Маяк

27 ДБЯ. База Крустаи, граница Пространства чиссов.       — Добрый вечер, Мэрис Фераси!       Красистор Митт’рау’нуруодо неожиданно появился из-за поворота. Они встретились в длинном, пустынном коридоре базы Крустаи. Сделав знак сопровождавшему Мэрис чиссу, что его присутствие больше не требуется, Траун приветливо улыбнулся.       — Следуйте, пожалуйста, за мной.       Вежливый голос и горящие алым глаза выражали нетерпение. Заинтригованная, Мэрис пролепетала какое-то подобие приветствия на чеунхе, кажется, перепутав порядок слов, и посеменила за ним. Это должен был быть их первый разговор тет-а-тет. Встреча, которую оба договорились сохранить в тайне.       Согласно времени, по которому жила база Крустаи, был поздний вечер. Жорж и Рак до сих пор возились с вышедшим из строя гипердвигателем «Охотника за наживой». Мэрис рассудила, что её отсутствие на полтора-два часа уж точно никто не заметит.       — Прошу прощения, что позвал вас так поздно. Сегодня слишком плотный график.       Мэрис поражалась, как у Трауна хватало сил и энергии после столь напряженного рабочего дня не только на языковые уроки, но и на встречу с ней. Двигаясь в паре шагов позади, она восхищенно смотрела на его широкую спину. С тех пор, как «Охотник за наживой» столкнулся с чиссами, Мэрис никак не могла перестать думать об их благородном командире. Настолько, что испытывала неловкость в присутствии Дубрака. Будто своей симпатией к чиссу каким-то образом предавала его.       Траун словно околдовал её. Проведя последние пару лет в обществе контрабандистов, Мэрис почти забыла каково это — общаться с вежливым и воспитанным собеседником. С Дубраком и Жоржем у неё слишком разнились интересы. Да и они не всегда воспринимали её, как полноценного компаньона, и часто не посвящали в некоторые тонкости перевозки нелегальных грузов. И что с ними обсуждать? Очередной матч галактического футбола? Или же как ещё один сенатор попался на взятке? Или слушать споры о том, женщины какой расы более привлекательны? Скучно.       С Трауном было по-другому. Во время языковых уроков они увлеченно обсуждали искусство, традиции, способы коммуникации разных рас. Делились знаниями об устройстве обществ чиссов и людей. Подолгу могли рассматривать самые разные скульптуры, рассуждать о тонкостях работы мастеров, изваявших их. Мэрис замечала, как Жорж начинал откровенно зевать, когда она или Траун переходили на эти темы, и в конечном итоге предложила чиссу вести такие беседы наедине, на что тот без колебаний согласился.       Уже предвкушая длинный разговор об искусстве, Мэрис позволила себе мечтательно улыбнуться. С Трауном всегда так интересно беседовать. И языковой барьер с каждым днём становился всё тоньше и тоньше. Но, к её удивлению, они прошли мимо двери, ведущей в конференц-зал, где обычно проходили языковые уроки и, спустившись на несколько уровней ниже, вышли в ангар.       Митт’рау’нуруодо направился к небольшому шаттлу и ввел код доступа на панели управления. Трап бесшумно опустился. Что всегда поражало Мэрис в чисских технологиях, так это отсутствие лишних звуков при работе того или иного прибора.       — Прошу вас, — он сделал приглашающий жест, опустив алый взгляд на удивленную человеческую девушку.       Через четверть часа шаттл пристыковался к захваченному кораблю вагаари, закреплённому на поверхности базы-астероида. Мэрис недоумевала, зачем Траун привёз её сюда. Они с Кар’дасом и Кеннто уже два раза посещали это место, подробно ответили на все вопросы, согласились помочь разобрать сокровища, хранившиеся в трюме, когда для корабля приготовят док внутри астероида.       Вновь ступив в полутемный коридор, Мэрис заметила, что тел вагаари больше нет. Траун быстро пояснил, что их переместили в морг для того, чтобы чисские патологоанатомы подробно изучили анатомию новой расы, а после всех процедур тела должны будут кремировать. Однако следы чёрной крови сохранились на стенах и на полу, а в воздухе витал отвратительный трупный запах — запах смерти. Звездолёт напоминал мрачный корабль-призрак. Находиться здесь было крайне неприятно, жутко. Шаги гулко отдавались в пустынном коридоре, освещённом лишь тусклыми аварийными лампами.       