День духов

...Когда Антаку добралась до центрального храма, её колесница — когда-то изящное подобие ледяного тороса, вздыбающегося иглами — состояла из едва держащихся вместе осколков. Антаку, впрочем, чувствовала себя примерно так же — но не это занимало её мысли. Она беспокоилась за подруг из южного храма заклинателей — живы ли они вообще? Всё-таки день духов — не шутки. Один день в году, когда все духи, и дружественные, и враждебные, словно слетают с катушек, ведут себя непредсказуемо, атакуют всех, кто попадётся на пути. Даже заклинателям духов не стоит выходить из дома без особой нужды в этот день, тем более, пытаться проехать через полгорода в одиночку. (Не в одиночку, впрочем, ещё хуже — в сражении против стольких духов придётся двигаться быстро и использовать мощную магию, бьющую по площади, в такой ситуации легче лёгкого задеть товарища.) Но им, будущим заклинателям и заклинательницам, подготовили такой выпускной экзамен, и Антаку не могла не беспокоиться о подругах. Особенно о Фос. Фос была младшей ученицей в южном храме заклинателей, учитель взял её совсем ещё ребёнком, вроде бы по личной просьбе кого-то из храма её родной провинции. Антаку, как старшая, взяла на себя заботу о младшей. С тех пор мелкая изрядно выросла, стала сильнее и даже умнее, но Антаку не могла не беспокоиться о девочке. Она сама-то едва выжила, и ей ещё повезло, что особенно сильных духов почти не встречалось. Что-то сейчас с младшими?.. В храме она была первой. Внутренний зал с золотистыми циновками был уютен и пуст; не было даже учителя — наверное, он ждал где-то в других помещениях. Антаку уселась и попыталась успокоиться, глубоко дыша, — наверняка младшие ещё доберутся... С ней в южном храме учились ещё четыре девушки. Одна из них, Дайя, отказалась проходить испытание. Сияющая красавица Дайя была второй по старшинству после Антаку и уже брала мелкие заказы на изгнание или приваживание духов, неудивительно, что именно ей хватило, с одной стороны, здравого смысла, а с другой, решительности уйти, довольствуясь малым и не рискуя жизнью без смысла. Помнится, когда Дайя уходила, положив меч, все они сидели, как пришибленные. Особенно Борт — высокая черноволосая девушка, прирождённый боец, неровно дышавшая к Дайе и всегда пытавшаяся её защитить — хотя кто из них не пытался? Их учили, что заклинатель должен быть одиночкой, но как можно не помогать подругам? Борт была самой сильной. Тири была самой талантливой. Фос была удачливей всех и всегда находила нестандартные выходы из сложных ситуаций. Как же так, почему их здесь до сих пор нет? Дверь открылась, и в зал ввалилась незнакомая девушка — видимо, из восточного храма, их учитель вёл два женских класса. Левая рука её была разворочена, одежда превратилась в лохмотья. Короткие волосы, выбеленные солнцем, слиплись от крови; смуглая кожа была покрыта синяками и ссадинами (примерно как у самой Антаку), а в правой, здоровой руке она держала необычное магическое оружие — кама, серп-косу. Девушка дикими глазами оглядела помещение и опустилась на циновку напротив Антаку . — Давай перевяжу, — предложила та, кивая на разодранную руку девушки. — Да ладно, так заживёт, — отозвалась она. — На нас же всё как на собаках заживает. — Ну так быстрее. Впрочем, как знаешь... Антаку таскала с собой бинты и йод по привычке, ещё с тех пор, как беспокойство за маленькую Фос заставило её завести эту нехитрую аптечку — конечно, на детях с даром всё действительно заживало очень быстро, но Фос была ну очень неуклюжим ребёнком. Незнакомка вдруг посмотрела на Антаку с безумной надеждой: — Скажи, ты не видела... ты по дороге никого не видела? — Нет, — вздохнула Антаку. — Ты тоже, да? Девушка повесила голову. — Хеми умная, обстоятельная, у неё всегда всё получалось. Мерон такая остроумная, а как разозлится, всегда такого шороху наведёт!.. А Кувару... моя сестра... вообще со всем справлялась первой. Почему их до сих пор нет? — Двое с даром в одной семье? — удивилась Антаку. — В первый раз слышу о таком. — Ага, все так говорят. Мы близнецы, — криво