Прошла та пора

Столовая в 118–ой школе была огромная, стены 4 метра высотой голубого глянцевого цвета. Столы были старые и потёртые темно–синего цвета, на полу линолеум непонятного коричневого цвета, который в некоторых местах легко отрывался. Три больших, двухметровых окна, открывали вид на близлежащие дома, магазинчики. На спешащих по своим делам людей. День за днем. Словно муравьи что не могут остановиться. Возле самого дальнего окна небольшой столик, за которым обычно сидят Фиби и Хельга, иногда к ним присоединятся Джеральд, в том году к ним часто присоединялся Арнольд, но с начала года дружеские отношения между Патаки Шотменом подкосились. С того момента девочки и мальчикам обедают отдельно. Обычный, спокойный обед, но что–то не так. Хельга стоит в очереди за своим сэндвичем с курицей, и взять Фиби сок, который та забыла. Патаки оглядывается на их столик у окна, взгляды лучших подруг встречаются и на обоих лицах появляются улыбки. Сколько дружат эти 2–е? Все началось с детского садика, как всегда. Хельга получила там не только безответную любовь к мальчишке, который первый подарил крупицу любви, но и верную подругу. Во время очередного игрового времени в садике над маленькой азиатской начали издеваться и отбирать игрушки — это делал маленький толстяк Гарольд. Хельга конечно еще не была хулиганкой и грозой детсадовской группы, но стерпеть несправедливости не могла. Встала на защиту. Давала на орехи жирдяю и с того момента Фиби остается пол крылом белобрысой забияки. Девушки готовы на все, ради друг — друга: тратить свои нервы и спокойные ночи, если у одной из них проблемы. Когда Хельга была отгородилась от мира и страдала в одиночестве, в своей комнате, переживала ужасные времена Фиби чувствовала это… Хотела помочь хоть чем–то, но и за упёртости голубоглазой это было тяжело сделать. Хоть наша девушка в очках не видела весь ужас, что творится в комнате, но она тонко чувствовала Хельгу. Этих двоих ждет ещё очень много разговоров про этот период, хоть Патаки младшая очень много скрывает от своей подруги, но об этом позже. — Уф, я чуть не умерла в этой очереди — чуть-ли не кидая на стол еду прокомментировала подруга. — О, ты взяла мой любимый сок — порадовалась черноволосая. Для нее это не было неожиданностью, это была привычка подруг. Одна забывает что-то, другая находит, так было всегда и будет. — Гитару я настрою уже во дворе, надеюсь там остались свободные столики — продумывала план жуя сэндвич Патаки. — Ты все взяла? Ничего не забыла? Все будет хорошо? Ты готова к этому? — начала заваливать вопросами обеспокоенная подруга. Фиби понимала, какой это важный шаг для Хельги. — Фибс, прошу давай без этого, ты знаешь что будет — вздохнула устало блондинка. С другого конца столовой у стены на пару подружек смотрел Шотмен и не понимал почему у Фиби появилась обеспокоенное выражение лица, а Хельга лишь отмахивалась от вопросов. «Из–за чего они обе такие взвинченные сегодня? Да и Хельга с гитарой, она что–то задумала как обычно? На большой перемене с ней явно не получится поговорить, да и ближайшую неделю тоже… Черт бы ее побрал. Почему все это дерьмо происходит со мной?» — размышлял Арнольд и не заметил как подошёл его товарищ. — И долго ты будешь на них смотреть? — прервал его Джеральд. — Кстати, там твой салат забрали — безразлично обронил Шотмен. — Да пофиг, я сегодня сам обед готовил, можем обменяться? — Почему бы и нет — у Арнольда появилась надежда на хорошее продолжение дня. Джохансон и Шотмен познакомились в детском саду, как и Хельга Джи. Патаки с Фиби Хейердал. Но история знакомства парней была более спокойной. Оба мальчика легко заводили друзей. Дружба продолжается до сих пор. Они вместе проходили через огромные проблемы и конфликтов. Один из красочных примеров — это спасение квартала и не без участия Хельге. Она почти всегда была где–то рядом. Помогая так или иначе решить проблемы Арнольда… Или подкидывая случайно новые. С начала ребята искали материалы для компромата на Шека и проникали в его здание. Эпический побег из здания организовала Хельга. А после и водили все в 3-м автобус, в 9 лет. Джеральд был за рулём, а белобрысые — на педалях. В итоге им удалось пересечь взорвавшийся мост и спасти район от сноса благодаря компрометирующим записям. После обеда девушки вышли на школьный двор. В часть, отведенную для творчества, где обычно репетировал школьный театр или музыкальный кружок. Круглые