Стараясь не поддаваться страху, Мэрис силилась взять себя в руки. Размечталась! Думала, Траун устроит ей романтическое свидание на поверхность какого-либо астероида! Где они пили бы какой-нибудь горячий напиток, похожий на каф, обсуждали бы философские вопросы о происхождении Вселенной и наслаждались бы видом на белую звезду, вокруг которой обращалась планета Крустаи.       Мэрис поёжилась, вспомнив, что они с Трауном здесь совсем одни. По крайней мере чисских техников не было видно. Неудивительно. Дневная смена закончилась, и им тоже требовался отдых. Она испуганно озиралась по сторонам, вздрагивая от каждого шороха, и пододвинулась поближе к чиссу. Ей казалось, что из-за какого-нибудь тёмного поворота вот-вот вынырнет вагаари и, жутко оскалившись двумя ртами, бросится на них.       — Не пугайтесь, здесь безопасно, — голос Трауна был спокоен, а свет алых глаз загадочно мерцал в полутьме. — Я хотел уточнить кое-что. В трюме с сокровищами.       Мэрис рассеянно кивнула и последовала за ним, стараясь держаться рядом. Чисс уверенно двигался по коридору и, несмотря на тусклое аварийное освещение, легко обходил места с упавшим оборудованием и вывалившимися кабелями.       С момента прошлого визита в трюме мало что изменилось. Однако чиссы уже начали сортировать содержимое, отделив предметы искусства от драгоценностей и бесполезных безделушек. Последних здесь были целые горы.       — Вы помните, кто летел на этом корабле? — негромко спросил Траун, но эхо его голоса многократно отразилось от стен, исказившись так, что мурашки побежали по коже.       — Работорговцы… Это… ох… корабль работорговцев, — запинаясь, ответила Мэрис.       — Насчёт последнего я не уверен. Да, на этом корабле перемещались работорговцы. Однако, не всё так просто, — ответил Траун и, заметив её недоумение, пояснил: — Взгляните на листы материала на переборках. Мы с вами выяснили, что те, кто их латал, были невысокого роста: на две трети ниже по сравнению со мной и вдвое меньше вас. Панели управления дверьми находятся на уровне их роста, а не роста работорговцев-вагаари.       Он указал на стену рядом с зияющим темнотой дверным проемом. К ней был прикреплен механизм открывания двери. Низко. На уровне высоты плеч десятилетнего ребёнка.       — А что с рубкой? Можно посмотреть, как там всё устроено? — спросила Мэрис, чувствуя, как любопытство постепенно вытесняет страх. Загадка этого куска дюрастали заинтриговала её.       — Разумеется.       По сравнению с довольно большими основными отсеками корабля рубка оказалась совсем маленькой. Скорее это было некое подобие кабины пилота с одним единственным креслом у пульта управления и узкой скамьёй, небрежно приваренной к полу рядом с голодисплеем. Последнее определенно было местом, где сидел навигатор. Мэрис отметила, что, несмотря на свою худобу и невысокий рост, даже она с трудом втиснулась бы в кресло пилота. А на маленькой скамейке поместился бы разве что ребёнок.       — Как эти вагаари вообще управляли кораблем? — изумившись, спросила она.       — Их пилот стоял, — невозмутимо ответил чисс, ему пришлось ссутулиться, чтобы не зацепиться макушкой о низкий потолок. — Неудобно, наверное. Посему я предполагаю, что вагаари захватили этот корабль, перебили его хозяев, а затем попытались перегнать к своей базе.       — Тела настоящих владельцев обнаружить не удалось, я так понимаю?       — Нет.       Мэрис подошла к панели управления, осмотрела её и удивлённо ахнула. Было в ней что-то до боли знакомое. В голове крепло убеждение, что эта груда дюрастали прибыла из известной части Галактики.       — У вас есть фонарик, Траун?       Чисс сначала вопросительно поднял бровь, затем сдернул с пояса портативный аналог датапада — квестис — и зажёг голоэкран.       — Только такой.       