усмехнулась девушка, нервно сжимая пальцы на серпе. — Карин. — Антаку, — она автоматически протянула собеседнице руку для рукопожатия; та попыталась переложить серп в левую, израненную, и зашипела от боли. — Может, всё-таки перевязать? — Ну давай, — вздохнула Карин. Пока Антаку аккуратно перетягивала раны новой знакомой, та нервно оглядывалась, ожидая кого-то. Антаку хорошо понимала её чувства, ей и самой хотелось крутить по сторонам головой, в любой момент надеясь увидеть, как открывается дверь. — До вечера ещё есть время, — тихо сказала она в конце концов, завязывая последний узел. — Спасибо, — Карин изобразила полуулыбку, больше похожую на ту же кривую усмешку. Была ли это благодарность за перевязку или за ободрение, Антаку уточнять не стала. Когда часть одной из стен отъехала в сторону, обе девушки встрепенулись — и тут же уныло переглянулись, разглядев входящего. Это был учитель. — Карин и Антаку. Вы не разочаровали меня, — произнёс он. — Вы не разочаровали меня. И я рад сообщить вам, что первая ступень вашего обучения закончена, и теперь, когда вы так успешно прошли это испытание, пришло время перейти ко второй. О второй ступени обучения Антаку ничего не знала, но это её не волновало даже. — Учитель, что с остальными? — спросила она звенящим голосом. — Они не справились с заданием, — мягко ответил учитель. — Настоящий заклинатель всегда интуитивно выбирает наименее опасный путь. Вы — настоящие заклинательницы. Они — нет. — Вы говорили, у нас есть время до заката, — сердито вклинилась Карин. — И вы будете ждать. — Да, я подожду. Но не думаю, что сюда придёт кто-то ещё. Ты же сама понимаешь, чем больше заклинатель задерживается при изгнании духа, тем меньше его шансы остаться в живых, — учитель покачал головой. Антаку неровно вздохнула. Карин опустила глаза на кама. — Вы умны, смелы, находчивы и удачливы, — продолжил учитель, и Антаку едва не взорвалась: то же можно было сказать обо всех её товарках! — И я рад, что со мной останетесь именно вы. С этого дня вы перестаёте быть ученицами и становитесь моими помощницами. Вам отведена особая роль в этом мире... — Вы думаете, что все остальные мертвы? — перебила его Антаку, не выдержав. — Скорее всего, — спокойно ответил учитель, и от его внимательного взгляда по спине Антаку побежали мурашки. Антаку, впрочем, не подала виду: — Но вы не уверены в этом. А если кто-то из них жив! Неужели мы не попытаемся помочь им? Даже не узнаем, что случилось? — Ты знаешь наши законы. Каждый несёт ответственность за себя сам. — Это несправедливо! — взорвалась Антаку, вскакивая. — Вы учили нас тому, что все заклинатели одиночки, и каждая из нас должна надеяться только на себя. Но те, с кем я училась, — не только маги, но ещё и люди! А защищать людей — наш долг! — Антаку, — одёрнул её учитель, — не нужно искажать мои слова. Но ей было уже без разницы. — Карин, у тебя есть колесница? — Что? — На чём ты приехала сюда? — Стоит во дворе, — Карин вскинула глаза. — Я видела, твоя вся разломана. Я поеду с тобой. — Я запрещаю вам покидать храм! — угрожающе оборвал их учитель. — Мы вернёмся, — Антаку подняла глаза, думая о маленькой Фос, о боевой Борт и талантливой умнице Тири. — Обязательно вернёмся. Просто я должна помочь хоть кому-то из них, иначе... — Там моя сестра, — Карин встала рядом с Антаку. — И мои подруги. Даже если они мертвы, я не могу не попытаться. Колесница Карин не была рассчитана на двух девушек, пусть даже и была прочнее, чем было бы необходимо для миниатюрной Карин. Повинуясь магии хозяйки, она слегка раздалась вширь, чтобы вместить обеих, но явно не могла держать скорость и маневренность, привычную ей, и Карин сердито бубнила под нос, успешно, впрочем, удерживаясь от нецензурных ругательств — дар заклинателя мог наделить силой некоторые из этих слов, и тогда пришлось бы отбиваться от дополнительных озлобленных духов. Совсем недалеко от храма они встретили Тири; та брела навстречу, покачиваясь, и вяло отбивалась от облепивших её серых извивающихся тварей, то пытаясь их от себя отодрать, то