Пропитанные болью

      Лина смотрела на медленно отдалявшуюся от берега лодку, на весело разгоравшийся костёр, слышала отчаянный зов Майи о помощи и видела маму. Видела тёплые вечера с ней, уютные посиделки, мягкую улыбку, добрые глаза и чувствовала её руки на плечах.       Смогла бы за это допустить смерть сестры, которая старалась заботиться? Не станет ли она напрасной? Решай! Пора уже самой принимать их, не оглядываясь на маму. Она смогла, а Лина не сможет. Не так, не за это, не сейчас.       Девушка не чувствовала ледяную воду по пояс и боли в ладонях, когда тащила медленно погружавшуюся под воду лодку обратно к берегу, верёвкой сдирая их до крови. Лина за плечи схватила задыхавшуюся сестру и резким рывком вытянула на поверхность, судорожно прижимая ту к себе.       Север трясло от холода, от душившего её кашля, она едва-едва хватала спасительный воздух ртом, только освободившимися руками вцепившись в предплечья Беловой.        — Агата, Агата, как ты? — задыхаясь вместе с ней, перекрикивала порывистый ветер Лина, пытаясь ладонями поднять окровавленное лицо сестры, взглянуть ей в глаза, увидеть, что та всё ещё жива.        — Лина, — сквозь кашель, очень тихо, словно с трудом произнесла Агата. — ингалятор… Где твой… ингалятор? — и наконец смогла неустойчиво, но встать самой. — тебе плохо, идём.       Девушка ничего не успела ответить, не дали подоспевшие Арво, Потап и доктор с Леонидом, вчетвером вытаскивая оцепеневших сестёр из воды и ругая на чём свет стоит.        — Лина, спасибо, — благодарно улыбнулась Агата, сидя на больничной койке под двумя одеялами. — за то, что спасла меня.        — Я всё ещё злюсь, — тихо, но уверенно проговорила Белова, так же закутываясь в одеяла на койке напротив. Мужчины запретили им обеим вылезать из постелей, а тем более из больницы ближайшие пару дней и даже пригрозили, что иначе Лукаша рядом, в этой же палате, положат в качестве охраны.        — Хорошо, — спокойно отозвалась она. — знай, я буду всегда рядом, если тебе это нужно.       Лина пристально посмотрела на бледную, уставшую сестру, нехило получившую прикладом ружья по лицу, у которой всё же хватило сил выторговать у местной поварихи нормально приготовленную кашу и фрукты для неё, Беловой, и отвернулась.       Девушка знала, Агата заботилась о ней, старалась быть рядом, помогать, но всё-таки это неравноценная замена. Возможно, когда-нибудь та простит её и даже будет ей близка, однако это когда-нибудь, а сейчас Лина знала только одно — она нужна не только маме.       Ведь так?