Мэрис взяла квестис, параллельно сообразив, что чиссы, по-видимому, хорошо видят в темноте. Этим объяснялось приглушенное освещение на базе и то, как лихо Траун ориентировался в мрачном коридоре.       Тряхнув головой — об этом можно спросить позже — Мэрис принялась изучать панель управления, направив на неё скромный поток ярко-голубого света. Та походила на пёстрый набор элементов детского конструктора. Словно кто-то подбирал приборы из разных звездолётов, спущенных со всевозможных верфей Галактики. Как все они работали вместе, одной Силе известно!       На устройстве управления гипердвигателем виднелась полустёртая эмблема производителя. Мэрис сразу узнала её. Верфи Куата. Открыв крышку панели планетарного двигателя, она обнаружила высеченный на дюрастали знак верфей Яги Малой.       — Хм… А навигационная панель взята с корабля, спущенного с дока на Слуис-Ван, — пробормотала она себе под нос, заметив номер партии, выбитый на задней крышке дисплея. — А вот этот производитель мне незнаком, — она поскребла ногтем по эмблеме, похожей на летящую комету, которая находилась на приборе, активирующем дефлекторные щиты.       Всё это время Траун терпеливо ждал, заложив руки за спину. Его алый взгляд педантично подмечал все детали, следил за каждым движением человеческой девушки.       Мэрис, тем временем, встала на четвереньки, заползла под панель управления и выдала громкое «Ого!». На полу, в самом незаметном углу, куда ноги вагаари точно не дотянулись бы, а зоркий глаз чисских техников, по-видимому, пропустил, лежала круглая оранжевая линза. Совсем небольшая, похожая на линзу для солнцезащитных очков.       И вмиг пришло понимание. Теперь ясно, каким образом эта груда металлолома вообще летает. Ей была известна лишь одна раса, представители которой могли заставить прыгнуть в гиперпространство даже мусорный бак. Торжествующе улыбаясь, Мэрис гордо выпрямилась и протянула предмет Трауну.       — Этот корабль принадлежал джавам!

***

17 ДБЯ. Шрилуур, Пространство хаттов.       Сквозь сон Мэрис ощутила, как кто-то настойчиво тряс её за плечо. Она с трудом разлепила тяжелые веки и, повернув голову, увидела перед собой уродливое лицо гаморреанца — одного из многочисленных стражников, охранявших дворец хаттши Дриксо. Тот негодующе прохрюкал ругательство на своем языке, велев ей побыстрее убираться из зала для торжественных церемоний.       Сонно хлопая глазами, Мэрис огляделась и вспомнила, что после нескольких суток без сна, пересекая зал, решила присесть на пять минут, чтобы перевести дух, и не заметила, как задремала, опустившись на длинную скамью. Гаморреанец был достаточно любезен, чтобы не тыкать её в спину рукоятью боевого топора, за что она была ему очень благодарна.       — Иду, иду, — бросила Мэрис, подхватив поднос с лекарствами. — Мне надо на кухню за водой. Можно?       Гаморреанец что-то хрюкнул себе под нос, но без явного раздражения. Помнил ещё, как Мэрис неделю назад поставила его на ноги после продолжительной болезни. Хвала Силе, хоть мыться стал каждый день!       «И это не может не радовать», подумала про себя Мэрис, наливая горячий кипяток из бойлера в кружку и краем глаза наблюдая, как «грозный» страж нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, пока она уйдет. Самому явно хотелось поскорее закончить обход и прикорнуть где-нибудь в подсобке. Ну, а её этой ночью ждало ещё одно незаконченное дело.       — …Шаан, — шёпотом позвала Мэрис, застыв на пороге небольшой комнатушки и вглядевшись в темноту.       Ответом ей была умиротворённая тишина. Слух уловил лишь звук глубокого, спокойного дыхания. Стараясь создавать как можно меньше шума, она шагнула внутрь и зажгла ночник. Мягкий, синеватый свет разогнал мрак в небольшой, но довольно уютной комнатушке.       На узкой кровати лежала пожилая тогрута. Спала. Прислушавшись, Мэрис отметила, что её дыхание стало свободным. Царапавшие горло хрипы исчезли. Кажется, идёт на поправку. Это обнадёживало. Мэрис облегченно выдохнула. Шаан была уже далеко немолода. И хоть тогруты отличались отменным здоровьем, к старости любому организму намного тяжелее справляться даже с самой банальной простудой. А тут такое… никто до сих пор не мог понять, что это за недуг.       