столики с подведенным электричеством были облюбованы в основном музыкантами. — О, Фиби, там есть свободный столик! — Хельга сразу рванула к столику, на который указала подруге. Столик находился ближе к левому углу двора с определённого угла его можно было и не заметить. Но в этот же момент к столу бежит и Керли. Эти двое одновременно касаются руками стола и наступает молчание. — Я первая сюда прибежала, так что, Керли, будь любезен уйди. — сверлила глазами темноволосого. — Нет уж, Патаки, я и мои ребята видели, как мы одновременно прибежали так что будем это как-то решать — с ухмылкой психопата, проговорил юноша в ответ блондинке. «Блять, с этими даунами да ещё и королём придурков и за одни столом сидеть, пиздец.» — обречено думала Хельга оглядывая другие столики. Все было занято театральным кружком. — Отлично, я отсюда не уйду — Патаки не дожидаясь ответа оппонента кинула вещи, села сама и заняла место Фиби. Скрестила руки на груди и хмуро посмотрела на Кёрли. –Отлично, я тоже — Весельчак школы демонстративно сел с противоположного края стола и передразнивая Патаки скрестил руки на груди. — Эй, ребята, давайте — подозвал своих. — Фух, Хелл, за тобой еле угонишься — стояла и пыталась восстановить дыхание азиатка. — А почему Керли и его компания тут? — без стеснения задала вопрос. — Забей, сейчас главное настроить гитару — с безразличным выражением проговорила Патаки. — Ого, Патаки, так ты и не только бить можешь, но и играть на чем-то? — начал высмеивать Гарольд забияку. Гарольд с младших классов любил задирать людей, раньше мог за это легко схлопотать, но к 15 лет вымахал не только в ширине, но и был под 2 метра роста. В свои года подросток больше был похож на амбала. Многие боялись его не только и за габаритов. Квадратное лицо с вечной щетиной и сощуренными светло- светло- карими глазами, шармом на левой брови, делали его образ опасным. Так же парень носил все чёрное в любую пору года, лишь меняя свою любимую кожанку зимой на утеплённую. На ногах были удобные чёрные кожаные кроссовки, которые редко менялись на — Ого, давненько я несколько слышал твоего лексикона, даже соску лакированные туфли. — Жирный, если это продолжится, эта гитара будет у тебя в жопе и я об этом не пожалею ни разу, а вот ты точно! — огрызнулась девушка, пока включала тюнер для настройки струн.чился — Улыбался Керли наблюдая за голубоглазой. — Хочу тебя огорчить — разговорить я с тобой больше не буду и с вашей компанией придурков тоже — устало зевнула не поднимая взгляд на юношу. — Фибс, какую песню спеть для разогрева — Хм, помнишь ту про юношу, что потерял силы, ииии припев там: «Мир не видит твоей красоты» — тут же ее перебила подруга… — Ах, да одна из моих любимых, ну что ж тогда начнем, а теперь удачного прослушивания, придурки, смотрите, что б уши не расцвели от моего пения — с презрением говорила девушка. — Ну побрынькай нам, артистка — подключился к перепалке и Сид. «Блять, у меня и так руки трясутся как у наркомана во время ломки, а ещё и они подначивают. Видимо мне не отвертеться.» — После этих размышлений Хельга взяла первые аккорды. *Искала друга, а нашла войну Прекрасный мальчик пропадёт во лжи Тепло под сердцем люди не поймут Под знаком сердца не нашлось души. Первый куплет дался с огромным трудом и волнением в начале, но в конце волнение и страх начал уходить. Слабый и неуверенный голос набирал силу. В сознании начали всплывать различные воспоминания с Арнольдом. Хельга закрыла глаза и отдалась музыке. Первый день в садике. Обычные дни в младшей школе. Хельга потеряла, свой личный, дневник со стихами, его нашел Арнольд и читал перед всеми — первое неприятное воспоминание, защемило в груди, немного дрогнула струна, но она не остановилась. Проснулся гнев и обида, что аж горечью отдавало в горле. Голос уже лился над головами случайных слушателей, обволакивая и увлекая за собой. Мир не видит твоей простоты Просто ты не знаешь, как сказать Мир не видит твоей простоты Просто ты обиделась опять. Слова, которые всегда говорил ей мальчик с цветом пшеницы на волосах: «Ты не плохая, Хельга; ты хорошая, но прячешь себя» и снова щемит сердце. Всплывает воспоминание, как Ронда в 3 классе сделала оригами для гадания кто на ком жениться и Арнольд 101 раз с Рондой вертели то оригами, но каждый раз ему выпадала Хельга. И с каждым разом репа все больше расстраивался. Пришло осознание — она и ее чувства были глупой шуткой момента. Нелепым