Я в порядке

- Прощай, Хаус. Слова, прозвучавшие в этих стенах несколько дней назад... Дней ли? Недель? Может, месяцев... Хаус не помнил, но помнил боль, обрушившуюся на него со всех сторон, давящую на черепную коробку снаружи и на грудную клетку изнутри. Помнил, словно это произошло минуту, или даже несколько секунд назад. Он влюбился без памяти, влюбился так, как не представлял для себя возможным. Говоря честно, он вообще не представлял что может любить, а уж так - тем более. Она растопила сердце, дала ему свободу, а главное - освободила от боли. Но возлюбленная ушла. А боль, словно скопившаяся за всё время присутствия Лизы в зачерствевшей душе гения, упала на тело тяжким грузом в одно мгновение, и так там и поселилась. Сколько викодина он выпил - не сосчитать, наверное, таких цифр не придумали, сколько морфия, героина. Хаус не знал куда деться от гнетущего, сковывающего чувства, пронзающего его тело, его душу, и главное сокровище - разум. Разум был охвачен двумя вещами - Кадди и Болью, эти вещи переплетались меж собой, сливались в одно, образуя единое целое и всё более погружая ум и физическую оболочку ума в отчаяние и хаос. На работе он не появлялся. Вернее, он появился там однажды, в первый день одиночества, но лишь переступив порог Принстон-Плейнсборо, Грегори почувствовал жуткую боль в груди, но не придал ей значения, просто закинув в себя ещё несколько таблеток викодина. А потом - головокружение, тошнота, ковёр собственного кабинета в подозрительной близости к глазам, темнота. Он очнулся в палате, как и следовало ожидать. И, так же ожидаемо, рядом не было никого, и лежала только записка: "Понимаю, тебе больно, но не доводить же себя до передозировки, - дальше шла приписка другим почерком, почерком Кадди, - я разочарована" И инициалы в нижнем правом углу - Д.У. и Л.К. Он сбежал из больницы, если можно сказать "сбежал" про калеку, и больше там не появлялся. Уилсон пытался увидеть Хауса, хотя бы понять что он жив, но ничего не вышло, звонки игнорировал, дверь не открывал, окна заблокировал. Он не встретился за долгое время ни с кем из знакомых, лишь выходил в магазин, ближе к закрытию, один. Вернее, со своей галлюцинацией. Улыбчивой брюнеткой с любящими глазами.