Месяц назад одна из рабынь в борделе обслуживала клиента, больного какой-то респираторной инфекцией. Тот кашлял и чихал, как почивший от рук знаменитого джедая генерал Гривус, но отвесил Онто — надсмотрщику борделя — неплохую сумму. Онто, как и все викуэи, был жаден до кредитов и всегда придерживался правила: «клиент платит, а уж чем он там болеет — его проблемы». Забрачка, которой пришлось развлекать гостя, заразилась сама и перезаражала почти всех остальных девушек борделя. Инфекция была чем-то похожа на грипп: вызывала сильную лихорадку и слабость. Она быстро распространилась среди обитателей дворца, приковывала заболевших к кровати минимум на полмесяца, а у многих вызвала тяжёлые осложнения.       К недовольству Дриксо и к удивлению постоянных клиентов, пришлось закрыть бордель на карантин. И это в Пространстве хаттов! Такое даже представить себе было невозможно. Мэрис воображала, как смеялись над Дриксо влиятельные хаттские бароны с Нар Шаддаа. Это считалось позором.       Дриксо не было дела до рабынь в борделе. Их всегда легко заменить. Но когда заразились стражники и наёмники, а некоторые из заболевших стали умирать, ей пришлось пойти на крайние меры. Тем более, что, слухи о болезни быстро распространились по Меирм-Сити. Клиенты стали обходить заведение стороной.       Закрыть бордель во многом удалось благодаря Шаан. Она была крайне настойчива. Тем не менее, ей пришлось испытать на себе весь бездонный гнев хозяйки-хаттши. Мэрис впервые за всё время, поведённое в рабстве, наблюдала, как Шаан, занимавшую в иерархии рабов самое высокое положение, высекли электрокнутом до потери сознания. Ослабевшая от побоев, она в конце концов заразилась и надолго слегла.       Поначалу многие заболевшие умирали от осложнений и запоздалого лечения. Скудных запасов медикаментов на всех не хватало. Гаморреанцы каждое утро вывозили на гравитележках трупы и скидывали их в кислотное море.       Мэрис тоже заболела. Она провалялась в постели две с половиной недели и, прочувствовав на себе всю искреннюю заботу Шаан, рассудила, что если бы не тогрута, болезнь выкосила бы весь дворец. Хоть Шаан и была доктором по женской части, лечить другие заболевания ей приходилось гораздо чаще, в том числе и простудные. Во дворце Дриксо лишь она одна обладала настоящими медицинскими знаниями и опытом. Тогрута возилась с каждым заболевшим, как родная мать, не щадя себя. Не спала сутками, даже выбила у Дриксо поставку медикаментов: жаропонижающих, антибиотиков и противовирусных. После того, как были доставлены лекарства, большинство заболевших сразу пошли на поправку и смертность резко упала.       В Центральных мирах эту инфекцию, скорее всего, легко бы распознали и быстро приняли бы соответствующие меры. Но здесь, в самой негостеприимной части Галактики, с медицинской помощью было совсем туго. Ни клиник, ни медицинских дроидов, ни лабораторий для исследования биоматериала — ничего. В избытке водились лишь сомнительные целители-шарлатаны, да знахари, практиковавшие традиционную медицину, которая была очень популярна среди хаттов.       Мэрис поставила на стол возле кровати кружку с кипятком и пакетик с жаропонижающим, а затем вгляделась в лицо тогруты. За эти десять лет, что они провели рядом, Шаан давно стала для неё и хорошей подругой, чуть ли не второй матерью. Мэрис часто размышляла, что если бы не Шаан, она не продержалась бы в логове Дриксо и года.       