стечением обстоятельств, да и ее отца, который не дал ей нормальной любви, и одинокая малышка влюбилась в первого, кто подарил ей крупицу любви. В конце куплета девушка услышала смешок. Все глазели на нее и не могли сказать, что-то или возразить. Будто загипнотизированные ее голосом. Искала лето, а нашла февраль Под снежным пледом ты замёрзнешь вновь Придя домой, вновь который раз Посмотришь фильм любимый про любовь. Мысли вернулись к минувшему лету. Одиночество. Боль. Отрицание. Слезы. И давящая пустота внутри что не оставляла Патаки до сих пор. Голос наполнился теплотой и силой. Спокойствие снизошло на младшую Патаки. Блондинка отпускала все, что у нее было как-то связано с этим глупым мальчиком с глазами цвета изумруда. Патаки замолчала и открыла глаза. Весь школьный двор хранил гробовую тишину. Все в изумлении смотрели на нее. Но спустя мгновение двор взорвался аплодисментами и одобрительным говором. И без того огромные глаза Патаки распахнулись от этого еще больше. Вот только не видели, эти небесно-голубые глаза, пару так же широко распахнутых зеленых глаз, что неотрывно следили за ней. — Да, Патаки, это действительно было не плохо, хоть и некоторые аккорды ты не дожала. Даже и не скажешь, что у тебя такие любимые песни — прокомментировал Керли — Да? Так покажи, как играть раз ты такой умный — с улыбкой на губах и картинным поклоном королю придурков отдала гитару в руки. Без лишних слов Керли сыграл эти аккорды, звучали они несколько мелодичнее, чем у младшей Патаки. — Ты вообще, хоть сколько играешь и песен знаешь, а? — оценивал гитару подросток. — 3 месяца и выучила около 15 песен — безразлично отозвалась девица. Шум и гам начали по немного возвращаться, но внимания все равно было приковано к их столику. После ответа Патаки все ещё больше начали шептаться. — Ого, очень не плохо! Мне для твоего результата нужны были пол года, а ты быстро ухватила суть.– с добродушный улыбкой проговаривал Керли. — Я и сама не ожидала, что ты тоже умеешь играть на гитаре. А сам ты сколько на гитаре? — спокойной говорила Хельга. — О, Керли, отдали в 5 классе на гитару, что б утихомирить его бесшабашность — влез в разговор Стинки. Керли недовольно скользнул взглядом по угловатому лицу с большим носом. Внимательно посмотрел в серо-зеленые глаза. Стрижка под нолик, удивительно шла Стинки. Вечно в разном образе. То классический костюм, то потрепанный прикид растомана хиппаря. Хотя сегодня, отметил Керли, на нем было что-то адекватное, помятое черное худи с серыми спортивными штанами и кроссовками в непонятных пятнах и за них и не разобрать какого цвета обувь. — Спасибо, Стиинкиии, что всех об этом уведомил. — раздражённо протянул Керли и случайно дёрнул пальцами струну. — Эй, ты поаккуратней, я, конечно, сгоряча ляпнула по поводу жопы Гарольда, но струны мне ещё нужны. — Тебе их менять надо — оценивающе пробежал подушечками пальцев по струнам Керл– Покажи-ка руки — Перевел он взгляд на тонкие руки Хельги. — Чего? Схерали? — ощетинилась та. Керли молча встал, положил гитару, подошёл к блондинке и схватил за руку, вывернув ладонью вверх начал осматривать пальцы. — Какого хуя, ты придурошный, отпусти! — заорала Патаки задёргав руку. При таких действиях рука юноши большие сдавила запястье девушки, причинив боль и заставив Хельгу злобно защипеть, но не оставить попытки вырвать руку. Пальцы у гитариста были очень и очень сильные. — Тебе нужно менять стиль игры. Ты играешь боем. Ты вся в этом. Сила и агрессия. Но посмотри — у тебя разбиты пальцы, а гитара вся в крови, хоть ее и не видно за кучей стикеров что ты налепила на нее. Хельга, у тебя нежная душа. С гитарой тебе нужно быть нежной. Перед ней не нужно прятаться. Играй перебором. Как я. — все ещё оценивал состояние пальцев, деловито сообщил Керли. — Отлично, теперь можно я заберу свою руку, м? — Хельга с силой рванула на себя руку, так что парень чуть не упал на нее от неожиданности. Растирая запястье и разглядывая как наливается синяк, натянула рукава по сильнее на руки, обнажив плечи еще больше. — Тебе помогают, а ты так всегда… Хотя это в твоем репертуаре — обиделся парень. Уже второй за этот день, причинил ей боль и не заметил этого или делал вид, что не заметил. От боли, которая пульсировала на запястья, после рук Керли, и от предплечья, за которое схватил утром Арнольд, Хельга закусила губу что бы не рычать и растирала больную руку. «Да что за блядство. Все ручонки свои тянут ко мне» — Злилась белобрысая. –Да гитарка у тебя старая, но дорогая, да и в отличном состоянии. Скажешь где купила? — продолжал как ни в чем не бывало Керли. — Иди в жопу — кратко и ясно. — Ну как хочешь, я пойду на перекур, удачи тебе — бросил на прощание черноволосый и пошел со своими друзьями в курилку. — И что это было? — задала вопрос Фиби, с непониманием в глазах, смотря на подругу и ожидая ее ответа. — Я сама и не знаю, что сказать. Пошли в мед.