На что (кого) можно положиться

— Тебе нужно быть осторожнее, Мэй. Мягкие слова Зука немного скрашивают неприятную работёнку: он готовит пластырь для Мэйдэй, которая умудрилась порезать руку. С каким-то детским удивлением он подмечает, что Мэй абсолютно не шевелится, чтобы позволить ему приклеить пластырь. Зук и не думал, что ему могут настолько сильно доверять. Ещё с самой первой их встречи он подметил, что она не могла усидеть на месте. Как только к ней приходила идея для новой мелодии, она бросала все дела, чтобы записать её. Но теперь Мэй сидит смирно и смотрит на рану с лёгким отвращением. Зук почти спокоен, ведь Мэй, кажется, становится чуть лучше, когда он держит её руку. — Пф-ф-ф, о чём ты? Осторожность моё второе имя! — улыбается Мэй, но всё равно слегка вздрагивает, когда он приклеивает пластырь. Зук лишь пристально смотрит в ответ, подняв бровь. — Ладно, ладно- Может быть, меня немного занесло, — пытается отмахнуться. — Ты всегда рядом, чтобы подлатать меня, когда я творю дичь, да? Зук почти радуется, что она не обращает внимания на его лицо, пусть его и видно лучше всего в полутёмной комнате — время уже позднее, свет и телевизор выключены. Такая простая фраза не должна была так сильно его смущать, но отчего-то его требования к себе снова взлетают до небес. Даже когда он знает, что у него никогда не получится им соответствовать. Если она и дальше будет попадать в такие передряги, то придётся и дальше изображать из себя медбрата, просто чтобы снова увидеть её улыбку в конце. Должно быть, Зук опять слишком глубоко ушёл в себя, потому что вздрагивает, когда Мэй машет перед лицом в ожидании ответа. — Приём? Земля вызывает Зука? Ты тут ещё? Зук моргает и собирается с мыслями. — М-м, ага. Всё норм, — кивает он и сглатывает застрявшие в горле слова. Мэй смотрит с недоверием, но молчит и подтягивается. Он выдыхает, так и не заметив, что затаил его, прислоняется к спинке дивана и остаётся на достаточном расстоянии от Мэй — не слишком далеко, не слишком близко В потоке мыслей Зук не слышит музыку, которую включила Мэй. Каждый раз, когда ему казалось, что он справится, то замечает что-то новое, отчего становится всё тяжелее пережить огромную, без сомнения, влюблённость. Даже сейчас, когда он смотрит на неё, он понимает, что у него нет шансов. Он видит, как Мэй чуть-чуть морщит нос, когда не понимает, что делать, или как блестят её глаза, когда она полностью погружена в работу. У Зука вряд ли хватит смелости сказать что-нибудь. Желание остаться друзьями противоборствует страху разрушить то, что у них уже есть, если он всё-таки осмелеет. Может быть, прослушивание подавит эти чувства хотя бы немного. Пусть в душе он надеется, что этого так и не случится. Нужно лишь подождать ещё чуть-чуть.