Поначалу было невероятно трудно привыкнуть к новому статусу и разобраться в местных порядках. Да и нрав Дриксо оставлял желать лучшего. Мэрис с содроганием вспоминала первые переговоры, в которых она выступала в качестве переводчика. Тогда пришлось познакомиться с новой расой из глубины Неизведанных регионов — нагаи. Дриксо не отличалась дипломатичностью: особо не подбирала слова, считая этих бледнокожих черноволосых инородцев очередными аборигенами из слаборазвитого мира, которых легко можно было развести на кредиты. А Мэрис поняла, какая мощь сосредоточена в руках переводчика. Переводи она хаттшу буквально, конфликта было бы не избежать и сделку вряд ли удалось бы заключить. Увешанные ритуальным оружием и облаченные в доспехи из неизвестного сплава нагаи вовсе не походили на мирную расу. Их посланники недружелюбно взирали на хаттшу, морща носы от резкого запаха пота, исходившего от её грузного тела. В итоге, благодаря дипломатичности Мэрис, удалось прийти к очень выгодному для хаттши соглашению. Действуя, как посредник между нагаи и планетами Республики, Дриксо извлекла громаднейшую прибыль, перепродавая товары — в основном оружие и драгметаллы. А учитывая то, что на планете Наги шла гражданская война, получилось заработать дополнительно, сбывая местному правительству списанное республиканское оружие и дроидов.       В последнее время, однако, дела Дриксо шли неважно. Картель хаттов с Нар Шаддаа, недовольный монополией на торговлю с расами Неизведанных регионов, откровенно завидовал её обогащению. Тем более, что совсем недавно она перешла дорогу одному из очень влиятельных хаттских баронов, первой заключив сделку с народом ши’идо, ещё одними уроженцами Неизведанных регионов, на торговлю наркотиками, которые производились на планете Лао-Мон. Представители картеля считали, что хаттша должна поделиться частью прибыли, но уже несколько раз в довольно грубой форме получали отказ.       В Галактике давно известно, что тот, кто встал на пути у хаттов, рано или поздно лишался головы. Даже криминальные авторитеты «Чёрного солнца» считали своим долгом десять раз подумать, прежде чем лезть к ним на рожон. Но самую страшную грызню за прибыль, влияние и власть хатты устраивали между собой.       Мэрис часто вспоминала хатта Проггу, посягнувшего на контрабанду, которую перевозил «Охотник за наживой». Когда Дриксо узнала об этом и о том, что сам Прогга погиб, она легко и непринужденно захватила его бизнес, уничтожив всех его подельников, слишком увлеченных междоусобными конфликтами и не заметивших приближение опасности извне. Так Дриксо отомстила Прогге за то, что тот посмел покуситься на её товар.       И, тем не менее, несмотря на все эти хаттские войны, рабский ошейник и позорное клеймо на плече, Мэрис, можно сказать, повезло. Знание миннисиата и других торговых языков не только уберегло её от попадания в бордель, но и подарило некоторую неприкосновенность, особые привилегии в маленькой империи Дриксо. Хаттша понимала, что без Мэрис переговоры с жителями Неизведанных регионов сразу вылетели бы сквозь вентиляционный шлюз. Она обращалась с Мэрис не так жестоко, как с остальными рабами. Мэрис давно привыкла к нагоняю, если госпожа была не в духе. Но били её аккуратно, так, чтобы на теле не осталось следов. Внешний вид переводчика очень много значил во время переговоров. Тем более, что хатты обычно использовали протокольных дроидов. Это было гораздо выгоднее. Одно дело дроид, знавший миллионы языков, другое — живой переводчик, которому чисто физически столько не выучить.       Для Дриксо живой переводчик, да ещё и человек, знающий языки Неизведанных регионов, которых не было в памяти ни одного протокольного дроида, был показателем статусности. Несколько раз Мэрис даже пытались перекупить. Естественно, безуспешно. Дриксо понимала, что, вместе с ней вытянула у Кеннто счастливый билет на монополию торговли в Неизведанных регионах.       Каждый раз наблюдая за тем, как телохранители-дуросы забивают энергокнутами до полусмерти других мало-мальски провинившихся рабов, Мэрис представляла, что без своих знаний вполне могла оказаться на их месте. Или ещё хуже — в борделе. Ей действительно повезло.       