составляя едва чувствующиеся формулы изгнания. Антаку, как свободная от управления колесницей, быстро швырнула своё заклинание, — наверное, слишком мощное, потому что журы разлетелись в стороны с бешеной скоростью, некоторые даже испарились, а едва державшаяся на ногах девушка упала на колени. — Это кто-то из твоих? — Карин затормозила колесницу. — Да, — Антаку выглянула и окликнула обессиленную заклинательницу: — Тири! Ты добралась! Тири покачала головой; её золотистые кудряшки были испачканы кровью. — Не добралась ещё. И не добралась бы, если бы не ты, семпай. — Ты не видела кого-нибудь ещё из наших? — Или вообще кого-нибудь? — вклинилась Карин, вытягивая руку с серпом вперёд из колесницы. — Например, девушку вот с таким оружием, только ещё с шаром на цепи? — Только Фос, — Тири быстро помотала головой. — У неё сломалась колесница, и она сражалась с шиисанами. Я... у меня совсем не было сил... — Брось, я знаю, ты бы никогда не бросила её наедине с неизгоняемыми, если бы могла помочь, — перебила её Антаку. — Карин, твоя колесница сможет вместить третью? — Даже если мы посадим твою подругу к нам на колени, этот хлам будет тащиться медленнее, чем идущий человек, — Карин с сожалением покачала головой. — Тогда я побегу рядом. Надо проводить Тири до храма как можно быстрее, потом попробовать помочь Фос. Карин поморщилась. Антаку выбралась из её колесницы: — Слушай, извини, что не сможем спасти твоих... Хочешь, я одна пойду в пещеры шиисанов, а ты поедешь искать сестру? — С ума сошла, — покачала головой Карин, глядя, как Антаку поддерживает Тири за плечи и усаживает в колесницу. — Одна, да ещё без колесницы, да у тебя даже оружия нет! Даже если ты каким-то чудом доберёшься до логова неизгоняемых, они тебя в два счёта себе заберут, и будешь тоже прятаться от солнечного света в восточных катакомбах. Тири с изумлением глядела то на одну, то на другую, но не вмешивалась в разговор. — Плюс, если твою Фос схватили шиисаны, то они утащат её к себе в катакомбы, чтобы сделать шиисана из неё, они же так размножаются, — задумчиво добавила Карин. Антаку показалось, что для неё нехарактерны такие длинные речи, она как будто ожидает, что её оборвут в любой момент. — Мой храм почти в том же направлении. Встретить Кувару или остальных там больше всего шансов. Я поеду с тобой. Антаку быстро поняла опрометчивость своего решения пробежаться рядом с колесницей после нескольких часов боёв с озверевшими духами; Карин даже пришлось замедлиться, чтобы Антаку не отставала. Но они почти не успели отъехать, так что вскоре Тири была уже на крыльце храма. — Удачи, — от души пожелала она двум своим спасительницам. — Успейте вернуться, пожалуйста. Антаку бегло взглянула на небо; солнце клонилось к западу. — Спасибо, — улыбнулась она, вновь забираясь в колесницу Карин. *** — То ли мы стоим вниз головой, то ли у шиисанов всё в мозгах набекрень, — хмыкнула Карин, поднимая взгляд от светильника на длинной цепи, тянущейся вверх из пола — потолка? — под ногами, к циновке с бурым пятном и рваной бумаге в углу на том, что сейчас было потолком, хотя здравый смысл утверждал, что это должен был быть пол. Они не нашли никого живого по дороге до катакомб. Насчёт мёртвых... Антаку старалась не думать о мёртвых заклинательницах и подозревала, что неловкое бурчание Карин нужно девушке за тем же. Она, в конце концов, потеряла ещё больше, чем Антаку, потеряла сестру-близняшку. Антаку невольно взглянула на кусаригама в руке Карин, перевела взгляд на кама в своей. Пусть Карин и согласилась, что союз с таким сильным духом, как безликий, неслабо поможет двоим заклинательницам в логове шиисанов, но как только появилась возможность выселить пожирающего чужую силу духа из её колесницы, она тут же вручила Антаку оружие, снятое с тела погибшей сестры. Антаку, впрочем, понятия не имела, как обращаться с оружием на цепи, так что Карин неохотно отдала ей свой собственный серп. Вселённый в кама безликий подгонял её вперёд. Шиисан был похож на очень худого человека в длинной бело-красной одежде. Он появился