно видеть мир в четырёхмерном пространстве? Насколько же оно искажает реальные предметы? Это никак не укладывалось в голове.       Ши’идо видят мир в четырёхмерном пространстве! В четырёхмерном! Четыре оси в системе координат: ох, оу, оz, а четвёртая какая?       Он закрыл глаза. Фрагмент рисунка, казалось, отпечатался на внутренней стороне век. И тут он хлопнул себя по лбу. Элементарно же! Почему никто из них сразу не догадался? Каниф спешно вывел на голоэкран до боли знакомую карту Галактики. Конвертация. Нужна конвертация. Пальцы проворно заплясали по сенсорной клавиатуре, задавая нужные параметры.       Слишком большой массив данных. Конвертация займёт несколько часов. Очень долго! Непозволительно долго! Разгадка была вот здесь, рядом, Каниф чувствовал это. Он был опытным агентом и знал, что копать нужно в эту сторону.       Мысли яростно метались в голове. Нужно было ускорить процесс. От этого зависел успех миссии. Разгадка шифра — его заслуга! Ни Парк, ни Траун больше не встанут у него на пути! Каниф небрежно затушил папиросу и бросил её в пепельницу. Запустилась автоматическая система вентиляции, которая начала очищать воздух от ароматного дыма. Каниф уткнулся носом в рукав кителя. Пахнет как от заядлого курильщика. Карабабба-табак — вещь хорошая, но больно уж запах у неё въедливый. Хаттова ж бабушка!       Он достал из шкафа сменный китель, а старый бросил прямо на стол, вызвав обслуживающего дроида. Затем его губы растянулись в предвкушающей улыбке. Ускорить процесс можно. Причём довольно просто. Пусть компьютер конвертирует данные дальше, а он пока займется кое-чем иным.       — Что ж, доктор Хул, пора нам с вами поговорить по душам!

***

Система Ш’шуун, Неизведанные регионы.       Жорж Кар’дас был не просто лидером крупной контрабандной организации, он считал себя заядлым путешественником. За последний десяток лет ему удалось избороздить чуть ли ни всю Галактику. Он побывал и в Глубоком Ядре, и в звёздных скоплениях, в туманностях и в астероидных полях, залетал в верхние слои атмосферы газовых гигантов, наслаждался красотой планетарных колец изнутри. Галактика была полна красот. Самых невообразимых, великолепных, опасных. Поэтому он вывел для себя важное правило: никогда ни при каких обстоятельствах не приближаться: во-первых, к чёрным дырам, а во-вторых, к колыбелям зарождения звёзд. И понятно, почему. Это слишком опасные космические объекты. И если рядом с областью чёрной дыры можно было легко попасть в гравитационную ловушку и погибнуть, навсегда исчезнув за границей горизонта событий, то раскалённые петли вещества в газо-пылевых облаках, где только-только зарождались звёзды, могли легко изжарить корабль до раскалённых атомов.       И вот теперь Жорж Кар’дас не по своей воле нарушил одно из этих правил.       Голубой гигант системы Ш’шуун был очень молодой звездой. Не больше полумиллиарда лет. Формирование планет ещё только-только начиналось, и вокруг светила обращались остатки первичного вещества газо-пылевого облака. Его рваные петли летели в космическом пространстве, будто завеса горящего смога. Зрелище страшное, пугающее, опасное.       Как только Жорж представил, что «Предостерегающий» собирается нырнуть в этот пылающий котёл, ему становилось не по себе. Нормальный пилот сразу развернул бы корабль и поскорее унес дюзы из этой преисподней. Но у Трауна были совсем иные планы.       Едва звёздный разрушитель вышел из гиперпространства, как лампочки на панели сканера замигали красным. Ожил тактический дисплей: поблизости находилось четыре небольших корабля и ещё один очень крупный искусственный объект, похожий на гигантское разгонное кольцо.       — Это пограничный шлюз, — пояснил доктор Хул, стоявший рядом с Жоржем и Трауном на капитанском мостике перед лобовым иллюминатором, он был в привычном «человеческом» облике. — Через него корабли попадают к планете Ш’шуун.       — Как мне известно, ваша родная планета сильно старше самой звёздной системы, — сказал Траун, рассматривая шлюз, в зев которого едва мог втиснуться такой крупный корабль, как звёздный разрушитель. — Как получилось, что она оказалась здесь?       