Пользуясь своим положением, Мэрис изучала и другие языки. Это было её маленьким увлечением. Во дворце жило множество представителей разных рас. Некоторые охотно делились с ней знаниями. Когда хаттша была в хорошем настроении, Мэрис разрешалось даже приобретать словари и разговорники в немногочисленных лавках Меирм-Сити. В её маленькой комнатке уже скопилась приличная библиотека из книг и инфочипов. Более того, ей позволили пользоваться стареньким, на ладан дышащим датападом, чтобы вести дела. Среди других рабов такой привилегией обладала лишь Шаан.       Однако, доступ в Голонет рабам Дриксо был заказан. Они жили в настоящем информационном вакууме, узнавая о событиях, происходящих в Галактике лишь по многочисленным слухам: от клиентов, новых рабов или гостей хозяйки. Мэрис, по счастью, была осведомлена лучше всех. Она проводила рядом с хаттшей довольно много времени, была в курсе её дел, часто летала с ней на переговоры. Она знала, что в центре Галактики долгое время бушевала кровопролитная война, а теперь Республики больше нет. Из её пепла быстро выросло новое государство — Галактическая Империя. Дриксо избегала пересекать его границы, но многочисленные щупальца её организации глубоко укоренились в криминальных сообществах миров Внешнего кольца. Часто хаттша сетовала, что после реорганизации Республики в Империю там стало сложно вести дела.       Мэрис тайно радовалась. Неужели после войны из прогнившего коррумпированного государства смогло вырасти новое — то, где нет места сопутствовавшим Республику порокам? Так хотелось верить в это! Она мечтала когда-нибудь избавиться от рабского ошейника, вырезать проклятое клеймо вместе с кожей плеча и вернуться домой, на Кореллию. Но из рабства у хаттов не было выхода. Даже если удалось бы добраться до космопорта, никто из пилотов не взял бы на борт своего звездолёта раба. Металлический ошейник снабжён датчиком слежения, а по клейму вычислить, кому принадлежит раб, проще простого. И наказание за побег — смерть. Медленная и мучительная. Под разгневанным взором хаттши Дриксо.       Поначалу Мэрис сложно было избегать внимания мужчин-инородцев, живших во дворце. Если гаморреанцев можно было отпугнуть витиеватым ругательством на их же языке, то с викуэями, аборигенной расой Шрилуура, считавшими себя здесь хозяевами, такой номер не проходил. И тут на помощь всегда приходила Шаан. Среди рабов её во дворце уважали и боялись больше всего. Доктор, а не какой-нибудь шарлатан-целитель, всегда был в почёте, даже если он — раб. Мэрис не знала, что говорила Шаан особо приставучим викуэям, но от симпатичных девушек-рабынь они быстро отставали. А вскоре, научившись ругаться на их языке, Мэрис и сама научилась давать отпор.       За прошедшее десятилетие, правда, Шаан очень постарела. С каждым годом ей становилось всё сложнее выполнять свои обязанности. Дриксо в последнее время была ею очень недовольна, а из-за ввода карантина Шаан и вовсе впала в немилость. Ведь из-за закрытия борделя хаттша теряла прибыль. Мэрис от души надеялась, что после того, как всё закончится, Дриксо сменит гнев на милость. Тем более, что многие уже выздоровели.       Мэрис удивляло, что ни Дриксо, ни её хаттёнок Ветта так и не заболели. С одной стороны, это можно было объяснить особым иммунитетом, присущим хаттам, с другой…       — Мэрис, — позвала тогрута, медленно открыв глаза.       — Я здесь, с тобой, — шепотом отозвалась девушка и приложила ладонь к её лбу. — Жар всё ещё держится. Я принесла тебе лекарство.       — Спасибо, — поблагодарила Шаан, и Мэрис помогла ей принять полусидячее положение, подложив под спину свёрнутое одеяло.       — Пей.       Тогрута сжала чашку и сделала несколько глотков. Рука её дрожала. Тело бил лёгкий озноб.       — Долго я спала?       — Целый день, — ответила Мэрис и, увидев промелькнувший в её глазах испуг, поспешила успокоить: — Я осмотрела всех больных. Десятерым дала антибиотики по той схеме, что ты оставила. Ещё четверо выздоровели. Трое лежат пластом, как ты. Пятеро скончались. Остальные идут на поправку. Многие даже ходят.       — Хорошо… — кивнула Шаан, выдавив из себя подобие улыбки.       Только вот это «хорошо» прозвучало, как «отвратительно». Мэрис внутренне содрогнулась и, собравшись с мыслями, задала давно мучивший её вопрос:       — Ты тоже об этом задумывалась?       — О том, откуда пришла инфекция? Да. Конечно, задумывалась, — ответила тогрута, её и так бледное лицо стало ещё бледнее. — По-хорошему, всех нас надо тщательно обследовать. Мало ли какие могут быть последствия или, не дай Сила, осложнения. Да и чем конкретно мы болеем, непонятно.       — Разумеется, — вторила Мэрис, обрадовавшись, наконец, что может поделиться с подругой своими домыслами. — Но госпожа Дриксо никогда не пойдёт на это. Как ты себе представляешь, чтобы хаттская баронесса вывезла всех своих рабов в какую-нибудь элитную клинику в Центральных Мирах? Заплатила бы за обследование?       — Звучит смешно, — голос тогруты, однако, не выражал и намёка на веселье.       — Вот я про тоже. — грустно усмехнулась Мэрис, забрав у неё пустую кружку. — Если бы мы все погибли, то она легко купила бы новых рабов.       — Это верно, — согласилась Шаан, вернувшись в лежачее положение, сидеть ей было тяжело. — И ещё получила бы скидку, оформив заказ оптом.       Мэрис присела на краешек кровати и взяла тогруту за руку, тактильно выражая поддержку.       — Я долго размышляла над всей этой ситуацией. Переболели все, включая викуэев, гаморреанцев и дуросов. Переболели сильно, кто-то до сих пор борется с осложнениями, многие умерли. Только госпожа Дриксо с маленьким Веттой пышут здоровьем, как привитые нерфы. Даже не кашляют.       Шаан приложила вторую руку ко рту и громко ахнула:       — Ты же не думаешь, что…       — …это было намеренно, — высказала свою догадку Мэрис. — Тот клиент в борделе специально принёс заразу сюда. Госпожа Дриксо слишком многим перешла дорогу. Картель хаттов недоволен её несговорчивостью.       — Какой-то слишком гуманный способ, — нахмурившись, прошептала Шаан. – Если один хатт выходит против другого — кровопролития не избежать. И рабы в таком случае — просто подвернувшиеся под руку куски мяса. Поверь, я знаю, о чем говорю. На моей памяти госпожа Дриксо часто подминала под себя других хаттов.       Мэрис поджала губы и почувствовала болезненный укол под рёбра, вспомнив, как хаттша расквиталась с подельниками Прогги. Головы некоторых из них до сих пор украшали отдельную полку в её бане. Плавали там, закатанные в крупные колбы с формалином.       — Я думаю, что это предупреждение, — наконец, выдала она.       Шаан вопросительно подняла бровь, явно не понимая, куда клонит подруга.       — Предупреждение для госпожи Дриксо, — пояснила Мэрис и тоже перешла на шёпот. — Если она не примет условия, выдвинутые картелем хаттов, в следующий раз они вполне могут запустить сюда, к примеру, вирус Синий призрак, и тогда ни у кого из нас не будет шансов.       — Звучит логично, — Шаан попыталась пожать плечами. — Но мне всё равно кажется, что это слишком гуманная диверсия. Если картель хаттов взялся за госпожу Дриксо, мы никак не можем повлиять на ситуацию.       — Мы можем лишь глядеть в оба, стараться не злить госпожу и поддерживать друг друга, Шаан, — Мэрис сжала её руку. — Дриксо хорошо нажилась на торговле с мирами Неизведанных регионов за эти годы. Неудивительно, что вокруг её богатства появляются завистники.       Шаан тяжело вздохнула и закрыла глаза. Разговор утомил её. А Мэрис, схватившись руками за ненавистный ошейник, в очередной раз почувствовала свою никчемность, незначительность. Рабство угнетало, разрушало изнутри. Она старалась об этом не думать. Не думать об унижении, о боли, о том, что своей деятельностью способствовала росту несправедливости в Галактике. Она просто старалась выполнять свою работу, и единственной наградой за это был ещё один прожитый день. Но мысли о неутешительном, беспросветном будущем всё чаще посещали её. Пролетал очередной год, а она всё больше увязала в этой трясине рабства. И никакого просвета не предвиделось.       Та наивная девчонка-идеалистка, впервые шагнувшая на трап «Охотника за наживой», медленно умирала, а её светлые убеждения вытесняла холодная, давящая пустота.