будто из пустоты возле одного из покосившихся шкафов, растущих из пола над ними, огляделся вокруг, потом поднял голову и увидел нежданных гостей, стоявших на потолке его дома. Лицо неизгоняемого оказалось под стать одежде — одна половина белая, другая алая, и светящиеся круглые глаза вроде совиных. Тонкие губы неторопливо растянулись в голодной ухмылке, шиисан сжался, прыгнул вверх, намереваясь дотянуться до людей. Безликий вовремя шепнул Антаку предупреждение, но она и сама уже размахнулась серпом, разрубая духа на части, отчего тот рассыпался пеплом, растворяющимся в воздухе. Шиисаны отличались от других духов тем, что изгоняющие формулы заклинателей на них не действовали, их можно было только убить, — но коса со вселённым безликим отлично справлялась с этим. Пространство шиисанов было словно закручено в спираль, каждая следующая комната подставляла им под ноги то стену, то потолок, и сознание затягивалось серым туманом. В такие моменты кама обжигало ладонь, и мысли снова прояснялись; бурчание Карин тоже время от времени становилось бессмысленным, тогда Антаку с подачи безликого давала ей подзатыльник, если Карин сама раньше не справлялась. «Я её слышу,» — произнёс вдруг безликий, когда пол и потолок в очередной раз поменялись местами. Антаку дёрнула головой, вновь стряхивая сонную одурь: — Где? «Близко... ещё жива.» В следующей комнате потолок и пол оказались на привычных местах, впервые за весь их путь по миру шиисанов, и Карин слегка споткнулась, оказавшись в ней вслед за Антаку. Тусклый сероватый свет освещал просторный зал с белыми колоннами, а на заклинательниц бежали новые неизгоняемые, наполовину окрашенные в багровый, а не в красный, как первый встреченный ими дух. Кама сразило одного из шиисанов, заклинание Антаку обездвижило второго, и от удара кусаригама Карин он рассыпался чёрными хлопьями. Антаку сшибла с ног ещё одного, едва увернувшись от длинных когтей, швырнула с лезвия кама ещё волну невидимой магии и пошатнулась, ощутив острую боль в спине. Как будто в тело воткнулся десяток острых спиц. Алая пелена колыхнулась перед глазами, но ненасытный безликий в волшебном оружии дёрнулся в её руке сам, добивая последнего шиисана. — Он в тебя попал, — тревожно сказала Карин. — Сейчас помогу. — Чем попал? — спросила Антаку, отбрасывая дурацкие мысли про боевое товарищество — они ведь даже не были знакомы до этого дня. — У них когти как стрелы, швырнул с размаху, — Карин переложила оружие в забинтованную руку и потянула костяные пластины из спины девушки. — Всё. Идти можешь? — Угу. «Справа. Совсем близко,» — произнёс безликий, и нетерпение в голосе духа зацепило обеих заклинательниц. Белые столбы-колонны в центре зала напоминали самих шиисанов, они выглядели такими же тонкими и были так же разрисованы красными полосами. Пахло кровью; заживающая спина под рубахой чесалась, в глаза как будто насыпали песку, но поддаваться усталости было нельзя. В стене, на которую указал безликий, открылся ещё один проход, а за ним — такой же большой серый зал. Когда они вошли в него, Карин выругалась вполголоса (всё ещё без имён низших духов, которые использовали для такой цели обычные люди, — получилось что-то вроде «ну жёваный мармух, уважаемое мироздание», и Антаку бы рассмеялась, не будь ситуация настолько нерасполагающей). Между двух столбов у дальней стены висело человеческое тело, как будто приклеенное к невидимой паутине. Длинная белая одежда на нём была разрисована красными полосами, и Антаку сначала показалось, что это ещё один шиисан, но грязная зелень волос уроженца Синоры выдала в нём — в ней — Фос. Антаку подбежала к той, кого привыкла считать почти что младшей сестрой, и с содроганием увидела засохшую кровь, покрывавшую её лицо, полоски крови на балахоне, надрезы на запястьях, обвивающие широко распахнутые руки, как браслеты, сведённые судорогой пальцы. Ощущения от магического дара выдавали что-то странное, но Антаку не обращала внимания. В отличие от Карин. — Она не совсем человек, — предупредила Карин девушку, начавшую уже разрезать