пункт — меня лечить. Ибо этот придурок схватил меня за больное место — все ещё потирая руку и сдерживая гнев сказала Хельга. — Рука болит адски! — Пошли и вещи занесем — Фиби понимала, что такого цирка Хельга не хотела и заканчивать. Быстро забрав вещи, девушки направились в здание школы. А на этот понедельник, это была самая обсуждаемая новость. Популярность Патаки выросла и другие увидели ее вне образа грубиянки и задиры. «Что это было, блять такое » — после этого спектакля была первая мысль Шотмена. Он все время простоял столбом, словно одурманенный. Даже когда Керли схватил Хельгу за руку и она закричала на того, только и смог что сжать кулаки. — Эй, с тобой все хорошо? Ты словно из реальности выпал. — с беспокойством спросил Джеральд. — А? Да! Да, я просто в шоке с этого, что бы Хельга…– не успел продолжить мысль Арнольд как его перебил друг — Да–да, вся школа этого не ожидала — без удивления успокаивал друга афроамериканец — Почему ты так спокойной к этому относишься? — с непониманием в глазах смерил взглядом товарища репологовый. — Я узнал это, когда Патаки только начала учиться играть. — И ты все время молчал?! — чуть–ли закричал на пол двора юноша. — Тебе было некогда и давай закроем это и все.– Джеральд не хотел конфликта на этой почве — Надо, спроси у Фиби. –Ладно, я пойду, слишком много за одни день — устало ответил Арноль и вернулся в коридор за вещами на следующую пару. «Какого он ее так за руку схватил? Синяк сразу появился. А еще она и всю руку растирала. Блять, да похоже у нее остался синяк и после моей руки… Нужно спросить все же…» — размышления оборвались Арнольда, когда он услышал голос Патаки за дверьми мед кабинета. — Будете меньше травмировать руку, милочка и играть — звучал приглушённый голос старой мед.сестры, которая сидела за столом и что–то писала в журнал. Арнольд замер и смотрел в небольшую щель между дверью и стенкой. — Да, хорошо, я могу идти? — недовольно отозвалась бедобрысая. «Дьявол! Это ужасно! Почему она раньше не пошла обработать раны?» — Хельга как раз повернулась, и подросток смог рассмотреть ее как следует. Пальцы были обработаны и забинтованы. На правом предплечье, как раз там, где он схватил ее утром, была повязка, из-под корой проглядывался яркий синяк. Арнольд почувствовал, как сердце сжалось и упало куда–то в низ. Вспомнил как зло зашипела утром Хельга, как растирала руку, за которую он ее держал. «Боже, и это сделал я?» — скользнуло в сознании Арнольда. Он продолжал подглядывать. На левом предплечье виднелось несколько глубоких порезов и еще несколько шрамов. Была и пара свежих. Не приятный холодок пробежал по спине парня и заставил нервно сглотнуть. –И так, что мы будем решать с синякам и порезами? Я могу отправить тебя к нашему школьному психологу или сразу отправить к психотерапевту в больнице неподалёку, выбирай– безразлично говорила мед.сестра — Я тут вообще не причем. Это два имбицила решили указывать мне что и как, я должна делать. А порезы — это сущее недоразумение! Я бритвой пользоваться не умею. Подмышки я брила. Что вы цепляетесь? С пальцами помогли! Спасибо! Я могу идти?! — Значит идем к психотерапевту — вывод старой женщины взбесил блондинку. — Да почему вы лезете куда не просят, а?! — вскричала Хельга — Если будете дальше продолжать, то вызову вам скорую и у вас будут проблемы как и с директором, так и со всем остальным, особенно с родителями — женщина знала на что давить. — Да плевать мне — фыркнула Хельга. — Давайте сюда эту поганую справку и направление. Зайду я к вашему мозгоправу. Только все это ерунда! — не скрывая злости и раздражения отвечала бедобрысая «Так нужно убираться » и Шотмен быстро ретировался со своего наблюдательного пункта. Однако все что он услышал и увидел, поселило в нем твердое намерение извиниться перед Хельгой за то, что он сделал, и выяснить что с ней происходит. Он видел и понимал, что все плохо. Но не знал, как даже начать разговор, не то что — чем помочь.