Хул скрестил руки и уставился на причудливо изгибающиеся линии звёздного вещества вдали.       — Легенды гласят, что предки ши’идо были очень высокоразвитой расой. Они могли передвигать планеты, использовать плазму звёзд в качестве топлива, путешествовать внутри чёрных дыр. Считается, что тысячи лет назад они перенесли Ш’шуун сюда. И окружили его мощным аналогом планетарного щита, защищающего от астероидов, гигантских метеоритов и чрезмерного нагревания.       Жоржу пришла в голову мысль, что если Империя пожелает захватить эту систему, то обломает о неё все зубы, ведь шлюз можно было легко взорвать, отгородив планету от военной оккупации. С другой стороны, ши’идо тогда остались бы надолго, если не навечно, изолированы от остальной Галактики. Вряд ли их правительство согласилось бы на такое. Оставалось наедятся, что переговоры пройдут быстро и продуктивно. Жоржу не терпелось поскорее вернуться на родную базу.       Связист отрапортовал о входящей передаче. Один из кораблей пограничной службы вышел на связь. На голоэкране появился ши’идо в незнакомой военной униформе. Вид у него был весьма недружелюбный. Он сказал что-то сначала на незнакомом языке, а затем повторил на минисиате. Всё стандартно: запрос назвать себя и сообщить цель прибытия.       Чисс шагнул в поле зрения камеры и, как всегда, спокойно и вежливо ответил на том же языке:       — Говорит коммодор Траун, ИЗР «Предостерегающий». Мы прибыли из Галактической Империи для переговоров с вашим правительством.       — У нас нет информации о вашем прибытии, — недружелюбно отозвался собеседник на ломанном общегале. — Улетайте отсюда! Чужаки не допускаются в нашу систему.       Жорж усмехнулся. Четыре небольших кораблика бросали вызов звёздному разрушителю. Любой имперец за подобную дерзость приказал бы открыть огонь. Траун, однако, оставался невозмутим, продолжая говорить спокойным, вежливым тоном:       — На борту «Предостерегающего» находится гражданин Ш’шууна — доктор Маммон Хул. Я передам слово ему.       Пограничник-ши’идо скривился. В динамике раздался булькающий звук. По-видимому, он издал нечто, похожее на смешок. Учёный нахмурился, встал поодаль Трауна и заговорил на языке ши’идо. На слух он воспринимался как смесь шипящих и трубных звуков, в которой невозможно было различить отдельные слова.       — Что дальше, Траун? — шепотом спросил Кар’дас, предпочитая оставаться вне поле зрения камеры. — Мы просто прилетим туда и спросим, не сотрудничают ли ши’идо с повстанцами?       — Именно так мы и поступим, — ответил Траун, чуть повернув голову в его сторону.       Как у него всё просто! Жорж просто диву давался. С похищением гравипроектора у вагаарийского флота всё было точно так же. Но последствия…       — Они готовы пропустить нас, коммодор, — отозвался доктор Хул, когда пограничник-ши’идо оборвал связь. — Вам вышлют инструкции для прохождения шлюза. Это несложно, я покажу навигатору, как преобразовать координаты в вашу систему счисления.       — Микропрыжок, — констатировал Траун, вновь взглянув на шлюз.       — Да, — кивнул Хул, пораженный тем, как легко чисс догадался. — Звёздное вещество находится в постоянном движении. Довольно часто в нём образуются безопасные «коридоры», сквозь которые может быстро пройти корабль. Шлюз — точка входа в гиперпространство.       — Понятно, — ответил Траун.       — Ши’идо дают добро на прохождение шлюза, — спустя некоторое время рапортовал связист. — Они выслали координаты.       — Отлично, — сказал Траун. — Приступайте, доктор Хул.       «Предостерегающий» медленно подлетел к шлюзу и совершил аккуратный манёвр, пристроившись так, чтобы не задеть его края. По-видимому, сюда редко заходили такие огромные корабли. Да и трафик был нулевой.       Довольно много времени ушло на то, чтобы разобраться с координатами. Навигационные протоколы ши’идо сильно отличались от имперских. И не только системой счисления. Малейшая ошибка, и можно угодить прямо в пылающее горнило голубой звезды.       