серпом невидимые путы, держащие тело в воздухе. Антаку на миг замерла и снова продолжила своё занятие: — Да, но она ещё не шиисан. Это Фос, — сказала она так твёрдо, что Карин просто кивнула, подставляя руки так, чтобы поймать окровавленное тело, когда оно начнёт падать. Удержать высокую фигуристую Фос миниатюрная Карин не могла, конечно, но аккуратно замедлить падение — вполне. Потом встала, запрокинув голову. — Карин? — Антаку не сразу догадалась тоже поднять глаза. И похолодела от страха. На потолке, словно пауки, неподвижно сидело десятка два шиисанов, уставившись на них светящимися жёлтыми глазами. Поняв, что замечены, духи стали мягко спрыгивать вниз. Полосы на их одеждах были чёрными, слегка отливали синим. Карин сжала кулаки, Антаку почувствовала волну магии, поднимающуюся в девушке, и сама напряглась, понимая, что бесполезно. Неизгоняемые приближаясь не торопясь, словно зная, что их жертвам некуда деться. Один выдвинулся вперёд. — Ещё двое. Сильные, — глухим, монотонным голосом произнёс он, дёрнув головой. Круглые глаза сияли золотом на иссиня-чёрном. — Убили пятнадцать младших служителей. Хорошо. Сильные маги. — Антаку, что он несёт?! — вскрикнула Карин, и Антаку снова поразилась тому, как легко Карин признала её старшей и нужной. Шиисан пах тлением и кровью. — Ты хочешь жить. Боишься. Это хорошо, правильно. — Дух медленно шагнул вперёд, не отводя глаз от Карин, и она сделала маленький шажок назад. Фос вдруг дёрнулась. — Антаку? Ты пришла меня спасать... Она встала, опираясь на один из столбов, меж которыми недавно висела. Её взгляд казался мутным, но почти сразу прояснился, и Антаку не смогла не обрадоваться, что это всё же её бестолковая подруга. — Удивительно, правда? — хмыкнула она. — Блин, ну прости! Шиисаны почти не двигались, уверенные, что людям некуда деться. Ещё бы, такая добыча сама пришла в логово. Кама слегка нагрелось. «Бей только в чёрную половину тела. Они не знают, насколько я силён,» — азартно шепнул безликий. Антаку поймала взгляд Фос, слегка подняла брови. За годы совместного обучения они привыкли понимать друг друга без слов, и Фос кивнула, показывая, что способна сражаться. — Отдай мне это, — шиисан проятнул руку, указывая на её оружие. — Оно тебе больше не нужно. Словно в ответ на его слова, лезвие косы засветилось красным, и кама само рванулось на врага. Раскалённый серп вонзился в иссиня-чёрное, и прежде чем дух успел понять, что произошло, он разлетелся сухими хлопьями. Заклинательницу окатило жаром, и она ударила по новой чёрной мишени. Левые руки неизгоняемых превратились в острые серые клинки, и шиисаны молча ринулись на девушек. Карин пробормотала защитную формулу, пропуская заклинание через магический металл, — она хоть ненадолго, но замедлила духов. Антаку неловко приняла удар серого меча на лезвие кама, и по её телу будто прошёл звон; почти вслепую она ударила по очередному шиисану, промахнулась, отступила, уклоняясь. Краем глаза она заметила, что Фос сражается чем-то ей незнакомым, но крайне действенным, и сделала ментальную заметку узнать, когда это Фос побывала в библиотеке — та была в центральном храме, и Фос, не особенно любившая лишней учёбы, обычно ленилась тащиться через полгорода, чтобы уткнуться в книжки. Но духов было слишком много, убить всех было нереально. — Антаку! Изгнание, третья ступень! — крикнула вдруг Фос. — Ты неизго, пфух, няемых изгнать собралась? — скептически отозвалась Антаку, нанося очередной удар. — Нас! Мы же не местные, может сработать! — Это шанс, — вдруг поддержала её Карин. — Если все вместе! Фос и её безумные планы. Антаку никогда не слышала о том, чтобы формулу для выдворения духов использовали на людях, но, учитывая, что по законам этого мира они действительно потусторонние пришельцы... Отступая, она просчитывала заклинание, и, придя к выводу, крикнула: — Давайте! Карин волной магии заморозила ближайших к ним духов, и они втроём начали читать вслух формулу. Выбросило их на пустырь у окраины города. Была уже ночь. Они провалили экзамен, но хотя бы остались живы.