Наконец Хул поднял голову, поправил воротник и взглянул на Трауна снизу вверх из вахтенной ямы.       — Готово! Прыгайте точно по указанному времени, — на усталом лице учёного появилась тень досады, по крайней мере так показалось Жоржу. — Мне необходимо вернуться в каюту, коммодор. Я забыл взять с собой идентификационную карту. Без неё со мной даже разговаривать не станут. Бюрократия, сами понимаете.       — Принято, — сказал Траун и сделал жест одному из своих адъютантов, чтобы тот сопроводил учёного.       — Спасибо, не нужно, коммодор, — мягко ответил ши’идо — Я быстро вернусь. Прошу прощения за мою рассеянность.       Просьба была логичной. Жорж и сам не любил ходить в сопровождении штурмовиков. К счастью Траун, как и прежде, доверял ему. Так же, как когда-то на базе Крустаи, ему дозволялось перемещаться по звёздному разрушителю самостоятельно. Жорж знал всего несколько маршрутов: до ангара со звездолётом, до кабинета Трауна, до пары конференц-залов и, конечно же, до рубки. Он вообще не представлял, как офицеры ориентируются в этом запутанном лабиринте коридоров. Гостевые каюты, как он помнил, находились уровнем ниже кают высшего офицерского состава. Легко добраться. Хул не заблудится.       Он проводил ши’идо взглядом до турболифта, и, как-только дверь в кабину закрылась, осмотрел мостик. Дагон Нириц занял капитанское кресло рядом с рулевым. Все остальные офицеры спешно застёгивали ремни безопасности.       — Кар’дас, присядьте вон туда, — сказал Траун, указав на одно из пустующих кресел в пассажирской зоне. Здесь, по-видимому, должны были сидеть какие-нибудь моффы, послы или губернаторы. Он не стал спорить и выбрал самое ближайшее кресло. Да, это был его первый полёт на звёздном разрушителе. Страшно и захватывающе одновременно. И Жорж опять нарушил одно из своих негласных правил: ступил на борт имперского корабля. Траун очень хорошо умел убеждать…       — Коммодор Траун, — раздался со стороны турболифта громкий, неприятный голос.       «Я уж думал, он проспит банкет!», — сказал про себя Жорж, повернув голову в сторону новоприбывшего.       — Старший агент, Каниф, — сдержанно кивнул чисс, его алые глаза недобро сверкнули. — Вы как раз вовремя. Займите своё место. Мы готовимся к гиперпрыжку.       Мужчина скорчил недовольную гримасу и уселся в соседнее кресло рядом с Жоржем. Скосив взгляд, Жорж заметил, что у ИББшника странный цвет лица. Серый, как будто тот не спал несколько суток напролёт, но кругов под глазами не было. Странно. Вчера на совещании этот тип был свеж и бодр, как будто после курорта. А сегодня… Жорж хотел было спросить, всё ли в порядке, но решил, что лучше промолчать. От ИББшника можно было ожидать всё, что угодно.       Каниф постоянно теребил чёрные перчатки, которые, казалось, были ему маловаты. Неприятный скрип кожи немного раздражал. Жорж попытался абстрагироваться и вновь обратил внимание на Трауна. Чисс занял место в массивном командном кресле и теперь напоминал каменную статую с ярко-алыми светящимися глазами, устремлёнными сквозь зев шлюза.       Жоржа немного удивило происходящее. К чему такие предосторожности? На военных кораблях Империи устанавливались лучшие стабилизаторы, амортизирующие переход на сверхсветовую скорость и обратно так, что не чувствовалось даже. Жорж бросил любопытный взгляд в вахтенную яму. Часть панелей подсвечивалась зелёным. На голоэкранах шёл обратный отсчёт до прыжка.       Десять. Девять. Восемь…       Что-то было не так.       Внезапно кончики пальцев похолодели, в подушечках почувствовалось болезненное покалывание. Жорж не заметил, как с силой вцепился в подлокотники кресла. Перед глазами появился предвестник тревоги.       На одном из дисплеев высветилось системное сообщение: «Полная боевая готовность!».       Три. Два. Один…       «Какого хатта тут творится?..»       Ошеломленный, он больше ничего не успел сказать. «Предостерегающий» пересёк шлюз и нырнул в гиперпространство.